Киакхта и Булган сидели словно царские особы; они никак не могли поверить в фортуну. Благодаря целительным способностям Баррисс и душевной щедрости джедаев двое лишенных клана бродяг за несколько дней проделали такой путь развития, который им и не снился.
Неподалеку от поляны располагался квартет, издающий некое подобие музыки. Двое из Иивов играли на традиционных самодельных инструментах, в то время как ребята помоложе предпочли электронику. В результате получилась некая смесь между величественным маршем и похоронной песнью. Луминара обнаружила, что мелодия, с одной стороны, вызывала у нее недовольство, а с другой - интерес.
Но, за исключением музыки, Иивы не приготовили никакого представления. Джедаи прекрасно понимали, что в этой роли сегодня придется выступить им самим. Если выступление пройдет достойно, то современные кочевники почувствуют к ним доверие и откроют все карты. В противном случае джедаям придется искать собственный путь, а он займет несравненно большее время.
Вскоре большая часть присутствующих насытила животы, а жалобная песнь квартета музыкантов постепенно утихла, растворившись в темной ночи прерии. Отхлебнув из кувшина с узким горлышком некоего странного настоя, Мазонг в крайнем нетерпении повернулся к гостям.
– А теперь, дорогие друзья, пришло время доказать нам, что джедаи - это не просто изворотливые машины, созданные специально для боя. Я уверен, что у вас в отличие от иных представителей Сената есть сердце.
– Если мне дадут слово… - начал было Киакхта, но Мазонг оборвал его резким жестом.
– Тебе не дадут слово, лишенный клана бродяга. Иивы до сих пор не решили твою дальнейшую судьбу, - обернувшись к джедаям, он улыбнулся. - Не стоит бояться: как бы плохо вы ни выступали, мы не будем вас есть. Некоторые традиции… отошли в мир иной.
– Очень приятное известие, - пробормотал Оби-Ван.
Кеноби вовсе не боялся быть съеденным этим богами забытом племенем на окраине Ансиона; нет, гораздо более опасным последствием мог стать недостаток информации, и если Иивы откажутся помочь им, поиск Борокии может занять несколько недель. А оставлять город на такие сроки не следует: интриганы и сторонники раскола в Сообществе ни за что не станут сидеть без дела.
Пока же все шло хорошо: хозяева были настроены благодушно, а джедаи старались хотя бы случайно, не нарушить ни одной из многочисленных традиций. Но предстоящее выступление могло все разрушить: традиции алвари были настолько запутанными, что любое неосторожное слово или деяние могло запросто привести к печальному финалу.
– Я пойду первой, - произнесла внезапно Баррисс и встала на ноги.
Выйдя на центр открытой поляны, покрытой свежим настилом из слежавшегося кварцевого песка, извлеченного со дна тенистого пруда, девушка встала лицом к друзьям. Среди зрителей почуялось оживление. Интересно, думали они, что же эта женщина с плоскими глазами и огромным количеством пальцев способна нам продемонстрировать? Но больше всего ожидал этого представления Анакин.
Луминара ободряюще махнула рукой падавану. Кивнув, Баррисс выхватила меч, и в то же мгновение несколько вооруженных охранников окружили сцену. Оглянувшись, Мазонг заметил, что все остальные гости сидят спокойно и непринужденно, а потому отдал немой приказ своим подчиненным, и те спешно вернулись на места.
В прохладном неподвижном воздухе ранней ночи меч Баррисс ярко вспыхнул и зажужжал. Она подняла его вверх, взмахнула несколько раз, и тут со стороны Иивов послышались оглушительные аплодисменты. Конечно, подумал Анакин, действие не отличается динамичностью, но для дикарей Ансиона оно будет в самый раз. Главное, чтобы они не попросили продемонстрировать действие меча на деле.
Внезапно Баррисс начала движение.
Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее перебрасывая меч из одной руки в другую, девушка пошла по кругу, причем следы ее на песке через некоторое время представили изображение компаса, отражающего четыре стороны света. Сидящие неподалеку Иивы тотчас отметили, что движения девушки были преисполнены почтения и уважения к собравшимся: среди кочевников подобное поведение расценивалось чрезвычайно высоко. Падаван начала двигаться все быстрее и быстрее, постепенно увеличивая силу прыжков. У сторонних наблюдателей сложилось впечатление, будто под ногами Баррисс находится огромный батут, который позволяет ей выделывать такие невообразимые акробатические па. Все это время световой меч находился высоко над головой, разрезая ночь пронзительным лучом света. Анакин подсознательно ощутил, что все акробатические номера, производимые девушкой, далеко выходили за пределы гимнастической программы, которой обязан овладеть каждый падаван.
Когда же наконец Баррисс достигла пиковой скорости движения, световой меч начал медленно вращаться. Послышался вздох изумления, за которым последовали крики и аплодисменты.
Для Анакина подобное поведение зрителей было огромным потрясением, поскольку световой меч, по его мнению, являлся исключительным оружием, и иное его применение казалось вычурным, если не кощунственным. Но в глубине души он вынужден был признать, что такого красивого выступления ему не доводилось видеть очень давно. Руки Баррисс оказались настолько искусными, что смогли превратить страшное оружие в чарующее произведение искусства.
Продолжая непрерывное вращение меча над головой и прыжки по четырем точкам компаса, она в конечном итоге добилась такого эффекта, будто в воздухе над землей повис огромный светящийся обруч. Вскоре кольцо начало разделяться на изумительные фигуры, повергающие Иивов в восторг. Но на этом представление Баррисс не окончилось. В момент одного из прыжков девушка прижала колени к груди и ухитрилась сделать так, будто огненное кольцо очутилось вокруг ее талии. Этот опаснейший прыжок она повторила несколько раз под крики и свист публики, а также восторженные возгласы со стороны самих джедаев. Последние лучше других понимали, чего будет стоить девушке ошибка в движении хотя бы на миллиметр… Она получит очень серьезные ожоги, а в том случае, если меч выпадет из рук… Об этом не хотелось и говорить. Баррисс могла лишиться руки, ноги или даже собственной головы.
Потенциальная опасность танца не только для падавана, но и всего ее окружения придавала представлению особый смак. Финалом выступления стал огромный разбег: девушка несколько раз перевернулась в воздухе, а затем приземлилась на колени прямо перед Мазонгом на расстоянии вытянутой руки. К удивлению и величайшему одобрению джедаев, вождь даже не шелохнулся, но его взгляд ни на мгновение не оставлял острия светового меча.
Особое выражение благодарности и восхищение у алвари заключалось не только в радостных криках и свистах, а в некоем подобии аплодисментов, которые кочевники производили ударами сухих трехпалых рук друг о друга. Площадка для выступления потонула в рукоплесканиях. Что же касается Мазонга, то он тихо обменялся мнением с советниками.
Тяжело дыша, девушка деактивировала меч и вернула на прежнее место. Вскоре она присоединилась к друзьям, которые до сих пор не могли прийти в себя от восторга. Наконец, Луминара склонилась к плечу Баррисс и прошептала:
– Прекрасное выступление, падаван. Но последняя деталь была очень опасной. Было бы очень неприятно вернуться в Куипернам с ученицей, разделенной на несколько неравных частей.
– Я раньше тренировалась в акробатике, учитель, - было заметно, что Баррисс осталась довольна произведенным эффектом. - Я прекрасно осведомлена об опасности моего номера, но ведь сильное впечатление невозможно произвести без сильного риска, правда?
– Отрезать себе при огромном скоплении народа руку или ногу - вот это действительно сильное впечатление, - видя, что настроение Баррисс сразу же упало, Луминара протянула руку и крепко сжала ее за плечо. - Я не хотела тебя расстраивать. В действительности я горжусь своим падаваном.
– Я тоже, - добавил Оби-Ван и оглянулся назад. - Ну что ж, Анакин, теперь твоя очередь!
Последние слова вырвали падавана из глубин собственных мыслей.
– Что? Я? Но учитель, у меня нет никаких подобных навыков! Я никогда не тренировался и не готовился к выступлению перед толпой дикарей. В конце концов, меня учили сражаться, а не выступать на сцене. По сравнению с Баррисс любые мои ужимки…
– А тебе и не стоит равняться на Баррисс, - спокойствие Оби-Вана в общении с падаваном было потрясающим. - Но вождь ясно дал понять: он хочет, чтобы каждый член команды показал им что-либо новенькое, продемонстрировав тем самым наличие у себя души. А теперь, Анакин, настало время подняться на сцену.
Молодой человек закусил нижнюю губу.
– И я могу ни за что не ручаться?
– Полагаю, что так, - сухо ответил Оби-Ван. - Просто встань на сцене и обнажи душу, которая, поверь мне, имеется у каждого джедая.
С большой неохотой падаван поднялся с места. Сопровождаемый огромным количеством глаз как ансонцев, так и людей, юноша медленно вышел на центр усыпанного песком крута. Что же ему следовало сделать, чтобы продемонстрировать собравшимся здесь ротозеям свой внутренний мир? И как только Баррисс удалось подобное? И никто не может подсказать мне идею!
Конечно, Анакину доставило бы сейчас гораздо большее удовольствие оказаться за штурвалом звездолета, а не в центре огромной залитой светом поляны под пристальным вниманием сотни нетерпеливых глаз. Но жизнь джедая всегда полна неожиданностей: падаван понял - придется смириться. Мысли унеслись далеко-далеко, на Корускант, или еще дальше, домой, или…
Наверное, стоит вспомнить что-либо из детства. И тут на память пришла песня - протяжная, печальная, которую мама частенько напевала ему длинными темными вечерами перед сном. Песчаные бури закрывали горизонт, денег не хватало на еду, городская жизнь замирала на несколько дней, а мама пела и пела, чтобы отвлечь своего сына от темных мыслей. Ей бы понравились слова песни, которую он столько раз пытался спеть ей в ответ. За долгие годы, как он покинул мир, на котором родился, ему так и не выпал случай увидеть маму.
И вот Анакин представил, что мама стоит сейчас перед ним; ее родное умиротворенное лицо ласково ему улыбается. А поскольку помощи ожидать было не от кого, падаван постарался восстановить в памяти точную последовательность куплетов.
В тот же самый момент все окружение вокруг площадки растворилось: здесь не было ни Мазонга, ни наблюдателей-Иивов, ни даже учителя Оби-Вана. Печальная песнь разлилась по округе; она ширилась и разрасталась, принимая в свои объятия всех, каждое присутствующее здесь живое существо. Над лагерем повисло молчание.
Глава 9
Простая, парящая мелодия, которую пел юноша, разнеслась по округе, заставив восторженно замереть всех находящихся вокруг зрителей. Дети замолчали, а садаины и суубатары, которые до настоящего момента приглушенно фыркали, навострили уши и обратили пристальное внимание на центральную поляну. Мелодия неслась все дальше и дальше, через тростник и водную гладь озера, растекаясь по бескрайним просторам ночной прерии. Ни один из сидящих в качестве зрителей Иивов не понял ни слова, но сила молодого голоса и старание, с которым Анакин пытался донести до хозяев свои глубинные переживания, произвели на них неизгладимое впечатление. Одиночество, сквозившее в песне, было понятно без всяких слов. И даже несмотря на несоответствие ритму и музыкальному стилю привычным песням алвари, Иивы были в восторге.
В какой-то момент Анакин, наконец, осознал, что настала пора закругляться. Юноша издал последнюю ноту, а затем замер и принялся наблюдать за реакцией зрителей. Сначала послышался свист, затем шипение, а после того - бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Кажется, падаван должен быть доволен, но вместо того чтобы раскланяться и поблагодарить присутствующих за внимание, он поспешил, опустив голову, к своему прежнему месту. Щеки Анакина пылали, а лицо выражало такой стыд, будто он был готов провалиться под землю. Кто-то одобрительно постучал по его спине. Оглянувшись, молодой человек заметил Булгана, чей внешний вид лучше всяких слов говорил об испытываемых чувствах.
– Прекрасные звуки, мастер Анакин, прекрасные звуки! - подняв руку к ушной впадине, он добавил: - О да, ты доставил удовольствие каждому алвари.
– Неужели? - спросил Скайвокер у человека, сидящего по правую руку.
К своему величайшему удивлению падаван отметил, что учитель также не скрывает своей радости.
– Каждый раз, когда я думаю, что разгадал твою природу, Анакин, - произнес Оби-Ван, - ты преподносишь мне новый сюрприз. Я и понятия не имел, что ты обладаешь такими вокальными данными.
– А я и не обладаю, - стыдливо ответил он. - Просто мне пришла на ум одна старинная мелодия. Так получилось.
– Порой старинные воспоминания становятся источником величайших открытий, - произнес Оби-Ван, медленно поднимаясь на ноги;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51