Более того,
вела дальше мысль, от добра добра не ищут. Чем тебе сейчас худо? Да ведь
из сотен сограждан мало кто так устроен, как ты - преуспевающий, еще не
старый житель столицы. А жена, а сыновья! И как он, трезвого склада
человек, программист к тому же, останется сейчас на этом пустом перроне, в
чужом северном городишке, не зная даже куда направиться? Необъяснимая
дурь!
В глубине души Збых был уверен, что это не так, но внешняя
неоспоримость мысли выпирала. Он задумался и медленно закрыл кейс. Состав
дернулся и поплыл вдоль перрона. Прошла - ну точно как перед сном - та
площадка со скамьей под липами, будто залитая зеленым солнечным
полумраком-полусвечением. Еще вполне можно было сойти, спрыгнуть... Но
ведь можно заглянуть сюда и в другой раз! - подсказало Збыху услужливо. И
он - умница и реалист - вдруг ухватился за эту вздорную идею: да, можно
заглянуть в это забытое Богом место в более подходящий момент, скажем, в
отпуске, должным образом экипированным для странствий в захолустье, именно
с целевым настроением - выяснить в конце концов, что же скрывалось всю
жизнь за этим навязчивым слайдом (хотя не сомневался ни на миг, что такие
вещи бывают раз в жизни)... Словом, Збых остался в поезде, выполнил все по
службе и вернулся домой.
Долгое время картинка с помостом не появлялась перед глазами
засыпающего программиста, когда же вновь мелькнула, она была почти такой
же четкой, но в совершенно другом - оранжевом колорите. Человек,
мало-мальски знакомый с физикой, может истолковать это лишь с помощью
Допплеровского эффекта, когда, к примеру, сирена мчащегося нам навстречу
автомобиля звучит совершенно иначе, лишь только машина нас минует. Збых
понял происшедшее именно так - он миновал свой пункт. Но - в свете
вышесказанного - старался не слишком горевать по этому поводу.
АВАРИЯ
В нормальном режиме авианосец использует одну из двух
взлетно-посадочных полос, пересекающих по диагонали его широченную палубу
- этого достаточно для старта и посадки 30-40 самолетов за минуту. Однако
предусмотрен режим, по коду "альфа-пик", в котором задействованы обе
полосы с минимальным интервалом, это когда кораблю необходимо почти
мгновенно выметать в небеса весь свой крылатый арсенал. Понятно, режим
этот обеспечивается компьютером, и немногие, кому привелось такое узреть,
твердят, что нет зрелища более поразительного, чем разлет двух-трех сотен
машин за полминуты практически. Очевидцы сходятся на том, что это более
всего напоминает взрыв, извержение, мгновенное заполнение чистого
пространства над океаном роем ревущих, увешанных ракетами, торпедами и
глубинными бомбами чудищ.
Большей частью компьютер справляется со своей задачей безукоризненно,
хотя и случаются сбои, да и где есть гарантия от сбоев, когда в кабине так
или иначе живое существо, человек. И, пусть даже ручное управление
блокировано, всегда существует возможность, что хотя бы один из трехсот
окажется психопатом, неврастеником, и с криком "Нет, хватит с меня
этого!!" шваркнет кулаком по блоку предохранителей, по пульту интегральной
связи, и - заминка маневра, сбой. Либо вещь обычная, скажем, авария подачи
топлива, отказ двигателя. На этот случай компьютер уничтожает самолет,
практически аннигилирует его прямо на полосе, а летчика швыряет вверх
катапультирующее устройство.
Конечно, человек - высшая ценность и все такое, но, сами понимаете,
кому придет в голову искать летчика за бортом, когда того и гляди, от
самого этого стального айсберга через миг останется лишь облачко
металлической пудры? А потому капсула, в которую обращается кабина с
летчиком после катапультирования, снабжена нехитрым ракетным двигателем с
резервом хода примерно в десять минут. Предполагается, что летчик,
мгновенно очухавшись после падения и выскочив, словно пробка, на
поверхность, тут же припустит вслед за авиаматкой и, догнав ее (скорость
капсулы позволяет), вскочит в сачок - захватное устройство, что специально
выпускают с одной из нижних палуб.
Надо сказать, что лейтенант Пичуга не был психопатом (в дальнейшем
это, правда, подвергалось сомнениям); во всяком случае сбой произошел без
его вмешательства, об этом есть официальное заключение. Несмотря на
перегрузки от выброса, Пичуга совершенно ясно увидел сверху многоэтажную
громаду надстройки, увенчанную фонарем диспетчерской, клуб дыма над второй
полосой - это, он тут же сообразил, были останки его перехватчика - и
безостановочное вихреподобное мельтешение взлетающих машин. Возможно
тогда, на пике катапультной параболы, лейтенант осознал всю свою
незначительность в общей картине мира.
Затем - то ли от неудачной строповки, то ли от чего еще - капсула
оторвалась от раскрывшегося парашюта и с высоты шестидесятиэтажного дома
рухнула в воду. И когда Пичуга пришел в себя, его капсулу, словно люльку,
ласково покачивало в широченном кильватерном следе авианосца, тянувшемся
аж до горизонта, а сам корабль казался крохотным серым силуэтом,
окруженным как бы роем мошек - это запустили под занавес и вертолетную
группу.
Здесь придется сделать небольшое отступление и сообщить, что по
внутренней своей сути случай этот того же порядка, что и предыдущий, с
программистом, и приводится лишь для того, чтобы показать несущественность
антуража. В этот момент, как позднее признавал Пичуга, можно было догнать
авиаматку, на худой конец оказаться хотя бы в поле зрения вертолетчиков,
но его охватила какая-то непостижимая апатия - не апатия отчаяния, -
собственно, чего отчаиваться, дадут отбой режиму, и спецслужба подберет
неудачника, так уже сто раз бывало - но какое-то отстраненное спокойствие.
Стоял штиль. Волны мягко плескали в стекло кабины, вода была на удивление
прозрачна. Слева Пичуга заметил большую медузу...
С каждой секундой уходила возможность настичь корабль. Лейтенант
откинулся на сиденье и некоторое время лежал неподвижно, глядя в
вечереющее небо. Затем отключил связь и пеленг и, неожиданно для себя,
уснул.
Он проснулся поздно ночью и засмотрелся на массы звезд, медленно
проплывавших, круживших над ним. Вероятно, капсулу захватило и несло
куда-то мощное океанское течение. Пичуга почему-то окончательно уверился в
том, что с ним не произойдет ничего плохого и снова задремал.
Рассвет, холодный и пасмурный, застал капсулу с летчиком дрейфующей
вдоль гряды плоских, безжизненных на вид островков. Пичугу разбудил
стрекот вертолета: две машины прошли низко над морем, из-за ряби они не
смогли различить капсулу. Дело в том, что капсула, при всей своей
миниатюрности довольно тяжелое и глубоко сидящее в воде плавсредство
(военный термин), над водой практически лишь прозрачный колпак кабины,
капсула выходит на поверхность только на время своего десятиминутного
глиссирования, но - Пичуга опять не усмотрел необходимости не только в
глиссировании, но и в самой элементарной связи с командой поиска. Он
проводил взглядом вертолеты. Начал ощущаться голод, и лейтенант спокойно
употребил на завтрак почти весь аварийный запас еды. Жуя, он посматривал
на проходившие мимо островки; суша не вызывала симпатии.
Наконец, когда течение, омывавшее гряду, повернуло на юг за
оконечностью длинной каменистой косы, и капсулу понесло почти назад, с
обратной стороны архипелага летчик обнаружил то, что бессознательно как-бы
ожидал увидеть: заливчик, окруженный холмами, сплошь покрытыми высокой
травой, купы корявых сосен на взгорье и под ними - длинный белый дом с
террасой. Пичуга утверждал, что течение само внесло его в челноке-кабине
на зеркальную гладь залива и приткнуло капсулу у берега, между черных,
обросших тиной камней. Лейтенант отстегнулся, открыл колпак и выпрыгнул на
валун; он почувствовал утренний холодок и услышал откуда-то издалека
блеянье овец и собачий лай. И тут на прибрежной тропке возникла девушка в
спортивной одежде (возможно она завершала обычную свою утреннюю пробежку.
Девушка уставилась на Пичугу с веселым изумлением; затем, перепрыгивая с
камня на камень добралась до него и протянула руку (чтобы помочь перейти
на соседнюю глыбу), она смеялась и что-то спрашивала на чужом языке...
- Нас разделял какой-то метр, - впоследствии вспоминал Пичуга. Он
колебался лишь мгновение. Столь же рефлекторно, как и все, что он делал с
момента аварии, Пичуга вскочил в кабину, задраился и включил дотоле
бездействовавшие двигатели. Капсула, наращивая белый бурун, вылетела в
открытое море, где служба поиска довольно быстро обнаружила ее по
включенному пеленгу и ракетам. Случай с Пичугой рассматривала офицерская
коллегия, которая рекомендовала списать лейтенанта на берег. Здесь начался
его быстрый спуск.
- Понимаешь, - говорил он очередному собутыльнику в
харчевне-забегаловке, - я даже не заметил, хороша она, или нет. Я просто
не сомневался, что это Она, что дом на берегу - для нас, и что здесь я
буду счастлив - все вело к этому, начиная со взрыва... Дары судьбы иногда
бывают чрезмерны, не по росту... Я не был, как бы это лучше сказать,
натренирован на счастье, я не выдержал, я бежал...
ЗАМЕТКА В "ПРОРИЦАТЕЛЕ", ФРАГМЕНТ
...Многозначность (поливариантность) формулировок, традиционная
ахиллесова пята почти каждого предсказания, в этом случае особенно
наглядна. Клиент З. в тексте предсказания прочел буквально следующее: "В
течение наступающей декады Вам следует опасаться высоких деревьев и всего,
что с ними связано". Естественно, З. прекратил бегать трусцой по парку,
где таковые деревья имелись, избегал вылазок в лес и потому счел себя
более-менее гарантированным от опасности такого рода. Результат: перелом
голени и двух ребер при падении с карликовой яблони на своем садовом
участке (З. производил обычную подрезку кроны).
Налицо недостаточная расшифровка символов, полученных предсказателем.
В данном случае показателем опасности являлась высота падения (2,5 метра),
а наличие дерева просто обусловливало причинность падения.
В упомянутом примере мы имеем дело с продукцией средней руки.
Предсказатель рангом ниже предложил бы З., ничтоже сумняшеся, избегать в
течение декады всего, что так или иначе связано с деревом, чем полностью
парализовал бы жизнь этого осторожного человека.
ВАМП
Перефразируем слегка известное изречение: человек сконструирован для
благополучного существования как журавль в небе, или же синица в кулаке. Я
не знаю, что такое благополучное существование. Я представляю, что мое
биополе - такая, скажем, мощная оранжевая аура, облекающая меня, словно
кокон, - должна быть отчетливо видна повсеместно, и своей зловещей
яркостью и цветом должна сразу настораживать, отпугивать всех прочих, у
которых аура голубоватая, прилегающая почти к самому телу.
Много лет назад я однажды увидел под микроскопом эритроцит в действии
и еще тогда отметил сходство; да, моя аура нападает так же быстро,
целенаправленно и беспощадно, совершенно независимо от моей воли. Мне не
следует любить и даже привязываться, за мной будто тянется смертоносный
оранжевый шлейф. Когда-то моя любимая (в ту пору я еще влюблялся), утром,
перед зеркалом, смеясь, припудривала маленький пунцовый кровоподтек на
шее.
- Будто спала с вампиром...
И траурные тени под глазами предсказывали близкую развязку.
Да, это так, моя аура, кокон, даже только задев другую, обрекает ее,
а что уж говорить о поглощенной. Обладай все моей способностью видеть и
знанием последствий знакомства со мной - большинство бы в ужасе
разбежалось врассыпную, словно от радиоактивной глыбы. Но ведь они не
видят, не знают, они смеются, поддерживают знакомство, соблюдают
приличия...
Очевидно я - создание огромной разрушительной силы, которое природа -
да природа ли? - положила на ей лишь известное употребление, но я пока не
нашел своего применения в этом плане. Разве для того, чтоб губить
десятками таких, в целом безобидных и ординарных жителей, было
индуцировано откуда-то это адово оранжевое излучение, этот потусторонний
отсвет, что остается на всех лицах после моего прохождения неподалеку. Еще
пример: однажды в хронике показывали, как где-то на задворках полигона
уничтожали, резали газовой сваркой великолепный, вполне исправный (на мой
взгляд), боевой самолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
вела дальше мысль, от добра добра не ищут. Чем тебе сейчас худо? Да ведь
из сотен сограждан мало кто так устроен, как ты - преуспевающий, еще не
старый житель столицы. А жена, а сыновья! И как он, трезвого склада
человек, программист к тому же, останется сейчас на этом пустом перроне, в
чужом северном городишке, не зная даже куда направиться? Необъяснимая
дурь!
В глубине души Збых был уверен, что это не так, но внешняя
неоспоримость мысли выпирала. Он задумался и медленно закрыл кейс. Состав
дернулся и поплыл вдоль перрона. Прошла - ну точно как перед сном - та
площадка со скамьей под липами, будто залитая зеленым солнечным
полумраком-полусвечением. Еще вполне можно было сойти, спрыгнуть... Но
ведь можно заглянуть сюда и в другой раз! - подсказало Збыху услужливо. И
он - умница и реалист - вдруг ухватился за эту вздорную идею: да, можно
заглянуть в это забытое Богом место в более подходящий момент, скажем, в
отпуске, должным образом экипированным для странствий в захолустье, именно
с целевым настроением - выяснить в конце концов, что же скрывалось всю
жизнь за этим навязчивым слайдом (хотя не сомневался ни на миг, что такие
вещи бывают раз в жизни)... Словом, Збых остался в поезде, выполнил все по
службе и вернулся домой.
Долгое время картинка с помостом не появлялась перед глазами
засыпающего программиста, когда же вновь мелькнула, она была почти такой
же четкой, но в совершенно другом - оранжевом колорите. Человек,
мало-мальски знакомый с физикой, может истолковать это лишь с помощью
Допплеровского эффекта, когда, к примеру, сирена мчащегося нам навстречу
автомобиля звучит совершенно иначе, лишь только машина нас минует. Збых
понял происшедшее именно так - он миновал свой пункт. Но - в свете
вышесказанного - старался не слишком горевать по этому поводу.
АВАРИЯ
В нормальном режиме авианосец использует одну из двух
взлетно-посадочных полос, пересекающих по диагонали его широченную палубу
- этого достаточно для старта и посадки 30-40 самолетов за минуту. Однако
предусмотрен режим, по коду "альфа-пик", в котором задействованы обе
полосы с минимальным интервалом, это когда кораблю необходимо почти
мгновенно выметать в небеса весь свой крылатый арсенал. Понятно, режим
этот обеспечивается компьютером, и немногие, кому привелось такое узреть,
твердят, что нет зрелища более поразительного, чем разлет двух-трех сотен
машин за полминуты практически. Очевидцы сходятся на том, что это более
всего напоминает взрыв, извержение, мгновенное заполнение чистого
пространства над океаном роем ревущих, увешанных ракетами, торпедами и
глубинными бомбами чудищ.
Большей частью компьютер справляется со своей задачей безукоризненно,
хотя и случаются сбои, да и где есть гарантия от сбоев, когда в кабине так
или иначе живое существо, человек. И, пусть даже ручное управление
блокировано, всегда существует возможность, что хотя бы один из трехсот
окажется психопатом, неврастеником, и с криком "Нет, хватит с меня
этого!!" шваркнет кулаком по блоку предохранителей, по пульту интегральной
связи, и - заминка маневра, сбой. Либо вещь обычная, скажем, авария подачи
топлива, отказ двигателя. На этот случай компьютер уничтожает самолет,
практически аннигилирует его прямо на полосе, а летчика швыряет вверх
катапультирующее устройство.
Конечно, человек - высшая ценность и все такое, но, сами понимаете,
кому придет в голову искать летчика за бортом, когда того и гляди, от
самого этого стального айсберга через миг останется лишь облачко
металлической пудры? А потому капсула, в которую обращается кабина с
летчиком после катапультирования, снабжена нехитрым ракетным двигателем с
резервом хода примерно в десять минут. Предполагается, что летчик,
мгновенно очухавшись после падения и выскочив, словно пробка, на
поверхность, тут же припустит вслед за авиаматкой и, догнав ее (скорость
капсулы позволяет), вскочит в сачок - захватное устройство, что специально
выпускают с одной из нижних палуб.
Надо сказать, что лейтенант Пичуга не был психопатом (в дальнейшем
это, правда, подвергалось сомнениям); во всяком случае сбой произошел без
его вмешательства, об этом есть официальное заключение. Несмотря на
перегрузки от выброса, Пичуга совершенно ясно увидел сверху многоэтажную
громаду надстройки, увенчанную фонарем диспетчерской, клуб дыма над второй
полосой - это, он тут же сообразил, были останки его перехватчика - и
безостановочное вихреподобное мельтешение взлетающих машин. Возможно
тогда, на пике катапультной параболы, лейтенант осознал всю свою
незначительность в общей картине мира.
Затем - то ли от неудачной строповки, то ли от чего еще - капсула
оторвалась от раскрывшегося парашюта и с высоты шестидесятиэтажного дома
рухнула в воду. И когда Пичуга пришел в себя, его капсулу, словно люльку,
ласково покачивало в широченном кильватерном следе авианосца, тянувшемся
аж до горизонта, а сам корабль казался крохотным серым силуэтом,
окруженным как бы роем мошек - это запустили под занавес и вертолетную
группу.
Здесь придется сделать небольшое отступление и сообщить, что по
внутренней своей сути случай этот того же порядка, что и предыдущий, с
программистом, и приводится лишь для того, чтобы показать несущественность
антуража. В этот момент, как позднее признавал Пичуга, можно было догнать
авиаматку, на худой конец оказаться хотя бы в поле зрения вертолетчиков,
но его охватила какая-то непостижимая апатия - не апатия отчаяния, -
собственно, чего отчаиваться, дадут отбой режиму, и спецслужба подберет
неудачника, так уже сто раз бывало - но какое-то отстраненное спокойствие.
Стоял штиль. Волны мягко плескали в стекло кабины, вода была на удивление
прозрачна. Слева Пичуга заметил большую медузу...
С каждой секундой уходила возможность настичь корабль. Лейтенант
откинулся на сиденье и некоторое время лежал неподвижно, глядя в
вечереющее небо. Затем отключил связь и пеленг и, неожиданно для себя,
уснул.
Он проснулся поздно ночью и засмотрелся на массы звезд, медленно
проплывавших, круживших над ним. Вероятно, капсулу захватило и несло
куда-то мощное океанское течение. Пичуга почему-то окончательно уверился в
том, что с ним не произойдет ничего плохого и снова задремал.
Рассвет, холодный и пасмурный, застал капсулу с летчиком дрейфующей
вдоль гряды плоских, безжизненных на вид островков. Пичугу разбудил
стрекот вертолета: две машины прошли низко над морем, из-за ряби они не
смогли различить капсулу. Дело в том, что капсула, при всей своей
миниатюрности довольно тяжелое и глубоко сидящее в воде плавсредство
(военный термин), над водой практически лишь прозрачный колпак кабины,
капсула выходит на поверхность только на время своего десятиминутного
глиссирования, но - Пичуга опять не усмотрел необходимости не только в
глиссировании, но и в самой элементарной связи с командой поиска. Он
проводил взглядом вертолеты. Начал ощущаться голод, и лейтенант спокойно
употребил на завтрак почти весь аварийный запас еды. Жуя, он посматривал
на проходившие мимо островки; суша не вызывала симпатии.
Наконец, когда течение, омывавшее гряду, повернуло на юг за
оконечностью длинной каменистой косы, и капсулу понесло почти назад, с
обратной стороны архипелага летчик обнаружил то, что бессознательно как-бы
ожидал увидеть: заливчик, окруженный холмами, сплошь покрытыми высокой
травой, купы корявых сосен на взгорье и под ними - длинный белый дом с
террасой. Пичуга утверждал, что течение само внесло его в челноке-кабине
на зеркальную гладь залива и приткнуло капсулу у берега, между черных,
обросших тиной камней. Лейтенант отстегнулся, открыл колпак и выпрыгнул на
валун; он почувствовал утренний холодок и услышал откуда-то издалека
блеянье овец и собачий лай. И тут на прибрежной тропке возникла девушка в
спортивной одежде (возможно она завершала обычную свою утреннюю пробежку.
Девушка уставилась на Пичугу с веселым изумлением; затем, перепрыгивая с
камня на камень добралась до него и протянула руку (чтобы помочь перейти
на соседнюю глыбу), она смеялась и что-то спрашивала на чужом языке...
- Нас разделял какой-то метр, - впоследствии вспоминал Пичуга. Он
колебался лишь мгновение. Столь же рефлекторно, как и все, что он делал с
момента аварии, Пичуга вскочил в кабину, задраился и включил дотоле
бездействовавшие двигатели. Капсула, наращивая белый бурун, вылетела в
открытое море, где служба поиска довольно быстро обнаружила ее по
включенному пеленгу и ракетам. Случай с Пичугой рассматривала офицерская
коллегия, которая рекомендовала списать лейтенанта на берег. Здесь начался
его быстрый спуск.
- Понимаешь, - говорил он очередному собутыльнику в
харчевне-забегаловке, - я даже не заметил, хороша она, или нет. Я просто
не сомневался, что это Она, что дом на берегу - для нас, и что здесь я
буду счастлив - все вело к этому, начиная со взрыва... Дары судьбы иногда
бывают чрезмерны, не по росту... Я не был, как бы это лучше сказать,
натренирован на счастье, я не выдержал, я бежал...
ЗАМЕТКА В "ПРОРИЦАТЕЛЕ", ФРАГМЕНТ
...Многозначность (поливариантность) формулировок, традиционная
ахиллесова пята почти каждого предсказания, в этом случае особенно
наглядна. Клиент З. в тексте предсказания прочел буквально следующее: "В
течение наступающей декады Вам следует опасаться высоких деревьев и всего,
что с ними связано". Естественно, З. прекратил бегать трусцой по парку,
где таковые деревья имелись, избегал вылазок в лес и потому счел себя
более-менее гарантированным от опасности такого рода. Результат: перелом
голени и двух ребер при падении с карликовой яблони на своем садовом
участке (З. производил обычную подрезку кроны).
Налицо недостаточная расшифровка символов, полученных предсказателем.
В данном случае показателем опасности являлась высота падения (2,5 метра),
а наличие дерева просто обусловливало причинность падения.
В упомянутом примере мы имеем дело с продукцией средней руки.
Предсказатель рангом ниже предложил бы З., ничтоже сумняшеся, избегать в
течение декады всего, что так или иначе связано с деревом, чем полностью
парализовал бы жизнь этого осторожного человека.
ВАМП
Перефразируем слегка известное изречение: человек сконструирован для
благополучного существования как журавль в небе, или же синица в кулаке. Я
не знаю, что такое благополучное существование. Я представляю, что мое
биополе - такая, скажем, мощная оранжевая аура, облекающая меня, словно
кокон, - должна быть отчетливо видна повсеместно, и своей зловещей
яркостью и цветом должна сразу настораживать, отпугивать всех прочих, у
которых аура голубоватая, прилегающая почти к самому телу.
Много лет назад я однажды увидел под микроскопом эритроцит в действии
и еще тогда отметил сходство; да, моя аура нападает так же быстро,
целенаправленно и беспощадно, совершенно независимо от моей воли. Мне не
следует любить и даже привязываться, за мной будто тянется смертоносный
оранжевый шлейф. Когда-то моя любимая (в ту пору я еще влюблялся), утром,
перед зеркалом, смеясь, припудривала маленький пунцовый кровоподтек на
шее.
- Будто спала с вампиром...
И траурные тени под глазами предсказывали близкую развязку.
Да, это так, моя аура, кокон, даже только задев другую, обрекает ее,
а что уж говорить о поглощенной. Обладай все моей способностью видеть и
знанием последствий знакомства со мной - большинство бы в ужасе
разбежалось врассыпную, словно от радиоактивной глыбы. Но ведь они не
видят, не знают, они смеются, поддерживают знакомство, соблюдают
приличия...
Очевидно я - создание огромной разрушительной силы, которое природа -
да природа ли? - положила на ей лишь известное употребление, но я пока не
нашел своего применения в этом плане. Разве для того, чтоб губить
десятками таких, в целом безобидных и ординарных жителей, было
индуцировано откуда-то это адово оранжевое излучение, этот потусторонний
отсвет, что остается на всех лицах после моего прохождения неподалеку. Еще
пример: однажды в хронике показывали, как где-то на задворках полигона
уничтожали, резали газовой сваркой великолепный, вполне исправный (на мой
взгляд), боевой самолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24