Апофеоз страсти, от горьких плодов которого человеку необходимо все время спасаться - это несомненный знак нравственной деградации. Свобода любви, связанная с чувственными импульсами - это наиболее глубокое рабство. С самого начала природа ограничивала этот путь болезнью и смертью. Несчастное, как бесконечные браки, гнусное, как созданные человеком законы, которые помещают брак на самый низкий уровень,- спасение свободной любви - это шепот змея в ухо современной Евы.
Никто не сомневается в том, что существуют аспекты спиритуализма, которые являются полезными в некоторых отношениях. Однако мы не будем этого касаться. Мы указываем сейчас на то направление, в котором он подчеркивал одно общее заблуждение.
Требования окончательного присвоения предсказанного 1881 года, двух свидетелей и женщины, облеченной в солнце, столь разнообразны и многочисленны, что мне нет смысла говорить об этом. Истинное понимание каббалистической аллегории и символики галерей и комнат Великой пирамиды сразу рассеяло бы эти идеи и осветило бы их истинную окраску. Различение белых лучей истины от потока, исходящего из астральной сферы, требует некоторой тренировки, которой обычные сенситивы, будь они явными спиритуалистами или нет, не обладают. Невежество поощряется, и слабый всегда будет поклоняться наглому.
Некоторые из этих апостолов отрицают как спиритуализм, так и теософию; некоторые принимают последнюю, но сочиняют ее заново в своей собственной версии; и некоторые, по-видимому, выросли независимо от какого-либо другого культа, благодаря силе своих собственных или чьих-то иных убеждений.
Никто не может сомневаться в поэтической природе вдохновения Томаса Лейка Харриса. У него разумная голова и поэтическое сердце. Если бы он придерживался высоких требований, он считался бы по крайней мере человеком литературного дарования и реформатором, которому желали бы пожать руку другие реформаторы. Его поэма о "Женственности" должна вызвать отклик в каждом вдумчивом сердце. Но требование личного превосходства и авторитета над другими людьми и теории "близости" выбросили его на пустынный, бесплодный берег.
В Соединенных Штатах есть общепризнанное перерождение Будды и общепризнанное перерождение Христа. Оба они имеют последователей; у них часто берут интервью, и о них много говорят. Они и им подобные обладали знаками, озарениями, знанием, необычным для людей, и событиями, указывающими явным образом на их конечную участь. В разных местах был даже слух о сверхъестественных рождениях. Но им не хватало проницательных глаз, которые могли бы привести эти факты в должный порядок и правильно истолковать их. Появляются короли, монархи и мечтатели, но никогда нет среди них какого-либо пророка или Даниила. И грустно видеть результат всего этого, ибо кажется, что каждый из них возлагает корону на свою собственную голову.
Если бы теософия даже не сделала ничего другого, она бы потребовала человеческой благодарности за то, что она выявила истину и ложь этих психических опытов, раскрытий и заблуждений, прямо перед людьми, и объяснила их смысл. Она показала уровень своей зрелости и неопровержимо доказала его многим людям, уровень, который превосходит любые возможности инспирированной психики того, кто может вообразить себя посланником для целого мира. Она поместила личную чистоту на уровень, который заставляет девять из десяти таких претендентов отказаться от всякой мысли о своем предполагаемом наследстве, и показала, что такое условие чистоты, намного превосходящее любой общеизвестный идеал, является абсолютно необходимым и все-существенным основанием духовной интуиции и постижения. Она лишила почвы тех бедных мужчин и женщин, которые прислушивались к так называемым сообщениям ангелов о том, что они являются избранниками небес, и призваны выполнять миссию всемирного значения. Жанны д'Арк, Христы, Будды и Михаилы, вынужденные видеть правду, о которой они и не мечтали, и подарки, которых у них никогда не было, сделанные в молчании и с большой силой людьми, чьи имена даже не известны истории, и распознаются только скрытыми учениками или им подобными. Нечто более высокое, чем слава, было поставлено перед взором этих горячих реформаторов,- то есть истина. Было показано нечто более высокое, чем даже самый чистейший союз между мужчиной и женщиной в наиболее духовной форме; речь идет о бессмертном союзе души человека с Богом. Где бы ни распространялась теософия, она не может сбивать с пути заблудших или вести их за собой. Она открывает новый путь, забытую философию, которая жила многие века, знание психической природы человека, который открывает в себе подобие подлинного католического святого и спиритуалистического медиума, которого осуждает церковь. Она собирает вместе реформаторов, проливает свет на их пути, учит их тому, как наиболее эффективно трудиться ради желаемой цели, но запрещает кому-либо присваивать себе корону или скипетр, и освобождает от бесполезного тернового венца. Месмеризмы и астральные влияния отступают, и небо становится достаточно чисто для высочайшего света. Она заставляет умолкнуть возгласы - "Вот здесь! и вот там!" - и объявляет, что Христос, как Царствие Небесное, находится внутри. Она ведет и использует каждое устремление и каждую способность человека для блага человечества и показывает ему, как это надо сделать. Она низвергает временный пьедестал и заботится о человеческом существе, находясь на твердой почве. Таким образом, в этом, как и во всех других отношениях, она является истинным освободителем и спасителем в наше время.
Перечисление различных "мессий", их трудов и верований, заняло бы много томов. В этом нет необходимости. Когда требования вступают в конфликт, тогда все они не могут быть истинными. В некоторых учениях ошибок меньше, чем в других, и это почти единственное различие между ними. И некоторые из них имели прекрасные силы, которые были парализованы указаниями, которых они не понимали.
В одном могут быть уверены разумно мыслящие люди, не говоря уж о теософах. А именно, в том, что служение человечеству является самодостаточным вознаграждением для них; и что самый громкий звук получается от пустых горшков. Если знать хотя бы немного о философии жизни, о человеческих возможностях исправлять зло и учить людей, понимать, как пробираться по запутанному лабиринту жизни на этой земле и достигать чего-либо такого, что приносит длительную и духовную пользу,- это должно уничтожить всякое желание или мысль о том, чтобы предстать посланным с неба спасителем народа. Ибо даже очень малое понимание себя, действительно, является "уравнителем", более демократичным, чем этого могли бы пожелать даже самые крайние радикалы. Лучшие реформаторы-практики несправедливостей внешнего мира, о которых мы знаем, таких как рабство, лишение прав женщин, узаконенная тирания, угнетение бедных,- никогда не мечтали о том, чтобы выглядеть как мессии. Слава, ничего не стоящая сама по себе, непрошено следовала за ними, ибо дерево известно по его плодам, и по сей день "их труды сопровождают их". К душе, растрачивающей себя ради других, можно отнести эти великие слова поэта:
Избрав покой, ты навсегда оставишь
Те силы, что трудились для тебя;
Твои великие союзники - и на земле, и в небе,
И меж землей и небом - тебя забудут;
Твои друзья - неукротимиый разум,
Восторг любви и светлая любовь!
С приходом теософии, конечно, закончился день мессианского безумия, и уже видна его гибель. Ибо если она учит, или учила, чему-либо наиболее откровенно, так это тому, что "первый должен быть последним, а последний первым". И перед лицом подлинного духовного роста и истинного вдохновения теософ возрастает в своей силе, чтобы поистине помочь своим братьям; при этом он становится наиболее скромным, наиболее молчаливым и наиболее сдержанным из людей.
Спасители своего народа, в известном смысле, жили и будут жить. Редко бывали такие случаи, когда тот, кто известен, был подходящим или возможным. Поэтому, лишь дураки кидаются туда, где "боятся ступать ангелы".
"Люцифер", июль 1890 г.
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО К "ПИСТИС СОФИИ"
В КОМЕНТАРИЯХ Е. П. БЛАВАТСКОЙ
Аскевианский кодекс в Британском музее известен под названием "Пистис София". Коптский манускрипт является полным, за немногими исключениями, отмеченными ниже, находится в прекрасном состоянии и содержит материалы валентинианской, или орфической, школы гностицизма. "Пистис София" написана на диалекте Верхнего Египта, так называемом фивейском, или саидском. Это перевод с греческого языка, поскольку весь текст изобилует греческими словами, главным образом техническими терминами и именами. Это произошло по той причине, что переводчик не смог найти подходящих терминов в коптском (фивейском, или саидском), чтобы выразить идеи, содержащиеся в греческой рукописи. Такие термины и имена были попросту транслитерированы с греческого языка. Разные компетентные ученые, изучавшие "Пистис Софию", не пришли к общему мнению относительно ее возраста, но обычно время ее написания располагают между 2 и 3 веками нашей эры. Многочисленные цитаты из Ветхого и Нового Заветов не дают ключа к более точной датировке.
Манускрипт состоит из 346 страниц, написанных на обеих сторонах пергамента в два столбца, и переплетенных подобно современным книгам. Страницы пронумерованы коптскими цифрами, удостоверяя тот факт, что лишь четыре листа (восемь страниц) были утрачены с тех пор, как рукопись была переплетена. Она содержит части пяти "книг", ни одна из которых не является полной. Рукопись является плодом работы нескольких переписчиков, которые могут быть ответственны за пропуски и повторения, которые обнаруживаются в некоторых местах. Она была названа "Пистис Софией", потому что в верхней части одной из страниц имеется едва заметная, выцветшая от времени, надпись на коптском языке "Второй том Пистис Софии". Этот манускрипт был приобретен в 1785 году Британским музеем при покупке библиотеки д-ра А. Эскью. Каким образом получил эту рукопись сам д-р Эскью, остается тайной.
Самым ранним упоминанием о рукописи "Пистис Софии" является утверждение (неподтвержденное) о том, что в 1770 г. Ч. Г. Уойд опубликовал в "British Theological Magazine" некую статью о "Пистис Софии". Дж. Р. С. Мид безуспешно пытался обнаружить такой журнал или какую-либо статью по этому вопросу, написанную примерно в это время. Ч. Г. Уойд был издателем текста Нового Завета, сопоставленного со знаменитым Александрийским кодексом. Он считал временем написания рукописи "Пистис Софии" третье столетие нашей эры. В 1773 и 1778 годах статьи Уойда о "Пистис Софии" появились в журналах, выходящих во Франции и в Германии. В 1779 году Уойд от руки скопировал весь манускрипт Эскью и Бруцианский сборник, но тогда никакого перевода опубликовано не было. В 1838 - 1840 годах манускрипт был скопирован французским ученым Дюлаурье, но перевод опять-таки не увидел свет.
В 1848 году М. Г. Шварц снял копию с рукописи "Пистис Софии" и сделал ее латинский перевод, который был отредактирован после его смерти Ю. Г. Петерманном и опубликован в 1851 году. Все ранние переводы "Пистис Софии" на английский язык являются переводами с латинской версии Шварца.
Впервые частичный английский перевод был опубликован Ч. У. Кингом во втором издании (1887) его сочинения "Гностики и их реликвии". Этот фрагмент состоит из нескольких страниц, переведенных с латинского текста Шварцом. Некий анонимный перевод на французский язык, который появился в "Словаре апокрифов" Миня, Дж. Р. С. Мид называет "... весьма жалким трудом, который зачастую является скорее пересказом перевода Шварца, чем переводом".* В период между публикацией латинского текста и концом столетия появились многочисленные ученые статьи. В 1895 году Э. Амелинью опубликовал французский перевод с коптского текста. В 1905 году К. Шмидт напечатал немецкий перевод с коптского оригинала, который считается весьма точным, а в 1924 году замечательный перевод с коптского на английский язык был опубликован Джорджем Хорнером. Это был первый перевод на английский язык непосредственно с коптского. Он обозначен как "буквальный перевод", и хотя он и не всегда читается столь же легко и просто, как некоторые более вольные переводы, он сохранил столь близко, насколько это возможно в английском языке, точное словоупотребление, а в некоторых случаях - несомненные ключи к тому смыслу, который вкладывали авторы текста. Английский перевод Хорнера сопровождается весьма тонким и подробным Введением Фрэнсиса Легга.
В 1890 - 1891 годах Дж. Р. С. Мид опубликовал в журнале Е. П. Блаватской "Люцифер" перевод на английский язык двух первых "книг", то есть около половины текста "Пистис Софии". Это был опять-таки перевод с латинского текста Шварца, и это был первый английский перевод, за исключением нескольких страниц, опубликованных во втором издании "Гностиков и их реликвий".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Никто не сомневается в том, что существуют аспекты спиритуализма, которые являются полезными в некоторых отношениях. Однако мы не будем этого касаться. Мы указываем сейчас на то направление, в котором он подчеркивал одно общее заблуждение.
Требования окончательного присвоения предсказанного 1881 года, двух свидетелей и женщины, облеченной в солнце, столь разнообразны и многочисленны, что мне нет смысла говорить об этом. Истинное понимание каббалистической аллегории и символики галерей и комнат Великой пирамиды сразу рассеяло бы эти идеи и осветило бы их истинную окраску. Различение белых лучей истины от потока, исходящего из астральной сферы, требует некоторой тренировки, которой обычные сенситивы, будь они явными спиритуалистами или нет, не обладают. Невежество поощряется, и слабый всегда будет поклоняться наглому.
Некоторые из этих апостолов отрицают как спиритуализм, так и теософию; некоторые принимают последнюю, но сочиняют ее заново в своей собственной версии; и некоторые, по-видимому, выросли независимо от какого-либо другого культа, благодаря силе своих собственных или чьих-то иных убеждений.
Никто не может сомневаться в поэтической природе вдохновения Томаса Лейка Харриса. У него разумная голова и поэтическое сердце. Если бы он придерживался высоких требований, он считался бы по крайней мере человеком литературного дарования и реформатором, которому желали бы пожать руку другие реформаторы. Его поэма о "Женственности" должна вызвать отклик в каждом вдумчивом сердце. Но требование личного превосходства и авторитета над другими людьми и теории "близости" выбросили его на пустынный, бесплодный берег.
В Соединенных Штатах есть общепризнанное перерождение Будды и общепризнанное перерождение Христа. Оба они имеют последователей; у них часто берут интервью, и о них много говорят. Они и им подобные обладали знаками, озарениями, знанием, необычным для людей, и событиями, указывающими явным образом на их конечную участь. В разных местах был даже слух о сверхъестественных рождениях. Но им не хватало проницательных глаз, которые могли бы привести эти факты в должный порядок и правильно истолковать их. Появляются короли, монархи и мечтатели, но никогда нет среди них какого-либо пророка или Даниила. И грустно видеть результат всего этого, ибо кажется, что каждый из них возлагает корону на свою собственную голову.
Если бы теософия даже не сделала ничего другого, она бы потребовала человеческой благодарности за то, что она выявила истину и ложь этих психических опытов, раскрытий и заблуждений, прямо перед людьми, и объяснила их смысл. Она показала уровень своей зрелости и неопровержимо доказала его многим людям, уровень, который превосходит любые возможности инспирированной психики того, кто может вообразить себя посланником для целого мира. Она поместила личную чистоту на уровень, который заставляет девять из десяти таких претендентов отказаться от всякой мысли о своем предполагаемом наследстве, и показала, что такое условие чистоты, намного превосходящее любой общеизвестный идеал, является абсолютно необходимым и все-существенным основанием духовной интуиции и постижения. Она лишила почвы тех бедных мужчин и женщин, которые прислушивались к так называемым сообщениям ангелов о том, что они являются избранниками небес, и призваны выполнять миссию всемирного значения. Жанны д'Арк, Христы, Будды и Михаилы, вынужденные видеть правду, о которой они и не мечтали, и подарки, которых у них никогда не было, сделанные в молчании и с большой силой людьми, чьи имена даже не известны истории, и распознаются только скрытыми учениками или им подобными. Нечто более высокое, чем слава, было поставлено перед взором этих горячих реформаторов,- то есть истина. Было показано нечто более высокое, чем даже самый чистейший союз между мужчиной и женщиной в наиболее духовной форме; речь идет о бессмертном союзе души человека с Богом. Где бы ни распространялась теософия, она не может сбивать с пути заблудших или вести их за собой. Она открывает новый путь, забытую философию, которая жила многие века, знание психической природы человека, который открывает в себе подобие подлинного католического святого и спиритуалистического медиума, которого осуждает церковь. Она собирает вместе реформаторов, проливает свет на их пути, учит их тому, как наиболее эффективно трудиться ради желаемой цели, но запрещает кому-либо присваивать себе корону или скипетр, и освобождает от бесполезного тернового венца. Месмеризмы и астральные влияния отступают, и небо становится достаточно чисто для высочайшего света. Она заставляет умолкнуть возгласы - "Вот здесь! и вот там!" - и объявляет, что Христос, как Царствие Небесное, находится внутри. Она ведет и использует каждое устремление и каждую способность человека для блага человечества и показывает ему, как это надо сделать. Она низвергает временный пьедестал и заботится о человеческом существе, находясь на твердой почве. Таким образом, в этом, как и во всех других отношениях, она является истинным освободителем и спасителем в наше время.
Перечисление различных "мессий", их трудов и верований, заняло бы много томов. В этом нет необходимости. Когда требования вступают в конфликт, тогда все они не могут быть истинными. В некоторых учениях ошибок меньше, чем в других, и это почти единственное различие между ними. И некоторые из них имели прекрасные силы, которые были парализованы указаниями, которых они не понимали.
В одном могут быть уверены разумно мыслящие люди, не говоря уж о теософах. А именно, в том, что служение человечеству является самодостаточным вознаграждением для них; и что самый громкий звук получается от пустых горшков. Если знать хотя бы немного о философии жизни, о человеческих возможностях исправлять зло и учить людей, понимать, как пробираться по запутанному лабиринту жизни на этой земле и достигать чего-либо такого, что приносит длительную и духовную пользу,- это должно уничтожить всякое желание или мысль о том, чтобы предстать посланным с неба спасителем народа. Ибо даже очень малое понимание себя, действительно, является "уравнителем", более демократичным, чем этого могли бы пожелать даже самые крайние радикалы. Лучшие реформаторы-практики несправедливостей внешнего мира, о которых мы знаем, таких как рабство, лишение прав женщин, узаконенная тирания, угнетение бедных,- никогда не мечтали о том, чтобы выглядеть как мессии. Слава, ничего не стоящая сама по себе, непрошено следовала за ними, ибо дерево известно по его плодам, и по сей день "их труды сопровождают их". К душе, растрачивающей себя ради других, можно отнести эти великие слова поэта:
Избрав покой, ты навсегда оставишь
Те силы, что трудились для тебя;
Твои великие союзники - и на земле, и в небе,
И меж землей и небом - тебя забудут;
Твои друзья - неукротимиый разум,
Восторг любви и светлая любовь!
С приходом теософии, конечно, закончился день мессианского безумия, и уже видна его гибель. Ибо если она учит, или учила, чему-либо наиболее откровенно, так это тому, что "первый должен быть последним, а последний первым". И перед лицом подлинного духовного роста и истинного вдохновения теософ возрастает в своей силе, чтобы поистине помочь своим братьям; при этом он становится наиболее скромным, наиболее молчаливым и наиболее сдержанным из людей.
Спасители своего народа, в известном смысле, жили и будут жить. Редко бывали такие случаи, когда тот, кто известен, был подходящим или возможным. Поэтому, лишь дураки кидаются туда, где "боятся ступать ангелы".
"Люцифер", июль 1890 г.
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО К "ПИСТИС СОФИИ"
В КОМЕНТАРИЯХ Е. П. БЛАВАТСКОЙ
Аскевианский кодекс в Британском музее известен под названием "Пистис София". Коптский манускрипт является полным, за немногими исключениями, отмеченными ниже, находится в прекрасном состоянии и содержит материалы валентинианской, или орфической, школы гностицизма. "Пистис София" написана на диалекте Верхнего Египта, так называемом фивейском, или саидском. Это перевод с греческого языка, поскольку весь текст изобилует греческими словами, главным образом техническими терминами и именами. Это произошло по той причине, что переводчик не смог найти подходящих терминов в коптском (фивейском, или саидском), чтобы выразить идеи, содержащиеся в греческой рукописи. Такие термины и имена были попросту транслитерированы с греческого языка. Разные компетентные ученые, изучавшие "Пистис Софию", не пришли к общему мнению относительно ее возраста, но обычно время ее написания располагают между 2 и 3 веками нашей эры. Многочисленные цитаты из Ветхого и Нового Заветов не дают ключа к более точной датировке.
Манускрипт состоит из 346 страниц, написанных на обеих сторонах пергамента в два столбца, и переплетенных подобно современным книгам. Страницы пронумерованы коптскими цифрами, удостоверяя тот факт, что лишь четыре листа (восемь страниц) были утрачены с тех пор, как рукопись была переплетена. Она содержит части пяти "книг", ни одна из которых не является полной. Рукопись является плодом работы нескольких переписчиков, которые могут быть ответственны за пропуски и повторения, которые обнаруживаются в некоторых местах. Она была названа "Пистис Софией", потому что в верхней части одной из страниц имеется едва заметная, выцветшая от времени, надпись на коптском языке "Второй том Пистис Софии". Этот манускрипт был приобретен в 1785 году Британским музеем при покупке библиотеки д-ра А. Эскью. Каким образом получил эту рукопись сам д-р Эскью, остается тайной.
Самым ранним упоминанием о рукописи "Пистис Софии" является утверждение (неподтвержденное) о том, что в 1770 г. Ч. Г. Уойд опубликовал в "British Theological Magazine" некую статью о "Пистис Софии". Дж. Р. С. Мид безуспешно пытался обнаружить такой журнал или какую-либо статью по этому вопросу, написанную примерно в это время. Ч. Г. Уойд был издателем текста Нового Завета, сопоставленного со знаменитым Александрийским кодексом. Он считал временем написания рукописи "Пистис Софии" третье столетие нашей эры. В 1773 и 1778 годах статьи Уойда о "Пистис Софии" появились в журналах, выходящих во Франции и в Германии. В 1779 году Уойд от руки скопировал весь манускрипт Эскью и Бруцианский сборник, но тогда никакого перевода опубликовано не было. В 1838 - 1840 годах манускрипт был скопирован французским ученым Дюлаурье, но перевод опять-таки не увидел свет.
В 1848 году М. Г. Шварц снял копию с рукописи "Пистис Софии" и сделал ее латинский перевод, который был отредактирован после его смерти Ю. Г. Петерманном и опубликован в 1851 году. Все ранние переводы "Пистис Софии" на английский язык являются переводами с латинской версии Шварца.
Впервые частичный английский перевод был опубликован Ч. У. Кингом во втором издании (1887) его сочинения "Гностики и их реликвии". Этот фрагмент состоит из нескольких страниц, переведенных с латинского текста Шварцом. Некий анонимный перевод на французский язык, который появился в "Словаре апокрифов" Миня, Дж. Р. С. Мид называет "... весьма жалким трудом, который зачастую является скорее пересказом перевода Шварца, чем переводом".* В период между публикацией латинского текста и концом столетия появились многочисленные ученые статьи. В 1895 году Э. Амелинью опубликовал французский перевод с коптского текста. В 1905 году К. Шмидт напечатал немецкий перевод с коптского оригинала, который считается весьма точным, а в 1924 году замечательный перевод с коптского на английский язык был опубликован Джорджем Хорнером. Это был первый перевод на английский язык непосредственно с коптского. Он обозначен как "буквальный перевод", и хотя он и не всегда читается столь же легко и просто, как некоторые более вольные переводы, он сохранил столь близко, насколько это возможно в английском языке, точное словоупотребление, а в некоторых случаях - несомненные ключи к тому смыслу, который вкладывали авторы текста. Английский перевод Хорнера сопровождается весьма тонким и подробным Введением Фрэнсиса Легга.
В 1890 - 1891 годах Дж. Р. С. Мид опубликовал в журнале Е. П. Блаватской "Люцифер" перевод на английский язык двух первых "книг", то есть около половины текста "Пистис Софии". Это был опять-таки перевод с латинского текста Шварца, и это был первый английский перевод, за исключением нескольких страниц, опубликованных во втором издании "Гностиков и их реликвий".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71