Он пристально посмотрел на лицо Бэйна, — оно мерцало белым пятном в свете лагерных костров. Хуго пытался найти хоть какой-нибудь признак слабости, страха, беспокойства.
Он был потрясен внезапным осознанием того, что словно бы смотрел в зеркало на самого себя.
Голубые глаза мальчика были холодными, жесткими, в них светилась целеустремленность, но отсутствовало чувство, хотя он должен будет стать свидетелем жестокого убийства двух людей, которые десять лет были ему отцом и матерью. Ребенок поднял взгляд на Хуго, и его нежные губы изогнулись в улыбке.
— Что теперь? — возбужденно прошептал он, почти не дыша.
Хуго не сразу нашел, что ответить. Только перышко-амулет, что висел на шее ребенка, удерживал убийцу от того, чтобы выполнить уговор, который он заключил так много лет назад. Ради Иридаль ее сын будет жить.
— Король в шатре?
— Оба — и Анна, и Стефан. Я знаю. Королевских телохранителей не поставили бы снаружи, если бы внутри не было бы короля и королевы. Телохранители всегда там, где король.
— Посмотри на стражей у входа в королевский шатер, — хрипло сказал Хуго. — Ты знаешь кого-нибудь из них?
Бэйн посмотрел туда, глаза его сузились.
— Да, — сказал он немного погодя. — Я знаю вон того человека, капитана. Кажется, и сержанта тоже.
— Они узнают тебя?
— О да. Оба часто бывали во дворце. Однажды капитан сделал мне игрушечное копье.
Хуго понял, что все идет как надо, и ощутил бодрящее тепло и странное спокойствие, которое иногда находило на него, когда он совершенно четко знал, что судьба на его стороне и что на сей раз все должно удаться.
Как и всегда.
— Хорошо, — сказал он. — Прекрасно. Сиди тихо.
Взяв голову ребенка в руки, Хуго повернул его лицом к свету и начал счищать грязь и грим, которыми он намазал его лицо, чтобы не узнали. Хуго не миндальничал — времени не было. Бэйн морщился, но терпел.
Закончив работу, Хуго рассмотрел лицо мальчика, — щеки его покраснели от того, что Хуго тер их, и от возбуждения, золотые локоны беспорядочно падали на лоб.
— Теперь они тебя узнают, — проворчал Хуго. — Ты помнишь, что должен говорить и делать?
— Конечно! Мы же двадцать раз это повторяли. Ты лучше делай свое дело, — добавил Бэйн, холодно и недобро взглянув на Хуго, — а я займусь своим.
— Ну, свое-то дело я сделаю, ваше высочество, — тихо сказал Хуго Десница. — Пошли-ка, пока ваш капитан не решил уйти.
Он пошел было вперед и чуть не полетел наземь, споткнувшись о пса, который воспользовался временной остановкой и прилег отдохнуть. Пес вскочил, сдавленно взвизгнув, — Хуго наступил ему на лапу.
— Да чтоб ты провалился! Заткнись! — с яростью сказал Хуго. — Прикажи этому проклятому псу остаться здесь.
— Нет! — раздраженно крикнул Бэйн, схватив пса за шерсть на загривке и обнимая его. Пес с несчастным видом демонстрировал свою больную лапу. — Теперь он мой. Он будет защищать меня, если мне понадобится. Ведь никогда не угадаешь. Может случиться так, что с тобой что-нибудь произойдет, и я останусь один.
Хуго смерил мальчика взглядом. Бэйн ответил тем же.
Спорить не было смысла.
— Тогда идем, — сказал Десница, и они направились к королевскому шатру.
Забыв о лапе, пес затрусил за ними.
Внутри шатра король Стефан и королева Анна, пользуясь недолгими минутами уединения, выпадавшими им в этой поездке, готовились к заслуженному ночному отдыху. Они только что вернулись из эльфийского лагеря с ужина, который давал Риш-ан.
— Он необыкновенная личность, этот Риш-ан, — говорил Стефан, снимая доспехи, которые он носил и для безопасности, и для торжественности.
Он поднял руки, давая жене развязать кожаные шнуры, державшие кирасу. Обычно в военном лагере это делал королевский слуга, но сейчас всех слуг отпустили, как это делалось каждый вечер, когда Стефан и Анна отправлялись в поездку вместе.
Ходили слухи, что слуг распускают, чтобы король и королева могли наедине ругаться друг с другом. Не раз Анна выбегала из шатра, и не единожды это же делал и Стефан. И все это было ради игры, которая шла к концу. Все недовольные бароны, надеявшиеся на то, что этой ночью произойдет разрыв, будут очень разочарованы.
Анна расстегивала застежки и развязывала узлы с привычной ловкостью, помогая Стефану снять с груди и спины тяжелую кирасу. Королева происходила из клана, который разбогател, одолевая и покоряя своих соперников. Она сама участвовала в кампаниях, проводя много ночей в шатрах, далеко не столь удобных и красивых, как этот. Но это было в юности, когда она еще не вышла замуж. Эта поездка ей чрезвычайно нравилась. Единственным недостатком этого путешествия было то, что ей пришлось оставить свое драгоценное дитя дома, под опекой нянюшки.
— Ты прав насчет Риш-ана, дорогой. Немногие люди или эльфы могут справиться с такими невзгодами, которые выпали на его долю, — сказала Анна. Она стояла с ночной рубашкой короля в руках и ждала, когда он кончит раздеваться. — Его травили, как зверя, он голодал, его друзья предавали его, его собственный отец подсылал к нему убийц… Дорогой, смотри, тут кольцо разошлось. Прикажи починить его.
Стефан снял кольчугу и небрежно бросил ее в углу шатра. Повернувшись, он позволил Анне одеть себя для ночи (вопреки слухам король в доспехах не спал). Затем он заключил жену в объятия.
— Но ты даже не посмотрел, — возмутилась Анна, бросив взгляд на кольчугу, лежавшую грудой на полу.
— Утром, — ответил король, с игривой улыбкой глядя на нее. — Или нет. Кто знает. Может, я и не стану ее надевать. Я не надену ее ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра… Возможно, я соберу доспехи и побросаю их с берега Улиндии. Мы стоим на пороге мира, моя возлюбленная супруга. Моя королева.
Он распустил узел ее длинных волос и распушил их, чтобы они рассыпались по плечам.
— Что ты скажешь о мире, где ни один мужчина и ни одна женщина никогда больше не будут носить одежды войны?
— Мне не верится, — ответила Анна и вздохнула, покачав головой. — Ах, муж мой, нам так далеко до такого мира, даже сейчас! Может, Агах-ран действительно впал в отчаянье и обессилел, как заверяет нас принц Риш-ан. Но эльфийский император коварен, и его окружают верные ему фанатики. Борьба с империей Трибус будет долгой и кровавой. А тут еще эти раздоры среди нашего собственного народа…
— Нет, только не сегодня! — Стефан прервал ее речь поцелуем. — Только не сегодня. Сегодня мы будем говорить только о мире, о мире, которого мы, может быть, и не увидим, но который мы оставим в наследство нашей дочери.
— Да, я хотела бы этого, — сказала Анна, положив голову на широкую грудь мужа. — Ей не придется надевать кольчугу под подвенечное платье.
Стефан поднял голову и рассмеялся.
— Вот удар-то был! Никогда не забуду! Обнимаю невесту, — а ощущение, словно обнял одного из своих сержантов. Сколько времени прошло, прежде чем ты перестала держать кинжал под подушкой?
— Столько же, сколько ты держал при себе отведывателя блюд, которые я тебе готовила, — весело ответила Анна.
— И с каким странным возбуждением мы любили друг друга… Я никогда не знал, переживу ли я это.
— Знаешь, когда я впервые поняла, что люблю тебя? — внезапно серьезно спросила Анна. — Это было тем утром, когда наш ребенок, наш мальчик исчез. Мы проснулись и нашли на его месте подменыша.
— Тише, не надо об этом, — сказал Стефан, крепко обнимая жену. — Ни слова о недобрых знаках. Все это уже в прошлом, все это ушло…
— Нет. Мы ни слова не слышали…
— А откуда нам его ждать? Из эльфийских земель? Чтобы успокоить твою душу, я попрошу Триана тайно навести справки…
Да, прошу тебя, — с облегчением сказала Анна. — А теперь, ваше величество, если вы отпустите меня, я приготовлю горячего вина с пряностями, чтобы согреться.
— Да ну это вино, — прошептал Стефан, уткнувшись носом в ее шею. — Мы еще раз переживем нашу брачную ночь.
— Как, когда прямо тут, снаружи, солдаты? — возмутилась Анна.
— Тогда нам это не помешало, дорогая.
— Конечно, если не считать того, что ты обрушил шатер прямо нам на головы и мой дядюшка подумал, что ты меня убил, и чуть ли не набросился на тебя с мечом, прежде чем я остановила его. Теперь мы степенная пожилая чета. Пей свое вино и марш в постель.
Стефан, рассмеявшись, отпустил ее и с любовью смотрел, как она размешивает пряности в теплом вине. Он подошел к ней, сел рядом, взял прядь ее длинных волос и поцеловал.
— Бьюсь об заклад, я еще способен обрушить на нас шатер, — сказал он, поддразнивая ее.
— Знаю, — ответила она и с улыбкой подала ему вино.
Глава 41. СЕМЬ ПОЛЕЙ. Срединное Царство
— Стоять! — закричали Королевские Всадники, нацеливая копья на двух закутанных, тепло одетых незнакомцев, высокого и низенького, что слишком близко подошли к кольцу стали, окружавшему их величеств. — Назад. Вам тут делать нечего.
— Есть чего, — раздался пронзительный голосок. Бэйн сорвал капюшон с головы и шагнул в круг сторожевых костров. — Капитан Миклович! Это я, принц! Я вернулся! Вы узнаете меня?
Ребенок подсунул голову под скрещенные копья. При звуке его голоса капитан ошеломленно сдвинул брови и обернулся. И он, и сержант стали вглядываться, в ночь. Свет костров отражался от стали клинков, наконечников копий и полированных лат, отбрасывая причудливые тени, в которых было трудно что-нибудь рассмотреть. Двое телохранителей хотели было схватить змеей подлезавшего под копья ребенка, но при словах Бэйна замялись, переглянулись и посмотрели через плечо на своего капитана.
Миклович шагнул вперед. На его суровом лице было недоверие.
— Не знаю, что за шутки ты тут затеял, пострел, но тебе… — остальные слова превратились в потрясенный вздох.
— Будь я проклят… — сказал капитан, внимательно разглядывая ребенка. — Не может быть… Подойди поближе, мальчик. Дай посмотреть на тебя при свете. Стража, дайте ему пройти.
Бэйн схватил Хуго за руку и потащил его за собой. Телохранители подняли копья, не пуская его. Никто не посмотрел на собаку, которая проскользнула между ногами солдат и стояла, высунув язык и с интересом глядя на происходившее.
— Этот человек спас мне жизнь! — воскликнул Бэйн. — Он нашел меня. Я потерялся, почти умирал с голоду. Он заботился обо мне, хотя и не верил, что я на самом деле принц.
— Это правда, ваша милость? — раболепно спросил Хуго с грубым акцентом темного крестьянина. — Вы уж простите, что я ему не поверил. Я подумал, что он того. Деревенская знахарка сказала, что его можно вылечить от сумасшествия, ежели только привести его сюда и показать ему…
— Но я не безумен! Я принц! — Бэйн сиял от возбуждения, во всей своей красе и очаровательности. Золотые кудри блестели, сверкали голубые глаза. Потерянное дитя вернулось домой. — Скажите ему, капитан Миклович. Скажите ему, кто я такой. Я обещал, что награжу его. Он был добр со мной.
— Во имя предков! — выдохнул капитан, уставившись на Бэйна. — Это на самом деле его высочество!
— Да? — разинул в изумлении рот Хуго. Он сдернул шапку и, пока выбирался из стального кольца, мял ее в руках. — Я не знал, ваша милость. Уж вы меня простите. Я по правде думал, что парень спятил.
— Простите! — повторил с усмешкой капитан. — Ты только что поймал свое счастье. Ты будешь самым богатым крестьянином на Волкаране.
— Что тут происходит? — раздался из шатра голос короля Стефана. — Тревога?
— Радость, ваше величество! — отозвался капитан. — Идите сюда и посмотрите!
Королевские Всадники повернулись, чтобы посмотреть на встречу. Они облегченно улыбались, опуская оружие. Бэйн, в точности следуя наставлениям Хуго, потащил убийцу за собой. Теперь мальчик выпустил правую руку Хуго и быстро отскочил в сторону, освобождая убийце дорогу. Никто и не смотрел на «крестьянина». Все взгляды были устремлены на златокудрого принца и на полог шатра. Можно было расслышать, как внутри Стефан и Анна торопятся к выходу. Скоро родители и сын встретятся снова.
Капитан шел немного впереди Хуго, справа от убийцы и шагах в двух позади Бэйна, который вприпрыжку бежал к шатру. Позади трусил никем не замечаемый среди возбуждения пес.
Сержант отбросил полог шатра и начал подвязывать его. Он был слева от Хуго.
«Прекрасно», — подумал Хуго. Его рука, укрытая плащом и свободно болтающимися лохмотьями одежды торговца, скользнула к поясу, пальцы сомкнулись на рукояти короткого меча — плохое оружие для убийцы. Широкое плоское лезвие будет отблескивать.
На входе появился Стефан. Он моргал, пытаясь приспособиться к свету сторожевых костров. За ним, запахнувшись в свое одеяние, через плечо мужа смотрела Анна.
— В чем дело?
Бэйн бросился вперед, раскинув руки.
— Мама! Папа! — радостно завопил он.
Стефан побледнел, его лицо исказилось от ужаса. Он попятился.
Бэйн вел себя безупречно. В этот момент он обернулся, схватил Хуго за руку и потянул убийцу вперед. Затем ребенок отошел в сторону, с пути смертоносного удара Десницы. Так они и репетировали.
Но Хуго провалил свою роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Он был потрясен внезапным осознанием того, что словно бы смотрел в зеркало на самого себя.
Голубые глаза мальчика были холодными, жесткими, в них светилась целеустремленность, но отсутствовало чувство, хотя он должен будет стать свидетелем жестокого убийства двух людей, которые десять лет были ему отцом и матерью. Ребенок поднял взгляд на Хуго, и его нежные губы изогнулись в улыбке.
— Что теперь? — возбужденно прошептал он, почти не дыша.
Хуго не сразу нашел, что ответить. Только перышко-амулет, что висел на шее ребенка, удерживал убийцу от того, чтобы выполнить уговор, который он заключил так много лет назад. Ради Иридаль ее сын будет жить.
— Король в шатре?
— Оба — и Анна, и Стефан. Я знаю. Королевских телохранителей не поставили бы снаружи, если бы внутри не было бы короля и королевы. Телохранители всегда там, где король.
— Посмотри на стражей у входа в королевский шатер, — хрипло сказал Хуго. — Ты знаешь кого-нибудь из них?
Бэйн посмотрел туда, глаза его сузились.
— Да, — сказал он немного погодя. — Я знаю вон того человека, капитана. Кажется, и сержанта тоже.
— Они узнают тебя?
— О да. Оба часто бывали во дворце. Однажды капитан сделал мне игрушечное копье.
Хуго понял, что все идет как надо, и ощутил бодрящее тепло и странное спокойствие, которое иногда находило на него, когда он совершенно четко знал, что судьба на его стороне и что на сей раз все должно удаться.
Как и всегда.
— Хорошо, — сказал он. — Прекрасно. Сиди тихо.
Взяв голову ребенка в руки, Хуго повернул его лицом к свету и начал счищать грязь и грим, которыми он намазал его лицо, чтобы не узнали. Хуго не миндальничал — времени не было. Бэйн морщился, но терпел.
Закончив работу, Хуго рассмотрел лицо мальчика, — щеки его покраснели от того, что Хуго тер их, и от возбуждения, золотые локоны беспорядочно падали на лоб.
— Теперь они тебя узнают, — проворчал Хуго. — Ты помнишь, что должен говорить и делать?
— Конечно! Мы же двадцать раз это повторяли. Ты лучше делай свое дело, — добавил Бэйн, холодно и недобро взглянув на Хуго, — а я займусь своим.
— Ну, свое-то дело я сделаю, ваше высочество, — тихо сказал Хуго Десница. — Пошли-ка, пока ваш капитан не решил уйти.
Он пошел было вперед и чуть не полетел наземь, споткнувшись о пса, который воспользовался временной остановкой и прилег отдохнуть. Пес вскочил, сдавленно взвизгнув, — Хуго наступил ему на лапу.
— Да чтоб ты провалился! Заткнись! — с яростью сказал Хуго. — Прикажи этому проклятому псу остаться здесь.
— Нет! — раздраженно крикнул Бэйн, схватив пса за шерсть на загривке и обнимая его. Пес с несчастным видом демонстрировал свою больную лапу. — Теперь он мой. Он будет защищать меня, если мне понадобится. Ведь никогда не угадаешь. Может случиться так, что с тобой что-нибудь произойдет, и я останусь один.
Хуго смерил мальчика взглядом. Бэйн ответил тем же.
Спорить не было смысла.
— Тогда идем, — сказал Десница, и они направились к королевскому шатру.
Забыв о лапе, пес затрусил за ними.
Внутри шатра король Стефан и королева Анна, пользуясь недолгими минутами уединения, выпадавшими им в этой поездке, готовились к заслуженному ночному отдыху. Они только что вернулись из эльфийского лагеря с ужина, который давал Риш-ан.
— Он необыкновенная личность, этот Риш-ан, — говорил Стефан, снимая доспехи, которые он носил и для безопасности, и для торжественности.
Он поднял руки, давая жене развязать кожаные шнуры, державшие кирасу. Обычно в военном лагере это делал королевский слуга, но сейчас всех слуг отпустили, как это делалось каждый вечер, когда Стефан и Анна отправлялись в поездку вместе.
Ходили слухи, что слуг распускают, чтобы король и королева могли наедине ругаться друг с другом. Не раз Анна выбегала из шатра, и не единожды это же делал и Стефан. И все это было ради игры, которая шла к концу. Все недовольные бароны, надеявшиеся на то, что этой ночью произойдет разрыв, будут очень разочарованы.
Анна расстегивала застежки и развязывала узлы с привычной ловкостью, помогая Стефану снять с груди и спины тяжелую кирасу. Королева происходила из клана, который разбогател, одолевая и покоряя своих соперников. Она сама участвовала в кампаниях, проводя много ночей в шатрах, далеко не столь удобных и красивых, как этот. Но это было в юности, когда она еще не вышла замуж. Эта поездка ей чрезвычайно нравилась. Единственным недостатком этого путешествия было то, что ей пришлось оставить свое драгоценное дитя дома, под опекой нянюшки.
— Ты прав насчет Риш-ана, дорогой. Немногие люди или эльфы могут справиться с такими невзгодами, которые выпали на его долю, — сказала Анна. Она стояла с ночной рубашкой короля в руках и ждала, когда он кончит раздеваться. — Его травили, как зверя, он голодал, его друзья предавали его, его собственный отец подсылал к нему убийц… Дорогой, смотри, тут кольцо разошлось. Прикажи починить его.
Стефан снял кольчугу и небрежно бросил ее в углу шатра. Повернувшись, он позволил Анне одеть себя для ночи (вопреки слухам король в доспехах не спал). Затем он заключил жену в объятия.
— Но ты даже не посмотрел, — возмутилась Анна, бросив взгляд на кольчугу, лежавшую грудой на полу.
— Утром, — ответил король, с игривой улыбкой глядя на нее. — Или нет. Кто знает. Может, я и не стану ее надевать. Я не надену ее ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра… Возможно, я соберу доспехи и побросаю их с берега Улиндии. Мы стоим на пороге мира, моя возлюбленная супруга. Моя королева.
Он распустил узел ее длинных волос и распушил их, чтобы они рассыпались по плечам.
— Что ты скажешь о мире, где ни один мужчина и ни одна женщина никогда больше не будут носить одежды войны?
— Мне не верится, — ответила Анна и вздохнула, покачав головой. — Ах, муж мой, нам так далеко до такого мира, даже сейчас! Может, Агах-ран действительно впал в отчаянье и обессилел, как заверяет нас принц Риш-ан. Но эльфийский император коварен, и его окружают верные ему фанатики. Борьба с империей Трибус будет долгой и кровавой. А тут еще эти раздоры среди нашего собственного народа…
— Нет, только не сегодня! — Стефан прервал ее речь поцелуем. — Только не сегодня. Сегодня мы будем говорить только о мире, о мире, которого мы, может быть, и не увидим, но который мы оставим в наследство нашей дочери.
— Да, я хотела бы этого, — сказала Анна, положив голову на широкую грудь мужа. — Ей не придется надевать кольчугу под подвенечное платье.
Стефан поднял голову и рассмеялся.
— Вот удар-то был! Никогда не забуду! Обнимаю невесту, — а ощущение, словно обнял одного из своих сержантов. Сколько времени прошло, прежде чем ты перестала держать кинжал под подушкой?
— Столько же, сколько ты держал при себе отведывателя блюд, которые я тебе готовила, — весело ответила Анна.
— И с каким странным возбуждением мы любили друг друга… Я никогда не знал, переживу ли я это.
— Знаешь, когда я впервые поняла, что люблю тебя? — внезапно серьезно спросила Анна. — Это было тем утром, когда наш ребенок, наш мальчик исчез. Мы проснулись и нашли на его месте подменыша.
— Тише, не надо об этом, — сказал Стефан, крепко обнимая жену. — Ни слова о недобрых знаках. Все это уже в прошлом, все это ушло…
— Нет. Мы ни слова не слышали…
— А откуда нам его ждать? Из эльфийских земель? Чтобы успокоить твою душу, я попрошу Триана тайно навести справки…
Да, прошу тебя, — с облегчением сказала Анна. — А теперь, ваше величество, если вы отпустите меня, я приготовлю горячего вина с пряностями, чтобы согреться.
— Да ну это вино, — прошептал Стефан, уткнувшись носом в ее шею. — Мы еще раз переживем нашу брачную ночь.
— Как, когда прямо тут, снаружи, солдаты? — возмутилась Анна.
— Тогда нам это не помешало, дорогая.
— Конечно, если не считать того, что ты обрушил шатер прямо нам на головы и мой дядюшка подумал, что ты меня убил, и чуть ли не набросился на тебя с мечом, прежде чем я остановила его. Теперь мы степенная пожилая чета. Пей свое вино и марш в постель.
Стефан, рассмеявшись, отпустил ее и с любовью смотрел, как она размешивает пряности в теплом вине. Он подошел к ней, сел рядом, взял прядь ее длинных волос и поцеловал.
— Бьюсь об заклад, я еще способен обрушить на нас шатер, — сказал он, поддразнивая ее.
— Знаю, — ответила она и с улыбкой подала ему вино.
Глава 41. СЕМЬ ПОЛЕЙ. Срединное Царство
— Стоять! — закричали Королевские Всадники, нацеливая копья на двух закутанных, тепло одетых незнакомцев, высокого и низенького, что слишком близко подошли к кольцу стали, окружавшему их величеств. — Назад. Вам тут делать нечего.
— Есть чего, — раздался пронзительный голосок. Бэйн сорвал капюшон с головы и шагнул в круг сторожевых костров. — Капитан Миклович! Это я, принц! Я вернулся! Вы узнаете меня?
Ребенок подсунул голову под скрещенные копья. При звуке его голоса капитан ошеломленно сдвинул брови и обернулся. И он, и сержант стали вглядываться, в ночь. Свет костров отражался от стали клинков, наконечников копий и полированных лат, отбрасывая причудливые тени, в которых было трудно что-нибудь рассмотреть. Двое телохранителей хотели было схватить змеей подлезавшего под копья ребенка, но при словах Бэйна замялись, переглянулись и посмотрели через плечо на своего капитана.
Миклович шагнул вперед. На его суровом лице было недоверие.
— Не знаю, что за шутки ты тут затеял, пострел, но тебе… — остальные слова превратились в потрясенный вздох.
— Будь я проклят… — сказал капитан, внимательно разглядывая ребенка. — Не может быть… Подойди поближе, мальчик. Дай посмотреть на тебя при свете. Стража, дайте ему пройти.
Бэйн схватил Хуго за руку и потащил его за собой. Телохранители подняли копья, не пуская его. Никто не посмотрел на собаку, которая проскользнула между ногами солдат и стояла, высунув язык и с интересом глядя на происходившее.
— Этот человек спас мне жизнь! — воскликнул Бэйн. — Он нашел меня. Я потерялся, почти умирал с голоду. Он заботился обо мне, хотя и не верил, что я на самом деле принц.
— Это правда, ваша милость? — раболепно спросил Хуго с грубым акцентом темного крестьянина. — Вы уж простите, что я ему не поверил. Я подумал, что он того. Деревенская знахарка сказала, что его можно вылечить от сумасшествия, ежели только привести его сюда и показать ему…
— Но я не безумен! Я принц! — Бэйн сиял от возбуждения, во всей своей красе и очаровательности. Золотые кудри блестели, сверкали голубые глаза. Потерянное дитя вернулось домой. — Скажите ему, капитан Миклович. Скажите ему, кто я такой. Я обещал, что награжу его. Он был добр со мной.
— Во имя предков! — выдохнул капитан, уставившись на Бэйна. — Это на самом деле его высочество!
— Да? — разинул в изумлении рот Хуго. Он сдернул шапку и, пока выбирался из стального кольца, мял ее в руках. — Я не знал, ваша милость. Уж вы меня простите. Я по правде думал, что парень спятил.
— Простите! — повторил с усмешкой капитан. — Ты только что поймал свое счастье. Ты будешь самым богатым крестьянином на Волкаране.
— Что тут происходит? — раздался из шатра голос короля Стефана. — Тревога?
— Радость, ваше величество! — отозвался капитан. — Идите сюда и посмотрите!
Королевские Всадники повернулись, чтобы посмотреть на встречу. Они облегченно улыбались, опуская оружие. Бэйн, в точности следуя наставлениям Хуго, потащил убийцу за собой. Теперь мальчик выпустил правую руку Хуго и быстро отскочил в сторону, освобождая убийце дорогу. Никто и не смотрел на «крестьянина». Все взгляды были устремлены на златокудрого принца и на полог шатра. Можно было расслышать, как внутри Стефан и Анна торопятся к выходу. Скоро родители и сын встретятся снова.
Капитан шел немного впереди Хуго, справа от убийцы и шагах в двух позади Бэйна, который вприпрыжку бежал к шатру. Позади трусил никем не замечаемый среди возбуждения пес.
Сержант отбросил полог шатра и начал подвязывать его. Он был слева от Хуго.
«Прекрасно», — подумал Хуго. Его рука, укрытая плащом и свободно болтающимися лохмотьями одежды торговца, скользнула к поясу, пальцы сомкнулись на рукояти короткого меча — плохое оружие для убийцы. Широкое плоское лезвие будет отблескивать.
На входе появился Стефан. Он моргал, пытаясь приспособиться к свету сторожевых костров. За ним, запахнувшись в свое одеяние, через плечо мужа смотрела Анна.
— В чем дело?
Бэйн бросился вперед, раскинув руки.
— Мама! Папа! — радостно завопил он.
Стефан побледнел, его лицо исказилось от ужаса. Он попятился.
Бэйн вел себя безупречно. В этот момент он обернулся, схватил Хуго за руку и потянул убийцу вперед. Затем ребенок отошел в сторону, с пути смертоносного удара Десницы. Так они и репетировали.
Но Хуго провалил свою роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65