наступила его очередь. - Внутри каждого из нас живет нечто, позволяющее заинтриговать кого угодно. Что же касается процесса смены голоса, который настигает каждого мужчину…
– Я заметил, учитель, что в процессе пения несколько раз срывался, - улыбнулся Анакин и неопределенно пожал плечами. - Нет предела для совершенства.
Юноша напряженно смотрел, как его учитель медленно выходил на центр поляны. Что же придумал Оби-Ван Кеноби для того, чтобы заслужить доверие собравшихся Иивы? Анакин не имел об этом ни малейшего понятия. Он ни разу не видел, чтобы учитель пытался петь или танцевать, рисовать или ваять… Но надавай чувствовал, что Оби-Ван Кеноби приготовил для всех нечто особенное.
Несколько мгновений джедай восстанавливал в памяти особенности местного диалекта, затем сложил свои руки возле рта в виде рупора, прочистил горло и принялся говорить. Больше ничего не произошло - никаких акробатических прыжков в стиле Баррисс или певческих изысков на манер Анакина.
Но тем не менее гортанная речь Оби-Вана напоминала собой музыкальное произведение.
Подобно гимнастическим упражнениям Баррисс, талант учителя оказалось большим откровением для его падавана. Сначала, равно как и все наблюдающие за сценой Иивы, Анакин испытывал беспокойство, искренне полагая, что этот длинноволосый мужчина решил обмануть их ожидания. Некоторые из зрителей решили, что джедай намеревался отделаться от навязчивых любителей зрелищ одними разговорами, а потому начали даже покидать собственные места. Но Кеноби продолжал и продолжал - и внезапно его голос наполнился такими сладкозвучными нотами, что все окружающие навострили уши, а застывшие у порога алвари вернулись на места. Складывалось впечатление, будто на поляне разыгрывается сцена массового гипноза.
На самом же деле Оби-Ван поведал историю, которая, равно как и большинство рассказов, начиналась очень просто и непринужденно - быть может, даже несколько скучновато. Но как только сюжет стал набирать обороты, его истинная сила приковала зрителей на местах; они не могли отвести взгляда от сцены, стараясь не пропустить ни единого слова. И стар, и мал, все впали в некое подобие транса.
Конечно, сюжет имел своего героя и героиню. Естественно, между ними возникла любовь, которая претерпевала огромное количество трудностей. На долгом пути к совместному счастью встали судьбы миллионов людей, а также их будущих детей - в мире разгоралась война за правду и справедливость. Обманы и разоблачения, предательства и жертвы, жадность и месть - многое пришлось пережить любящим сердцам, чтобы в конечном итоге воссоединиться друг с другом. Конечно, скромный рассказчик не сопровождал свои слова кровавыми подробностями и пикантными моментами, но и без того события далекого мира всецело захлестнули Иивов. Из зрительного зала послышались вздохи переживаний и возбужденные крики.
С легкой улыбкой Оби-Ван спросил аудиторию, как бы они хотели, чтобы закончилась эта история. В ответ на это поднялся такой шум спорящих голосов, что он перебудил половину домашних зверей в далеком стойле. Анакин заметил, что даже Мазонг оказался вовлечен в обсуждение и в конечном итоге потребовал финала.
Подняв руку, Кеноби попросил такой тишины, чтобы пение птиц на противоположной стороне озера могли услышать даже самые старые члены клана. Вскоре он продолжил историю: голос джедая повышался, а слова текли все быстрее и быстрее, пока большинство зрителей, вынужденных наклоняться вперед, дабы не пропускать ни единого слова, чуть не попадали со своих мест на песок.
Когда же произошла развязка, послышались радостные крики и смех, вслед за которыми последовало шумное обсуждение. Не обращая внимания на происходящее, джедай быстро вернулся к друзьям и сел на прежнее место, весело посматривая на падаванов. Иивы оказались настолько захвачены сюжетом, что в ответ на финальный жест рассказчика они даже забыли о проявлении благодарности, выражающейся в свисте или аплодисментах. Но последнее обстоятельство не имело никакого значения - все понимали, что сага Оби-Вана оказалась вне конкуренции.
– Учитель, вы зачаровали всех, - выкрикнул восторженный Анакин, - включая меня самого.
Вытряхнув песок из ботинок, рыцарь смиренно покачал головой.
– В том-то и заключается сила рассказа, мой юный падаван.
Анакин постарался запомнить эти слова, сказанные учителем; Оби-Ван Кеноби порой являлся для него поистине неиссякаемым источником мудрости. Иногда Скайвокер был согласен это признать.
– Вы держали всех зрителей до последней минуты в полном неведении относительно развязки, а неведение больше всего подогревает интерес. Я никогда еще не встречал таких рассказов, чтобы возможность счастливого исхода сюжета стала понятна только в самый последний момент. Неужели все ваши истории имеют счастливый конец?
Стряхнув несколько песчинок с колен, Оби-Ван резко поднял голову к звездам; а затем произнес:
– Не знаю, Анакин… Наверное, ответ может дать только время. Рассказы для того и создаются, чтобы поражать воображение людей. Но в жизни все обстоит несколько по-иному - одного желания порой бывает недостаточно. Все дело в опыте, мой дорогой друг, в опыте.
Падаван помрачнел.
– Значит, в жизни все обстоит совсем не так…
– Одно - зеркальное отражение другого, и порой очень трудно сказать, где заканчивается истина и начинается фантазия. Наверное, выдумки призваны учить человека преодолевать жизненные трудности, - Оби-Ван усмехнулся. - Очень похоже на изготовление торта… Прежде чем отправить его в печь, нужно как следует выбрать ингредиенты, верно? - и, прежде чем Анакин смог возразить, Оби-Ван обратил все свое внимание к центральной поляне. - Если хочешь, мы продолжим дискуссию по этому поводу несколько позже. А теперь настало время проявить вежливость в отношении коллеги - Луминары, на которую выпала столь же нелегкая миссия.
Оставшись неудовлетворенным спором, но, не решившись его продолжать, Анакин последовал его примеру. Конечно, сцена была весьма примитивна - свет блеклый, пол неровный, но женщина взошла на нее так, будто перед ней сидело самое высокое общество Корусканта. Луминара несколько раз жаловалась на прохладный ветер, приходящий из глубин прерии Ансиона, а потому поверх своего костюма она посчитала уместным одеть длинный плащ. Иивы, пораженные акробатическими прыжками Баррисе, душевным пением Анакина и захватывающей сагой Оби-Вана, приготовились с огромным вниманием наблюдать за последним гостем.
Луминара надолго закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Наконец, она приступила к представлению: присев на одно колено, женщина взяла целую горсть песка. Резко поднявшись, она пропустила его между пальцами. Мелкие песчинки, подхваченные ветром, образовали некое подобие дуги. Наконец, Луминара отбросила остатки песка в сторону и продемонстрировала зрителям абсолютно пустую ладонь.
Некоторые Иивы начали ерзать: кочевники оказались настолько непосредственными и простыми, что были просто не способны поддерживать длительное напряжение внимания. Конечно, они понимали, что такими простыми действиями представление ограничиться просто не могло, но бурная кровь требовала ярких зрелищ, причем чем раньше, тем лучше.
Луминара не стала испытывать терпение. Она вновь присела на колени, подняв в ладони очередную горсть песка, и так же пропустила ее между пальцами на землю. Из толпы послышалось приглушенное ворчание. Озабоченная Баррисс отметила, что Анакин испытывает те же самые чувства, что и большинство присутствующих. Сидящий неподалеку Мазонг также начал проявлять признаки неодобрения, а его советники и вовсе собрались покинуть свои места. И только Оби-Ван бесстрастно взирал на происходящее, но это ничего не значило - рыцарь старался никогда не изменять принципам поведения.
Девушка подалась вперед, решив более пристально посмотреть на деяния своей учительницы. В действиях Луминары чудилось нечто странное, но она никак не могла понять, что же конкретно привлекло ее внимание. Внезапно
Баррисс осенило - и, несмотря на огромное уважение к способностям джедаев, ее рот открылся в немом изумлении.
Песок, который Луминара сыпала на землю, двигался против ветра!
В том, что это был обыкновенный пляжный песок, не было ни единого сомнения, но умелые пальцы джедая превратили его в магический объект для фокусов. Свет от светящихся прутьев превращал слюду в осколки зеркала, а кварц - в блестящие драгоценные камни. Когда же, наконец, последняя песчинка упала на землю, направление их движения сменилось на противоположное! Словно в замедленном фильме, когда проектор пущен в обратную сторону, песок начал подниматься с земли в сомкнутую руку Луминары.
– Хайя! - воскликнули изумленные зрители.
Словно кусок жесткой проволоки, столбик песка начал медленно подниматься вокруг туловища женщины, охватывая ее в виде огромной спирали. Как огромная желтоватая змея, с противоположной стороны от джедая начала подниматься вторая струйка песка, которая в комбинации с первой образовала некое подобие хитрого плетения. Последнее начало медленно извиваться, разделяясь на большие и малые нити до тех пор, пока женщина очутилась чуть ли не в коконе, скрывшись за высокой песчаной стеной. Складывалось впечатление, будто ее окружило тридцать нитевидных колонн, покрытых дрожащими бриллиантами.
И в этот момент Луминара начала вращение - сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, балансируя на одной ноге, в то время как другая, будто в танце, периодически откидывалась в сторону. Песчаные нити, вторя движениям своей повелительницы, начали вращаться в противоположном направлении. Несмотря на гробовую тишину, царящую в зале, Баррисс казалось, что со всех сторон льется веселая музыка.
А Луминара вращалась все быстрее, при этом песчаные нити заслонили собой чуть ли не половину поляны. Центробежная сила отбросила полы плаща в стороны, обнажив сначала ноги, а затем и все тело женщины.
Со стороны зрителей раздался громкий вздох - в вихре песка и черного одеяния Луминара Ундули медленно оторвалась от земли. Продолжая вращение, женщина поднималась до тех пор, пока не зависла в воздухе на высоте одного размаха рук. Подобное искусство владения Силой Баррисс лицезрела впервые. Зрелище оказалось настолько уникальным и захватывающим, что падаван не могла оторвать от него глаз.
Легкий порыв ветра - и картина исчезла; Луминара легко опустилась на землю, широко расставив ноги и вытянув руки в стороны. Песчаное одеяние в мгновение ока упало вниз. Ощутив твердую почву, джедай слегка поклонилась, а затем легкой походкой приблизилась к друзьям, которые встречали ее восторженными взглядами. Первым нарушил молчание Оби-Ван. Наклонившись, он тихо произнес:
– Можешь считать, что я поражен. Как самочувствие?
– Немножко кружится голова, - призналась, сощурившись, Луминара.
На самом же деле она не открыла и десятой части тех внутренних ощущений, которые терзали в настоящий момент ее тело и душу.
– Пожалуйста, учитель, расскажите мне о секрете своего представления! - взмолилась Баррисс с горящими глазами.
Повернувшись лицом к ученице, джедай процедила:
– Чудеса существуют вовсе не ради того, чтобы открывать их секреты, - немного поразмыслив, она добавила: - По крайней мере, для находящихся здесь Иивов это должно остаться тайной.
В ответ не послышалось никаких аплодисментов. Ни криков, ни свиста, ни шороха - ничего. Через несколько минут погруженные в раздумья зрителя поднялись со своих мест и, не говоря ни слова, покинули поляну, отправившись по направлению к собственным жилищам. Несколько вооруженных мужчин взяли направление к оборонительным пикетам, продолжив охрану лагеря от непрошеных шанхов и иных хищников, способных покуситься на стадо домашних животных. Гораздо раньше всяческого ожидания на поляне остались одни лишь гости в сопровождении Мазонга и его советчиков.
– Наш клан принимал у себя немало гостей и видел множество концертов, - произнес, наконец, вождь, - но ничего подобного… нельзя было даже предположить.
– Вы еще не видели моих фокусов, - разочарованно пробормотал. Булган, но тут же получил тычок под ребра от Киакхты.
Мазонг не обратил на высказывание со стороны никакого внимания.
– Вы не просто выполнили условия нашей сделки, - его взор метнулся в сторону Луминары. - Я бы отдал половину своих владений только за то, чтобы узнать секрет последнего фокуса.
– Я тоже, - с готовностью отозвался Анакин. - Такие выкрутасы и прибамбасы могли бы очень пригодиться в бою.
Обратившись лицом к вождю, Луминара пустилась в пространные рассуждения о природе Силы и ее обретении, о темной и светлой стороне этого искусства - короче говоря, о тех вещах, что известны каждому попрошайке в Куипернаме, но которые не касаются даже самых простых секретов священного Ордена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Я заметил, учитель, что в процессе пения несколько раз срывался, - улыбнулся Анакин и неопределенно пожал плечами. - Нет предела для совершенства.
Юноша напряженно смотрел, как его учитель медленно выходил на центр поляны. Что же придумал Оби-Ван Кеноби для того, чтобы заслужить доверие собравшихся Иивы? Анакин не имел об этом ни малейшего понятия. Он ни разу не видел, чтобы учитель пытался петь или танцевать, рисовать или ваять… Но надавай чувствовал, что Оби-Ван Кеноби приготовил для всех нечто особенное.
Несколько мгновений джедай восстанавливал в памяти особенности местного диалекта, затем сложил свои руки возле рта в виде рупора, прочистил горло и принялся говорить. Больше ничего не произошло - никаких акробатических прыжков в стиле Баррисс или певческих изысков на манер Анакина.
Но тем не менее гортанная речь Оби-Вана напоминала собой музыкальное произведение.
Подобно гимнастическим упражнениям Баррисс, талант учителя оказалось большим откровением для его падавана. Сначала, равно как и все наблюдающие за сценой Иивы, Анакин испытывал беспокойство, искренне полагая, что этот длинноволосый мужчина решил обмануть их ожидания. Некоторые из зрителей решили, что джедай намеревался отделаться от навязчивых любителей зрелищ одними разговорами, а потому начали даже покидать собственные места. Но Кеноби продолжал и продолжал - и внезапно его голос наполнился такими сладкозвучными нотами, что все окружающие навострили уши, а застывшие у порога алвари вернулись на места. Складывалось впечатление, будто на поляне разыгрывается сцена массового гипноза.
На самом же деле Оби-Ван поведал историю, которая, равно как и большинство рассказов, начиналась очень просто и непринужденно - быть может, даже несколько скучновато. Но как только сюжет стал набирать обороты, его истинная сила приковала зрителей на местах; они не могли отвести взгляда от сцены, стараясь не пропустить ни единого слова. И стар, и мал, все впали в некое подобие транса.
Конечно, сюжет имел своего героя и героиню. Естественно, между ними возникла любовь, которая претерпевала огромное количество трудностей. На долгом пути к совместному счастью встали судьбы миллионов людей, а также их будущих детей - в мире разгоралась война за правду и справедливость. Обманы и разоблачения, предательства и жертвы, жадность и месть - многое пришлось пережить любящим сердцам, чтобы в конечном итоге воссоединиться друг с другом. Конечно, скромный рассказчик не сопровождал свои слова кровавыми подробностями и пикантными моментами, но и без того события далекого мира всецело захлестнули Иивов. Из зрительного зала послышались вздохи переживаний и возбужденные крики.
С легкой улыбкой Оби-Ван спросил аудиторию, как бы они хотели, чтобы закончилась эта история. В ответ на это поднялся такой шум спорящих голосов, что он перебудил половину домашних зверей в далеком стойле. Анакин заметил, что даже Мазонг оказался вовлечен в обсуждение и в конечном итоге потребовал финала.
Подняв руку, Кеноби попросил такой тишины, чтобы пение птиц на противоположной стороне озера могли услышать даже самые старые члены клана. Вскоре он продолжил историю: голос джедая повышался, а слова текли все быстрее и быстрее, пока большинство зрителей, вынужденных наклоняться вперед, дабы не пропускать ни единого слова, чуть не попадали со своих мест на песок.
Когда же произошла развязка, послышались радостные крики и смех, вслед за которыми последовало шумное обсуждение. Не обращая внимания на происходящее, джедай быстро вернулся к друзьям и сел на прежнее место, весело посматривая на падаванов. Иивы оказались настолько захвачены сюжетом, что в ответ на финальный жест рассказчика они даже забыли о проявлении благодарности, выражающейся в свисте или аплодисментах. Но последнее обстоятельство не имело никакого значения - все понимали, что сага Оби-Вана оказалась вне конкуренции.
– Учитель, вы зачаровали всех, - выкрикнул восторженный Анакин, - включая меня самого.
Вытряхнув песок из ботинок, рыцарь смиренно покачал головой.
– В том-то и заключается сила рассказа, мой юный падаван.
Анакин постарался запомнить эти слова, сказанные учителем; Оби-Ван Кеноби порой являлся для него поистине неиссякаемым источником мудрости. Иногда Скайвокер был согласен это признать.
– Вы держали всех зрителей до последней минуты в полном неведении относительно развязки, а неведение больше всего подогревает интерес. Я никогда еще не встречал таких рассказов, чтобы возможность счастливого исхода сюжета стала понятна только в самый последний момент. Неужели все ваши истории имеют счастливый конец?
Стряхнув несколько песчинок с колен, Оби-Ван резко поднял голову к звездам; а затем произнес:
– Не знаю, Анакин… Наверное, ответ может дать только время. Рассказы для того и создаются, чтобы поражать воображение людей. Но в жизни все обстоит несколько по-иному - одного желания порой бывает недостаточно. Все дело в опыте, мой дорогой друг, в опыте.
Падаван помрачнел.
– Значит, в жизни все обстоит совсем не так…
– Одно - зеркальное отражение другого, и порой очень трудно сказать, где заканчивается истина и начинается фантазия. Наверное, выдумки призваны учить человека преодолевать жизненные трудности, - Оби-Ван усмехнулся. - Очень похоже на изготовление торта… Прежде чем отправить его в печь, нужно как следует выбрать ингредиенты, верно? - и, прежде чем Анакин смог возразить, Оби-Ван обратил все свое внимание к центральной поляне. - Если хочешь, мы продолжим дискуссию по этому поводу несколько позже. А теперь настало время проявить вежливость в отношении коллеги - Луминары, на которую выпала столь же нелегкая миссия.
Оставшись неудовлетворенным спором, но, не решившись его продолжать, Анакин последовал его примеру. Конечно, сцена была весьма примитивна - свет блеклый, пол неровный, но женщина взошла на нее так, будто перед ней сидело самое высокое общество Корусканта. Луминара несколько раз жаловалась на прохладный ветер, приходящий из глубин прерии Ансиона, а потому поверх своего костюма она посчитала уместным одеть длинный плащ. Иивы, пораженные акробатическими прыжками Баррисе, душевным пением Анакина и захватывающей сагой Оби-Вана, приготовились с огромным вниманием наблюдать за последним гостем.
Луминара надолго закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Наконец, она приступила к представлению: присев на одно колено, женщина взяла целую горсть песка. Резко поднявшись, она пропустила его между пальцами. Мелкие песчинки, подхваченные ветром, образовали некое подобие дуги. Наконец, Луминара отбросила остатки песка в сторону и продемонстрировала зрителям абсолютно пустую ладонь.
Некоторые Иивы начали ерзать: кочевники оказались настолько непосредственными и простыми, что были просто не способны поддерживать длительное напряжение внимания. Конечно, они понимали, что такими простыми действиями представление ограничиться просто не могло, но бурная кровь требовала ярких зрелищ, причем чем раньше, тем лучше.
Луминара не стала испытывать терпение. Она вновь присела на колени, подняв в ладони очередную горсть песка, и так же пропустила ее между пальцами на землю. Из толпы послышалось приглушенное ворчание. Озабоченная Баррисс отметила, что Анакин испытывает те же самые чувства, что и большинство присутствующих. Сидящий неподалеку Мазонг также начал проявлять признаки неодобрения, а его советники и вовсе собрались покинуть свои места. И только Оби-Ван бесстрастно взирал на происходящее, но это ничего не значило - рыцарь старался никогда не изменять принципам поведения.
Девушка подалась вперед, решив более пристально посмотреть на деяния своей учительницы. В действиях Луминары чудилось нечто странное, но она никак не могла понять, что же конкретно привлекло ее внимание. Внезапно
Баррисс осенило - и, несмотря на огромное уважение к способностям джедаев, ее рот открылся в немом изумлении.
Песок, который Луминара сыпала на землю, двигался против ветра!
В том, что это был обыкновенный пляжный песок, не было ни единого сомнения, но умелые пальцы джедая превратили его в магический объект для фокусов. Свет от светящихся прутьев превращал слюду в осколки зеркала, а кварц - в блестящие драгоценные камни. Когда же, наконец, последняя песчинка упала на землю, направление их движения сменилось на противоположное! Словно в замедленном фильме, когда проектор пущен в обратную сторону, песок начал подниматься с земли в сомкнутую руку Луминары.
– Хайя! - воскликнули изумленные зрители.
Словно кусок жесткой проволоки, столбик песка начал медленно подниматься вокруг туловища женщины, охватывая ее в виде огромной спирали. Как огромная желтоватая змея, с противоположной стороны от джедая начала подниматься вторая струйка песка, которая в комбинации с первой образовала некое подобие хитрого плетения. Последнее начало медленно извиваться, разделяясь на большие и малые нити до тех пор, пока женщина очутилась чуть ли не в коконе, скрывшись за высокой песчаной стеной. Складывалось впечатление, будто ее окружило тридцать нитевидных колонн, покрытых дрожащими бриллиантами.
И в этот момент Луминара начала вращение - сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, балансируя на одной ноге, в то время как другая, будто в танце, периодически откидывалась в сторону. Песчаные нити, вторя движениям своей повелительницы, начали вращаться в противоположном направлении. Несмотря на гробовую тишину, царящую в зале, Баррисс казалось, что со всех сторон льется веселая музыка.
А Луминара вращалась все быстрее, при этом песчаные нити заслонили собой чуть ли не половину поляны. Центробежная сила отбросила полы плаща в стороны, обнажив сначала ноги, а затем и все тело женщины.
Со стороны зрителей раздался громкий вздох - в вихре песка и черного одеяния Луминара Ундули медленно оторвалась от земли. Продолжая вращение, женщина поднималась до тех пор, пока не зависла в воздухе на высоте одного размаха рук. Подобное искусство владения Силой Баррисс лицезрела впервые. Зрелище оказалось настолько уникальным и захватывающим, что падаван не могла оторвать от него глаз.
Легкий порыв ветра - и картина исчезла; Луминара легко опустилась на землю, широко расставив ноги и вытянув руки в стороны. Песчаное одеяние в мгновение ока упало вниз. Ощутив твердую почву, джедай слегка поклонилась, а затем легкой походкой приблизилась к друзьям, которые встречали ее восторженными взглядами. Первым нарушил молчание Оби-Ван. Наклонившись, он тихо произнес:
– Можешь считать, что я поражен. Как самочувствие?
– Немножко кружится голова, - призналась, сощурившись, Луминара.
На самом же деле она не открыла и десятой части тех внутренних ощущений, которые терзали в настоящий момент ее тело и душу.
– Пожалуйста, учитель, расскажите мне о секрете своего представления! - взмолилась Баррисс с горящими глазами.
Повернувшись лицом к ученице, джедай процедила:
– Чудеса существуют вовсе не ради того, чтобы открывать их секреты, - немного поразмыслив, она добавила: - По крайней мере, для находящихся здесь Иивов это должно остаться тайной.
В ответ не послышалось никаких аплодисментов. Ни криков, ни свиста, ни шороха - ничего. Через несколько минут погруженные в раздумья зрителя поднялись со своих мест и, не говоря ни слова, покинули поляну, отправившись по направлению к собственным жилищам. Несколько вооруженных мужчин взяли направление к оборонительным пикетам, продолжив охрану лагеря от непрошеных шанхов и иных хищников, способных покуситься на стадо домашних животных. Гораздо раньше всяческого ожидания на поляне остались одни лишь гости в сопровождении Мазонга и его советчиков.
– Наш клан принимал у себя немало гостей и видел множество концертов, - произнес, наконец, вождь, - но ничего подобного… нельзя было даже предположить.
– Вы еще не видели моих фокусов, - разочарованно пробормотал. Булган, но тут же получил тычок под ребра от Киакхты.
Мазонг не обратил на высказывание со стороны никакого внимания.
– Вы не просто выполнили условия нашей сделки, - его взор метнулся в сторону Луминары. - Я бы отдал половину своих владений только за то, чтобы узнать секрет последнего фокуса.
– Я тоже, - с готовностью отозвался Анакин. - Такие выкрутасы и прибамбасы могли бы очень пригодиться в бою.
Обратившись лицом к вождю, Луминара пустилась в пространные рассуждения о природе Силы и ее обретении, о темной и светлой стороне этого искусства - короче говоря, о тех вещах, что известны каждому попрошайке в Куипернаме, но которые не касаются даже самых простых секретов священного Ордена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51