— Нерра скорчила гримаску. — Ненавижу магов!
До чего же похоже на дядю Фарана!
— И что же ты думаешь делать теперь? — спросил Ханнер. — Альрис нашла себе занятие, но тебе-то уже восемнадцать, и в ученицы тебя никто не возьмет.
— О, я скорее всего выйду замуж, — ответила она. — У меня еще нет никого на примете — зато есть замечательная сваха.
Они дошли до конца коридора. Нерра распахнула дверь, и они вышли в главный вестибюль.
— Кто же она, твоя сваха? — спросил Ханнер. — Быть может, я сумел бы помочь...
— Вот она, — показала Нерра.
Ханнер обернулся и увидел, что у входа стоит Мави; падавший из двери свет четко очерчивал ее силуэт.
Она была еще красивее, чем в его воспоминаниях. Тотчас забыв о Нерре, Ханнер бросился к Мави; за его спиной послышался смех сестры.
Услышав его шаги, Мави обернулась, узнала Ханнера, и лицо ее озарила робкая улыбка.
Ханнера это обрадовало: он боялся, что Мави при виде его нахмурится или отвернется.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — отозвался Ханнер, остановившись на почтительном расстоянии: он все еще не был уверен, что его примут с радостью. Сейчас Мави улыбалась, но он слишком хорошо помнил, как она смотрела на него, когда узнала, что он чародей.
Следующие слова Мави развеяли все его страхи.
— Я по тебе скучала, — сказала она.
Ханнер лишь счастливо вздохнул в ответ. Мави шагнула к нему.
— Знаешь, Ханнер, — сказала она, — я, кажется, смогу преодолеть свою неприязнь к чародеям. Ты и твой Совет изрядно потрудились, чтобы превратить их в почтенных граждан.
Ханнер широко улыбнулся и взял Мави за руку; она не отстранилась.
— Мы могли бы превратить в чародейку тебя, — сказал он.
Мави рассмеялась:
— Не настолько уж я обожаю чародеев! — И, прильнув к нему, тише прибавила: — Пока.
Эпилог
Позднее комиссия ученых, назначенных правителями Гегемонии Трех Этшаров, установила, что сотворение чародеев началось через четыре часа восемнадцать минут после захода солнца, в четвертый день летнежара, в 5202 году эры Человеческой Речи.
Случилось это, судя по всему, сразу во всем населенном мире — и в Алдагморе, и в самых отдаленных уголках Малых Королевств; те, что позднее стали могущественными чародеями, увидели кошмарный сон одновременно с теми, кто позднее никак не проявил склонности к этому виду магии — и ни минутой раньше или позже. Кошмары и чародейство явились в мир одновременно.
В Этшаре Пряностей окончательное число людей, пропавших в Ночь Безумия или сразу после нее, составило тысячу сто восемь человек. Сорок один человек погиб в наступившем хаосе; сколько среди убитых было чародеев или иных магов, так и не установили.
В Этшаре-на-Песках пропали девятьсот восемьдесят три человека и тридцать восемь погибли.
В Этшаре-на-Камнях было лишь шестьсот двадцать два исчезновения, зато количество убитых, благодаря в основном проискам одного кровожадного чародея — Шемдера, сына Парла, позднее казненного Гильдией магов, — тоже составило сорок два человека.
Для прочих земель Гегемонии либо стран за ее пределами произвести подсчеты оказалось невозможно. В баронствах Сардирона, вне всяких сомнений, случаи исчезновений исчислялись тысячами, а убийства и разрушения трудно было подсчитать, в то время как более южные Малые Королевства оказались почти не затронуты этой напастью. Если Сардирон Ночь Безумия повергла в полный хаос, то в Семме и Офкаре она прошла совсем незамеченной. Соответственной была и реакция на происшедшее правительств этих земель; правда, в Сардироне смертная казнь за применение чародейства была отменена в месяце желтолиста — после нескольких стычек с чародеями, летящими на зов в Алдагмор.
К Венцу Года 5203 г. эры Человеческой Речи Совет чародеев, возглавляемый председателем Ханнером, сообщил, что в мире насчитывается 7967 признанных чародеев, считая и подмастерьев.
Правящий триумвират Гегемонии счел эту цифру вполне приемлемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
До чего же похоже на дядю Фарана!
— И что же ты думаешь делать теперь? — спросил Ханнер. — Альрис нашла себе занятие, но тебе-то уже восемнадцать, и в ученицы тебя никто не возьмет.
— О, я скорее всего выйду замуж, — ответила она. — У меня еще нет никого на примете — зато есть замечательная сваха.
Они дошли до конца коридора. Нерра распахнула дверь, и они вышли в главный вестибюль.
— Кто же она, твоя сваха? — спросил Ханнер. — Быть может, я сумел бы помочь...
— Вот она, — показала Нерра.
Ханнер обернулся и увидел, что у входа стоит Мави; падавший из двери свет четко очерчивал ее силуэт.
Она была еще красивее, чем в его воспоминаниях. Тотчас забыв о Нерре, Ханнер бросился к Мави; за его спиной послышался смех сестры.
Услышав его шаги, Мави обернулась, узнала Ханнера, и лицо ее озарила робкая улыбка.
Ханнера это обрадовало: он боялся, что Мави при виде его нахмурится или отвернется.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — отозвался Ханнер, остановившись на почтительном расстоянии: он все еще не был уверен, что его примут с радостью. Сейчас Мави улыбалась, но он слишком хорошо помнил, как она смотрела на него, когда узнала, что он чародей.
Следующие слова Мави развеяли все его страхи.
— Я по тебе скучала, — сказала она.
Ханнер лишь счастливо вздохнул в ответ. Мави шагнула к нему.
— Знаешь, Ханнер, — сказала она, — я, кажется, смогу преодолеть свою неприязнь к чародеям. Ты и твой Совет изрядно потрудились, чтобы превратить их в почтенных граждан.
Ханнер широко улыбнулся и взял Мави за руку; она не отстранилась.
— Мы могли бы превратить в чародейку тебя, — сказал он.
Мави рассмеялась:
— Не настолько уж я обожаю чародеев! — И, прильнув к нему, тише прибавила: — Пока.
Эпилог
Позднее комиссия ученых, назначенных правителями Гегемонии Трех Этшаров, установила, что сотворение чародеев началось через четыре часа восемнадцать минут после захода солнца, в четвертый день летнежара, в 5202 году эры Человеческой Речи.
Случилось это, судя по всему, сразу во всем населенном мире — и в Алдагморе, и в самых отдаленных уголках Малых Королевств; те, что позднее стали могущественными чародеями, увидели кошмарный сон одновременно с теми, кто позднее никак не проявил склонности к этому виду магии — и ни минутой раньше или позже. Кошмары и чародейство явились в мир одновременно.
В Этшаре Пряностей окончательное число людей, пропавших в Ночь Безумия или сразу после нее, составило тысячу сто восемь человек. Сорок один человек погиб в наступившем хаосе; сколько среди убитых было чародеев или иных магов, так и не установили.
В Этшаре-на-Песках пропали девятьсот восемьдесят три человека и тридцать восемь погибли.
В Этшаре-на-Камнях было лишь шестьсот двадцать два исчезновения, зато количество убитых, благодаря в основном проискам одного кровожадного чародея — Шемдера, сына Парла, позднее казненного Гильдией магов, — тоже составило сорок два человека.
Для прочих земель Гегемонии либо стран за ее пределами произвести подсчеты оказалось невозможно. В баронствах Сардирона, вне всяких сомнений, случаи исчезновений исчислялись тысячами, а убийства и разрушения трудно было подсчитать, в то время как более южные Малые Королевства оказались почти не затронуты этой напастью. Если Сардирон Ночь Безумия повергла в полный хаос, то в Семме и Офкаре она прошла совсем незамеченной. Соответственной была и реакция на происшедшее правительств этих земель; правда, в Сардироне смертная казнь за применение чародейства была отменена в месяце желтолиста — после нескольких стычек с чародеями, летящими на зов в Алдагмор.
К Венцу Года 5203 г. эры Человеческой Речи Совет чародеев, возглавляемый председателем Ханнером, сообщил, что в мире насчитывается 7967 признанных чародеев, считая и подмастерьев.
Правящий триумвират Гегемонии счел эту цифру вполне приемлемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51