- сказала Речел.
Он улыбнулся:
- В некотором смысле все мы уже мертвы. И мы это знаем! Тем не менее
это обстоятельство не побуждает нас покончить с собой, не правда ли?
Амага с бурдюком в руках вышла из шатра. Она подошла к краю стойбища
и вылила воду на склон. Бросив быстрый торжествующий взгляд на
англичанина, она вернулась назад.
- Они отказываются от моей помощи, - сказал он. - Наверное, они
считают, что я использую лекарство, чтобы захватить власть над ними. Но
Абинал может умереть.
- Это вопрос времени, - сказала Речел. - Если мальчик выздоровеет,
они, возможно, с большим уважением отнесутся к вашим лекарствам, но...
Грибердсон не любил гадать.
Если не удастся помочь мальчику сейчас, нужно, не теряя времени,
наладить отношения со старейшинами. Может быть, тогда они приучат племя не
бояться медицины.
С помощью жестов он объяснил нескольким взрослым дикарям, что убил
двух медведей - двух больших, толстых, вкусных медведей - и предложил
следовать за ним. Люди не трогались с места. Грибердсон подумал, что они
боятся оставить деревню, пока в ней находится кто-нибудь из чужаков, и
приказал остальным его сопровождать. Фон Биллман стал возражать.
Он как раз добился прогресса в беседе с седой старухой. Англичанину с
трудом удалось его убедить. Джон сказал туземцам, что женщины, свободные
от работы, могут пойти с ними. Через несколько минут колонна с четырьмя
пришельцами в авангарде двинулась к пещере. Люди держались настороженно и
подозрительно, но мысли о двух больших и вкусных медведях заставили их
шагать быстрее.
Вскоре они пришли, но тут же стало ясно, что кто-то их опередил.
Камни, которыми Грибердсон загородил вход, лежали в стороне. Поэтому
осторожность, с которой он вошел в пещеру, была не излишней. Неизвестные
грабители поработали отлично: повсюду валялись медвежьи внутренности, а на
камнях бурели кровавые пятна. Стараясь не смотреть на разочарованных
туземцев, которые вошли следом, Грибердсон осмотрел земляной пол пещеры. В
луже полузасохшей крови он обнаружил следы обуви, принадлежавшей, судя по
размеру, людям огромного роста.
- Представляю, какими были эти туземцы, - сказал фон Биллман.
"Оба косолапых весили не менее двух тысяч фунтов, - думал Грибердсон.
- Даже если разрезать их на куски, и двести человек было бы недостаточно,
чтобы унести все мясо за один раз. Не понимаю, почему они на меня не
напали. Наверняка они следили за мной, когда я загораживал вход".
В конце концов он решил, что грабителей смутила его странная одежда,
а также звуки выстрелов.
Подошли шесть охотников - Гламуг, шаман, с ним Ангрогрим, Шивкет,
Гульшеб, Дубхаб и вождь Таммаш. Они несли куски освежеванных оленьих туш.
Между ними и остальными туземцами произошла горячая перебранка. Предметом
спора, судя по сердитым взглядам и жестам в сторону чужаков, был поход за
медвежьим мясом.
Практичные лингвисты успели за это время сделать вывод, что медведь -
самец - на языке племени - "вотаба", а самка - "животами", или наоборот.
Грибердсон вмешался в спор, пытаясь знаками объяснить, что нужно
пойти по следам грабителей и разыскать их стойбище. По его мнению с
тяжелой ношей они не могли уйти далеко. Но вскоре перебранка надоела
ученым.
Супруги всем своим видом давали понять, что решили полностью
положиться на ход событий и ни во что не вмешиваться. Фон Биллман, похоже,
согласен был выполнить любые распоряжения Грибердсона.
Тот посоветовал Силверстейнам возвращаться в стойбище, а сам решил
вместе с лингвистом и несколькими охотниками идти по следу неведомых
дикарей.
- Будьте осторожны, Джон, не вмешивайтесь в здешние распри, -
предостерег его Драммонд. - Если мы сейчас встанем на сторону этого
племени, может случиться так, что нам придется убивать его врагов.
- Не беспокойтесь, Драммонд, мы будем играть тоньше, - ответил
Грибердсон. - Ведь именно это племя мы встретили первым, и нам не следует
оставаться в стороне. Похоже, они к нам относятся неплохо.
- Вы не должны стрелять в их врагов!
- Боже мой, да кто вам сказал, что я собираюсь стрелять? - спросил
Грибердсон. Он смотрел в лицо Драммонду тяжелым взглядом. - Вам не
приходит в голову, что я совсем не обязан оправдывать ваши худшие
опасения?
- Простите, - сказал Драммонд. - Наверное, я не прав. Но я,
действительно, не могу понять, как вы собираетесь отнять у дикарей мясо,
не перестреляв их.
- Объясняю второй раз, одного раза вам было недостаточно, Драммонд, я
должен восстановить наш престиж - иначе мы потеряем это племя. - Он
повернулся. - Пойдемте, Роберт. Четверо охотников, в том числе Таммаш и
гигант Ангрогрим, пошли вслед за ними.
Грибердсон шел впереди, внимательно глядя под ноги. Пройдя милю,
возле болота они обнаружили множество следов. Грибердсон подсчитал, что
преследуемых было не менее четырнадцати человек.
Он вывел свою группу, и они шли теперь по равнине, поросшей
низкорослыми деревьями.
Справа и слева паслись стада мамонтов. Несколько гиен загоняли оленя,
рыжая лисица преследовала зайца, а впереди, довольно далеко, они увидели
людей, согнувшихся под тяжестью украденной медвежатины.
Джон указал на них фон Биллману, и преследователи прибавили шагу.
Лингвист тяжело дышал. Видно было, что путь ему дается нелегко, хотя он и
занимался по утрам физическими упражнениями. Охотники же шли, как
иноходцы, быстрым и размеренным шагом.
- Рано или поздно племена все равно бы столкнулись, - сказал
Грибердсон. - Похоже, грабители вторглись на чужие земли. Я надеюсь, что
мы сможем их напугать и заставить уйти.
- Но, Джон, ведь было бы неплохо изучить и способы ведения войны
первобытных людей.
- Это можно будет сделать позже.
Грибердсон достал видеокамеру и, остановившись на бугре, заснял своих
спутников, людей, за которыми они гнались, и местность вокруг.
Продираясь сквозь кусты, они потеряли преследуемых из виду - их
скрыли невысокие холмы. На склонах не было почти никакой растительности -
только сухая трава и пятна лишайника на камнях. Впереди холмы сближались,
образуя небольшое ущелье шириной не более пяти футов. По дну его бежал
ручей.
Грибердсон с ружьем наизготовку шел впереди, остальные двигались за
ним по пятам.
Миновав ущелье, они оказались у небольшой речки, в которую
превращался ручей, здесь расширяясь. На другом берегу на краю обрыва среди
валунов виднелись конусы вигвамов, и к небу поднимался голубой дым костра.
Видимо, появление преследователей не осталось незамеченным, и в чужом
лагере пробили тревогу. Вил кожаный барабан и пронзительно свистели
костяные флейты и свистки.
Косясь на ученых, четверо туземцев о чем-то переговаривались. Они
были рады, когда Грибердсон дал знак остановиться.
- Не нравится мне наша позиция, - сказал фон Биллман. - Слишком мы на
виду. Не удивлюсь, если наши ребята бросятся наутек.
- Они знают, что я убил двух медведей, - ответил Грибердсон. -
Следовательно, должны верить в мое военное искусство. Но вы правы, будет
вполне простительно, если они удерут.
Вдруг, словно по волшебству, край утеса ожил, ощетинившись копьями.
Ежесекундно подбегали все новые охотники и торопливо занимали
оборону, причем, как считал Грибердсон, они могли в любую секунду напасть,
слишком уж невзрачной боевой силой выглядели шесть человек, готовые
сразиться с целым племенем. Но один из этих шестерых ассоциировался в
памяти воинов со смертью двух медведей и страшным грохотом, а значит,
обладал опасной и таинственной мощью. Все же к бою племя готовилось
решительно. И Грибердсон подумал, что не следует спешить с выполнением
задуманного плана. Четверо туземцев, сопровождавших его, не убежали. Они
стояли на берегу и с тревогой смотрели на частокол из копий и боевых
топоров.
Грибердсон вошел в реку и позвал их, но они остались на месте. Он
вытащил из кобуры ракетницу, зарядил ее и выстрелил.
Выстрел был удачным - ракета зашипела и рассыпалась на несколько
частей, взорвавшись у обрыва, где стояли воины враждебного племени.
Спутники Грибердсона подбежали к нему. Они были не меньше своих врагов
бледны и напуганы, но наступали решительно.
Воины на обрыве начали ворочать большие валуны, собираясь сбросить их
на головы нападавших. Грибердсон не стал дожидаться, когда камень
превратит его в лепешку. Он поднял скорострельную винтовку и пять раз
выстрелил в самый крупный валун, превращая его в щебень. Воины исчезли.
Грибердсон перезарядил ружье разрывными пулями и стал подниматься по
крутому склону. Прежде чем выйти на край утеса, он трижды выстрелил,
отбивая от скал куски породы. Каждый выстрел сопровождался воплями в
лагере. Перед оказавшимся наверху Грибердсоном предстала картина
удирающего во всю прыть племени. Люди катились по склону холма, бежали,
падали, поднимались и падали вновь, и крики ужаса и боли заглушались
безумным визгом женщин.
- Хочу надеяться, что обошлось без увечий, - сказал Грибердсон.
Четверо охотников орали от восторга и лупили друг друга по спинам и
ягодицам.
Ангрогрим вскинул копье, выкрикнул боевой клич и ринулся вдогонку за
убегавшим врагом.
Грибердсон встревоженно окликнул его, но гигант не обратил внимания и
продолжал мчаться вперед. Пришлось выстрелить. Ангрогрим остановился и
оглянулся.
Грибердсон позвал его, махнув рукой. Ангрогрим не мог понять, зачем
нужно возвращаться, вместо того чтобы догнать и добить деморализованного
противника. Англичанин погрозил пальцем, словно стараясь пристыдить
ребенка. Ангрогрим посмотрел на него, как на кретина, но вернулся.
Победители приступили к осмотру захваченного лагеря. Фон Биллман
стрекотал камерой. Грибердсон обошел все шатры и в одном обнаружил старика
и старуху с больным ребенком. Он заставил ребенка проглотить универсальную
таблетку и взял кровь на анализ.
Старики были совершенно беззубы, старуха к тому же оказалась слепой.
Обоих так трясло от ужаса, что Таммаш не смог добиться от них
толкового ответа.
Наконец женщина что-то произнесла.
Таммаш поднял брови, пожал плечами в недоумении и вышел. Этого языка
он не знал. Фон Биллман бросился следом, пытаясь знаками упросить его
продолжать допрос, но Таммаш полностью утратил интерес к пленным. Его и
его сородичей привлекали копья, дубины, топоры, атлатлы и прочее нехитрое
оружие, валявшееся в беспорядке на земле. Грибердсон озабоченно следил за
ними. Когда Гульшеб вошел в шатер, где находилась семья, он бросился
следом и успел вовремя - еще секунда и копье Гульшеба вонзилось бы в
солнечное сплетение ребенка.
Гульшеб тупо уставился на ученого, но, видимо, сообразил, что ребенок
зачем-то нужен живым чужеземному колдуну, и вышел. Но в следующую минуту в
вигвам ворвался воинственный Ангрогрим. Если бы Грибердсон не вмешался, он
расправился бы со стариками. Кончилось тем, что Ангрогрим удалился,
яростно пнув ногой полог.
Грибердсон объяснил туземцам, что скоро стемнеет. Пора было погрузить
медвежатину и возвращаться. Было ясно, что, по крайней мере, половину мяса
придется оставить. Дикари решили загадить его нечистотами. Грибердсон
запретил им это, и когда они не послушались, угрожающе поднял ружье.
Охотники отскочили от мяса, как от гремучей змеи.
- Я собираюсь оставить этому племени часть медвежатины, - сказал
англичанин фон Биллману. - Может быть, тогда они поймут, что мы не хотим
войны. Не понимаю, почему племена должны воевать.
Грибердсон взвалил на плечо тяжелую медвежью лапу и стал спускаться с
обрыва.
Бывшие защитники лагеря, основательно вывалявшиеся в грязи, собрались
на дне ущелья и с почтительного расстояния смотрели на шестерых путников,
которые медленно удалялись, сгибаясь под тяжестью ноши и постоянно
оглядываясь. Вскоре они услышали торжествующие крики жителей стойбища -
похоже те уже вернулись к своим жилищам и обнаружили мясо.
Преследовать группу, возглавляемую Грибердсоном, побежденные не
пытались.
Тьма сгущалась быстро. Ветра не было, но быстро холодало. Знакомые
ночные звуки становились все отчетливей, слышались рычание льва, трубный
рев мамонта, приглушенное ворчание неизвестного зверя. Туземцы негромко
переговаривались довольными голосами.
Время от времени они обращались к Грибердсону и фон Биллману. Те их
не понимали, но старались не подавать виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25