А если по своей природе она не человек, стоит ли на ней жениться?
— Почему мы остановились? — спросила Ирит.
Келдер недоуменно воззрился на нее.
— Это же Синодита, разве не так?
— Я думала, мы дойдем до “Летающего Ковра”, — ответила Ирит. — Это на другом конце города.
— Ты про гостиницу?
Девушка кивнула:
— Да. Это единственная приличная гостиница в Синодите.
— Я же не знал, — оправдывался Келдер.
"Может, — думал он, вглядываясь в лицо Ирит, — ей вовсе и не пятнадцать. Может, она — старая карга, которая сумела превратиться в девочку?”
Хочет ли он жениться на старой карге?
— Жаль, — ответила Ирит.
— Тогда пошли, — предложил юноша.
— Я не собираюсь опять превращаться в лошадь.
— И не надо. Аша пойдет сама... Так, Аша?
Девочка кивнула.
Несколько минут спустя Келдер уже стучал в дверь гостиницы. Над его головой поскрипывала вывеска, раскачиваемая теплым ветром, дующим с востока. Рисунка на вывеске Келдер не разглядел, но Ирит заверила его, что они прибыли куда надо.
Еду им принесли холодную (все уже давно поужинали), свободная комната осталась одна: чулан под самой крышей, где Келдер не мог выпрямиться во весь рост, не ударившись головой о балку.
— В столь поздний час мы уже никого не ждали, — извинялся хозяин.
— Слава Богу, что у вас нашлась свободная комната, — сонно пробормотала Аша, прежде чем упасть на подушку, которую хозяин гостиницы положил ей вместо матраца.
Ирит и Келдер достались соломенные маты. Ирит долго массировала ноги, а Келдер с любопытством поглядывал на нее.
— Лошади используют другие мышцы, — объяснила Ирит, коротко взглянув на него. — Я не привыкла долго ходить в этом облике.
— Понятно, — кивнул он и после паузы добавил: — Спасибо, что помогла Аше.
Ирит пожала плечами:
— Она не тяжелая. — И продолжила массировать голени.
— Ты можешь превратиться в кого угодно? — спросил Келдер.
Ирит повернулась к нему:
— Что?
— Ты вот превратилась в лошадь, способна отращивать крылья, говорила, что ты — оборотень... ты можешь превращаться в кого угодно?
— Тебя интересует, могу ли я превратиться в дракона и сжечь тебя? — Улыбка Летуньи очень не понравилась Келдеру.
Он кивнул.
— Нет. — Ирит вновь занялась своими ногами. — Мне подвластны семь превращений, но драконом я стать не могу.
— Понятно. — В голосе Келдера слышалось облегчение. — А ты можешь превратиться в другого человека?
— Нет. А зачем мне это?
— Не знаю. Спрашиваю из любопытства. — Не мог же Келдер признаться в своих подозрениях насчет старой бабки.
— Нет, не могу.
— Всего семь превращений?
Ирит кивнула.
— Одно — лошадь?
— Второе ты видишь перед собой.
Келдер задумался.
— Третье — с крыльями?
Кивок.
— А... э... остальные?
— Не твоего ума дело. — Девушка вытянула ноги и откинулась на спину. — Ложись спать.
— Но... — Он считал себя ее будущим мужем, а потому полагал, что все превращения напрямую касаются его, однако объясняться с Ирит по этому поводу не хотелось.
— Заткнись и ложись спать, Келдер. Я слишком устала для разговоров. — Ирит свернулась калачиком, закрыла глаза.
Келдер хотел обсудить с ней еще один вопрос и теперь жалел, что начал не с него.
Дело это не терпело отлагательств.
Речь шла о деньгах: у него осталось лишь несколько медных грошей, и он сомневался, что их хватит на оплату гостиницы.
С другой стороны, такая комнатенка не могла стоить очень уж много.
Перед ним возникали все новые и новые сложности, хотя он и руководствовался пророчеством. Ирит, несомненно, его нареченная, красавица и хохотунья, лучше ему не найти, но при этом еще и оборотень. И она не желала делиться с ним своими секретами. Благодаря Аше он стал защитником униженных и оскорбленных, а освободив душу ее брата, завоюет уважение мертвых, но догнать караван и выцарапать голову Абдена, похоже, задача не из легких.
Что ж, Зиндре и не утверждала, что ему все принесут на блюдечке с голубой каемочкой.
Мог ли он отказаться от предначертанного ему будущего? Мог ли все бросить и вернуться домой, если трудности станут непреодолимыми?
Почему нет, кто будет его останавливать?
Опять же, возможно, случившееся с ним не более чем цепочка совпадений. Может, Зиндре — шарлатанка, а он дурит себе голову, подгоняя свою жизнь под выстроенную ею схему? И наилучший выход — плюнуть на все и двинуться в обратный путь?
Келдер со вздохом задул свечу и вытянулся на соломенном мате.
Он решил, что еще долго не сможет сомкнуть глаз, думая о деньгах, пророчестве Зиндре, Ирит.
Но ошибся. Три минуты спустя он уже крепко спал.
Глава 11
— Это все, что у тебя есть? — грозно вопросил хозяин гостиницы.
Келдер молча кивнул.
— Господи, какой позор! — прошептала у него за спиной Ирит. — Келдер, я не могу поверить... В “Летающем Ковре”!
К немалой радости Келдера, Аша предпочла держать рот на замке.
Хозяин гостиницы рассматривал гроши с таким видом, словно Келдер публично оскорбил его.
— Да перестаньте. Не хватает-то всего трех грошей. И я клянусь, больше у нас нет.
Из груди хозяина гостиницы вырвался долгий выдох.
— Ну ладно, хоть я и не должен потакать таким, как вы. Выметайтесь отсюда и не смейте болтать на улицах, какой я глупец и какое у меня доброе сердце!
— Благодарю вас. — Келдер поклонился. — Пусть боги благословят вас и возьмут под свою защиту. — Он поспешил к двери, дабы хозяин гостиницы не успел передумать.
На улице Келдер повернул налево. Но Ирит схватила его за руку и развернула на сто восемьдесят градусов.
— Там запад. А мы идем на восток.
Келдер замотал головой:
— Нет, не идем. Во всяком случае, я не иду.
Ирит уперла руки в боки. Прядь волос упала ей на лицо. Девушка откинула ее и вперилась взглядом в Келдера.
— А как же я? — подала голос Аша. — Как же Абден?
Келдер посмотрел на нее сверху вниз.
— Извини, но я устал, у меня больше нет денег, я не знаю, что мы можем предпринять. Что сделаем, если и догоним караван? С какой стати им помогать нам? И сколько пройдет времени, прежде чем мы их догоним? Что мы будем есть? Где спать?
— Я не знаю, — прошептала Аша.
— Я — тоже, — продолжил Келдер. — Поэтому я возвращаюсь домой. Я могу спать на траве и кормиться с полей, так что дойти до дома сил у меня хватит, если я прямо сейчас отправлюсь в обратный путь. — Тем самым он ставил крест на пророчестве Зиндре, но это его уже не волновало. Накопившаяся усталость и унизительная сцена в гостинице сделали свое дело.
Может, через несколько лет он снова покинет Шулару и станет-таки защитником униженных и оскорбленных. Гораздо проще быть героем, когда в кармане бренчат деньги.
— А как же я? — спросила Аша. — Я не могу вернуться домой!
Келдер нахмурился.
— Разве, кроме отца, у тебя нет других родственников?
Аша покачала головой, и по ее щекам покатились слезы.
Но тут заговорила Ирит:
— Келдер из Шулары, если ты думаешь, что я позволю тебе нарушить обещание, которое ты дал этому несчастному ребенку, то ты законченный идиот! Мы оба пойдем с ней в Шан, добудем голову ее брата, принесем назад и зажжем погребальный костер! А потом найдем место, где она будет в полной безопасности. После этого ты можешь возвращаться на свою жалкую ферму, чтобы мамочка и папочка заботились о тебе. Но не раньше! Ты меня понял?
Келдер вздохнул:
— Ирит. У меня. Больше. Нет. Денег.
— Что с того?
— Поэтому я никуда не могу идти.
— Келдер, а ты, однако, глуп! Зачем тебе деньги? Ты, между прочим, не один. Ты в одной компании с Ирит Летуньей!
Келдер долго смотрел на нее.
— И что?
— А то, глупый, что я оборотень и знаменитая чародейка. На Великом Тракте меня знают все. Деньги я могу добыть в любой момент!
— Можешь?
— Разумеется, могу! Или ты думаешь, что все эти годы меня кормили такие, как ты?
Келдер не задумывался, каким способом Ирит добывала пропитание. Такого вопроса у него просто не возникало, и он понял, что попал впросак.
— Я... э... — Аша теперь смотрела только на Ирит, в ее глазах читалось обожание. Келдера это задело за живое: вроде бы он претендовал на роль защитника. — Знаешь, я, наверное, действительно глуп, как ты говоришь. Я не понимаю, как ты можешь добыть деньги.
Ирит скорчила гримаску.
— Я их заработаю! Я могу делать то, что другим не под силу!
— А где ты найдешь работу? — спросил Келдер.
— Спрошу, не надо ли кому чего. А если не найду, то займу деньги. Люди знают, что я всегда отдаю долги.
— Понятно. — Келдер помялся, но задал вопрос, который вертелся у него на языке: — А сейчас у тебя деньги есть?
— Естественно!
— Есть? — В нем начала закипать злость. — У тебя есть деньги?
— Да, есть! — ответила Ирит.
— Тогда... — Келдер глубоко вдохнул, успокоился и продолжил:
— Тогда почему... — Он вновь замолчал, зато потом выложил все: — Тогда почему, во имя ада, ты не сказала об этом до того, как мне пришлось унижаться перед хозяином гостиницы?
— Потому что ты не спрашивал! — фыркнула Ирит. — Я понятия не имела, что у тебя кончились деньги! Ты же мне ничего не говорил! Я узнала об этом, когда ты пересчитывал свои гроши перед Бардеком!
— Но и тогда промолчала?
— Потому что не знала, куда деваться от стыда!
Келдер хотел сказать что-то еще, но у него перехватило дыхание.
— Ты и правда собираешься вернуться в Шулару? — неожиданно спросила Аша.
Келдер посмотрел на нее, и злость сняло как рукой.
— Не знаю.
— До Шана два дня пути, — вставила Ирит. — Даже меньше, если мы прибавим шагу.
Келдер повернулся к ней, вспомнил, как далеко идти до Шулары, вновь взглянул на Ашу.
— Нет, пожалуй, в Шулару я не пойду. Пока не пойду. — Он вновь повернулся к Ирит. — Два дня?
— Даже меньше. До Дверры, что стоит у самой пустыни, три с половиной лиги. Там и кончаются Малые Королевства. До Шана нам придется идти по Великой Восточной Пустыне, это еще три с половиной лиги. Всего семь. Из-за жары на них обычно уходят два дня.
— Какой жары?
— В пустыне-то жарко, глупый! Но в это время года температура еще сносная.
— Семь лиг, — задумчиво повторил Келдер.
Ирит кивнула.
— Я могу пролететь их за два часа.
— А сколько мы прошли после нашей встречи?
Ирит пожала плечами:
— Точно не скажу. Наверное, лиг пятнадцать.
— Ты думаешь, мы действительно сможем что-то сделать для Аши?
Ирит ответила не сразу.
— Насчет далекого будущего не знаю, но вернуть голову ее брата и сжечь его тело нам вполне по силам.
Келдер, похоже, еще колебался, поэтому Ирит продолжила:
— А кроме того, разве ты не хотел увидеть Шан-в-Пустыне? Очень интересное место. Городской рынок, его называют Рынок, просто фантастический. И там есть колдуны, во всяком случае, были.
Все-таки пророчество сбывалось: невеста, униженные и оскорбленные, нуждающиеся в его защите, великий город, который ему предстояло увидеть... все увязывалось в единую цепочку.
Не мог же он все это бросить и повернуть назад, чтобы превратиться в зануду фермера. Нет, его ждала другая судьба.
— Хорошо, пойдем в Шан. Сначала пешком, а если ты устанешь, Аша, мы передохнем, и, может, Ирит вновь превратится в лошадь...
Девушка злобно глянула на него.
Келдер не отвел глаз.
Аша не стала ждать, чем это все закончится, и зашагала к городским воротам. Келдеру и Ирит не осталось ничего другого, как последовать за ней.
Глава 12
Замок Дверры в отличие от других замков, расположенных вплотную к Великому Тракту, возвели на огромной скале, возвышающейся над песчаной равниной в полумиле к северо-западу от дороги.
И сам Тракт вел уже не на восток. Еще до Синодиты он начинал смещаться к северо-востоку, после Синодиты на три лиги вновь уходил на восток, а затем плавно поворачивал на север.
Тем самым он огибал скалу, на которой высился замок Дверры. Вдоль дуги выстроилось несколько гостиниц, но едва ли их можно было назвать городом.
А дальше Тракт выводил к высокому обрыву.
Келдер вырос среди гор, маленьких гор или высоких холмов, как кому нравилось, так что спуски и подъемы его не удивляли, но такой природный феномен он видел впервые. Обрыв тянулся в обе стороны до самого горизонта, словно кто-то давным-давно разделил Мир на две части и не смог их правильно сложить. На верхней части, где они стояли, песка хватало, однако здесь преобладали зеленые тона и наблюдалось некоторое разнообразие: замок на холме, гостиницы, редкие кусты.
Нижняя часть, у подножия обрыва, являла взгляду лишь золотистый песок, так ярко блестевший под полуденным солнцем, что Келдер не мог смотреть на него, не сощурившись.
Перед ним, несомненно, лежала бескрайняя равнина: еще одна часть пророчества стала явью.
— Великая Восточная Пустыня.
Вздрогнув от неожиданности, Келдер обернулся. Только что Ирит была лошадью, везла на спине Ашу, а теперь стояла рядом не на четырех, а на двух ногах.
— Но это же север.
Ирит пренебрежительно хмыкнула:
— Ты, однако, глупый. Граница Пустыни — не прямая. Она выступом вдается на запад, а Шан находится аккурат посередине этого выступа. Мы на его южном краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32