В его руках был поднос, на котором помещалось множество всевозможных блюдец, розеток, тарелочек, чашек: изрозово-коричневые моллюски, белый хлеб, масло, специи, бисквиты с корицей, отварной картофель, копченые змеи…
— Меня кликнули на кухню, — отчитался парнишка, — и велели принести все это.
И Киттен, и Порсупах онемели, заметив на плече вошедшего пресмыкающее. Их обоих точно ледяной водой окатили.
— Не пугайтесь, друзья, — небрежно бросил Мэл. — Змейка совершенно ручная!
— Я знаю, что может сделать с человеком эта гадина, — прошептала Киттен, осторожно придвинувшись к Мэлу, имевшему неосторожность усесться на ее лавку. — Укушенная такой змейкой жертва погибает в страшных муках.
Мэл подавил в себе внезапное желание обнять девушку: ей это могло понравиться, а там пиши пропало…
Филипп собрался было уходить, но вдруг остановился и внимательно посмотрел на Хаммураби.
— Вас удерживают здесь против вашей воли, да?
— Вы очень проницательны, юноша, — ехидно пропищала Кай-Сунг, хотя ее вовсе и не спрашивали.
— У его светлости часто бывают различные гости. Иногда они оказываются весьма странными персонами.
Филипп почесал чешуйчатый затылок своей питомицы. Змея, на миг вскинула голову и посмотрев недоуменно на хозяина, вновь свилась клубком и погрузилась в дремоту.
— Должен признаться, сэр, — сказал Филипп, по-прежнему обращаясь к одному капитану, — что мне кое-что известно о наркотиках.
Мэл, Порс и Киттен замерли от изумления.
— Ваше прибытие сюда, сэр, — продолжал юнец, — помогло мне понять некоторые вещи, которыми я давно уже интересовался. События представляются мне далеко не в самом ярком свете! Но… если я помогу вам спастись, вы можете обещать мне, что остановите поток винта в Реплер-Сити?
Киттен опять нетерпеливо подалась вперед.
— Неужели, добрый молодец, ты можешь вызволить нас из нашей темницы?
На лице Филиппа появилась грустная улыбка.
— Всех вас ожидает либо расстрел, либо утопление, либо электроток смертельного напряжения. Если вы согласитесь рискнуть, я вам попытаюсь помочь.
— Он знает выход из лабиринта, — пояснил Мэл сам себе.
— Тогда мы не только уничтожим наркотики, — воодушевленно заговорила Киттен, как если бы уже покинула узилище, — но и по заслугам наградим тебя, храбрый витязь!
— Тебе также будет гарантирована защита — влился Порсупах, — от недоброжелателей, которые непременно уцелеют даже после того, как Вселенская Церковь покончит с наркоимперией Роуза.
Филипп с недоумением осмотрел щедрого на посулы енота, потом улыбнулся и внезапно заговорил на целую октаву выше прежнего, причем слов нельзя было разобрать вовсе. Мэл примерно понимал, правда, о чем шла речь, так как изъяснялся на томианском достаточно бегло для того, чтобы вступать с кем-нибудь в торговые отношения и т. п. Этот язык отличался своими вычурными тоническими ударениями и запутанным синтаксисом, однако юнец говорил без малейшей запинки.
Внезапно Филипп замолчал. До того внезапно, что Киттен даже немного опешила: впрочем, у каждого языка свои особенности. Бог с ними…
Окончив свой разговор с енотом, юнец взял поднос под мышку и вышел вон. Дверь беззвучно затворилась за ним.
— Ну что, Порс, — спросила Кай-Сунг, — как тебе этот мальчишка?
— Он говорит на чистейшем томианском. Произношение дифтонгов безупречное. Диссимилятивного аканья не наблюдается. Цоканья тоже. А уж какие у него смычно-щелевые — любо-дорого! Даже в родимой сторонке я таких безукоризненных смычно-щелевых не слыхивал!
— Не сомневаюсь, что на одном дыхании он сможет выговорить по-вашему даже такие сложные слова, как “к-о-т” и “п-е-с”!
— Напрасно иронизируешь, милая Киттен!
— Ну ладно, Порс, ладно. Давай выкладывай, что он там тебе наболтал!
Мэл смотрел на закрытую дверь. Он тоже прекрасно понял, о чем говорил юноша, но решил не подавать виду.
— Как вы думаете, приятели, — спросил капитан, — не слишком ли странно, что обычный золотарь в совершенстве владеет томианским да и вообще, надо полагать, страшный полиглот?
— Он золотарь? — изумился Порсупах. — Ну и ну. Да, слушайте. Юнец сказал, что просит нас подождать его. Велел нам быть готовыми ко всему. Потом он помолился за нас, что мне лично очень польстило, выразил свое негативное отношение к наркобизнесу и заявил, что совершенно не нуждается в нашей защите от кого бы то ни было! Он, дескать, сам с усами…
— Что-то он слишком уж самоуверен для подмастерья! — заметила Киттен. — Хотя нам все равно. Лишь бы помог выбраться отсюда!
— Еще юноша выразил надежду, — добавил Порсупах, — что вы с Мэлом хорошие пловцы. Относительно моей персоны, — тут енот стянул с ноги сапожок и зашевелил пальцами, демонстрируя собранию кожистые перепонки меж ними, — у него никаких вопросов не возникло.
— Вы думаете, он и впрямь спасет нас? — с надеждой спросил томианца Мэл.
— А почему вы это у меня спрашиваете? — вопросом на вопрос ответил енот и подошел к загроможденному всевозможными яствами столу, тотчас нацелившись на копченую эфу. — Я могу сказать с уверенностью только одно: в течение ближайших десяти-пятнадцати минут мне не хочется предпринимать никаких решительных действий, исключая разве что активное освоение белково-углеводного бассейна. Жрать охота, господа! Со вчерашнего вечера у меня ни крошки во рту не было.
— Не слишком увлекайся, Порс, — наставительно заметила Киттен, также придвигаясь поближе к кушаньям, — а то так набьешь себе брюхо, что и плыть не сможешь, между тем, нам, по твоим же словам, предстоит преодоление серьезной водной преграды. Не надейся, что пожелаю быть твоим буксиром, обжорливый енотишка!
Едва были доедены последние крошки дивного угощенья, Филипп вновь вошел в дверь. На его одежде виднелись пятна смазочного масла, сажи и просто куски ссохшейся грязи. Крылатая змея все так же сидела на плече у юноши, но уже не спала: голова рептилии горделиво болталась на длинной напряженной шее, одна лапа (змея являлась скорее драконом, нежели обычным гадом) нервно била по воротнику хозяина, крылья то и дело хлопали друг о дружку, — словом, все говорило о том, что драконесса готова в любую минуту взлететь в воздух. Филипп внимательно оглядел едоков и, решив, что перед ним нет противников, подлежащих немедленному уничтожению, несколько расслабился.
— За мной, быстро! — прошептал парнишка и опять исчез в дверном проеме.
Вся троица последовала за своим необычным вожаком. Мэл двинулся впереди оперативников и скоро заприметил Филиппа уже в самом конце слабо освещенного коридора. Юноша обернулся, понял, что спасаемые им существа по-прежнему желают быть спасены, и резко свернул за угол, предварительно призывно взмахнув рукой. Мэл, Порс и Киттен ринулись вперед.
— Сохраняйте тишину и спокойствие, — попросил Филипп, когда друзья нагнали его, — и держитесь правой стороны. По возможности ни к чему не прикасайтесь.
Беглецы и предводительствующий ими юнец миновали целый ряд плотно запертых дверей. Никто не слышал уже ничего, кроме собственного дыхания и шагов соседа. Наконец в одной из ниш открылась крохотная дверца. Филипп сунулся в проем и мигом вылез обратно: все чисто, дескать, идемте! Киттен и Мэлу пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. Хаммураби успел разглядеть на двери табличку, гласившую: “Вход разрешен только работникам биоинженерной службы!”
Прямо у порога валялось два трупа, так что понадобилось не только сгибаться в три погибели, но и почти до самого подбородка поднимать ноги, чтобы не споткнуться о жмуриков. Мэл заметил, как у одного из почивших была вывернута шея, и понял происхождение тех корчей, в которых бедняге пришлось расставаться с жизнью. Второй мертвец, облаченный, между прочим, в комбинезон механика, вытянулся во весь свой богатырский рост. В руке он сжимал бластер, очевидно, ни разу не успевший выстрелить. Лицо изборождено было глубокими шрамами, почти бороздами, в одной из которых виднелась молочно-белая кость. Лицевые мышцы свела страшная судорога. Нечего сомневаться, здесь потрудилась крылатая змейка!
Киттен знакомилась с многочисленными воронками в стенах, за каковыми воронками начинались длинные туннели с низкими потолками. Судя по всему, эти туннели являлись основными артериями сложнейшего подземного хозяйства. В некоторых из них журчала вода, стекавшая в невидимый коллектор. Стены слагались из камня и местами оказывались то горячими и сухими, то холодными и влажными. Ни слова не говоря, Филипп углубился в крайний слева туннель, выглядевший несколько шире прочих.
В слабом свете красноватых люминесцентных светильников, расположенных на довольно значительном удалении друг от друга, беглецы с огромным трудом различали фигурку своего долговязого вожатого, двигавшегося футах в десяти от них, но казавшегося выходцем с того света. Никто не знал, куда именно тащит их этот загадочный паренек. Что ждет их впереди? Не садистские ли все это ухищрения самого Роуза? Киттен уже успела ознакомиться с тем, насколько тонко шутит старичишка. Не решил ли Доминик избавиться от всех троих самым прихотливым способом? Поди разбери. Кажется, Филипп вот-вот исчезнет за очередным поворотом и оставит несчастную пару приматов вместе с енотом гнить в темных переходах запутаннейшего из лабиринтов…
Киттен вдруг заметила, что пот ручьями льется по ее телу. Вечернее платье сильно намокло запашистою влагой, будучи, отчасти, не предназначено для путешествий по подземельям.
— Здесь страшно сыро! — пробормотала Кай-Сунг.
— Чепуха! — послышался до тошноты жизнерадостный голосок томианца. Да уж ему-то есть с чего веселиться: Реплер с его дождями и туманами, с непомерными пространствами, занятыми водой, довольно сильно смахивал на привычный для енота мир. — Если повышенная влажность раздражает тебя, — сказал Порс, — вспомни, как тепло и сухо было в пыточной его светлости!
— Ничуточки не смешно! — огрызнулась Киттен, хотя ее коллега вовсе и не думал шутить. Очевидно, туннель пролегает под океанским дном и ведет прямиком в Реплер-Сити. Боже, неужто еще долго придется бежать в духоте и сырости, согнувшись дугой и колотясь макушкой о каменные своды туннеля? — Тебе бы очень понравилось, Порс, — взвизгнула Кай-Сунг, — если б я завязала тебе узлом хвост и затолкала его в глотку?
— В свою?
— В твою, идиот!
— Попробуй сначала поймать меня, а уж потом угрожай и приводи угрозы в исполнение!
Крошка-енотик был единственным во всей честной компании, кому низкие своды подземных сообщений не доставляли никаких неудобств. Он браво шлепал по лужам своими перепончатыми лапами и особенно удовлетворенно покряхтывал тогда, когда удавалось ступить в небольшую речушку, текущую в неглубоком бетонном русле ровно посредине туннеля. Лапы Порсупаха сладко вязли в слякотной тине и потом высвобождались из нее с неотразимым причмокиванием, всхлипами и нежнейшим насосным выхлопом.
— Куда же ведет это шоссе? — ни к кому не адресуясь, но довольно громко осведомился Малькольм. — И откуда берется столько воды?
Киттен посмотрела на капитана с завистью: он, похоже, не испытывает затруднения с дыханием.
— Всему виной — конденсация! — голос Филиппа звучал гулко, наплывая на Хаммураби и его спутников волнами. — Туннель обеспечивает доступ к очистным сооружениям. Отсюда осуществляется контроль забора чистой воды и выброса воды использованной, сточной. Выход из туннеля закрыт решеткой, к которой подведен ток высокого напряжения. Электротоком управляет компьютер, отвечающий за оборону всего острова. Однако на очистной станции есть пульт с которого можно обесточить все решетки у выходов на получасовой срок. Если мне удастся сделать это, то наверняка отключатся и системы сигнализации. Мы спокойно сможем выйти отсюда.
— Но даже пускай все это у нас получится, — задышливо проговорил Мэл, — как доберемся мы с очистных сооружений до аэродрома?
— Один из туннелей имеет выход как раз на берегу гавани. Решетка рассчитана лишь на то, чтобы не впускать в систему представителей морской фауны. Для разумных существ она — не преграда. Решетка довольно прочна, но незатейлива: мы с ней быстро управимся. Оттуда до взлетной площадки придется добираться вплавь. Вся мощная оборонительная сеть острова расположена чуть в стороне от намеченного мною маршрута. И не беспокойтесь насчет воды: содержание соли в ней достаточно невелико! Бесспорно, она не очень приятна на вкус, так как сильно разбавлена выбросами с предприятий и т.п., не станете же вы ее пить?
— Не станем, — скрежеща зубами, заверила Кай-Сунг.
Туннель сделал еще один резкий поворот, и все внезапно оказались в небольшой, ярко освещенной комнатке, заставленной приборами и устройствами автоматизированной системы управления. Мэл и Киттен наконец-то смогли выпрямиться во весь рост.
По правую руку от путников находился трап, недлинный и неширокий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Меня кликнули на кухню, — отчитался парнишка, — и велели принести все это.
И Киттен, и Порсупах онемели, заметив на плече вошедшего пресмыкающее. Их обоих точно ледяной водой окатили.
— Не пугайтесь, друзья, — небрежно бросил Мэл. — Змейка совершенно ручная!
— Я знаю, что может сделать с человеком эта гадина, — прошептала Киттен, осторожно придвинувшись к Мэлу, имевшему неосторожность усесться на ее лавку. — Укушенная такой змейкой жертва погибает в страшных муках.
Мэл подавил в себе внезапное желание обнять девушку: ей это могло понравиться, а там пиши пропало…
Филипп собрался было уходить, но вдруг остановился и внимательно посмотрел на Хаммураби.
— Вас удерживают здесь против вашей воли, да?
— Вы очень проницательны, юноша, — ехидно пропищала Кай-Сунг, хотя ее вовсе и не спрашивали.
— У его светлости часто бывают различные гости. Иногда они оказываются весьма странными персонами.
Филипп почесал чешуйчатый затылок своей питомицы. Змея, на миг вскинула голову и посмотрев недоуменно на хозяина, вновь свилась клубком и погрузилась в дремоту.
— Должен признаться, сэр, — сказал Филипп, по-прежнему обращаясь к одному капитану, — что мне кое-что известно о наркотиках.
Мэл, Порс и Киттен замерли от изумления.
— Ваше прибытие сюда, сэр, — продолжал юнец, — помогло мне понять некоторые вещи, которыми я давно уже интересовался. События представляются мне далеко не в самом ярком свете! Но… если я помогу вам спастись, вы можете обещать мне, что остановите поток винта в Реплер-Сити?
Киттен опять нетерпеливо подалась вперед.
— Неужели, добрый молодец, ты можешь вызволить нас из нашей темницы?
На лице Филиппа появилась грустная улыбка.
— Всех вас ожидает либо расстрел, либо утопление, либо электроток смертельного напряжения. Если вы согласитесь рискнуть, я вам попытаюсь помочь.
— Он знает выход из лабиринта, — пояснил Мэл сам себе.
— Тогда мы не только уничтожим наркотики, — воодушевленно заговорила Киттен, как если бы уже покинула узилище, — но и по заслугам наградим тебя, храбрый витязь!
— Тебе также будет гарантирована защита — влился Порсупах, — от недоброжелателей, которые непременно уцелеют даже после того, как Вселенская Церковь покончит с наркоимперией Роуза.
Филипп с недоумением осмотрел щедрого на посулы енота, потом улыбнулся и внезапно заговорил на целую октаву выше прежнего, причем слов нельзя было разобрать вовсе. Мэл примерно понимал, правда, о чем шла речь, так как изъяснялся на томианском достаточно бегло для того, чтобы вступать с кем-нибудь в торговые отношения и т. п. Этот язык отличался своими вычурными тоническими ударениями и запутанным синтаксисом, однако юнец говорил без малейшей запинки.
Внезапно Филипп замолчал. До того внезапно, что Киттен даже немного опешила: впрочем, у каждого языка свои особенности. Бог с ними…
Окончив свой разговор с енотом, юнец взял поднос под мышку и вышел вон. Дверь беззвучно затворилась за ним.
— Ну что, Порс, — спросила Кай-Сунг, — как тебе этот мальчишка?
— Он говорит на чистейшем томианском. Произношение дифтонгов безупречное. Диссимилятивного аканья не наблюдается. Цоканья тоже. А уж какие у него смычно-щелевые — любо-дорого! Даже в родимой сторонке я таких безукоризненных смычно-щелевых не слыхивал!
— Не сомневаюсь, что на одном дыхании он сможет выговорить по-вашему даже такие сложные слова, как “к-о-т” и “п-е-с”!
— Напрасно иронизируешь, милая Киттен!
— Ну ладно, Порс, ладно. Давай выкладывай, что он там тебе наболтал!
Мэл смотрел на закрытую дверь. Он тоже прекрасно понял, о чем говорил юноша, но решил не подавать виду.
— Как вы думаете, приятели, — спросил капитан, — не слишком ли странно, что обычный золотарь в совершенстве владеет томианским да и вообще, надо полагать, страшный полиглот?
— Он золотарь? — изумился Порсупах. — Ну и ну. Да, слушайте. Юнец сказал, что просит нас подождать его. Велел нам быть готовыми ко всему. Потом он помолился за нас, что мне лично очень польстило, выразил свое негативное отношение к наркобизнесу и заявил, что совершенно не нуждается в нашей защите от кого бы то ни было! Он, дескать, сам с усами…
— Что-то он слишком уж самоуверен для подмастерья! — заметила Киттен. — Хотя нам все равно. Лишь бы помог выбраться отсюда!
— Еще юноша выразил надежду, — добавил Порсупах, — что вы с Мэлом хорошие пловцы. Относительно моей персоны, — тут енот стянул с ноги сапожок и зашевелил пальцами, демонстрируя собранию кожистые перепонки меж ними, — у него никаких вопросов не возникло.
— Вы думаете, он и впрямь спасет нас? — с надеждой спросил томианца Мэл.
— А почему вы это у меня спрашиваете? — вопросом на вопрос ответил енот и подошел к загроможденному всевозможными яствами столу, тотчас нацелившись на копченую эфу. — Я могу сказать с уверенностью только одно: в течение ближайших десяти-пятнадцати минут мне не хочется предпринимать никаких решительных действий, исключая разве что активное освоение белково-углеводного бассейна. Жрать охота, господа! Со вчерашнего вечера у меня ни крошки во рту не было.
— Не слишком увлекайся, Порс, — наставительно заметила Киттен, также придвигаясь поближе к кушаньям, — а то так набьешь себе брюхо, что и плыть не сможешь, между тем, нам, по твоим же словам, предстоит преодоление серьезной водной преграды. Не надейся, что пожелаю быть твоим буксиром, обжорливый енотишка!
Едва были доедены последние крошки дивного угощенья, Филипп вновь вошел в дверь. На его одежде виднелись пятна смазочного масла, сажи и просто куски ссохшейся грязи. Крылатая змея все так же сидела на плече у юноши, но уже не спала: голова рептилии горделиво болталась на длинной напряженной шее, одна лапа (змея являлась скорее драконом, нежели обычным гадом) нервно била по воротнику хозяина, крылья то и дело хлопали друг о дружку, — словом, все говорило о том, что драконесса готова в любую минуту взлететь в воздух. Филипп внимательно оглядел едоков и, решив, что перед ним нет противников, подлежащих немедленному уничтожению, несколько расслабился.
— За мной, быстро! — прошептал парнишка и опять исчез в дверном проеме.
Вся троица последовала за своим необычным вожаком. Мэл двинулся впереди оперативников и скоро заприметил Филиппа уже в самом конце слабо освещенного коридора. Юноша обернулся, понял, что спасаемые им существа по-прежнему желают быть спасены, и резко свернул за угол, предварительно призывно взмахнув рукой. Мэл, Порс и Киттен ринулись вперед.
— Сохраняйте тишину и спокойствие, — попросил Филипп, когда друзья нагнали его, — и держитесь правой стороны. По возможности ни к чему не прикасайтесь.
Беглецы и предводительствующий ими юнец миновали целый ряд плотно запертых дверей. Никто не слышал уже ничего, кроме собственного дыхания и шагов соседа. Наконец в одной из ниш открылась крохотная дверца. Филипп сунулся в проем и мигом вылез обратно: все чисто, дескать, идемте! Киттен и Мэлу пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. Хаммураби успел разглядеть на двери табличку, гласившую: “Вход разрешен только работникам биоинженерной службы!”
Прямо у порога валялось два трупа, так что понадобилось не только сгибаться в три погибели, но и почти до самого подбородка поднимать ноги, чтобы не споткнуться о жмуриков. Мэл заметил, как у одного из почивших была вывернута шея, и понял происхождение тех корчей, в которых бедняге пришлось расставаться с жизнью. Второй мертвец, облаченный, между прочим, в комбинезон механика, вытянулся во весь свой богатырский рост. В руке он сжимал бластер, очевидно, ни разу не успевший выстрелить. Лицо изборождено было глубокими шрамами, почти бороздами, в одной из которых виднелась молочно-белая кость. Лицевые мышцы свела страшная судорога. Нечего сомневаться, здесь потрудилась крылатая змейка!
Киттен знакомилась с многочисленными воронками в стенах, за каковыми воронками начинались длинные туннели с низкими потолками. Судя по всему, эти туннели являлись основными артериями сложнейшего подземного хозяйства. В некоторых из них журчала вода, стекавшая в невидимый коллектор. Стены слагались из камня и местами оказывались то горячими и сухими, то холодными и влажными. Ни слова не говоря, Филипп углубился в крайний слева туннель, выглядевший несколько шире прочих.
В слабом свете красноватых люминесцентных светильников, расположенных на довольно значительном удалении друг от друга, беглецы с огромным трудом различали фигурку своего долговязого вожатого, двигавшегося футах в десяти от них, но казавшегося выходцем с того света. Никто не знал, куда именно тащит их этот загадочный паренек. Что ждет их впереди? Не садистские ли все это ухищрения самого Роуза? Киттен уже успела ознакомиться с тем, насколько тонко шутит старичишка. Не решил ли Доминик избавиться от всех троих самым прихотливым способом? Поди разбери. Кажется, Филипп вот-вот исчезнет за очередным поворотом и оставит несчастную пару приматов вместе с енотом гнить в темных переходах запутаннейшего из лабиринтов…
Киттен вдруг заметила, что пот ручьями льется по ее телу. Вечернее платье сильно намокло запашистою влагой, будучи, отчасти, не предназначено для путешествий по подземельям.
— Здесь страшно сыро! — пробормотала Кай-Сунг.
— Чепуха! — послышался до тошноты жизнерадостный голосок томианца. Да уж ему-то есть с чего веселиться: Реплер с его дождями и туманами, с непомерными пространствами, занятыми водой, довольно сильно смахивал на привычный для енота мир. — Если повышенная влажность раздражает тебя, — сказал Порс, — вспомни, как тепло и сухо было в пыточной его светлости!
— Ничуточки не смешно! — огрызнулась Киттен, хотя ее коллега вовсе и не думал шутить. Очевидно, туннель пролегает под океанским дном и ведет прямиком в Реплер-Сити. Боже, неужто еще долго придется бежать в духоте и сырости, согнувшись дугой и колотясь макушкой о каменные своды туннеля? — Тебе бы очень понравилось, Порс, — взвизгнула Кай-Сунг, — если б я завязала тебе узлом хвост и затолкала его в глотку?
— В свою?
— В твою, идиот!
— Попробуй сначала поймать меня, а уж потом угрожай и приводи угрозы в исполнение!
Крошка-енотик был единственным во всей честной компании, кому низкие своды подземных сообщений не доставляли никаких неудобств. Он браво шлепал по лужам своими перепончатыми лапами и особенно удовлетворенно покряхтывал тогда, когда удавалось ступить в небольшую речушку, текущую в неглубоком бетонном русле ровно посредине туннеля. Лапы Порсупаха сладко вязли в слякотной тине и потом высвобождались из нее с неотразимым причмокиванием, всхлипами и нежнейшим насосным выхлопом.
— Куда же ведет это шоссе? — ни к кому не адресуясь, но довольно громко осведомился Малькольм. — И откуда берется столько воды?
Киттен посмотрела на капитана с завистью: он, похоже, не испытывает затруднения с дыханием.
— Всему виной — конденсация! — голос Филиппа звучал гулко, наплывая на Хаммураби и его спутников волнами. — Туннель обеспечивает доступ к очистным сооружениям. Отсюда осуществляется контроль забора чистой воды и выброса воды использованной, сточной. Выход из туннеля закрыт решеткой, к которой подведен ток высокого напряжения. Электротоком управляет компьютер, отвечающий за оборону всего острова. Однако на очистной станции есть пульт с которого можно обесточить все решетки у выходов на получасовой срок. Если мне удастся сделать это, то наверняка отключатся и системы сигнализации. Мы спокойно сможем выйти отсюда.
— Но даже пускай все это у нас получится, — задышливо проговорил Мэл, — как доберемся мы с очистных сооружений до аэродрома?
— Один из туннелей имеет выход как раз на берегу гавани. Решетка рассчитана лишь на то, чтобы не впускать в систему представителей морской фауны. Для разумных существ она — не преграда. Решетка довольно прочна, но незатейлива: мы с ней быстро управимся. Оттуда до взлетной площадки придется добираться вплавь. Вся мощная оборонительная сеть острова расположена чуть в стороне от намеченного мною маршрута. И не беспокойтесь насчет воды: содержание соли в ней достаточно невелико! Бесспорно, она не очень приятна на вкус, так как сильно разбавлена выбросами с предприятий и т.п., не станете же вы ее пить?
— Не станем, — скрежеща зубами, заверила Кай-Сунг.
Туннель сделал еще один резкий поворот, и все внезапно оказались в небольшой, ярко освещенной комнатке, заставленной приборами и устройствами автоматизированной системы управления. Мэл и Киттен наконец-то смогли выпрямиться во весь рост.
По правую руку от путников находился трап, недлинный и неширокий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37