Прикосновение к кнопке на правом запястье - и смотровое стекло вместе со
шлемом откинулось назад, на костюм, сформировав высокий аккуратный
воротник в стиле британских адмиралов семнадцатого века. Когда лифт
доставил Эвана на четырнадцатый этаж, его костюм уже сам высушился и
расправил образовавшиеся складки.
Ничто в его виде теперь не указывало на то, что предыдущие полчаса он
провел, прогуливаясь под проливным дождем. Только безумство погоды на
Самстэде послужило поводом для изобретения таких костюмов. То, что
появилось по необходимости, было развито привычкой и модой в гораздо более
искусно и красиво сделанные вещи. Изобретения науки постепенно
прокладывали путь к зарождению общественного вкуса, что было необычно для
Самстэда.
Сирам Мачока уже ожидал его. Так как пока в президентском офисе не
было заметно ни одного письменного стола, можно было заключить, что
предстоящий разговор должен носить неофициальный характер. Это вполне
устраивало Эвана. Он чувствовал себя гораздо лучше, когда не требовалось
применять дипломатические тонкости.
Он вошел внутрь. Никто не потребовал от него никаких документов, ни
человек, ни машина. Это выглядело небрежностью со стороны хозяев. Правда,
за всеми его передвижениями следил глаз монитора. У них не было причин
останавливать его. В компании он был своим человеком, и его костюм
содержал символику этой фирмы.
Мачока улыбнулся и махнул рукой, указывая Эвану на кушетку. Несколько
замкнутых окружностей и группы белых и желтых полосок украшали верхнюю
часть его костюма. Узор начинался на правом плече. Левая часть костюма
была легка вздута. Эта часть была набита различными регуляторами. Стол,
стоявший рядом, был чистой формальностью. Костюм Мачоки давал ему право
вступать в контакт с любым членом компании.
Эван терпеливо ждал, крайне самоуверенный, каким и был всегда. Но он
был не в силах скрыть свое любопытство. Раньше он никогда не встречался с
Мачокой. У них просто не было повода для встреч. Эван был работником этой
компании, а Мачока - ее президентом. Они находились на разных уровнях.
Теперь же появилась причина, по которой два этих уровня пришли во
взаимодействие, и Эван был заинтригован.
Коллеги по работе поддразнивали его по поводу этого вызова, хотя
Эвана нелегко было вывести из себя. Это было частью его характера, иногда
раздражавшей тех, кто не знал его, и отпугивал тех, кто знал. Он не мог
понять, почему он мог заслужить чье-то уважение, но не любовь. Он был
дружелюбен и весел, всегда был готов помочь, если появлялись какие-то
проблемы. Смог ли бы он так помогать, если бы был более изящным? Конечно,
его высокий рост не особенно способствовал новым знакомствам. Высокие люди
только пугают, в то время как маленькие стараются понравиться. Но ведь
наше сердце не зависит от роста.
Близкие друзья, которых у него было совсем не много, понимали
достаточно, чтобы выслушивать его речи и шутить с ним над его
недостатками. Они поздравляли его с новым достижением. За эти успехи его
должно было ожидать новое повышение по службе.
По крайней мере, размеры Эвана не привели в замешательство Мачоку.
Президент компании ничуть не уступал Эвану в росте, хотя его кожа была
гораздо темней, а шевелюра не такая густая, чем у его служащего. На лбу и
шее у него были татуировки в виде спиралей, а в ушах висели большие
металлические серьги. К его бритому лбу был прикреплен наконечник из
титана. Места, на которых крепились украшения, ограничивались областью
черепа. Он не носил ни колец, ни браслетов. Ничего не было прикреплено к
его костюму. Наряд его был чисто деловой.
Наконец Мачока отвел взгляд от окна, сквозь которое он наблюдал за
штормом, и, повернувшись, обратил внимание на своего посетителя.
- Садитесь, Орджелл.
Несмотря на все усилия владельца офиса устроить все так, чтобы
посетители чувствовали себя свободно и могли расслабиться, Эван
почувствовал какую-то напряженность в голосе президента.
Эван согнулся на кушетке. Она стояла недалеко от прозрачной стены. В
паре метров от него находилось окно, на которое сильный ветер бросал
дождевые капли.
Вдруг что-то негромко пискнуло в костюме Мачоки. Немного раздраженный
этим, он посмотрел на Эвана с извиняющейся улыбкой, протянул руку к кнопке
на правой стороне своего костюма и прошептал что-то, наклонив голову к
воротнику. Эван расслышал несколько слов.
- Никаких звонков на весь следующий час, пожалуйста.
Нельзя было сказать, предназначались ли эти слова человеку или
автоматическому устройству.
Несколько лампочек на правой стороне костюма Мачоки после этого
немедленно сделались темными. Только одна по-прежнему продолжала гореть
ярко-красным светом.
- Очень приятно видеть вас, сэр, - вежливо сказал Орджелл. Он не
предполагал, что окажется в такой узкой компании с президентом, но стало
очевидно, что они действительно оставались вдвоем. И от этого он
почувствовал себя еще более самоуверенно. У него не было никаких, даже
малейших, сомнений в том, что скоро ему придется снова отправиться
куда-нибудь по делам компании. Ездить ему приходилось частенько.
Существует небольшая группа людей, которые уверены, что способны
сделать абсолютно все, о чем их попросят. Эван Орджелл был одним из таких.
Конечно, он был не всемогущим. Он не мог выполнить абсолютно всего, что
угодно. Но он был убежден, что способен на многое. И это чувство
уверенности придавало ему силы.
Мачока потянул вверх свой рукав, пока не стал виден тонкий браслет.
Таким образом, Эван был не прав, когда думал, что на теле президента нет
никаких украшений.
- Что вы думаете об этом?
Эван склонился вперед и внимательно осмотрел браслет. Он был
ярко-желтого цвета и граненый со всех сторон.
- Я не специалист по камням. Я не могу определить, натуральный этот
камень или искусственный и стоит ли он чего-нибудь.
- Он натуральный.
Мачока, казалось, пытался спрятать свое удовлетворение. Президент
поднялся, подошел поближе к Эвану и вытянул перед ним свою руку.
- Смотрите. Приглядитесь повнимательней.
Эван снова посмотрел на браслет, не понимая, что такого особенного он
должен там увидеть. Камень был многогранным. Из центра кристалла тянулась
тоненькая ниточка, которая сплеталась с другими. Эти добавки или
поддерживающий каркас были явно приделаны ювелиром, чтобы закрепить камни.
Обо всем этом Эван рассказал Мачоке.
Президент не мог больше скрывать своего удовольствия.
- Нет, ты должен приблизиться к правде.
Эван был немного озадачен. Он занимался серьезной работой. Если
президенту компании захотелось поиграть с ним в "угадайку", то ему, черт
побери, лучше подыскать кого другого на эту роль.
Мачока, увидев, как неловко почувствовал себя его гость, прибавил, на
этот раз уже более серьезным тоном:
- Дотроньтесь до него.
Нахмурившись, Эван вытянул свою правую руку. Чувство, которое он при
этом испытал, было в высшей степени необычным. У него создалось
впечатление, будто он трогает что-то гладкое как воск, как вдруг острое
жало заставило его отдернуть руку назад. Браслет изогнулся, прежде чем
принять прежнюю форму на запястье Мачоки. Во время этого движения от
браслета отделилась какая-то часть. В этом отделившемся бугорке Эван
заметил два желтых невзрачных пятнышка. Это были глаза. Затем голова
втянулась обратно, и браслет принял прежние очертания.
Мачока поднял руку и восторженно рассмеялся, любуясь произведенным
эффектом.
- Не очень страшно, но, мне кажется, и этого вполне достаточно, чтобы
отпугнуть многих хищников.
- Если вы думаете, что это хорошая шутка, то ошибаетесь, - Эван потер
руку, которой он дотрагивался до браслета.
Мачока посмотрел на него.
- Мне говорили, что у тебя великолепнейшее чувство юмора, кроме тех
случаев, когда шутки касаются лично тебя. - На этот раз Эван повел себя
более мудро и ничего не сказал. - Мы называем это "спансет". Это
органическая силикатная жизненная форма.
Любопытство Эвана сразу же перешло в недовольство.
- Как диатомовая водоросль?
- Нет, гораздо более интересная.
Браслет, не двигаясь, сидел на руке Мачоки, словно кусок обрезанного
цитрина.
- Так оно - живое? Как вы его кормите? Я вижу его насквозь, но не вижу
желудка и вообще никаких нормальных внутренних органов.
Мачока повернулся к прозрачной стенке и сделал движение рукой. Свет
ясно прошел сквозь камни браслета.
- Их можно обучить распознаванию индивидуумов. Оно узнает меня по
телесному электрическому полю. Так, по крайней мере, сказал биолог. А
кормить? Это же фототрофы.
- Что? То есть я, примерно, понимаю, что это такое, но никогда раньше
не слышал такого термина.
Мачока повернулся к нему:
- Это - самое интересное, что нам до сих пор попадалось. Это животное
- светоед. Оно живет на солнечном свете. - Он любовно провел пальцем по
неподвижной кристальной поверхности. - У него есть своя светопоглощающая
система. Вместо того, чтобы преобразовывать свет в химическую энергию, он
преобразует его прямо в электрическую. Это очень хорошо для машины, но не
для живого существа, и эти принципы сводят наших исследователей с ума.
Математически это возможно, но применять математику к живому существу -
новая задача.
- Откуда оно появилось? Что это за мир?
- Полегче, приятель. Одно чудо за один раз, Орджелл. Что касается
мира, где водятся эти твари, то мы пока толком не знаем, что он собой
представляет. Но знаем, где находится. Это Призма.
Выражение лица Эвана изменилось.
- Мы, простите, говорим о физике, философии, или о прекрасных глазах
нового инспектора отдела комплектации?
- Таково название этой новой планеты.
- Понятно. Я уже что-то слышал об этом, но, признаться, не очень-то
представляю, что это и где.
- Так и предполагалось. Один из охотников компании случайно нашел ее.
Очень немногие в нашей организации знают об ней, и мы всячески старались,
чтобы это открытие не стало добычей прессы. Теперь об этом знает еще один
человек.
Чувствуя сомнительность этой чести, Эван осторожно заметил:
- Я понимаю, почему вы старались держать это в секрете. Догадываюсь,
какие перед нами открываются коммерческие перспективы - представьте себе
драгоценный камень, защищающийся от воров!
Президент опять повторил свой жест.
- Это ничего, просто пустяк. Безделица, забава. Если учесть, как мало
мы сегодня об этом знаем, то перспективы... Пока мы не можем составить
себе никакого представления о перспективах. В научном смысле я почти
дилетант. Я - администратор, а не химик, не материаловед. - Он вдруг встал
и принялся ходить взад-вперед перед гостем.
- Орджелл, мы об этом ничего не знаем, кроме того, что это - большое,
очень большое дело. Больше, чем можно было себе представить. Этот мир -
нечто новое, радикальное. Это так странно, что мои люди до сих пор спорят,
кто должен проводить первичные исследования - биологи или геологи.
Вообще-то кремнийорганические формы жизни уже встречались. Некоторые
существуют на Самстэде, некоторые - на Земле. Но не в таких масштабах.
Целый класс фототрофов - это уже открытие.
Эван снова поглядел на браслет.
- Он существует только на солнечном свете?
- Нет, он потребляет также небольшие дозы минералов и солей. Тоже
пища в своем роде. - Он помолчал. - Вы получите полную информацию, прежде,
чем отправитесь.
- Куда, сэр? - спокойно спросил Эван, хотя уже мог предвидеть ответ.
- На Призму, конечно.
- Но ведь я - не биолог и не химик, сэр.
Мачока повернулся направо и коснулся панели на груди. Видеоэкран
площадью около десяти квадратных сантиметров, возник из ручки кресла.
Президент положил голову на руку и стал изучать дисплей, продолжая при
этом разговаривать.
- Да, вы ни то и ни другое. Вы - междисциплинарник, мастер на все
руки. Зная понемногу о том и о другом, вы можете решать любые проблемы. -
Он оторвал взгляд от экрана. - У нас уже есть специалисты, работающие с
Призмой. Но их задача отнюдь еще не выполнена. У них есть трудности.
- Какого рода трудности?
- Этого мы не знаем. Это входит в нашу проблему. Не знаем потому, что
какое-то время не имеем контактов с тамошней станцией. Если бы там было
что-то легко исправимое, они бы с этим уже справились. Этого не произошло.
Может быть, просто обычный обрыв связи из-за отсутствия у них каких-то
подручных средств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39