священник богини Мишакаль, когда пришел в комнату уже мертвого Дункана, увидел, что тот вовсе не был загрызен крысами. Было такое впечатление, что он умер от страха: увидел нечто совершенно ужасное… Во всяком случае, в народе ту ночь стали называть Ночь Крыс…
Я просто похолодел. Вы, наверное, помните, до чего я «люблю» страшные истории?!
Но любопытство взяло верх над страхом, и я спросил:
– А Габриэль-младший, он был загрызен крысами?
– Говорят, что нет. Якобы, когда маятник стал крушить в замке все подряд, Габриэль был отброшен в Гарнетские горы. И Габриэль, говорят, понял все, что случилось в замке. Понял, по чьей злой воле все это произошло. Когда он вернулся в замок, он стал уверять отца, что все случилось по злому умыслу Бенедикта. И что всю правду мог бы сказать только дух умершего Дункана. А вызвать дух Дункана мог бы священник богини Мишакаль. Отцу, конечно, слова младшего сына показались кощунственными. Тому все-таки удалось убедить отца… Итак позвали священника Мишакаль. Всю ночь священник вызывал дух Дункана, но сколь искусен он ни был в подобных делах, не смог получить никакого ответа… Тело Дункана было предано огню. А утром увидели: в комнате Бенедикта, на полу – кучка пепла…
Сэр Баярд снова замолчал, задумчиво покачивая головой. Затем продолжил рассказ:
– Легенды… легенды… Одна из легенд гласит: Габриэль-Младший, предчувствуя беду, сам ушел в Гарнетские горы. А ночью, когда его брат Дункан был уже мертв, вернулся в родовой замок. Бенедикт был жив – как ни в чем не бывало. Этой же ночью тело Дункана было предано земле. Но эта ночь стала последней и для Бенедикта…
Я с недоумением посмотрел на сэра Баярда.
– Но простите, сэр, если Бенедикт остался цел и невредим, то почему и он тоже умер?
– Вот видишь, мой мальчик, как по-разному об одном и том же рассказывают разные легенды?… Где в них правда, где вымысел – тебе уже никто не скажет… Когда похоронили Дункана, отец повелел тотчас казнить Бенедикта. Почему-то он поверил в то, что его средний сын – убийца. Что это именно он убил Дункана. Более того, он понял, что теперь Бенедикт убьет и своего младшего брата, и самого отца. – Помолчав, сэр Баярд добавил:
– Впрочем, есть и еще одна легенда. Отец, якобы, не казнил Бенедикта, а изгнал его из замка. Изгнал навсегда. Говорят, что Бенедикт был умелым воином. Он, якобы, собрал целую армию, возглавил ее и отправился на север Соламнии сражаться с гоблинами… Как бы там ни было, в родных местах его больше никто никогда не видел… В общем, кровавая и загадочная история.
Тут в разговор вступил Эджин:
– Армия Бенедикта ди Каэлы… – сказал он задумчиво и обратился ко мне: – Гален, а ты знаешь, кто был в этой армии?
Я замялся:
– Ну, конечно, рыцари… и кажется, жрецы…
– Как же я забыл! – воскликнул, хлопнув себя по лбу, сэр Баярд. – Жрецы! Эти жрецы… они ведь не всегда были жрецами… Они раньше и людьми-то не были… Да, да! Они были пауками и крысами. И это Бенедикт своими заклинаниями смог придать им человеческий облик… Да, да! Было записано немало рассказов рыцарей из армии Бенедикта, и все рыцари говорили: один вид жрецов внушал им какой-то животный страх. И это говорили те, кого напугать не так уж и легко…
Сэр Баярд замолчал. Привстав на стременах, он стал осматривать окрестности.
– Кого бы вы хотели здесь увидеть, сэр? – спросил рыцаря кентавр.
– Кого? – переспросил сэр Баярд. – Пожалуй, душу Габриэля-младшего… Но впрочем, мы говорили о его брате – Бенедикте. Так вот, еще есть легенда. И она рисует Бенедикта неумелым командиром. Он возглавил вовсе не армию, а отряд, в котором было тридцать конных соламнийских рыцарей и две сотни пехотинцев, и направился с ними в Восточные Дебри.
Я жадно вслушивался в каждое слово сэра Баярда.
– С Бенедиктом происходило что-то странное. Казалось, он живет в своем вымышленном мире. В мире, очень и очень отличном от реального. Однажды его отряд переходил реку. Бенедикту пригрезилось, что через реку перекинут мост – хотя никакого моста там и в помине не было. И… в общем, он утопил несколько десятков своих воинов. А однажды, во время привала, более тридцати воинов были укушены скорпионами и скончались на месте…
При слове «скорпионы» я похолодел, в глазах у меня потемнело, дыхание перехватило… Видимо, я сильно побледнел, потому что Эджин, наклонившись ко мне, обеспокоено спросил:
– Что с вами, Гален?
С огромным трудом, но я все-таки смог проглотить комок в горле и ответил:
– Ничего, ничего… Вы ведь знаете, как я люблю страшные истории… Сэр Баярд, не обращайте на меня внимания – рассказывайте дальше.
Рыцарь посмотрел на меня пристально – прямо в глаза, но заговорил спокойно, словно бы ничего не произошло:
– Брат Бенедикта – Габриэль – якобы, понял, что тот повредился рассудком. И он отправился вслед за Бенедиктом и его отрядом. Увидев, что его брат может запросто погубить всех своих воинов, Габриэль вызвал его на поединок. О, об этом поединке, об этой рукопашной схватке двух братьев, повествуют многие легенды. Бенедикт сражался отчаянно, он готов был задушить своего брата голыми руками, но… но ему не удалось одолеть Габриэля. Тот защищался умело и хладнокровно. И в конце концов пронзил брата мечом. О чем думал Бенедикт в последние минуты своей жизни – никто, конечно, не знает. Но рассказывают: лицо мертвого Бенедикта было словно у спящего младенца.
Соламнийский рыцарь снова надолго замолчал.
Вокруг царила тишина. Ничем не нарушаемая тишина.
– Сэр Баярд! – наконец не выдержал я. – Расскажите, пожалуйста, что было дальше.
– По-видимому, все это легенды. Но многие и поныне показывают место, где состоялся поединок двух братьев. Не знаю, не знаю… Но вот что я точно знаю: нынешние хозяева замка ди Каэла ведут свой род от Габриэля-младшего. – Сэр Баярд снова задумчиво умолк. – У Габриэля было трое детей, все – сыновья. И словно какой-то злой рок преследовал всю его семью. Старший сын был болен какой-то загадочной болезнью. Говорят: в детстве его укусила крыса, огромная крыса. Средний был слабоумным… В замке водились не только крысы, но и призраки. Лишь младший сын – Роланд – был во всех отношениях здоровым человеком. И вот однажды ночью он разбудил всех в замке – и братьев с отцом, и слуг – и велел всем поскорее уходить из замка. Отец не пожелал покидать замок, тогда Роланд вынес старого уже Габриэля на своих плечах. И только он вынес отца за ворота, – замок загорелся. Загорелся, казалось, сам собой. Пожар начался в комнате, где некогда жил Бенедикт… Не прошло и нескольких минут, как от величественного замка остались одни развалины… Затем Роланд на том же месте построил новый замок и прожил в нем мирно и спокойно еще тридцать лет. Сын Роланда – Симон – повелел вырыть вокруг замка ров. Надо сказать, этот ров стали копать при Симоне, а закончили уже только при его сыне – Антонио. В истории рыцарства остались навсегда имена их потомков: Киприана и Теодора ди Каэлы. Это они разбили армию людоедов, которой командовал Черный капитан. Все это случилось еще до Катаклизма. Говорят, что перед самым Катаклизмом дух Бенедикта повелел гоблинам вырыть подо рвом, что опоясывает весь замок, подземный ход. Гоблины начали рыть ход, но тут затряслась вся земля Кринна, ход засыпало и гоблины погибли. А еще рассказывают: по ночам на кровлю замка опускаются какие-то странные облака. Очень причудливой формы…
– Вы полагаете, сэр, что все это легенды? – спросил рыцаря Эджин. – Выдумки?
– Не знаю, не знаю… Но я знаю, что род ди Каэла существует на самом деле и что этот род действительно очень древний. Также я знаю, что в этом роду постоянно кто-либо заболевает какой-то непонятной болезнью. Последние сорок лет в замке ди Каэла – мир и тишина. Владеет замком сейчас сэр Робер. У него нет сыновей, есть только одна-единственная дочь – леди Энид. И якобы, было такое пророчество: если жених леди Энид даст ей свою фамилию, тогда с этого древнего рода наконец-то будет снято проклятие. Вот какие странные истории рассказывают о семье ди Каэла…
– Значит, вы считаете, сэр, что все это выдумки? – переспросил кентавр.
Рыцарь пожал плечами.
– Я уже говорил вам: сами думайте – где правда, где вымысел.
– Историю рода Каэла, – ответил Эджин, – мне приходилось слышать не раз. В самых разных вариантах. Но ведь в самых важных деталях все эти истории совпадают. Надеюсь, вы согласны со мной, сэр? – Рыцарь кивнул головой. – А значит, и в своей основе история рода ди Каэла правдива. Во всяком случае, я склонен верить, что в ее основе – истинная правда… Ну а помимо всего прочего, сэр, ваш рассказ о семье ди Каэла не окончен.
– Да, Эджин, – ответил сэр Баярд, – вы правы, мой рассказ далеко не окончен. Но мне кажется, что рассказ мой и так уже весьма утомил вас и Галена.
– О, что вы, сэр! – воскликнул кентавр. – В таких беседах долгая дорога кажется такой короткой!
И тут попытался в разговор вмешаться я:
– Но, Эджин, мне думается, сам сэр Баярд уже несколько утомился…
Рыцарь рассмеялся:
– О чем вы говорите, Гален?! Обо мне не надо беспокоиться! И если вам, действительно, не надоело слушать меня, то, что же, я с удовольствием расскажу вам еще чего-нибудь…
Сэр Баярд накинул на себя плащ – ибо поднялся холодный ветер – и начал новый рассказ.
* * *
– Мое детство, Гален, вовсе не походило на твое. Оно прошло в самом большом замке Соламнии…
Я не удержался и прервал сэра Баярда:
– Но я тоже родился в замке, сэр!
Рыцарь словно бы и не слышал моей реплики. Конечно, бесполезно перебивать рассказчика, если он не хочет этого сам. А сэр Баярд был уже увлечен своим новым рассказом и слышал только себя самого.
– Уже многие годы в нашей округе было тихо-мирно. На наши владения не нападали ни люди Нерака, ни гоблины Восточных Дебрей. Так что можно сказать: у меня было счастливое детство… Только, пожалуй, однажды – мне было тогда четырнадцать лет – наша челядь подняла настоящий бунт. Я не знаю, из-за чего, но это действительно был бунт. В общем, в одночасье я стал круглым сиротой. Бунтовщики убили даже и слуг, что пытались защитить моего отца и мою бедную матушку. Я чудом остался жив.
– Это были вилланы! – в ужасе закричал я.
Услышав мой крик, сэр Баярд обернулся ко мне и ответил:
– Ну что ты, мой мальчик, это были вовсе не вилланы. Это были просто голодные, несчастные люди. После Катаклизма на Кринне повсюду постоянно вспыхивали различные бунты. От голода, поверь мне, любой человек способен убить другого. А тем более – слуга своего хозяина… Но что философствовать на эту тему?! Хотя иной раз пофилософствовать я не прочь, ибо образование я получил в Палантасе…
– В Палантасе?! – изумленно воскликнул я. – Сэр, вы хотите сказать… хотите сказать, что четырнадцати лет от роду вы неделю шли в Палантас через Вингаардские горы?!
Услышав слово «Палантас», шедший впереди Эджин обернулся.
– Вы были в Палантасе, сэр? – спросил он с неподдельным интересом. – Расскажите же о нем!
– Я не только там был, – ответил с гордостью сэр Баярд, – но и жил.
– Погодите, – вдруг остановился кентавр. – Значит, вы ели лошадей?!
Я посмотрел на Эджина и едва не рассмеялся: такой недоуменный вид был у него. А сэр Баярд ответил спокойно:
– Конечно, случалось есть и конину. Но, дорогой мой Эджин, уверяю вас, что в моей жизни было много такого, по сравнению с чем это – ерунда, о которой не стоит даже и вспоминать… Итак, я обучался в Палантасе…
Дорога вела нас к горам.
Сэр Баярд замолчал, глубоко погрузившись в воспоминания. Затем он словно бы очнулся.
– Да, но я не рассказал вам, как я добирался до Палантаса. В ночь, когда убили моих родителей, я бежал из замка. Наверное, полмили я пробежал, не оглядываясь, не чуя ног. К счастью для меня, за мной никто не гнался. Наконец я остановился перевести дух и оглянулся. Над замком поднимались клубы дыма – его подожгли. Значит, дома у меня уже не было…
Рыцарь привстал в седле и огляделся:
– Мне кажется, нам пора устроить привал. Здесь чудесное местечко для отдыха. Погода прекрасная. Великолепный вид на горы. Что нам надо еще?! Так что, если никто не возражает, мы немного отдохнем.
* * *
Почему-то сэр Баярд решил прервать свой рассказ, едва начав.
Кентавр пошел поискать чего-нибудь съестного; уходя он умоляюще посмотрел на рыцаря:
– Сэр, очень прошу вас: не рассказывайте дальше, пока я не вернусь!
Когда мы остались одни, сэр Баярд произнес задумчиво:
– Потом я повторю свой рассказ для него. А если ты не возражаешь, Гален, я доскажу тебе свою историю.
Рыцарь полулежал, прислонившись к дереву спиной. Земля была теплой – осень только начиналась. На небе ни единого облачка. Только где-то высоко-высоко парил одинокий ястреб.
Я подсел к соламнийскому рыцарю поближе.
– Та ночь выдалась холодной. Идти через горы мне было страшно. Но ничего иного мне не оставалось… Но впрочем, – прервал сам себя сэр Баярд, – как я добирался до Палантаса – это все мало интересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Я просто похолодел. Вы, наверное, помните, до чего я «люблю» страшные истории?!
Но любопытство взяло верх над страхом, и я спросил:
– А Габриэль-младший, он был загрызен крысами?
– Говорят, что нет. Якобы, когда маятник стал крушить в замке все подряд, Габриэль был отброшен в Гарнетские горы. И Габриэль, говорят, понял все, что случилось в замке. Понял, по чьей злой воле все это произошло. Когда он вернулся в замок, он стал уверять отца, что все случилось по злому умыслу Бенедикта. И что всю правду мог бы сказать только дух умершего Дункана. А вызвать дух Дункана мог бы священник богини Мишакаль. Отцу, конечно, слова младшего сына показались кощунственными. Тому все-таки удалось убедить отца… Итак позвали священника Мишакаль. Всю ночь священник вызывал дух Дункана, но сколь искусен он ни был в подобных делах, не смог получить никакого ответа… Тело Дункана было предано огню. А утром увидели: в комнате Бенедикта, на полу – кучка пепла…
Сэр Баярд снова замолчал, задумчиво покачивая головой. Затем продолжил рассказ:
– Легенды… легенды… Одна из легенд гласит: Габриэль-Младший, предчувствуя беду, сам ушел в Гарнетские горы. А ночью, когда его брат Дункан был уже мертв, вернулся в родовой замок. Бенедикт был жив – как ни в чем не бывало. Этой же ночью тело Дункана было предано земле. Но эта ночь стала последней и для Бенедикта…
Я с недоумением посмотрел на сэра Баярда.
– Но простите, сэр, если Бенедикт остался цел и невредим, то почему и он тоже умер?
– Вот видишь, мой мальчик, как по-разному об одном и том же рассказывают разные легенды?… Где в них правда, где вымысел – тебе уже никто не скажет… Когда похоронили Дункана, отец повелел тотчас казнить Бенедикта. Почему-то он поверил в то, что его средний сын – убийца. Что это именно он убил Дункана. Более того, он понял, что теперь Бенедикт убьет и своего младшего брата, и самого отца. – Помолчав, сэр Баярд добавил:
– Впрочем, есть и еще одна легенда. Отец, якобы, не казнил Бенедикта, а изгнал его из замка. Изгнал навсегда. Говорят, что Бенедикт был умелым воином. Он, якобы, собрал целую армию, возглавил ее и отправился на север Соламнии сражаться с гоблинами… Как бы там ни было, в родных местах его больше никто никогда не видел… В общем, кровавая и загадочная история.
Тут в разговор вступил Эджин:
– Армия Бенедикта ди Каэлы… – сказал он задумчиво и обратился ко мне: – Гален, а ты знаешь, кто был в этой армии?
Я замялся:
– Ну, конечно, рыцари… и кажется, жрецы…
– Как же я забыл! – воскликнул, хлопнув себя по лбу, сэр Баярд. – Жрецы! Эти жрецы… они ведь не всегда были жрецами… Они раньше и людьми-то не были… Да, да! Они были пауками и крысами. И это Бенедикт своими заклинаниями смог придать им человеческий облик… Да, да! Было записано немало рассказов рыцарей из армии Бенедикта, и все рыцари говорили: один вид жрецов внушал им какой-то животный страх. И это говорили те, кого напугать не так уж и легко…
Сэр Баярд замолчал. Привстав на стременах, он стал осматривать окрестности.
– Кого бы вы хотели здесь увидеть, сэр? – спросил рыцаря кентавр.
– Кого? – переспросил сэр Баярд. – Пожалуй, душу Габриэля-младшего… Но впрочем, мы говорили о его брате – Бенедикте. Так вот, еще есть легенда. И она рисует Бенедикта неумелым командиром. Он возглавил вовсе не армию, а отряд, в котором было тридцать конных соламнийских рыцарей и две сотни пехотинцев, и направился с ними в Восточные Дебри.
Я жадно вслушивался в каждое слово сэра Баярда.
– С Бенедиктом происходило что-то странное. Казалось, он живет в своем вымышленном мире. В мире, очень и очень отличном от реального. Однажды его отряд переходил реку. Бенедикту пригрезилось, что через реку перекинут мост – хотя никакого моста там и в помине не было. И… в общем, он утопил несколько десятков своих воинов. А однажды, во время привала, более тридцати воинов были укушены скорпионами и скончались на месте…
При слове «скорпионы» я похолодел, в глазах у меня потемнело, дыхание перехватило… Видимо, я сильно побледнел, потому что Эджин, наклонившись ко мне, обеспокоено спросил:
– Что с вами, Гален?
С огромным трудом, но я все-таки смог проглотить комок в горле и ответил:
– Ничего, ничего… Вы ведь знаете, как я люблю страшные истории… Сэр Баярд, не обращайте на меня внимания – рассказывайте дальше.
Рыцарь посмотрел на меня пристально – прямо в глаза, но заговорил спокойно, словно бы ничего не произошло:
– Брат Бенедикта – Габриэль – якобы, понял, что тот повредился рассудком. И он отправился вслед за Бенедиктом и его отрядом. Увидев, что его брат может запросто погубить всех своих воинов, Габриэль вызвал его на поединок. О, об этом поединке, об этой рукопашной схватке двух братьев, повествуют многие легенды. Бенедикт сражался отчаянно, он готов был задушить своего брата голыми руками, но… но ему не удалось одолеть Габриэля. Тот защищался умело и хладнокровно. И в конце концов пронзил брата мечом. О чем думал Бенедикт в последние минуты своей жизни – никто, конечно, не знает. Но рассказывают: лицо мертвого Бенедикта было словно у спящего младенца.
Соламнийский рыцарь снова надолго замолчал.
Вокруг царила тишина. Ничем не нарушаемая тишина.
– Сэр Баярд! – наконец не выдержал я. – Расскажите, пожалуйста, что было дальше.
– По-видимому, все это легенды. Но многие и поныне показывают место, где состоялся поединок двух братьев. Не знаю, не знаю… Но вот что я точно знаю: нынешние хозяева замка ди Каэла ведут свой род от Габриэля-младшего. – Сэр Баярд снова задумчиво умолк. – У Габриэля было трое детей, все – сыновья. И словно какой-то злой рок преследовал всю его семью. Старший сын был болен какой-то загадочной болезнью. Говорят: в детстве его укусила крыса, огромная крыса. Средний был слабоумным… В замке водились не только крысы, но и призраки. Лишь младший сын – Роланд – был во всех отношениях здоровым человеком. И вот однажды ночью он разбудил всех в замке – и братьев с отцом, и слуг – и велел всем поскорее уходить из замка. Отец не пожелал покидать замок, тогда Роланд вынес старого уже Габриэля на своих плечах. И только он вынес отца за ворота, – замок загорелся. Загорелся, казалось, сам собой. Пожар начался в комнате, где некогда жил Бенедикт… Не прошло и нескольких минут, как от величественного замка остались одни развалины… Затем Роланд на том же месте построил новый замок и прожил в нем мирно и спокойно еще тридцать лет. Сын Роланда – Симон – повелел вырыть вокруг замка ров. Надо сказать, этот ров стали копать при Симоне, а закончили уже только при его сыне – Антонио. В истории рыцарства остались навсегда имена их потомков: Киприана и Теодора ди Каэлы. Это они разбили армию людоедов, которой командовал Черный капитан. Все это случилось еще до Катаклизма. Говорят, что перед самым Катаклизмом дух Бенедикта повелел гоблинам вырыть подо рвом, что опоясывает весь замок, подземный ход. Гоблины начали рыть ход, но тут затряслась вся земля Кринна, ход засыпало и гоблины погибли. А еще рассказывают: по ночам на кровлю замка опускаются какие-то странные облака. Очень причудливой формы…
– Вы полагаете, сэр, что все это легенды? – спросил рыцаря Эджин. – Выдумки?
– Не знаю, не знаю… Но я знаю, что род ди Каэла существует на самом деле и что этот род действительно очень древний. Также я знаю, что в этом роду постоянно кто-либо заболевает какой-то непонятной болезнью. Последние сорок лет в замке ди Каэла – мир и тишина. Владеет замком сейчас сэр Робер. У него нет сыновей, есть только одна-единственная дочь – леди Энид. И якобы, было такое пророчество: если жених леди Энид даст ей свою фамилию, тогда с этого древнего рода наконец-то будет снято проклятие. Вот какие странные истории рассказывают о семье ди Каэла…
– Значит, вы считаете, сэр, что все это выдумки? – переспросил кентавр.
Рыцарь пожал плечами.
– Я уже говорил вам: сами думайте – где правда, где вымысел.
– Историю рода Каэла, – ответил Эджин, – мне приходилось слышать не раз. В самых разных вариантах. Но ведь в самых важных деталях все эти истории совпадают. Надеюсь, вы согласны со мной, сэр? – Рыцарь кивнул головой. – А значит, и в своей основе история рода ди Каэла правдива. Во всяком случае, я склонен верить, что в ее основе – истинная правда… Ну а помимо всего прочего, сэр, ваш рассказ о семье ди Каэла не окончен.
– Да, Эджин, – ответил сэр Баярд, – вы правы, мой рассказ далеко не окончен. Но мне кажется, что рассказ мой и так уже весьма утомил вас и Галена.
– О, что вы, сэр! – воскликнул кентавр. – В таких беседах долгая дорога кажется такой короткой!
И тут попытался в разговор вмешаться я:
– Но, Эджин, мне думается, сам сэр Баярд уже несколько утомился…
Рыцарь рассмеялся:
– О чем вы говорите, Гален?! Обо мне не надо беспокоиться! И если вам, действительно, не надоело слушать меня, то, что же, я с удовольствием расскажу вам еще чего-нибудь…
Сэр Баярд накинул на себя плащ – ибо поднялся холодный ветер – и начал новый рассказ.
* * *
– Мое детство, Гален, вовсе не походило на твое. Оно прошло в самом большом замке Соламнии…
Я не удержался и прервал сэра Баярда:
– Но я тоже родился в замке, сэр!
Рыцарь словно бы и не слышал моей реплики. Конечно, бесполезно перебивать рассказчика, если он не хочет этого сам. А сэр Баярд был уже увлечен своим новым рассказом и слышал только себя самого.
– Уже многие годы в нашей округе было тихо-мирно. На наши владения не нападали ни люди Нерака, ни гоблины Восточных Дебрей. Так что можно сказать: у меня было счастливое детство… Только, пожалуй, однажды – мне было тогда четырнадцать лет – наша челядь подняла настоящий бунт. Я не знаю, из-за чего, но это действительно был бунт. В общем, в одночасье я стал круглым сиротой. Бунтовщики убили даже и слуг, что пытались защитить моего отца и мою бедную матушку. Я чудом остался жив.
– Это были вилланы! – в ужасе закричал я.
Услышав мой крик, сэр Баярд обернулся ко мне и ответил:
– Ну что ты, мой мальчик, это были вовсе не вилланы. Это были просто голодные, несчастные люди. После Катаклизма на Кринне повсюду постоянно вспыхивали различные бунты. От голода, поверь мне, любой человек способен убить другого. А тем более – слуга своего хозяина… Но что философствовать на эту тему?! Хотя иной раз пофилософствовать я не прочь, ибо образование я получил в Палантасе…
– В Палантасе?! – изумленно воскликнул я. – Сэр, вы хотите сказать… хотите сказать, что четырнадцати лет от роду вы неделю шли в Палантас через Вингаардские горы?!
Услышав слово «Палантас», шедший впереди Эджин обернулся.
– Вы были в Палантасе, сэр? – спросил он с неподдельным интересом. – Расскажите же о нем!
– Я не только там был, – ответил с гордостью сэр Баярд, – но и жил.
– Погодите, – вдруг остановился кентавр. – Значит, вы ели лошадей?!
Я посмотрел на Эджина и едва не рассмеялся: такой недоуменный вид был у него. А сэр Баярд ответил спокойно:
– Конечно, случалось есть и конину. Но, дорогой мой Эджин, уверяю вас, что в моей жизни было много такого, по сравнению с чем это – ерунда, о которой не стоит даже и вспоминать… Итак, я обучался в Палантасе…
Дорога вела нас к горам.
Сэр Баярд замолчал, глубоко погрузившись в воспоминания. Затем он словно бы очнулся.
– Да, но я не рассказал вам, как я добирался до Палантаса. В ночь, когда убили моих родителей, я бежал из замка. Наверное, полмили я пробежал, не оглядываясь, не чуя ног. К счастью для меня, за мной никто не гнался. Наконец я остановился перевести дух и оглянулся. Над замком поднимались клубы дыма – его подожгли. Значит, дома у меня уже не было…
Рыцарь привстал в седле и огляделся:
– Мне кажется, нам пора устроить привал. Здесь чудесное местечко для отдыха. Погода прекрасная. Великолепный вид на горы. Что нам надо еще?! Так что, если никто не возражает, мы немного отдохнем.
* * *
Почему-то сэр Баярд решил прервать свой рассказ, едва начав.
Кентавр пошел поискать чего-нибудь съестного; уходя он умоляюще посмотрел на рыцаря:
– Сэр, очень прошу вас: не рассказывайте дальше, пока я не вернусь!
Когда мы остались одни, сэр Баярд произнес задумчиво:
– Потом я повторю свой рассказ для него. А если ты не возражаешь, Гален, я доскажу тебе свою историю.
Рыцарь полулежал, прислонившись к дереву спиной. Земля была теплой – осень только начиналась. На небе ни единого облачка. Только где-то высоко-высоко парил одинокий ястреб.
Я подсел к соламнийскому рыцарю поближе.
– Та ночь выдалась холодной. Идти через горы мне было страшно. Но ничего иного мне не оставалось… Но впрочем, – прервал сам себя сэр Баярд, – как я добирался до Палантаса – это все мало интересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40