Он исчез, не дожидаясь ответа Джон-Тома.
Каз и Флор? Немыслимо, подумал юноша. Или он ошибался? Что невозможно в мире невозможного?
Надо вернуть Талею, решил Джон-Том.
Ну а если Клотагорб не в силах ничего сделать, есть здесь еще один маг, который рискнет взяться за это, – он сам.
Несколько дней солдаты обходили подальше шатер. Уединившийся в нем странный высокий человек пел любовные песни трупу. Воины нервно перешептывались и ограждали себя защитными знаками. По ночам шатер светился изнутри, а вокруг кишели гничии.
Напрасные попытки Джон-Тома прекратились наконец не по собственной воле его, а покоряясь току событий. Он сумел спасти тело от разложения, но Талея, окаменев, застыла под пологом шатра. На десятый день после их поспешного бегства из Куглуха воздушный патруль сообщил, что армия броненосных снялась с места.
Так что он забросил дуару за плечи и вышел на бой с посохом в руке. Там, позади, осталось бездыханное тело той, что любила его, и любовь к ней осенила Джон-Тома с опозданием. Он решительно шел к стене, намереваясь занять место наверху. Если он не смог вымолить ей жизнь… что же, видит бог, он отомстит за смерть ее с тем же пылом.
На стене юношу встретил Аветикус.
– К нам, как и ко всем на свете, пришло время выбора. – Он жестко глянул на Джон-Тома. – В гневе помни: тот, кто слеп в своей ярости, первым гибнет в бою.
Джон-Том заморгал, посмотрел вниз.
– Спасибо, Аветикус… Я послежу за собой.
– Хорошо.
Генерал отошел в сторону и принялся разглядывать Проход, переговариваясь с подчиненными.
По стене бежала волна ожидания. Все готовили оружие, склонялись вперед. Никто не разговаривал. Шум доносился только со стороны Прохода, и он становился все громче и громче.
Навстречу двигалась волна, могучий темный вал хитина и стали. Она заполняла собой весь Проход… Убийственный смертоносный поток, которому не было конца.
Последние несколько сотен теплоземельцев полезли повыше на крутые скалы. Они преграждали путь, чтобы броненосные не смогли обойти стену. Готовили копья и стрелы. Густой мускусный запах наполнил утренний воздух – многие из теплоземельцев имели соответствующие железы. Пахло ожиданием.
Огромные створки деревянных ворот медленно разошлись. Возглавляемая сотней тяжеловооруженных росомах армия теплоземельцев вступила в Проход.
Джон-Том хотел было оставить стену и присоединиться к вылазке, но дорогу ему преградила пара знакомых физиономий. Ни на Казе, ни на Мадже брони по-прежнему не было.
– Ну, что не так? – спросил он. – Вы не собираетесь сражаться?
– Со временем, – отозвался Каз.
– Када будет ваще необходимо, – добавил Мадж. – А сейчас у нас есть более важное задание.
– Какое же?
– Приглядывать за тобой.
Поглядев за спину их, Джон-Том увидел выжидающего Клотагорба.
– Что, есть идея? – Он умышленно опустил вежливое «сэр».
Чародей подошел к ним, в руке его был наполовину развернутый толстый свиток, на котором виднелись слова и знаки.
– Когда наступит конец, чаропевец, твоя магия сможет помочь куда больше, чем еще один меч.
– Я не хочу воевать заклинаниями, – гневно возразил Джон-Том. – Душа требует крови и мщения.
Клотагорб покачал головой и скорбно улыбнулся.
– Как страсти молодости преображают личность, если не заставляют ее взрослеть! Мне вспоминается совсем другой человек, которого смятенным, растерянным доставили к моему Древу.
– Я помню его, – без тени улыбки отвечал Джон-Том. – Он тоже погиб.
– Жаль. Хороший был мальчик. Ну что же, Джон-Том. Потенциально ты нужнее нам здесь. И не беспокойся. Обещаю тебе – не успеешь состариться, как получишь не одну возможность потешить душеньку в бойне.
– Меня не интересуют эти…
Словно не желая понять, Клотагорб остановил его.
– Учись думать не о себе одном, мальчик. Ты горюешь оттого, что мертва Талея, оттого, что смерть ее касается тебя лично. Ты горюешь потому, что я обманул тебя. И теперь хочешь растратить свое великое дарование, чтобы удовлетворить всего лишь собственную кровожадность.
И он жестко поглядел на высокого молодого человека.
– Мальчик мой, ты нравишься мне. Немного выдержки и закалки, как подобает доброй стали – и из тебя выйдет превосходный человек. К тому же – хотя бы на время, – постарайся думать о чем-то, кроме себя самого.
Приготовленная колкость так и не сорвалась с уст Джон-Тома. Ничто так не проникает в ум и не действует столь безотказно, как правда, самое эффективное и горькое из всех лекарств. В пользу Клотагорба свидетельствовало только одно – его правота. И Джон-Том не смог возразить ему.
Он прислонился спиной к зубцу стены и посмотрел на Каза с Маджем. Дружки внимательно наблюдали за ним. Молодой человек улыбнулся, помедлив.
– Все в порядке. Старый хрыч прав. Я остаюсь.
И он повернулся лицом к Проходу.
Клин из росомах ударил прямо в центр волны броненосных, ножом пронзая ее и оставляя позади изрубленные тела насекомых. Следом катили остальные войска теплоземельцев.
Для битвы это было ужасное место. В основном солдатам оставалось только трястись и нервничать. В узком проходе все были так притиснуты друг к другу, что сражаться могли немногие. Это давало дополнительное преимущество много меньшей армии Теплоземелья.
Примерно после часа сражения стало похоже, что битва идет своим обычным чередом – как бывало все тысячелетия. Возглавляемые росомахами теплоземельцы буквально прорезали себе путь вперед. Броненосные бились браво, но механически, не проявляя в схватке никакой инициативы. Несмотря на то что насекомые обладали лишней парой конечностей, недостаточная подвижность суставов не позволила им сражаться на равных с гибкими и более подвижными врагами. Ростом броненосные, как правило, едва превосходили три с половиной фута, и многие из теплоземельцев – росомахи, коты – были выше, сильней и крепче. А уж в скорости никто не мог соперничать с выдрами и куницами.
Битва бушевала все утро, затянулась за полдень. И вдруг разом окончилась. Броненосные побросали оружие и в панике побежали, создавая хаос в задних рядах. Паника распространяется быстро, она еще более заразна, чем какая-нибудь инфекция.
Вскоре могло уже показаться, что вся армия броненосных обратилась в бегство, преследуемая вопящими и воющими животными. Солдаты возле стены разразились яростными воплями. Кое-кто уже выражал недовольство, что не побывал в бою.
Лишь Клотагорб задумчиво стоял возле ворот. Аветикус находился у другой створки. Волшебник древними глазами глядел на поле боя и медленно покачивал головой.
– Слишком быстро, слишком легко, – бормотал он. Джон-Том расслышал.
– Что же не так… сэр?
Клотагорб ответил, не оборачиваясь:
– Я не вижу следов той силы, которой распоряжается Эйякрат. Ни малейшего признака.
– Возможно, он просто не справился, и она вышла из-под его контроля.
– Возможно… Все возможно, мой мальчик. От этого слова гибло больше людей, чем от меча.
– Так какого рода магию вы ожидаете?
– Не знаю. – Чародей поглядел вверх. – Облака не грозят бурей… Никаких признаков грозы. Земля безмолвствует, можно не опасаться ее колебаний. Эфир течет покойно. Я не ощущаю никаких магических возмущений. И это меня тревожит. Я боюсь того, что не могу видеть.
– А вон и туча, – показал Джон-Том. – Собирается вдали над южной стеной ущелья.
Клотагорб присмотрелся. Действительно, там внезапно появилась темная масса. Она была чернее любого чреватого дождем кучевого облака, которые там и сям темнели на зимнем небе. Туча заклубилась над утесом и понеслась к Проходу.
– Это не облако. – Глаза Каза были поострее, чем у остальных. – Это броненосные.
– Какого рода? – поинтересовался Клотагорб, заранее знавший ответ.
– Стрекозы, несколько крупных жуков. На каждом летуне сидят солдаты из вспомогательных частей.
– Вроде бы ничего опасного, – пробормотал Клотагорб, – но я обеспокоен.
Аветикус подошел к ним.
– Каково ваше мнение, сэр?
– Похоже на обычный воздушный налет.
Аветикус кивнул, вновь поглядел на равнину.
– Если так, в воздухе их ждет не больший успех, чем на земле. Но…
– Что вас тогда беспокоит? – спросил Клотагорб.
Хорь в смятении разглядывал приближающееся облако.
– Они как-то странно летят. Не сомневаюсь, броненосные припасли что-то неожиданное.
Из-за Врат слышались вопли. Воздушные части теплоземельцев спиралью поднимались над лагерем. Там можно было найти крылатые создания любого вида и размера. Пестрые килты единым покрывалом затянули небо.
Потом спираль начала раскручиваться: летучие мыши и птицы устремились за ворота навстречу врагу. Воздушные армии встретились над полем боя.
Тут отряды броненосных разделились. Половина их схватилась с теплоземельцами, другая – в основном крупные тяжеловесные жуки – нырнула вниз. За ними последовали более легкие стрекозы, каждая из которых несла одного наездника.
– Глянь-ка, – сказал Мадж. – Че там эти подлые жучилы затеяли?
– Они нападают на наших! – Аветикус разгневался. – Так не положено. Летуны не сражаются с пехотой. Они воюют только с себе подобными.
– Ну что ж, значит, кто-то изменил правила, – заметил Джон-Том, следя за приближающейся к ним высокой амазонкой.
Авангард теплоземельцев охватило смятение. Они не знали, как обороняться от нападения сверху. Немногочисленные же по сравнению с насекомыми птицы и летучие мыши были чересчур заняты битвой, чтобы поддержать пехоту.
– Вот она, Эйякратова работа, – пробормотал Клотагорб. – Чую магию… Только она какая-то странная.
– Воздушные штурмовые группы, – пробормотала подошедшая Флор.
Плотно сжав губы, она наблюдала за кровопролитием, которое крылатые насекомые учинили в рядах ошеломленной пехоты теплоземельцев.
– Ну и что это за магия? – мрачно поинтересовался Аветикус.
– Она называется тактикой, – пояснил Джон-Том.
Хорь обернулся к Клотагорбу.
– Чародей, способен ты справиться с таким волшебством?
– Попытаюсь, – ответил Клотагорб, – только не знаю даже, с чего начать. Я умею отклонять молнии, рассеивать туман, но я не могу вдохнуть отвагу в солдата, сломить неуверенность, которую принесла нынешняя угроза.
И пока птицы и стрекозы сшибались в воздухе над проходом, а летучие штурмовики сеяли смерть в рядах пехоты, с неба закапала дождем смерть иного рода.
Огромная стая крупных жуков, держащаяся на недосягаемом для стрел расстоянии, начала выбрасывать сотни, тысячи бледных полушарий… Они опускались, и из-под них летели стрелы.
Джон-Том мгновенно узнал знакомые очертания. Флор тоже. Но Клотагорб, не веря глазам, качал головой.
– Немыслимо! Ни одно заклинание не в состоянии поднять в воздух такое количество.
– Боюсь, что это не так, – ответил чародею Джон-Том.
– Как же называется это жуткое волшебство?
– Парашютный десант.
Войска теплоземельцев были потрясены не только видом валившихся с неба врагов, но и натиском с тыла. И тут в задних рядах отступавшей пехоты броненосных послышался могучий рев. Солдаты бросали оружие, лезли на стенки ущелья.
Из таящейся в тумане сердцевины орды выступило несколько сотен жуков. Таких колоссов в Теплых землях не видел никто. Громадные скарабеи и всякая их родня протопали через брешь, пробитую ими в собственном войске, и теперь давили ногами растерявшихся росомах. Массивные хитиновые рога пронзали солдата за солдатом. У каждого из этих жуков на спине сидела дюжина лучников. Они сверху подстреливали теплоземельцев, пытавшихся подсечь чудовищам ноги.
Теперь уже не выдержали теплоземельцы и в панике бросились искать спасения за далекими Вратами. Они надавили на тех, кто был позади, но ужас уже овладел подкреплениями, и спасающиеся от безжалостных жуков теплокровные обнаружили перед собой тысячи броненосных, в буквальном смысле слова свалившихся с неба. Птицы и их наездники, по большей части белки и их родня, мужественно пытались пробиться через воздушный заслон, выставленный врагом. Но к тому времени когда им удалось отодвинуть стрекозиные эскадрильи, жуки уже успели выбросить свой смертоносный груз и теперь летели назад за очередной партией десантников.
Радость на стене превратилась в отчаяние, когда полностью деморализованное войско повалило к воротам. Позади них каменистые пески были покрыты трупами настолько густо, что трудно было шагнуть. И от полного уничтожения армию теплоземельцев защитили скорее мертвые, чем живые. Великие Врата захлопнулись за последним охромевшим солдатом. Волна насекомых остановилась перед стеной.
Отряд скарабеев, прорвавших фронт теплоземельцев, повернул назад – взобраться на стену они не могли и теперь только мешали.
Многорукие воины подтащили десятки, сотни лестниц. Их приставили к стене. Лестниц было столь много, что несколько защитников, пытавшихся сбить насекомых, зазевавшись, погибли под ударами соратников-соседей. Лестницы исчезали под черным прибоем, прихлынувшим к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34