Джафар бессовестно промазал пять раз
по яблоку из лука, потребовал себе арбалет, разбил в брызги три
яблока, чуть оцарапал четвертое и отсек веточку с листиком у пятого.
Четвертое яблоко ему тоже засчитали, так как оно скатилось с подставки,
и выдали приз - кувшинчик вина. Вино оказалось хорошим, и даже очень.
Распросив, где его покупали, Джафар отправился в тот трактир,
продегустировал весь погреб, купил три бочки, две приказал погрузить
на телегу и отправил вместе с Корой в свой трактир, у третьей вышиб
дно и приказал угощать всех желающих. Трактирщик выставил зажаренную
целиком свинью, Джафар купил ее всю, попробовал, оценил, выпил еще
кружку вина, сфокусировал глаза на свином рыле и заорал:
- Мужики, что общего между этой свиньей и сэром Кидом Бродягой?
Кто отгадает, получит ведро вина и свиной окорок!
Посыпались робкие предложения.
- Неправильно! - отмел он взмахом руки все гипотезы. - Они
оба - свиньи! Я эт-то точно знаю, я с ним др-рался! - Джафар вытащил
меч, взялся за рукоять обоими руками. Народ прыснул в стороны.
Широко размахнувшись, он могучим ударом разрубил свиную тушу пополам.
- Налетай, мужики! Дичь подана. Трактирщик, вина! Кабан - это
дичь? - требовал он ответа у тощего мужика, осоловело хлопавшего
глазами. - Дичь. Значит, свинья - тоже дичь. Понял, предок пролетария?
Свинья - дичь!
Мужик лупал глазами и согласно кивал. Ему было хорошо. Свиная
туша быстро превращалась в груду костей на полу.
- Шляпа моя ему не понравилась - объяснял он другому мужику. - Вот
я взял его за... - тут Джафару пришла в голову новая хорошая мысль.
- А кто из вас умеет играть в бейсбол? - заорал он на весь зал.
Никто не умел. - А в футбол? Хоккей? Ладно, сейчас научу, - бормотал
он, выворачивая дубовую ножку стола. - Эй, ребята, отойдите от той
стенки. Вот ты, лысый, будешь подавать мяч. Трактирщик! Мяч и вина!
Нет мяча? Куда я попал! Мяч - это такой бур-дюг.
Посланый мощным ударом, бурдюк с вином снес верхнюю полку над
камином. Глиняные кружки и оловянные тарелки с грохотом посыпались
вниз.
- Штанга-а! - заорал Джафар. Мужики не поняли, но с энтузиазмом
подхватили.
- Ты - кто? Судья? Вот тебе желтая карточка - ревел Джафар,
засовывая в карман трактирщику золотой. - Удаля-вайся с поля до конца
мачча. Мяч в игррру!
В дверях появились три фигуры в темных капюшонах монахов.
Трактирщик метнулся к ним, забормотал что-то быстро, убежденно.
Слышалось только: "Все в порядке, да-да, оплачено, все оплачено,
никаких претензий".
- Трактир-рщик, вина гостям. Твои гости - мои гости!
- Это не гости, это церкачи, - тихо сказал кто-то над ухом.
- А церкачи - что не люди? Трактирщик, вина церкачам! У
меня сегодня прраздник, значит у всех длжно быть вино.
В зале повисла напряженная тишина. Народ быстро и как-то
незаметно рассосался. Джафар сосредоточился, совместил двоящиеся
изображения, поставил на ножки уцелевший стол. Мгновенно появились
кружки с вином, тарелки с дымящимся мясом.
- Праздник, говоришь? - осведомился старший из тройки в капюшонах.
- Мы построили гридро... гирдо... неважно. Мы строили, строили,
и наконец, построили! Почему моя кружка пустая? Пусть Камилл не
говорит, что я не справлюсь! Вот этими самыми руками - видите! Вы
знаете, что такое дорога из желтого кирпича? Там замок людоеда - раз!
Саблезубые тигры - два! Изумрудный город - три! Фея Моргана - четыре!
Вы темные люди, но скоро, не пройдет и двух поколений, любой мальчишка
будет знать, что такое мнимая единица.
- Мы знаем, что такое мнимая единица - ответил монах.
- Правда? - обрадовался Джафар. - А производная от Е в степени икс?
- Е в степени икс. Экзамен закончен?
- Вот здорово! Я впервые вижу здесь образованных людей!
Я должен познакомить вас со своей женой. Только она не любит монахов.
Вам надо переодеться рыцарями. Трактирщик, рыцарские доспехи моим
гостям! Нам нужно много-много умных людей! Знания - это сила, запомните
это, ребята. Их надо нести в народ. Но начинать надо с детей. Взрослых
учить бесполезно, правильно я говорю? У них мозги окостенели. Поэтому
мы будем строить базы и учить детей, вот так! И первую базу мы уже
начали строить, вот так, ребята! Запомните этот день. Потом будете
рассказывать о нем своим детям. Скажите мне, как вас зовут, и я
зазере зарезервирую вам места. Мы будем первыми, а за нами пойдут
массы. Но пока - тсс... Десять лет глубокой компспирации. - Голова
Джафара со стуком ударилась о стол, послышался храп. Монахи сдвинулись
плотнее, голоса притихли.
- Братья, это же наш... Вы слышали, если я правильно понял,
начинается второй этап. И мы получили приглашение.
- Ты, Амадей, хорошо подумал? Моли Бога, чтоб он забыл твою
физиономию, когда проснется.
- Почему?
- Не догадываешься? Десять лет глубокой конспирации, вот почему!
Это хуже, чем джунгли Амазонки. Думаешь, с чего он так загулял?
Да потому, что гуляет на десять лет вперед.
- Но зачем нужна конспирация, если это наш проект?
- А затем, что любое изменение статус кво ударит по чьим-то
интересам. Начнется перераспределение кормушек. Ты, Амадей, слышал
такое выражение: "Кормило власти"? Власть кормит того, кто ею владеет,
понял? Брат Саид, кто в синоде может курировать этот проект?
- Сложный вопрос. Стариков-динозавров отбрасываем сразу. Иначе
проект был бы давно уже реализован. Остаются те, кто был избран этой
или прошлой весной. Таких четверо, но никого из нашего региона.
- Плохо. Проект разворачивают у нас, и шишки посыплются тоже
на нас. Он говорил о Камилле. Имя редкое. Я знал одного, когда учился.
Он вел теорию прогресса. Получил повышение в Рим, отказался, уехал
куда-то. Кто о нем что слышал? Так ты, Саид, не советуешь отмечать
этот эпизод в журнале?
- Отметить необходимо, но не заострять внимание. Поддержим его
легенду. Какой-то подвыпивший шевалье устроил кутеж, переломал мебель,
но все оплатил. Все довольны, пострадавших нет. Патруль все видит, и
все знает. Мы чисты перед Богом и начальством. Я думаю, нужно рассказать
брату Конору, но никаких бумаг.
- Через голову начальства?
- Да, через голову начальства.
- Но почему?
- На сие есть две причины. Во первых, приказы о повышении
утверждает именно Конор, так пусть он запомнит наши имена. А во
вторых, если начнется драка в верхах, никто не свяжет ее с нами.
- Вот влипли.
- За удовольствие надо платить, брат Амадей.
- За какое удовольствие?
- Да за то, которое ты сейчас лопаешь.
- А что с ним делать?
- Дадим антиал, и повесим на хвост Конопатого.
- Что Конопатому скажем?
- Чтоб следил и охранял, неужели непонятно?
Саид бросил в кружку круглую пилюлю, поболтал, чтоб растворилась.
Разбудили Джафара, сунули в руку кружку, чокнулись, заставили выпить.
Не успела закрыться дверь за спинами монахов, как зал снова начал
заполняться народом. Джафар почувствовал зверский голод, набросился на
остывшее мясо. Из головы стремительно выветривались винные пары.
Процесс был мучителен, и пришлось принять срочные меры, чтоб его
остановить. Это удалось, но с трудом. Тогда Джафар выхватил меч,
поднял, как знамя, и скомандовал:
- За мной, бандарлоги!
Дальнейшее вспоминалось с трудом. В каком-то трактире он учил
выбивать доски из перегородки между залом и кухней ударами каратэ.
Гундосил надоедливый трактирщик, ему пришлось показать желтую
карточку и удалить с поля. В другом трактире, где он учил народ
набрасывать лассо на голову лося, прибитую к стене, опять надоедал
трактирщик. Джафар опять показал желтую карточку и удалил с поля.
Голова оказалась прибита крепко, но когда десять здоровых мужчин
взялись за веревку, сдалась, и рухнула вместе с перегородкой.
За перегородкой завопила голая девка, весьма скромно одетый мужчина
полез на Джафара с кинжалом. Джафар взревел от восторга и попытался
вытащить меч. Меч не вытаскивался, пришлось схватить нахала за руку
и за ногу, раскрутить и забросить туда, откуда тот вылез. Наконец,
меч вышел из ножен. Он был весь в какой-то жирной грязи. Нахал
бросил в Джафара стулом и убежал. Джафар погасил подачу ударом
меча.
- Акелла промахнулся! - заревел он. - Позор джунглям! Эй, лысый,
подбрось-ка тот стул.
Мужики быстро поняли правила игры и стали подавать. Джафар
гасил подачи одну за другой. Но стулья и скамейки скоро кончились.
Тогда он изменил правила, и стал перерубать ножки столов. Удар
защитывался, если ножка перерубалась с первого раза. Кто-то принес
топор, организовали две команды. Но столы тоже скоро кончились.
В следующем трактире зал был длинный и узкий. Джафар учил народ
метать томагавки. Топор пришелся кстати. Трактирщику опять пришлось
показать желтую карточку. Голая девка из предыдущего трактира успела
одеться, и теперь приносила томагавки назад. Она была ничего собой,
но до отвращения болтлива. Джафар и ей показал желтую карточку и
приказал заткнуться. Но с поля удалять не стал. Девка засунула
золотой в рот, и заткнулась, но зато дала волю рукам. Пришлось
отшлепать ее по голой попе, что вызвало восторг у всех, и больше
всего - у самой девки. Тем временем кто-то придумал новую игру.
Одна команда подбрасывала тарелки, вторая должна была сбить их
влет кружками.
Потом в памяти зиял провал. Следующее, что он помнил - сосредоточенная
Кора вела его куда-то, перекинув руку через плечо. С другой стороны
поддерживала девка из трактира. Язык ее работал быстро, как змеиный.
Девка рассказывала, какой затейник ее господин, как было весело и
здорово, какой он добрый, щедрый и справедливый. Неожиданно Джафар
понял, что речь идет о нем. Сосредоточившись, он поймал равновесие,
остановился и продекламировал:
Хочу упиться так, чтоб из моей могилы
Когда в нее сойду, шел винный запах милый,
Чтоб вас он опьянял и замертво валил,
Мимоидущие товарищи-кутилы.
- Хаям! - сказал он, назидательно подняв палец. - Омар! Классика!
Кора удивленно открыла рот, а девка забила в ладоши. Джафар
притянул к себе ее голову за уши, поцеловал в лоб и сказал:
- Иди домой, прелестное дитя.
Дитя обиженно заявило:
- Меня зовут Джулия, хозяин.
- Иди домой, Джулия.
У "родного" трактира их ждали две запряженные повозки. Одна
почти пустая, во второй - две бочки вина и гора коробов, плетеных
из ивовых прутьев. Кора проверила, прочно ли все привязано, угостила
Хайкару и Табака кусочком сахара, кинула монету охpанявшему гpуз паpнишке,
причмокнула губами. Повозка тронулась. Хайкара с груженой повозкой
послушно пристроилась сзади. Джулия долго махала рукой, пока повозки
не скрылись за поворотом.

Смешно, не пpавда ли, смешно
А он спешил - не доспешил.
Осталось недоpешено
Все то, что он не доpешил
В Высоцкий

Пробуждение было каким угодно, только не приятным. На головную
боль тяжелого похмелья накладывалась тряска, и на все сверху - угрызения
совести за вчерашнее.
- Ты не понимаешь, Кора, ты драгоценность, я тебя недостоин,
я точно знаю. Мне Камилл и Кот все объяснили. Я попал сюда по ошибке,
застрял в анабиозе из-за собственной глупости. На самом деле это
не они мне объяснили, они давно умерли. Это я сам себе все объяснил.
Но в этом трудно сразу разобраться. А ты - чудо. Тебя надо на руках
носить и боготворить издали. Понимаешь, мужчина должен доказать себе,
что он достоин такой женщины. Но у меня мало времени, и я точно
знаю, что один не справлюсь. Заставляю работать тебя, как каторжную.
А тебе учиться надо. Потом, когда вместо меня будет новый я, ты
не обижай его. Понимаешь, внешне он будет отличаться, сильней, моложе,
но его эго, вся память будут моими. Это гнусно и несправедливо
с моей стороны - подсунуть ему все свои проблемы. Я лишаю его свободы
выбора, а у человека всегда должна быть свобода выбора. У меня
всегда была, но сейчас нет. Понимаешь, нет здоровья, поэтому нет
времени. Как ты думаешь, сколько мне лет? 45? Неправильно! Двадцать!
Я моложе тебя на четыре года. Это все анабиоз. Никто не станет
лежать в анабиозе тысячу лет сразу. Умные люди лежат десять раз по
сто лет, и тогда - ничего! А теперь у меня нет другого выхода. Тут
все поставлено на карту. Или-или. Я и так потерял в анабиозе тысячу
лет и здоровье. Но если бы не проспал, то не встретил бы тебя. А
зачем тогда мне все остальное? Как я запутался, Кора, если б ты знала!
Как я запутался. А тут еще тряска, голова болит.
Неожиданно тряска кончилась, в руке у него оказалась фляжка
с вином, а перед ним - миска с солеными огурцами и картофелем.

- Зачем мне столько знать? Ты будешь думать, а я буду делать.
Кто тебе будет помогать, пока я учусь 10 лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19