Рокот мотора, запах бензина, облупившаяся краска
автомашины, утренняя свежесть ветра - все это казалось Снуку
квинтэссенцией нормальной жизни, а в такой обстановке даже ему самому с
трудом верилось в существование призраков.
За всю поездку по тряской дороге до Кисуму и дальше, к новому
комплексу правительственных зданий, раскинувшемуся на восьмидесяти
гектарах парка, Снук не проронил ни слова. Архитектурные ансамбли в
кубистском стиле слегка смягчались островками джакаранд, пальм и пышных
южно-африканских каштанов. Почти в центре комплекса располагался дворец
президента, окруженный небольшим озером, достаточно, впрочем, живописным,
чтобы скрыть тот факт, что оно с успехом выполняет функции крепостного
рва. Джип пересек мост и остановился у входа в резиденцию. Минутой позже
Снука проводили в кабинет с высокими окнами, отделанный полированным
деревом и венецианским стеклом. У стола неподалеку от окна стоял президент
Огилви. Выглядел он лет на пятьдесят. Тонкие губы, узкий нос и высокие
скулы делали его в глазах Снука похожим на европейца в темном гриме. Одет
он был совершенно так же, как на всех фотографиях, что доводилось видеть
Снуку: синий костюм строгого покроя, белая рубашка с жестким воротником и
узкий галстук из синего шелка. Снук, обычно не обращавший на такие вещи
внимания, вдруг застеснялся своей неряшливой одежды.
- Садитесь, мистер Снук, - сухо, бесцветным голосом сказал Огилви. -
Насколько я понимаю, с полковником Фриборном вы уже знакомы.
Снук повернулся и увидел Фриборна. Тот стоял в затененном углу,
сложив руки на груди.
- Да, я встречался с полковником, - ответил он и сел в кресло.
Фриборн разнял руки. Мускулы под короткими рукавами форменной рубашки
чуть напряглись, золотой набалдашник трости блеснул, как маленькое солнце.
- Когда вы разговариваете с президентом, следует обращаться к нему по
форме.
Огилви поднял тонкую руку.
- Оставь, Томми, мы здесь по делу. Мистер Снук, - Гилберт, если не
ошибаюсь, - как вы понимаете, у нас возникла проблема. Очень дорогостоящая
проблема.
- Я понимаю, - кивнул Снук.
- Существует точка зрения, что в этом повинны вы.
- Это не так, - Снук бросил взгляд на Фриборна. - Более того,
разговаривая с этой, как вы выразились, "точкой зрения" два дня назад, я
дал полковнику хороший совет, как решить эту проблему. Но его мой совет не
заинтересовал.
- И в чем же заключался ваш совет?
- Призраков можно увидеть только через магнитолюктовые очки. Если
забрать у шахтеров очки и провести в шахте освещение, призраков не будет.
Впрочем, сейчас уже поздно об этом говорить.
- Вы по-прежнему утверждаете, что призраки существуют?
- Господин президент, я не только видел их, но и сфотографировал. -
Снук, увлекшись, слегка наклонился вперед, но тут же откинулся на спинку
кресла, сожалея, что упомянул о снимках.
- Об этом я тоже хотел поговорить. - Огилви достал из коробки тонкую
сигару и облокотился на край стола, потянувшись за зажигалкой. - Полковник
Фриборн утверждает, что вы извлекли пленку из фотоаппарата в его
присутствии, и на ней ничего не было. Как вы можете это объяснить?
- Никак, - просто ответил Снук. - Я могу только предположить, что
излучению, посредством которого мы видим этих призраков, требуется больше
времени для проявления на фотопленке.
- Чушь! - спокойно произнес Огилви, разглядывая Снука сузившимися
помутневшими глазами.
Снук отчетливо понимал, что предварительное собеседование закончилось
и сейчас начнется серьезный разговор.
- Я слабо разбираюсь в этих вещах, - сказал он, - но теперь, когда в
Кисуму начали прибывать ученые из Штатов, быть может, мы лучше поймем, что
происходит.
- Вы разговаривали с кем-нибудь из этих людей?
- Да. Чуть позже сегодня я должен буду встретиться с доктором
Амброузом. - Снук едва удержался, чтобы не добавить: не появись он в
назначенное время, это вызовет разговоры. Но он понимал, что с Огилви они
говорят на двух разных уровнях, один из которых слов не требует.
- Доктор Амброуз. - Огилви сел за стол и сделал пометку в блокноте. -
Как вы знаете, я всецело одобряю визиты туристов в Баранди, но было бы
крайне неразумно заманивать их сюда преувеличенными сведениями о том, что
страна может предложить. Признайтесь, Гилберт, вы подделали эти
фотографии?
Снук разыграл оскорбленное достоинство.
- Я понятия не имею, как это можно сделать, господин президент. И
даже если бы я знал, зачем мне это?
- Этого я тоже не понимаю, - Огилви улыбнулся, словно соболезнуя ему.
- Если бы я мог предположить мотив...
- Как фотографии попали к представителям прессы? - спросил из своего
угла Фриборн.
- О, вот это моя вина, - ответил Снук. - В тот вечер я отправился в
город выпить и встретил Джина Хелига из "Ассоциации прессы". Мы заговорили
о призраках, и тут я вспомнил, что сунул пленку в карман. Достал, и можете
себе представить мое удивление, когда Джин заметил там изображения.
Огилви мрачно усмехнулся.
- Могу.
Снук счел более безопасным вернуться на твердую почву.
- Главная проблема заключается в том, господин президент, что так
называемые призраки действительно существуют, и шахтеры ни за что не
пойдут туда, где они появляются.
- Это мы еще посмотрим, - произнес Фриборн.
- Я не верю в сверхъестественные явления, - продолжал Снук. - Думаю,
тому, что я видел, должно быть простое объяснение, и единственным
эффективным способом исправить положение будет найти это объяснение.
Сейчас весь мир смотрит на Баранди...
- Не перегибайте палку. - В голосе Огилви послышалась скука. - Вы и
так слишком много суетесь туда, куда вам соваться не следует... Готовы ли
вы действовать в качестве официального посредника, если я дам разрешение
на проведение в шахте научных исследований?
- Буду рад. - Снук с трудом скрыл удивление.
- Хорошо. В таком случае отправляйтесь на встречу с вашим доктором
Амброузом и свяжитесь с управляющим шахтой Картье. Держите полковника
Фриборна полностью в курсе ваших дел. Это все. - Огилви повернулся в своем
вертящемся кресле и выпустил облако сигарного дыма в направлении
ближайшего окна.
- Благодарю вас, господин президент. - Снук поднялся и, не
оглядываясь на Фриборна, поспешно вышел из кабинета.
Беседа с президентом прошла лучше, чем он надеялся, и все же у него
осталось тревожное ощущение, что его переиграли.
Подождав, когда Снук удалится из кабинета, Фриборн вышел из своего
угла.
- Это плохо кончится, Поль, - сказал он, - если любая грязная
обезьяна вроде этого типа будет безнаказанно уходить, отдавив нам пальцы.
- Думаешь, его следует пристрелить?
- Зачем тратить пулю? Достаточно полиэтиленового мешка на голову: это
оставляет им время на раскаяние.
- Да, но, к сожалению, наша "обезьяна" - случайно или намеренно -
сделала все необходимое, чтобы остаться в живых. - Президент Огилви встал
и прошелся по комнате, оставляя за собой облака голубого дыма. Больше
всего в этот момент он был похож на сотрудника крупной корпорации,
занятого обсуждением плана сбыта продукции.
- Что тебе известно о его биографии?
- Только то, что мне следовало поставить на ней точку три года назад,
когда у меня была такая возможность. - В забывчивости Фриборн поднял
трость и приложил набалдашник к вмятине на голове.
- Он не так плох, Томми, как ты думаешь. Например, его предложение о
том, чтобы отобрать у шахтеров магнитолюктовые очки, заслуживает внимания.
- Пришлось бы проводить освещение в шахте. Ты представляешь, сколько
это стоит в наши дни? Если бы еще твоя атомная электростанция начала
работать, когда планировалось!
- Новая система освещения обошлась бы значительно дешевле, чем полная
остановка работ. И потом, дело не только в деньгах. - Огилви крутанул
кресло и ткнул сигарой в сторону полковника. - Деньги для меня не много
значат, Томми. У меня их больше, чем я смогу истратить. Единственное, чего
я теперь хочу, это полноправное членство в ООН для Баранди, для страны,
которую я создал. Я хочу, подходя к зданию ООН в Нью-Йорке, видеть среди
всех остальных свой флаг. И поэтому алмазные шахты должны работать. Без
них Баранди не протянет и года.
Взгляд Фриборна бегал по комнате, пока он подбирал слова для ответа.
Давно зная о президентской мании величия, он не испытывал к его идеям
никакой симпатии. Лидер государства, мечтающий о том, чтобы вывесить кусок
тряпки в чужом городе за океаном, когда на границах страны, всего в
нескольких километрах отсюда, стоят враги... Эти мысли наполняли Фриборна
презрением и нетерпением, однако он привык скрывать их и ждал своего часа.
Он приучил себя сдерживаться, даже когда президент развлекался с белыми и
азиатскими шлюхами. Но близится день, когда он наконец сможет дать Баранди
твердое военное руководство, по которому страна давно плачет. А пока нужно
сдерживаться и укреплять свои позиции.
- Я разделяю твои мечты, - спокойно сказал он, вложив в эти слова всю
искренность, на которую был способен. - И именно поэтому нам следует
предпринять решительные шаги прямо сейчас, до того, как ситуация станет
еще хуже.
Огилви вздохнул.
- Поверь, Томми, я вовсе не размяк. Я не стал бы возражать, если бы
ты выпустил своих "леопардов" на эту рвань на шахте номер три, но сейчас,
когда в стране находятся сторонние наблюдатели, этого делать нельзя.
Прежде всего их надо убрать отсюда.
- Но ты только что дал им разрешение на посещение шахты!
- А что мне еще оставалось делать? Снук был совершенно прав, когда
сказал, что сейчас на нас смотрит весь мир. - Огилви вдруг расслабился и
улыбнулся, потом взял со стола коробку с сигарами и предложил ее Фриборну.
- Однако ты сам прекрасно знаешь, как быстро миру надоедает следить за
каким-то там клочком земли на краю света.
- А пока? - спросил Фриборн, принимая сигару.
- А пока я бы хотел - все это неофициально, разумеется, - чтобы ты
устроил нашим ученым гостям из-за границы трудную жизнь. Ничего явного и
скандального - просто кое-какие трудности.
- Ясно. - Фриборн почувствовал возврат доверия к президенту. - Теперь
об этом парне из "Ассоциации прессы", о Хелиге. Устранить?
- Не сейчас. Ту ошибку исправлять уже поздно. Но в будущем держи его
под наблюдением.
- Ладно. Я обо все позабочусь.
- Позаботься. И еще... Надо закрыть въезд в страну всем другим
желающим. Найди какую-нибудь вескую причину отменить визы.
Фриборн, нахмурясь, задумался.
- Эпидемия оспы?
- Нет, это повредит торговле. Лучше какая-нибудь военная угроза.
Например, нападение одного из наших соседей. Детали обсудим за ленчем.
Фриборн раскурил сигару, глубоко затянулся и, улыбнувшись с видом
почти истинного наслаждения, произнес:
- Операция "Гляйвиц"? У меня есть несколько заключенных, от которых
следовало бы избавиться.
Президент Огилви, в своем консервативном синем костюме выглядевший
олицетворением образцового руководителя крупной корпорации, кивнул.
- Да. "Гляйвиц".
Улыбка Фриборна перешла в довольную ухмылку. Он никогда не изучал
историю Европы, но название Гляйвиц, принадлежавшее маленькой точке на
карте у границы Польши с Германией, осталось у него в памяти. Именно в
Гляйвице нацисты провели операцию, опыт которой и Огилви, и Фриборн не раз
использовали в своей карьере. Там в августе 1939 года гестаповцы
инсценировали нападение поляков на немецкую радиостанцию и в качестве
доказательств "преступления" своих соседей оставили трупы людей, которых
одели в польскую военную форму и тут же застрелили. Нацистская пропаганда
не замедлила использовать этот инцидент в качестве оправдания нападения на
Польшу.
Полковник Фриборн всегда считал эту операцию превосходным образцом
тактического искусства.
Когда около полудня Снук выбрался из такси у отеля "Коммодор", он все
еще находился во власти подозрений к замыслам президента Огилви. Солнце
висело прямо над головой, словно лампа без абажура. Он нырнул в призму
тени от навеса у входа в отель, прошел через фойе, разделенное балюстрадой
на два яруса, и, не обращая внимания на жест дежурного клерка, двинулся в
бар. Старший бармен Ральф, едва завидев его у входа, молча поставил на
стойку большой стакан, налил в него до половины джина "Танкерей" и
разбавил ледяной водой.
- Спасибо, Ральф. - Снук сел на стул, опершись локтями в кожаную
обивку стойки, и сделал несколько больших целительных глотков, ощущая, как
внутри растекается прохлада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
автомашины, утренняя свежесть ветра - все это казалось Снуку
квинтэссенцией нормальной жизни, а в такой обстановке даже ему самому с
трудом верилось в существование призраков.
За всю поездку по тряской дороге до Кисуму и дальше, к новому
комплексу правительственных зданий, раскинувшемуся на восьмидесяти
гектарах парка, Снук не проронил ни слова. Архитектурные ансамбли в
кубистском стиле слегка смягчались островками джакаранд, пальм и пышных
южно-африканских каштанов. Почти в центре комплекса располагался дворец
президента, окруженный небольшим озером, достаточно, впрочем, живописным,
чтобы скрыть тот факт, что оно с успехом выполняет функции крепостного
рва. Джип пересек мост и остановился у входа в резиденцию. Минутой позже
Снука проводили в кабинет с высокими окнами, отделанный полированным
деревом и венецианским стеклом. У стола неподалеку от окна стоял президент
Огилви. Выглядел он лет на пятьдесят. Тонкие губы, узкий нос и высокие
скулы делали его в глазах Снука похожим на европейца в темном гриме. Одет
он был совершенно так же, как на всех фотографиях, что доводилось видеть
Снуку: синий костюм строгого покроя, белая рубашка с жестким воротником и
узкий галстук из синего шелка. Снук, обычно не обращавший на такие вещи
внимания, вдруг застеснялся своей неряшливой одежды.
- Садитесь, мистер Снук, - сухо, бесцветным голосом сказал Огилви. -
Насколько я понимаю, с полковником Фриборном вы уже знакомы.
Снук повернулся и увидел Фриборна. Тот стоял в затененном углу,
сложив руки на груди.
- Да, я встречался с полковником, - ответил он и сел в кресло.
Фриборн разнял руки. Мускулы под короткими рукавами форменной рубашки
чуть напряглись, золотой набалдашник трости блеснул, как маленькое солнце.
- Когда вы разговариваете с президентом, следует обращаться к нему по
форме.
Огилви поднял тонкую руку.
- Оставь, Томми, мы здесь по делу. Мистер Снук, - Гилберт, если не
ошибаюсь, - как вы понимаете, у нас возникла проблема. Очень дорогостоящая
проблема.
- Я понимаю, - кивнул Снук.
- Существует точка зрения, что в этом повинны вы.
- Это не так, - Снук бросил взгляд на Фриборна. - Более того,
разговаривая с этой, как вы выразились, "точкой зрения" два дня назад, я
дал полковнику хороший совет, как решить эту проблему. Но его мой совет не
заинтересовал.
- И в чем же заключался ваш совет?
- Призраков можно увидеть только через магнитолюктовые очки. Если
забрать у шахтеров очки и провести в шахте освещение, призраков не будет.
Впрочем, сейчас уже поздно об этом говорить.
- Вы по-прежнему утверждаете, что призраки существуют?
- Господин президент, я не только видел их, но и сфотографировал. -
Снук, увлекшись, слегка наклонился вперед, но тут же откинулся на спинку
кресла, сожалея, что упомянул о снимках.
- Об этом я тоже хотел поговорить. - Огилви достал из коробки тонкую
сигару и облокотился на край стола, потянувшись за зажигалкой. - Полковник
Фриборн утверждает, что вы извлекли пленку из фотоаппарата в его
присутствии, и на ней ничего не было. Как вы можете это объяснить?
- Никак, - просто ответил Снук. - Я могу только предположить, что
излучению, посредством которого мы видим этих призраков, требуется больше
времени для проявления на фотопленке.
- Чушь! - спокойно произнес Огилви, разглядывая Снука сузившимися
помутневшими глазами.
Снук отчетливо понимал, что предварительное собеседование закончилось
и сейчас начнется серьезный разговор.
- Я слабо разбираюсь в этих вещах, - сказал он, - но теперь, когда в
Кисуму начали прибывать ученые из Штатов, быть может, мы лучше поймем, что
происходит.
- Вы разговаривали с кем-нибудь из этих людей?
- Да. Чуть позже сегодня я должен буду встретиться с доктором
Амброузом. - Снук едва удержался, чтобы не добавить: не появись он в
назначенное время, это вызовет разговоры. Но он понимал, что с Огилви они
говорят на двух разных уровнях, один из которых слов не требует.
- Доктор Амброуз. - Огилви сел за стол и сделал пометку в блокноте. -
Как вы знаете, я всецело одобряю визиты туристов в Баранди, но было бы
крайне неразумно заманивать их сюда преувеличенными сведениями о том, что
страна может предложить. Признайтесь, Гилберт, вы подделали эти
фотографии?
Снук разыграл оскорбленное достоинство.
- Я понятия не имею, как это можно сделать, господин президент. И
даже если бы я знал, зачем мне это?
- Этого я тоже не понимаю, - Огилви улыбнулся, словно соболезнуя ему.
- Если бы я мог предположить мотив...
- Как фотографии попали к представителям прессы? - спросил из своего
угла Фриборн.
- О, вот это моя вина, - ответил Снук. - В тот вечер я отправился в
город выпить и встретил Джина Хелига из "Ассоциации прессы". Мы заговорили
о призраках, и тут я вспомнил, что сунул пленку в карман. Достал, и можете
себе представить мое удивление, когда Джин заметил там изображения.
Огилви мрачно усмехнулся.
- Могу.
Снук счел более безопасным вернуться на твердую почву.
- Главная проблема заключается в том, господин президент, что так
называемые призраки действительно существуют, и шахтеры ни за что не
пойдут туда, где они появляются.
- Это мы еще посмотрим, - произнес Фриборн.
- Я не верю в сверхъестественные явления, - продолжал Снук. - Думаю,
тому, что я видел, должно быть простое объяснение, и единственным
эффективным способом исправить положение будет найти это объяснение.
Сейчас весь мир смотрит на Баранди...
- Не перегибайте палку. - В голосе Огилви послышалась скука. - Вы и
так слишком много суетесь туда, куда вам соваться не следует... Готовы ли
вы действовать в качестве официального посредника, если я дам разрешение
на проведение в шахте научных исследований?
- Буду рад. - Снук с трудом скрыл удивление.
- Хорошо. В таком случае отправляйтесь на встречу с вашим доктором
Амброузом и свяжитесь с управляющим шахтой Картье. Держите полковника
Фриборна полностью в курсе ваших дел. Это все. - Огилви повернулся в своем
вертящемся кресле и выпустил облако сигарного дыма в направлении
ближайшего окна.
- Благодарю вас, господин президент. - Снук поднялся и, не
оглядываясь на Фриборна, поспешно вышел из кабинета.
Беседа с президентом прошла лучше, чем он надеялся, и все же у него
осталось тревожное ощущение, что его переиграли.
Подождав, когда Снук удалится из кабинета, Фриборн вышел из своего
угла.
- Это плохо кончится, Поль, - сказал он, - если любая грязная
обезьяна вроде этого типа будет безнаказанно уходить, отдавив нам пальцы.
- Думаешь, его следует пристрелить?
- Зачем тратить пулю? Достаточно полиэтиленового мешка на голову: это
оставляет им время на раскаяние.
- Да, но, к сожалению, наша "обезьяна" - случайно или намеренно -
сделала все необходимое, чтобы остаться в живых. - Президент Огилви встал
и прошелся по комнате, оставляя за собой облака голубого дыма. Больше
всего в этот момент он был похож на сотрудника крупной корпорации,
занятого обсуждением плана сбыта продукции.
- Что тебе известно о его биографии?
- Только то, что мне следовало поставить на ней точку три года назад,
когда у меня была такая возможность. - В забывчивости Фриборн поднял
трость и приложил набалдашник к вмятине на голове.
- Он не так плох, Томми, как ты думаешь. Например, его предложение о
том, чтобы отобрать у шахтеров магнитолюктовые очки, заслуживает внимания.
- Пришлось бы проводить освещение в шахте. Ты представляешь, сколько
это стоит в наши дни? Если бы еще твоя атомная электростанция начала
работать, когда планировалось!
- Новая система освещения обошлась бы значительно дешевле, чем полная
остановка работ. И потом, дело не только в деньгах. - Огилви крутанул
кресло и ткнул сигарой в сторону полковника. - Деньги для меня не много
значат, Томми. У меня их больше, чем я смогу истратить. Единственное, чего
я теперь хочу, это полноправное членство в ООН для Баранди, для страны,
которую я создал. Я хочу, подходя к зданию ООН в Нью-Йорке, видеть среди
всех остальных свой флаг. И поэтому алмазные шахты должны работать. Без
них Баранди не протянет и года.
Взгляд Фриборна бегал по комнате, пока он подбирал слова для ответа.
Давно зная о президентской мании величия, он не испытывал к его идеям
никакой симпатии. Лидер государства, мечтающий о том, чтобы вывесить кусок
тряпки в чужом городе за океаном, когда на границах страны, всего в
нескольких километрах отсюда, стоят враги... Эти мысли наполняли Фриборна
презрением и нетерпением, однако он привык скрывать их и ждал своего часа.
Он приучил себя сдерживаться, даже когда президент развлекался с белыми и
азиатскими шлюхами. Но близится день, когда он наконец сможет дать Баранди
твердое военное руководство, по которому страна давно плачет. А пока нужно
сдерживаться и укреплять свои позиции.
- Я разделяю твои мечты, - спокойно сказал он, вложив в эти слова всю
искренность, на которую был способен. - И именно поэтому нам следует
предпринять решительные шаги прямо сейчас, до того, как ситуация станет
еще хуже.
Огилви вздохнул.
- Поверь, Томми, я вовсе не размяк. Я не стал бы возражать, если бы
ты выпустил своих "леопардов" на эту рвань на шахте номер три, но сейчас,
когда в стране находятся сторонние наблюдатели, этого делать нельзя.
Прежде всего их надо убрать отсюда.
- Но ты только что дал им разрешение на посещение шахты!
- А что мне еще оставалось делать? Снук был совершенно прав, когда
сказал, что сейчас на нас смотрит весь мир. - Огилви вдруг расслабился и
улыбнулся, потом взял со стола коробку с сигарами и предложил ее Фриборну.
- Однако ты сам прекрасно знаешь, как быстро миру надоедает следить за
каким-то там клочком земли на краю света.
- А пока? - спросил Фриборн, принимая сигару.
- А пока я бы хотел - все это неофициально, разумеется, - чтобы ты
устроил нашим ученым гостям из-за границы трудную жизнь. Ничего явного и
скандального - просто кое-какие трудности.
- Ясно. - Фриборн почувствовал возврат доверия к президенту. - Теперь
об этом парне из "Ассоциации прессы", о Хелиге. Устранить?
- Не сейчас. Ту ошибку исправлять уже поздно. Но в будущем держи его
под наблюдением.
- Ладно. Я обо все позабочусь.
- Позаботься. И еще... Надо закрыть въезд в страну всем другим
желающим. Найди какую-нибудь вескую причину отменить визы.
Фриборн, нахмурясь, задумался.
- Эпидемия оспы?
- Нет, это повредит торговле. Лучше какая-нибудь военная угроза.
Например, нападение одного из наших соседей. Детали обсудим за ленчем.
Фриборн раскурил сигару, глубоко затянулся и, улыбнувшись с видом
почти истинного наслаждения, произнес:
- Операция "Гляйвиц"? У меня есть несколько заключенных, от которых
следовало бы избавиться.
Президент Огилви, в своем консервативном синем костюме выглядевший
олицетворением образцового руководителя крупной корпорации, кивнул.
- Да. "Гляйвиц".
Улыбка Фриборна перешла в довольную ухмылку. Он никогда не изучал
историю Европы, но название Гляйвиц, принадлежавшее маленькой точке на
карте у границы Польши с Германией, осталось у него в памяти. Именно в
Гляйвице нацисты провели операцию, опыт которой и Огилви, и Фриборн не раз
использовали в своей карьере. Там в августе 1939 года гестаповцы
инсценировали нападение поляков на немецкую радиостанцию и в качестве
доказательств "преступления" своих соседей оставили трупы людей, которых
одели в польскую военную форму и тут же застрелили. Нацистская пропаганда
не замедлила использовать этот инцидент в качестве оправдания нападения на
Польшу.
Полковник Фриборн всегда считал эту операцию превосходным образцом
тактического искусства.
Когда около полудня Снук выбрался из такси у отеля "Коммодор", он все
еще находился во власти подозрений к замыслам президента Огилви. Солнце
висело прямо над головой, словно лампа без абажура. Он нырнул в призму
тени от навеса у входа в отель, прошел через фойе, разделенное балюстрадой
на два яруса, и, не обращая внимания на жест дежурного клерка, двинулся в
бар. Старший бармен Ральф, едва завидев его у входа, молча поставил на
стойку большой стакан, налил в него до половины джина "Танкерей" и
разбавил ледяной водой.
- Спасибо, Ральф. - Снук сел на стул, опершись локтями в кожаную
обивку стойки, и сделал несколько больших целительных глотков, ощущая, как
внутри растекается прохлада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30