- Почему Лабиринт хотел меня убить? - спрашиваю Дворкина из следующего зеркала.
- Кабы всегда его желания совпадали с возможностями… - туманно отвечает он.
- А почему Паола не может даже картами пользоваться? Она же прошла Лабиринт. Теоретически все о них знает.
- Почему гусеница не может летать? А? Хи-хи-хи! Она еще не родилась бабочкой.
- Она… живая?
- Парень, ты глубоко копаешь. А ты - живой?
- Да.
- Хороший ответ. Итак, ты считаешь, что в данную минуту ты живой?
- Ну да! Я мыслю, значит я существую. Cogito, ergo sum. Декарт, если не ошибаюсь.
- Великолепно! Примем это за точку отсчета. Начало координат… Базис… Упорядоченный набор единичных ортов. Или орт сам по себе единичный? Неужели склероз?
- Может, повреждение Лабиринта?
- Может-может. О чем я говорил? Ах, да… Она менее живая, чем ты. Но, с течением времени, приближается к состоянию, охарактеризованному тобой как жизнь. Без внешнего воздействия твоего уровня никогда не достигнет, да в этом и нет необходимости… Эмулятор… Это утратит значение. Квантовый переход количества в качество. Готов спорить на бессмертную душу Великого Морского Змея, что ты не заметишь этого момента, - Дворкин рассыпался мелким смехом.
- Она рожать сможет?
- Рожать? От тебя? Получится типичный эмберит. Не бессмертный, но долгожитель. Способный контролировать отражения и пробежать сто метров за семь секунд. Езус Мария, какие глупости тебя волнуют!
Вношу поправку на высокие материи и задаю гносеологический вопрос:
- Кто создал Логрус?
- Мальчик, ты не перестаешь меня удивлять. Тебя бросает из идиотизма в гениальность. Отвечаю: Логрус создал я! Но идею стибрил! - Дворкин опять рассмеялся как нашкодивший мальчишка.
- А что было до Логруса и Лабиринта? Мир без метафизики? Хаос и Порядок сосуществовали, не разделенные территориально?
- Ты будешь долго смеяться, парень, но Хаос и Порядок создал тоже я! Было дьявольски скучно, пока их не было.
- А что было тогда, когда ничего не было?
- Четырнадцать триллионов мегабайт, жестко закодированных по третьей системе Каспаро-Карпова. Никто не знал, что с ними делать.
Знакомая цифра - 14 триллионов. Атлас освоенной части Галактики? Хочу уточнить, но момент упущен. В зеркале - я. Отражение повторяет все мои движения. Одно странно - я стою к зеркалу лицом, а отражение ко мне - спиной… Невежливо это.
ИГРЫ С ОРУЖИЕМ
- Далеко еще?
- Ну что ты в душу лезешь? - зло отзывается Гилва.
- Послушай, может я тебя обидел? Честное слово, не хотел. Скажи только, чем.
- На самом деле не понимаешь? Это для тебя все рядом! От Авалона до нового Лабиринта за полчаса доходишь. Не все такие крутые, как ты. Нормальному человеку два-три дня на этот путь надо. Мне до Дворов Хаоса неделю добираться, а ты - по два раза в час - «далеко еще?» Как плевок в душу.
Прошу прощения у девы Хаоса, хмуро смотрю вперед. За пол дня мы успели несколько раз промокнуть и обсохнуть, попасть под ливень, в снежную бурю, в пустыню, полюбоваться двумя закатами, тремя восходами, звездным небом с двумя лунами, зеленым небом, розовым небом, фиолетовым небом с бирюзовыми облаками, отбились от комаров с карандаш длиной, затоптали копытами паука размером с табуретку, видели в небе летающую тарелку и мираж летучего голландца под всеми парусами, а Дворы Хаоса все еще далеко. Сейчас тащимся по каменистой пустыне с отдельно стоящими выветрившимися скалами. Наши с Паолой лошади не меняются, но Камелот в душе хаосит. Или перенял дурные привычки от хозяйки. То клыки отрастит, то мягкие кошачьи лапы с трехдюймовыми когтями и хвост с кисточкой. Сейчас вообще больше похож на буйвола, чем на лошадь. Лошади рогов не носят. Я еще могу заблуждаться в этом вопросе, но Поля точно знает. Камелот стремительно теряет уважение в ее глазах.
- Что у вас произошло с Бенедиктом?
- Расстались друзьями.
- Извини.
- Сама виновата. Ты был прав. Нельзя мечту трогать руками.
- Он оказался не таким?
- В точности таким, каким я его представляла. Цепной пес Эмбера. Хорошо то, что хорошо для Эмбера - вот его мораль. Я знала это, но не представляла, каково это вблизи. Он готов любить меня, готов жениться на мне. Но если ему покажется, что я несу опасность Эмберу, он меня убьет. Даже, если в этот момент я буду рожать ему ребенка. Такого человека хорошо иметь слугой, но не мужем.
На Бенедикте печать рока, - вспоминаю я слова Дворкина. Жаль парня. Гилву тоже. Из них получилась бы сильная пара. Вглядываюсь в горизонт. Очень уж тут скучно и однообразно.
- Что за срань? - удивленно хмурит брови Гилва.
- Где?
- Впереди. Их здесь не должно быть. Это не ты вмешался?
Смотрю вперед. Дорога делает поворот, и вижу фургон, влекомый четверкой лошадей. Перед фургоном бредет множество людей.
- Может, и я. Мне было скучно. А почему их не должно здесь быть?
- Ты знаешь, что там впереди?
- Нет.
- Вот поэтому.
Сегодня разговаривать с Гилвой бесполезно. Фургон двигается медленно, скоро сам узнаю.
Узнал. Это караван рабов. Две шеренги, человек по тридцать в каждой. Слева мужчины, справа женщины. Длинная цепь тянется от ошейника к ошейнику. Вместо одежды рабам выдано по белой простыне, в которую они кутаются от солнца. Хозяин каравана и человек шесть наемников едут в фургоне.
- Твоя работа, - шипит Гилва. Отказываться бесполезно. Все рабыни чем-то напоминают Паолу. Тащу из кобуры бластер и испытываю на обломке скалы. Работает.
- Отбить хочешь? А подумал, что потом с ними делать будешь? Их же кормить надо, поить надо, жильем и заработком обеспечить. А если ты через час еще караван выдумаешь, опять отбивать будешь? - не унимается Гилва. - Или девушки понравились? Дать золотой? На пару штук хватит.
- Что же с ними делать?
- Мимо проехать. Ты здесь чужой. Без тебя разберутся. Будешь во все встревать, не сможешь ходить по отражениям.
Наверно, она права. В угрюмом молчании обгоняем караван.
- Радуйся! - говорит мне хозяин каравана.
- С чего бы, - фыркает Паола, с подозрением косясь на караван.
- Это приветствие, - шепчет Гилва. - Радуйся и ты!
Хозяин интересуется, не хотим ли мы приобрести рабыню. Здесь они дешевы, но в Элисете каждая по золотому пойдет. «Почему так?» - интересуется Гилва. Воды мало. Кто-то может не дойти. Хозяин продолжает расхваливать товар, спрашивает, не интересуемся ли мы росписью по коже. Среди них есть большой художник, готов дешево изобразить на спине любой девушки все, что мы пожелаем.
Чтоб тебя скорпион в задницу ужалил, - думаю я и пришпориваю лошадь. Караван остается позади.
Накаркал… Позади крики. Огромное насекомое - то ли клоп, то ли божья коровка размером со слона атакует караван. Изогнутые сабли наемников отскакивают от хитинового панциря. Один не успевает отскочить, и черная лапа в жестких щетинках утаскивает его под панцирь. Крик быстро затихает. Выхватываю из кобуры бластер и несусь на чудовище. Но Поля, разглядев объект атаки, встает на дыбы. Вылетев из седла, кручу заднее сальто, приземляюсь на ноги. Узким лучом полной мощности отсекаю переднюю ногу чудовища. То ли аккумулятор сел, то ли бластер слабоват, но вести лучом нужно очень медленно. Уворачиваюсь от удара другой ноги. Пока она в воздухе, резать бесполезно. Можно резать только неподвижную, ту, на которой стоит монстр. Несколько секунд, игры в чехарду - и отпадает, подламываясь, вторая нога. Выбираю позицию и спокойно отрезаю третью. Чудовище, лишившись ног с одной стороны, вертится как танк с подбитой гусеницей. Пристраиваюсь сзади, и, не спеша, делаю свое дело.
Через минуту все шесть ног и два уса отрезаны. Наемники с энтузиазмом, достойным лучшего применения, отделяют голову чудовища. Их осталось пятеро. Одного эта махина успела высосать как божья коровка тлю. Хозяин каравана хватает меня за руку, благодарит, пытается всучить рабыню в качестве подарка. Одну из девушек разложили на козлах фургона, привязали за руки, за ноги, и художник по свежей памяти угольной палочкой намечает на ее спине будущую картину. Заглядываю через плечо. Батальная сцена. Все очень реалистично, только в руках у меня меч.
- … да, да, да, эти наложницы недостойны взгляда такого рыцаря, - лопочет хозяин каравана, - Но у меня есть дочь, она только что встретила шестнадцатую весну. Цветок сказочной красоты. Моргните глазом, и она украсит своим юным телом ваше брачное ложе.
- У меня есть жена. - Жду, когда Паола поймает мою лошадь.
- Одна? Настоящий мужчина должен иметь четырех жен и нескольких наложниц! У меня есть дворец в Элисете и дворец в Синходе. Скажи слово, и любой из них станет твоим.
- У меня есть дворец. - Беру из рук Паолы повод и вскакиваю в седло.
- Успокоил совесть? - спрашивает Гилва, когда караван остается позади. - А знаешь, что впереди? Сфинкс! Голодный. Угадай, чем толстяк расплатится с ним за проход?
- Подожди… Он же загадки задает.
- Мир не идеален. Все берут взятки. Сфинкс тоже берет взятки.
- Мой муж не берет! - гордо заявляет Паола.
- Думаешь, почему толстяк тебе дочку предлагал? Купить хотел.
- Меня?
- Твое оружие. Если иначе нельзя, то с тобой в комплекте.
Проходим мимо скопления валунов и двигаемся вверх по склону по высохшему руслу канала. Склон еле заметный - не круче одного-двух градусов. О том, что это канал, говорят внушительные шестиметровые каменные стены. Интересное место. Лимонное небо, голубые камни под ногами. Если пустят воду, выбраться будет затруднительно.
ИГРА В ЗАГАДКИ
- Привет, пушистик! - говорит Гилва.
- Я вижу тебя не в первый раз, - отзывается голубой пернатый хищник, - следовательно, правила ты знаешь.
- Мог бы сначала поздороваться, - укоряю его я.
- Прошу прощения, здравствуйте, - отзывается сфинкс. - Хотя, в контексте нашей беседы, это пожелание может быть не совсем уместно. Здесь так давно никого не было, и я изрядно проголодался. Давайте опустим формальности и перейдем к загадкам.
- Кто в прошлый раз задавал загадку? Ты или путник?
- Я.
- Значит, теперь моя очередь. Назови имя моего отца. Поясняю, не мое отчество, записанное в документах, а истинное имя моего отца. Информация для размышления: я прошел Лабиринт Корвина.
- Мне не нравится твоя загадка.
- Но у каждого человека есть отец и мать. Следовательно, у этой загадки есть решение, причем только одно, так?
- Да.
- Назови его.
- Подразумевается, что человек, давший тебе отчество, не является твоим отцом?
- Я этого не говорил. - Гилва хихикнула и вновь сделала строгое лицо.
- Поскольку я вижу тебя первый раз в жизни, и ничего о тебе не знаю, предположу, что в твоих документах записано имя твоего настоящего отца. Я прав?
- Кабы знать… - тяжело вздыхаю я. - Очень надеялся, что ты назовешь имя Мерлина. Ты, кстати, его видел.
- Зеленое и красное, и кружит, и кружит, и кружит… - припоминает загадку сфинкс.
- Он самый, - жизнерадостно подтверждаю я.
- Ты нарушил правила, загадал загадку, на которую не знаешь ответа.
- Наверно, так, - соглашаюсь я. - Тогда вот другая загадка: «Мы похожи на людей, но выи наши скованы железом. Тела наши смертельно ядовиты, и вкусивший их погибнет быстрой, лютой смертью. Ноги наши сбиты камнями, и идем мы не по своей воле. Мы похожи на людей». Подразумевается вопрос: «Кто мы?»
- Это настоящая загадка, - радуется сфинкс. - Скажи, ты уверен, что знаешь ее ответ? - спрашивает он на всякий случай.
- Еще бы. Я видел ответ три часа назад, и он движется сюда. Если ты не успеешь отгадать к тому времени, как он появится здесь, ты проиграл.
- Сколько времени у меня есть на размышления?
- Думаю, не больше часа. Учти, этой подсказкой я сообщаю тебе дополнительную информацию.
Сфинкс задумывается минут на сорок, нервно поглядывая в ту сторону, откуда пришли мы.
- Это хорошая загадка, - сообщает он наконец. - Я не нашел ответа. Скажи его.
- Караван рабов, который движется сюда. За рабами следует фургон, который тащат четыре полудохлые клячи.
- Я знаю работорговца Хаима. Но ты что-то говорил о ядовитых телах…
- Видимо, Хаиму надоело делиться с тобой прибылью.
- Ты уверен, что тела ядовиты?
- В трех часах езды отсюда на караван напал огромный клоп. Теперь в караване на одного человека меньше, а клоп скоро начнет вонять так, что ты отсюда почуешь.
Сфинкс вопросительно смотрит на Гилву.
- Повелитель не прав, - говорит дева Хаоса. - Трупы воняют во влажном воздухе. В сухом воздухе пустыни клоп высохнет и превратится в мумию. Запаха почти не будет. Но ты можешь слетать, посмотреть.
Сфинкс нервно развернул и сложил крылья.
- Вы можете пройти. Но ваши лошади… Не хотите продать одну за десять золотых? Это хорошая цена.
- Друзей не продают, - гордо отвечаю я, и зарабатываю восхищенный взгляд Паолы.
- Доволен? - спрашивает Гилва, когда сфинкс уже не может нас слышать. - Он за тебя родную дочку хотел выдать, а ты девочку сиротой оставил.
- Девочку жалко, но его - нет.
- Может, он от сфинкса лошадью откупиться хотел.
Меня начинает мучить совесть.
- Дурак ты, Повелитель. Все правильно, - говорит Гилва. - Мир жесток. Закаляй душу.
СВОЯ ИГРА
- Это и есть Дворы Хаоса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31