Каждый день и час я веду борьбу, о которой ты не имеешь понятия, и в ней если не я, то — меня. Все понял?
Ив ошеломлённо кивнул. Флотские интриги, косые взгляды, внезапная любезность начальства, льстивое заискивание подчинённых, нередкие, спьяну, заверения иных офицеров в дружбе — все, что он отметал, как мусор, предстало перед ним в новом свете и даже не поразило, словно он давно был готов к этому новому пониманию людей и лишь отдалял, сколько мог, тягостное прозрение, вроде ребёнка, который в разгаре игры не хочет замечать докучливых взрослых с их напоминаниями о времени и о порядке. Хотелось закричать: “Не надо, я не хочу!” — но то был вскрик детской жалости к самому себе, и, содрогнувшись, Ив подавил его.
— Продолжайте, — сказал он ровным бесцветным голосом. — Вы мой отец, я ваш сын. Кто наш враг?
— Не кто, — голос Эль Шорра дрогнул, — а что. Вот я достиг многого, и ты, надеюсь, достигнешь не меньшего. А чем все закончится? Ничем. Небытием. Смертью! Ничего не станет, даже боли и ужаса, ты можешь это понять?! Нет. Молодость мнит себя бессмертной, обычная уловка биологии, но спадёт пелена, и… — Скрюченные пальцы Эль Шорра дёрнулись. — Человек — мотылёк-однодневка, которого все хотят слопать, жизнь — судорога перед небытием, и ничего больше! Все, все хотят заслониться от этой беспощадности, а выбор средств невелик. Стать животным, растением, чтобы не мыслить, не чувствовать, не знать, уйти в грёзы наркотиков или фантоматики. Раствориться в обыденности, утешить себя религией или наивной философией. Наконец, заполнить жизнь наслаждениями, выжать её до капли, всю, а там пропади пропадом! Ничего другого никто не нашёл, что бы там ни мычали земляшки. И они тоже смертны! Бездарь и сволочь наделил нас всепонимающим разумом, бездарь и сволочь, неважно, природа это или бог!
Эль Шорр раскраснелся, глаза налились лютым ненавидящим блеском, халат распахнулся, открыв вспотевшую грудь. “Нет, нет! — жалея и ужасаясь, вскричал про себя Ив. — Он так не думает, так нельзя жить, должен быть выход…”
— Но сильный отличается от слабого тем, что находит выход. — Голос Эль Шорра стал жёстким. — Его-то я и приберёг для нас. Поверь моему опыту: все чепуха, кроме одного: деятельность! В принципе неважно какая, лишь бы поглощала без остатка, чтобы ни секунды, ни мысли свободной. Ты разочарован? Подожди, это даже не присказка… Очень скоро я понял, что есть деятельность главная, высшая, в которой чувствуешь себя не тварью дрожащей, а богом. Да, богом! Повелевание людьми, игра: их судьбами — вот что божественно. Допустим, бессмертие нам не дано, но всемогущество… Сейчас я тебе кое-что покажу.
Эль Шорр встал, шлёпая матерчатыми туфлями, подошёл к двери и было протянул палец к кнопке.
— Черт! Старею, забыл о “шатре”…
Он отключил “шатёр” и лишь тогда нажал кнопку.
— Эй, там, приведите!
Едва он опустился в кресло, как дверь раскрылась и на пороге возникла девушка, от красоты которой у Ива перехватило дыхание. И не только от красоты.
— Так ведь эго же, это…
— Дэзи Грант, прелестнейшая актриса землян, так восхитившая тебя, когда мы смотрели фильм с её участием! Подойди, малютка.
Стройная фигура девушки колыхнулась, и словно музыка затеплилась в душе Ива, когда она сделала этот шаг, так лёгок он был, и вся она в воздушном очертании белого платья показалась ему трепетным огоньком самой жизни, который так зыбок, так мал, так открыт чёрному ветру смерти и так способен все осветить радостью. Фатой наброшенная вуаль скрадывала черты её лица, сообщала им недосказанность, а смазанная синева детски беззащитных глаз пронизывала робкой мольбой и обещанием то ли счастья, то ли покорности.
— Ближе, малютка, ближе, — приказал Эль Шорр. — Стань на коленочки.
Повинуясь, девушка склонилась перед ним, колени коснулись ковра, ворсинки примялись под её лёгкой тяжестью. Ив вскрикнул — живая Дэзи! Но как, откуда?!
Эль Шорр с улыбкой протянул руку.
— Целуй.
Грудь девушки всколыхнулась. Плавным послушным движением она приподняла вуаль, губы приникли к руке, на лице застыла одубелая улыбка покорности.
Ив вскочил.
— Это же нечка! Не надо! Не надо!… Нечка!
Голубоватые молнии воинских знаков сверкнули на его плечах, движение вскинутых рук перекосило шеренгу мундирных пуговиц,
— Увы, это действительно нечка. — Рассеянным движением Эль Шорр отпихнул девушку, она качнулась и замерла все с той же одубелой улыбкой на юном и прекрасном лице Дэзи Грант. — Мне захотелось сделать тебе небольшой подарок, но ты, я вижу, не рад. И я тебя понимаю. Внешнее воспроизведение совершенно, все как у настоящей Дэзи Грант, она может так же смеяться, когда её любят, и плакать, когда её бьют, но все это механически, без души. Андроид и есть андроид.
— Папа, убери её, убери! Спасибо за подарок, но…
— Но тебе нужна настоящая Дэзи? Звёздочка с неба, да? — Эль Шорр рассмеялся. — Пошла вон! — крикнул он девушке. — Эй, вы, там, сделайте ей обычные красные глаза нечки.
Девушка вскочила и пошла — нет, поплыла невесомой походкой Дэзи. Ив отвернулся.
— Ничего. — Лицо Эль Шорра стало серьёзным и властным. — Скоро, надеюсь, в твоём распоряжении окажется оригинал. Сядь, успокойся и слушай. Это все мелочи…
Сети заброшены
Эль Шорр снова включил “звуковой шатёр”, и в проёме веранды, как прежде, заструился мерцающий воздух. Он смотрен на сына с ласковым сожалением и суровой нежностью.
— У мужественного капитана Галактики, оказывается, чувствительное сердце, — медленно проговорил он. — Ничего, все хорошо в своё время. Кстати, о нечках. Тебе известно, что означает это слово?
— Андроид, физическая, с заданными свойствами копия человека, — глухо отозвался Ив. — Кукла, безмозглая кукла!
— Верно, но я спрашивал не об этом. “Нечк” — сокращение от слова “недочеловек”, которое ввели в обиход, ещё в древности, фашисты. Не пренебрегай ветхой, как ты её когда-то назвал, историей! В ней знание, а где знание, там успех. Проанализируем ситуацию. Здесь, на Плеядах, мы осуществляем давнюю мечту избранных о тысячелетней империи. Так! Но как реалист, я должен признать, что силовой и интеллектуальный потенциал Звёздных Республик на порядок выше нашего. И если бы не их моральные колодки, которые они на себя надели, чтобы уподобить людей ангелам коммунистического рая, нам тотчас пришёл бы конец. Все эго нетерпимо, хотя до поры до времени безопасно. Теперь положение изменилось. У нас есть оружие Предтеч, мы знаем, как им пользоваться, и — последнее решающее испытание — мы им воспользуемся. Тогда все это красивое, согласен, умненькое, тоже согласен, стадо окажется в нашем хлеву. Это предрешено, если мы не сглупим, но, надеюсь, мы не сглупим. И вот тут открываются интересные перспективы для нас. Ты, вероятно, уже спрашивал себя, почему твой старый, хотя и неглупый отец философствует, ходит вокруг да около, читает тебе прописные и не прописные морали… Спрашивал?
— Да…
— Я хочу, чтобы ты проникся идеей, — тихо сказал Эль Шорр. — Не просто понял, не просто поверил, а проникся. Какой — открою чуть позже. А пока,. Ты готов следовать за мною во всем?
— Отец, это лишний вопрос. Я и так…
— Не так! До конца. Пусть рухнет вся Галактика — до конца!
Тёмные властные глаза неотрывно смотрели на Ива, он выпрямился под этим пронзительным взглядом, преданно оцепенел, как перед самим Падишахом, только в висках гулко, весело стучала кровь.
— Да!
— Хорошо. Здесь, в шкатулке, хранится горсть земли, её при клятве полагалось полить кровью. Кровь и почва! Чепуха для детишек, обойдёмся без этого хлама. Для начала я укажу тебе те места, куда ты будешь наведываться с выключенной “жужжалкой”.
— Как с выключенной?! А приказ… Агенты землян…
— Ты выключишь этот скрывающий мысли аппаратик и появишься там, куда наверняка сунутся земляне. Пока есть неясность с оружием, их разведка опасна, её надо пресечь. Сеть уже сплетена, в неё я вставляю своё звено. Тебя! Будешь “подсадной уткой”, офицериком, мысленно выбалтывающим кое-какие сведения. На тебя, скорее всего, выйдут, и этого человека мы возьмём. И сделаем так, чтобы все остальные земляшки поспешили ему на помощь, пусть их мораль ещё раз сработает против них. А мы затянем сеть — и кончено.
— Но почему я?!
— Потому что их психика хорошо развита и опытного агента они мигом раскусят. Но главное не в этом. Кто ты сейчас? Офицер, каких много. Кем станешь? Героем, который выловил и разоблачил землян, уж я представлю дето как надо! Ив Шорр будет отмечен и замечен, а это необыкновенно важно сейчас, когда решается, кто будет новым командиром твоего “Решительного”. Кстати: остался ли прежним его экипаж?
— Нет, я даже хотел об этом с тобой поговорить. — Растерянность слетела с Ива. — Какие-то непонятные перемещения, какие-то новые люди, и не все они… не все компетентны. Это ж опасно! Накануне войны…
— Ох, Ив, какой ты ещё младенец!… — Эль Шорр вздохнул. — Ладно, об этом после. Сначала стратегия. Итак, война, это дело решённое. Победа. И вот тогда… И вот тогда, — Эль Шорр понизил голос, — начинается главное. Люди, планеты, вся Галактика — здесь! Всемогущество — вот оно!
Набухшие венами руки сжались, цепким взглядом Эль Шорр следил, какое впечатление его слова произвели на сына. Тот в смятении, восхищении, ужасе уставился на отца, на виске суматошно билась голубоватая жилка.
— Но ведь над тобой… Над тобой… Падишах!
— Да, верно, как я мог об этом забить! — Эль Шорр облегчённо откинулся и рассмеялся: — До чего же глупо: у нас Империя, а во главе её Падишах. Что делать, былая дань фундаменталистам… И ты полагаешь, что, положив к стопам Падишаха всю Галактику, я буду лобызать его пресветлую, в дурацких каменьях, туфлю? А династия Шорров тебя не устраивает?
Как ни был готов Ив к этому последнему, бесповоротному слову, сознание будто оглушил гром, и все вокруг на миг затуманилось. Он, он — наследник престола?!
— Но это не все, — будто издали донёсся до него торжествующий голос отца. — Это не идея, а подступ к идее. Всемогущество! Нам с тобой повинуется Галактика, ты её властелин, бог… Лучшие учёные, поэты, художники Звёздных Республик на коленях поползут к трону. Дэзи, настоящая Дэзи, будет твоя… Или, может, поделимся? Ладно, ладно, шучу. Интеллект всего человечества будет служить мне. И уж я — то знаю, зачем нужна Империя и как ею пользоваться. Наши идиоты ковали из неё оружие, а как только она победит, эти олухи не будут знать, что с ней делать. Вечное “ням-ням” — вот и весь их идеал. А земляне! Эти блаженные использовали мощь разума для совершенствования общества и человека, будто он в этом нуждается. Я же обрушу разум на Вселенную. Выверну её, как карман. Искать, искать! Проникнуть в иные галактики, в иные вселенные, куда, возможно, ушли Предтечи. Допросить всех жукоглазых или вовсе безглазых! Не может быть, чтобы где-то не оказалось бессмертия! Вот оно, главное. Всемогущество и бессмертие! Я добуду первое, ты или твой сын добудет второе. А может, я сам успею найти. Вечный владыка и бог — ты понимаешь, ты понимаешь?! Вот идеал, вот к чему нас вела история, вот для чего власть! На тысячи, миллионы, а то и миллиарды лет — Владыка и Бог! Вот для чего люди должны расстилаться у наших ног, вот для чего все жизни и смерти, все достижения наук и искусств, вся история! Кто до меня дерзал на такое? Никто! Встань, мой мальчик, я тебя поцелую!
Ив деревянно приподнялся. Поцелуй прозвучал, как выстрел. Отстранив сына, Эль Шорр повалился в кресло. Его опаляющий взгляд погас, голос стал сухим и строгим.
— Кто владеет оружием Предтеч, тот владеет миром. Открою секрет: оно будет установлено на “Решительном”. Да-да, на твоём корабле, мальчик. Отсюда все мои манёвры и все перетряски в составе команды. Другие тоже не дураки, на это ума хватает, каждый жаждет ухватиться за это оружие и не дать фору сопернику. Но я их с твоей помощью переиграю. Ты, ты поведёшь корабль! Остальное потом; среди “некомпетентных” есть и мои люди. Теперь иди. Внизу тебя встретит мой чимандр, он приведёт тебя в чувство и надёжно заблокирует память об этом разговоре. Действуй, мой мальчик, и да пребудет с тобой святой Альцион!
Пошатываясь, Ив двинулся к выходу. Эль Шорр проводил его долгим, без улыбки, взглядом. Когда дверь закрылась, он рукавом халата отёр лоб, устало, помедлив, подошёл к столу, выдвинул ящик, достал оттуда плоский экранчик.
— Посмотрим, сынок, что ты там думал про себя… Если я ошибся… — Он покачал головой. — Нет, я не мог ошибиться!
И все же рука дрогнула, когда он нажимал кнопку. Экранчик озарился. Эль Шорр нетерпеливо приблизил его к своему лицу.
Так, так, первый всплеск. Немножко растерян, немножко удивлён — о, как полыхнуло! Да, сынок, неприятно узнавать, какова жизнь… Ничего, ничего, свыкнешься. Пластичная психика, уже принял все, сказалась подготовка, да и вообще, нельзя жить в обществе и не проникнуться его духом. Здесь любопытная реакция, он меня любит и… А это что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Ив ошеломлённо кивнул. Флотские интриги, косые взгляды, внезапная любезность начальства, льстивое заискивание подчинённых, нередкие, спьяну, заверения иных офицеров в дружбе — все, что он отметал, как мусор, предстало перед ним в новом свете и даже не поразило, словно он давно был готов к этому новому пониманию людей и лишь отдалял, сколько мог, тягостное прозрение, вроде ребёнка, который в разгаре игры не хочет замечать докучливых взрослых с их напоминаниями о времени и о порядке. Хотелось закричать: “Не надо, я не хочу!” — но то был вскрик детской жалости к самому себе, и, содрогнувшись, Ив подавил его.
— Продолжайте, — сказал он ровным бесцветным голосом. — Вы мой отец, я ваш сын. Кто наш враг?
— Не кто, — голос Эль Шорра дрогнул, — а что. Вот я достиг многого, и ты, надеюсь, достигнешь не меньшего. А чем все закончится? Ничем. Небытием. Смертью! Ничего не станет, даже боли и ужаса, ты можешь это понять?! Нет. Молодость мнит себя бессмертной, обычная уловка биологии, но спадёт пелена, и… — Скрюченные пальцы Эль Шорра дёрнулись. — Человек — мотылёк-однодневка, которого все хотят слопать, жизнь — судорога перед небытием, и ничего больше! Все, все хотят заслониться от этой беспощадности, а выбор средств невелик. Стать животным, растением, чтобы не мыслить, не чувствовать, не знать, уйти в грёзы наркотиков или фантоматики. Раствориться в обыденности, утешить себя религией или наивной философией. Наконец, заполнить жизнь наслаждениями, выжать её до капли, всю, а там пропади пропадом! Ничего другого никто не нашёл, что бы там ни мычали земляшки. И они тоже смертны! Бездарь и сволочь наделил нас всепонимающим разумом, бездарь и сволочь, неважно, природа это или бог!
Эль Шорр раскраснелся, глаза налились лютым ненавидящим блеском, халат распахнулся, открыв вспотевшую грудь. “Нет, нет! — жалея и ужасаясь, вскричал про себя Ив. — Он так не думает, так нельзя жить, должен быть выход…”
— Но сильный отличается от слабого тем, что находит выход. — Голос Эль Шорра стал жёстким. — Его-то я и приберёг для нас. Поверь моему опыту: все чепуха, кроме одного: деятельность! В принципе неважно какая, лишь бы поглощала без остатка, чтобы ни секунды, ни мысли свободной. Ты разочарован? Подожди, это даже не присказка… Очень скоро я понял, что есть деятельность главная, высшая, в которой чувствуешь себя не тварью дрожащей, а богом. Да, богом! Повелевание людьми, игра: их судьбами — вот что божественно. Допустим, бессмертие нам не дано, но всемогущество… Сейчас я тебе кое-что покажу.
Эль Шорр встал, шлёпая матерчатыми туфлями, подошёл к двери и было протянул палец к кнопке.
— Черт! Старею, забыл о “шатре”…
Он отключил “шатёр” и лишь тогда нажал кнопку.
— Эй, там, приведите!
Едва он опустился в кресло, как дверь раскрылась и на пороге возникла девушка, от красоты которой у Ива перехватило дыхание. И не только от красоты.
— Так ведь эго же, это…
— Дэзи Грант, прелестнейшая актриса землян, так восхитившая тебя, когда мы смотрели фильм с её участием! Подойди, малютка.
Стройная фигура девушки колыхнулась, и словно музыка затеплилась в душе Ива, когда она сделала этот шаг, так лёгок он был, и вся она в воздушном очертании белого платья показалась ему трепетным огоньком самой жизни, который так зыбок, так мал, так открыт чёрному ветру смерти и так способен все осветить радостью. Фатой наброшенная вуаль скрадывала черты её лица, сообщала им недосказанность, а смазанная синева детски беззащитных глаз пронизывала робкой мольбой и обещанием то ли счастья, то ли покорности.
— Ближе, малютка, ближе, — приказал Эль Шорр. — Стань на коленочки.
Повинуясь, девушка склонилась перед ним, колени коснулись ковра, ворсинки примялись под её лёгкой тяжестью. Ив вскрикнул — живая Дэзи! Но как, откуда?!
Эль Шорр с улыбкой протянул руку.
— Целуй.
Грудь девушки всколыхнулась. Плавным послушным движением она приподняла вуаль, губы приникли к руке, на лице застыла одубелая улыбка покорности.
Ив вскочил.
— Это же нечка! Не надо! Не надо!… Нечка!
Голубоватые молнии воинских знаков сверкнули на его плечах, движение вскинутых рук перекосило шеренгу мундирных пуговиц,
— Увы, это действительно нечка. — Рассеянным движением Эль Шорр отпихнул девушку, она качнулась и замерла все с той же одубелой улыбкой на юном и прекрасном лице Дэзи Грант. — Мне захотелось сделать тебе небольшой подарок, но ты, я вижу, не рад. И я тебя понимаю. Внешнее воспроизведение совершенно, все как у настоящей Дэзи Грант, она может так же смеяться, когда её любят, и плакать, когда её бьют, но все это механически, без души. Андроид и есть андроид.
— Папа, убери её, убери! Спасибо за подарок, но…
— Но тебе нужна настоящая Дэзи? Звёздочка с неба, да? — Эль Шорр рассмеялся. — Пошла вон! — крикнул он девушке. — Эй, вы, там, сделайте ей обычные красные глаза нечки.
Девушка вскочила и пошла — нет, поплыла невесомой походкой Дэзи. Ив отвернулся.
— Ничего. — Лицо Эль Шорра стало серьёзным и властным. — Скоро, надеюсь, в твоём распоряжении окажется оригинал. Сядь, успокойся и слушай. Это все мелочи…
Сети заброшены
Эль Шорр снова включил “звуковой шатёр”, и в проёме веранды, как прежде, заструился мерцающий воздух. Он смотрен на сына с ласковым сожалением и суровой нежностью.
— У мужественного капитана Галактики, оказывается, чувствительное сердце, — медленно проговорил он. — Ничего, все хорошо в своё время. Кстати, о нечках. Тебе известно, что означает это слово?
— Андроид, физическая, с заданными свойствами копия человека, — глухо отозвался Ив. — Кукла, безмозглая кукла!
— Верно, но я спрашивал не об этом. “Нечк” — сокращение от слова “недочеловек”, которое ввели в обиход, ещё в древности, фашисты. Не пренебрегай ветхой, как ты её когда-то назвал, историей! В ней знание, а где знание, там успех. Проанализируем ситуацию. Здесь, на Плеядах, мы осуществляем давнюю мечту избранных о тысячелетней империи. Так! Но как реалист, я должен признать, что силовой и интеллектуальный потенциал Звёздных Республик на порядок выше нашего. И если бы не их моральные колодки, которые они на себя надели, чтобы уподобить людей ангелам коммунистического рая, нам тотчас пришёл бы конец. Все эго нетерпимо, хотя до поры до времени безопасно. Теперь положение изменилось. У нас есть оружие Предтеч, мы знаем, как им пользоваться, и — последнее решающее испытание — мы им воспользуемся. Тогда все это красивое, согласен, умненькое, тоже согласен, стадо окажется в нашем хлеву. Это предрешено, если мы не сглупим, но, надеюсь, мы не сглупим. И вот тут открываются интересные перспективы для нас. Ты, вероятно, уже спрашивал себя, почему твой старый, хотя и неглупый отец философствует, ходит вокруг да около, читает тебе прописные и не прописные морали… Спрашивал?
— Да…
— Я хочу, чтобы ты проникся идеей, — тихо сказал Эль Шорр. — Не просто понял, не просто поверил, а проникся. Какой — открою чуть позже. А пока,. Ты готов следовать за мною во всем?
— Отец, это лишний вопрос. Я и так…
— Не так! До конца. Пусть рухнет вся Галактика — до конца!
Тёмные властные глаза неотрывно смотрели на Ива, он выпрямился под этим пронзительным взглядом, преданно оцепенел, как перед самим Падишахом, только в висках гулко, весело стучала кровь.
— Да!
— Хорошо. Здесь, в шкатулке, хранится горсть земли, её при клятве полагалось полить кровью. Кровь и почва! Чепуха для детишек, обойдёмся без этого хлама. Для начала я укажу тебе те места, куда ты будешь наведываться с выключенной “жужжалкой”.
— Как с выключенной?! А приказ… Агенты землян…
— Ты выключишь этот скрывающий мысли аппаратик и появишься там, куда наверняка сунутся земляне. Пока есть неясность с оружием, их разведка опасна, её надо пресечь. Сеть уже сплетена, в неё я вставляю своё звено. Тебя! Будешь “подсадной уткой”, офицериком, мысленно выбалтывающим кое-какие сведения. На тебя, скорее всего, выйдут, и этого человека мы возьмём. И сделаем так, чтобы все остальные земляшки поспешили ему на помощь, пусть их мораль ещё раз сработает против них. А мы затянем сеть — и кончено.
— Но почему я?!
— Потому что их психика хорошо развита и опытного агента они мигом раскусят. Но главное не в этом. Кто ты сейчас? Офицер, каких много. Кем станешь? Героем, который выловил и разоблачил землян, уж я представлю дето как надо! Ив Шорр будет отмечен и замечен, а это необыкновенно важно сейчас, когда решается, кто будет новым командиром твоего “Решительного”. Кстати: остался ли прежним его экипаж?
— Нет, я даже хотел об этом с тобой поговорить. — Растерянность слетела с Ива. — Какие-то непонятные перемещения, какие-то новые люди, и не все они… не все компетентны. Это ж опасно! Накануне войны…
— Ох, Ив, какой ты ещё младенец!… — Эль Шорр вздохнул. — Ладно, об этом после. Сначала стратегия. Итак, война, это дело решённое. Победа. И вот тогда… И вот тогда, — Эль Шорр понизил голос, — начинается главное. Люди, планеты, вся Галактика — здесь! Всемогущество — вот оно!
Набухшие венами руки сжались, цепким взглядом Эль Шорр следил, какое впечатление его слова произвели на сына. Тот в смятении, восхищении, ужасе уставился на отца, на виске суматошно билась голубоватая жилка.
— Но ведь над тобой… Над тобой… Падишах!
— Да, верно, как я мог об этом забить! — Эль Шорр облегчённо откинулся и рассмеялся: — До чего же глупо: у нас Империя, а во главе её Падишах. Что делать, былая дань фундаменталистам… И ты полагаешь, что, положив к стопам Падишаха всю Галактику, я буду лобызать его пресветлую, в дурацких каменьях, туфлю? А династия Шорров тебя не устраивает?
Как ни был готов Ив к этому последнему, бесповоротному слову, сознание будто оглушил гром, и все вокруг на миг затуманилось. Он, он — наследник престола?!
— Но это не все, — будто издали донёсся до него торжествующий голос отца. — Это не идея, а подступ к идее. Всемогущество! Нам с тобой повинуется Галактика, ты её властелин, бог… Лучшие учёные, поэты, художники Звёздных Республик на коленях поползут к трону. Дэзи, настоящая Дэзи, будет твоя… Или, может, поделимся? Ладно, ладно, шучу. Интеллект всего человечества будет служить мне. И уж я — то знаю, зачем нужна Империя и как ею пользоваться. Наши идиоты ковали из неё оружие, а как только она победит, эти олухи не будут знать, что с ней делать. Вечное “ням-ням” — вот и весь их идеал. А земляне! Эти блаженные использовали мощь разума для совершенствования общества и человека, будто он в этом нуждается. Я же обрушу разум на Вселенную. Выверну её, как карман. Искать, искать! Проникнуть в иные галактики, в иные вселенные, куда, возможно, ушли Предтечи. Допросить всех жукоглазых или вовсе безглазых! Не может быть, чтобы где-то не оказалось бессмертия! Вот оно, главное. Всемогущество и бессмертие! Я добуду первое, ты или твой сын добудет второе. А может, я сам успею найти. Вечный владыка и бог — ты понимаешь, ты понимаешь?! Вот идеал, вот к чему нас вела история, вот для чего власть! На тысячи, миллионы, а то и миллиарды лет — Владыка и Бог! Вот для чего люди должны расстилаться у наших ног, вот для чего все жизни и смерти, все достижения наук и искусств, вся история! Кто до меня дерзал на такое? Никто! Встань, мой мальчик, я тебя поцелую!
Ив деревянно приподнялся. Поцелуй прозвучал, как выстрел. Отстранив сына, Эль Шорр повалился в кресло. Его опаляющий взгляд погас, голос стал сухим и строгим.
— Кто владеет оружием Предтеч, тот владеет миром. Открою секрет: оно будет установлено на “Решительном”. Да-да, на твоём корабле, мальчик. Отсюда все мои манёвры и все перетряски в составе команды. Другие тоже не дураки, на это ума хватает, каждый жаждет ухватиться за это оружие и не дать фору сопернику. Но я их с твоей помощью переиграю. Ты, ты поведёшь корабль! Остальное потом; среди “некомпетентных” есть и мои люди. Теперь иди. Внизу тебя встретит мой чимандр, он приведёт тебя в чувство и надёжно заблокирует память об этом разговоре. Действуй, мой мальчик, и да пребудет с тобой святой Альцион!
Пошатываясь, Ив двинулся к выходу. Эль Шорр проводил его долгим, без улыбки, взглядом. Когда дверь закрылась, он рукавом халата отёр лоб, устало, помедлив, подошёл к столу, выдвинул ящик, достал оттуда плоский экранчик.
— Посмотрим, сынок, что ты там думал про себя… Если я ошибся… — Он покачал головой. — Нет, я не мог ошибиться!
И все же рука дрогнула, когда он нажимал кнопку. Экранчик озарился. Эль Шорр нетерпеливо приблизил его к своему лицу.
Так, так, первый всплеск. Немножко растерян, немножко удивлён — о, как полыхнуло! Да, сынок, неприятно узнавать, какова жизнь… Ничего, ничего, свыкнешься. Пластичная психика, уже принял все, сказалась подготовка, да и вообще, нельзя жить в обществе и не проникнуться его духом. Здесь любопытная реакция, он меня любит и… А это что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13