Случай предоставился удобный, и я спросил:
– А Лиман Фрос… ты давно его знаешь? Не совсем понял: он и друг Миза и любовник Лолы… Ты-то через кого с ним познакомилась?
Она не спешила с ответом. Опершись щекой о согнутую в локте руку, уставилась в темноту.
– Ни Гэл, ни Лола ни при чем, – произнесла она наконец. – Ты что-нибудь слышал о Терфе?
– Ну да: планета, которую закрыли для колонизации. Там что-то случилось с последней экспедицией. Кажется, все сошли с ума…
– Я работала в этой экспедиции… Гэл и Лиман тоже.
– Вот это да! Расскажи!
– О чем?
– Что с вами случилось. У меня смутное представление.
– Да рассказывать, собственно, нечего… Все пятеро подверглись неизвестному воздействию. Сошли с ума, как ты сказал. Хотя это не совсем верно: впали в состояние прострации. Почти одновременно. Правда, была и буйная фаза, которую можно назвать сумасшествием…
– Ты сказала, что впали в прострацию почти одновременно. Значит, все-таки кто-то раньше, а кто-то позже?
– Да. Вероятно моя специальная подготовка психиатра позволила мне продержаться дольше… – Любава помолчала. – Хорошо помню начало: дикая боль в голове. В коридоре топот и крики. Распахиваю дверь. Лиман бьет с колена из энергатора неизвестно куда. Что-то лопается и шипит. Рядом на полу, сжав оружие, без движения лежит Андерс Вэл. Я кинулась к нему и едва не поплатилась жизнью: Фрос обернулся на шум и выстрелил. Не знаю, как успела уклониться. Бросилась в глаза его безумная гримаса. Наверное, вторым выстрелом он бы убил меня, но погас свет. Я побежала в центральный пост. Раздумывать было некогда – послала сигнал бедствия. Тут на пороге появился Гэл и стал медленно расстреливать Главный компьютер. Дальше – все, провал…
– А пятый? – спросил я.
– Что пятый? – не сразу поняла Любава. – А, Тиман Гвич? Его не было на Станции. Он с утра улетел к установке на Гряде. Есть на Терфе такое образование… и его постигла та же участь. Только об этом я узнала уже на Земле, когда выздоровела…
– Андерс Вэл недавно погиб… Он был у вас начальником?
– Да, – рассеянно подтвердила Любава.
– Вы когда-нибудь собирались все вместе? Я имею в виду участников экспедиции.
– Один раз в прошлом году. На дне рождения Гэла. Хотели сделать это традицией. Договорились каждый год в этот день собираться у него дома безо всякого приглашения. Это, кстати, послезавтра. Но видишь, как вышло… Теперь из всей нашей группы остались только я и Тим, Тиман Гвич. Он далеко, живет на Камосе… Давно с ним не виделась! – Любава вдруг встрепенулась. – Как он?!
Похоже она только сейчас включила Андерса Вэла в общую цепь погибших и была готова кинуться к экрану. Но я удержал.
– Подожди, успеешь связаться с Тиманом. Скажи, почему Вэл взял в экспедицию врачом тебя? Зачем ему понадобился психолог-психиатр?
– Во-первых, все необходимое обычному врачу я умею. А потом, в прошлых экспедициях встречались случаи психических расстройств. Правда более легкие, чем в нашей: больные выздоравливали довольно быстро, еще на Терфе… Пригласив меня, Вэл, вероятно, хотел, чтобы за психикой группы следил специалист. Тем более, я как раз занималась тогда аномальными расстройствами во внеземных условиях.
– Он ставил какие-нибудь конкретные задачи?
– Абсолютно никаких.
Пока я обдумывал, что бы спросить еще, Любава встала и подошла к экрану. Зачем? Догадаться было нетрудно: сейчас ей было просто необходимо убедиться, что с Тиманом Гвичем все в порядке. На сей раз я не стал ее останавливать. Наш разговор весьма некстати принял форму допроса… Кроме того, интересно было послушать их беседу.
Вызов долго оставался без ответа. Наконец экран засветился. Потирая глаза на заспанном лице, появился Тиман.
– Да… Кто это? А, Любава. Привет! Извини, я спал. Что случилось?..
IV
– Здравствуй, Тим, – в голосе Любавы слышалась нерешительность. Похоже, она не знала о чем говорить. Но нашлась: – С каких это пор ты спишь днем?
Действительно, там на далеком Камосе, сейчас был день: за спиной ее собеседника через открытое окно был виден ярко залитый светом сад.
– Да вот, знаешь ли, решил перед дорогой: сегодня вечером вылетаю на Землю, к Гэлу на день рождения. Всех вас хочу повидать. Но понимаешь, совсем не могу спать в полете. Может, при встрече чего посоветуешь, как врач, а? Но все-таки, что случилось?
– Почему ты думаешь, что что-то произошло?
– Ну, во-первых, у тебя, вижу, ночь, а во-вторых – посмотрись в зеркало! Так что выкладывай.
И Любава решила сказать все как есть:
– Праздник не состоится, Тим. Гэл пропал. Андерс погиб. А вчера утром умер Лиман.
– Ну и новости… – изменившимся голосом промолвил Тиман Гвич. – Про Андерса я слышал. Но Гэл и Лиман!.. Что с ними?! Ведь Лиман только три дня назад был у меня. Совершенно здоровый. Собирался в экспедицию… Как же так?!
У Любавы не было сил рассказывать. Поэтому она смогла лишь произнести:
– Поговорим при встрече. До свидания. – И отключила связь.
Облегченно вздохнув, опустилась на постель. Погруженная в свои мысли, видно, забыла о моем присутствии. При звуке моего голоса вздрогнула, не расслышав вопроса.
Я повторил:
– Ты знаешь в какую экспедицию собирался Лиман Фрос?
Она кивнула:
– На Терфу.
– Но планета закрыта?!
– Закрыта, – подтвердила Любава. – Но есть твоя Служба космической безопасности…
– Причем здесь моя Служба?
– При том! – зло ответила она. – Ради своего любопытства можете наплевать на все запреты. Этим Лиман и воспользовался…
– Ничего не понимаю!
– Лиман был убежден, что мы подверглись на Терфе удару биополем. Даже рассчитал его параметры. Я сама по его просьбе помогала ему строить модель воздействия на психику. Кое-что удалось, но требовались дальнейшие исследования. А он одержимо считал, что достигнутых результатов вполне достаточно. И Андерс Вэл ему помог, у него самого зуд был опять оказаться на Терфе. Разработал и экранизирующий генератор. Происшествием с нашей экспедицией занимался небезызвестный тебе Альбин Фогг, вот, кстати, почему я его знаю. Лиман и Андерс – я в этом участвовать отказалась – сумели убедить его в необходимости продолжить следствие и предложили себя в качестве добровольцев. Он согласился, только с условием, что Андерс останется на Земле, слишком крупная фигура! Тогда Лиман решил, что и троих хватит…
– Кого троих?
– Гэла, Тима и его самого.
– А что, с ними он тоже договорился?
– Конечно! Отказалась только я. Сбор был назначен в день рождения Гэла, а старт – днем позже. С ними должны лететь Фогг с кем-то из сотрудников. И все это в тайне от Высшего совета и Службы колонизации… – Любава вдруг остановилась и растерянно посмотрела на меня: – Я не должна была тебе это рассказывать…
– Чего уж там. Теперь экспедиция не состоится.
– Пожалуй… Лететь некому.
Часы в гостиной пробили четыре раза. За окном давно уже кончилась ночь. Надо было хоть немного поспать. И погасив ненужный теперь ночник, я привлек Любаву к себе и пожелал ей приятного сна.
V
Утро выдалось таким же ненастным, как и ночь. С серого неба сыпался мелкий дождь, ветер раскачивал ветви кедров, гул которых доносился даже через плотно закрытое окно. По стеклу во множестве сползали капли, оставляя мокрые дорожки.
В спальне было тепло, но при виде непогоды вылезать из-под одеяла не хотелось. Пересилив себя, я сел. Любавы не было, наверное, ушла в свою лечебницу. Рядом на кресле, аккуратно сложенная, лежала моя одежда и сверху листок, исписанный от руки. С минуту поколебавшись, – не поспать ли еще, в кои-то веки никто меня никуда не гнал, – я взял его.
«Доброе утро, Вет! – писала Любава. – Надеюсь, ты хорошо выспался. Я не решилась потревожить твой сон, поэтому обращаюсь запиской. Костюм в полном порядке, завтрак на столе в гостиной. До двух я в лечебнице, потом отправлюсь к Лоле. Так что при необходимости знаешь, где меня искать.
Любава.»
Потянувшись, я поплелся в ванную. Взбодрился холодным душем, оделся и принялся за завтрак, обдумывая план дня. Внезапно вспомнил обещание, данное отцу, объяснить маме свое отсутствие. Вернулся в спальню, и, устроившись перед экраном, послал вызов. Подошла мама. Сдержанно поздоровавшись, она внимательно окинула взором весь пейзаж за моей спиной. И я понял, что совершил великую глупость, когда решил разговаривать с ней из спальни, поленившись отправиться в холл. Не зря отец смеется, что я избрал профессию благодаря ее наследственным данным. Такой наблюдательности, умению анализировать и делать выводы может позавидовать любой сыщик, в чем я сейчас лишний раз не замедлил убедиться.
– Беспутный у меня сын, – холодно констатировала мама. – Не успел родителей навестить – сбежал по девкам. И они, наверное, такие же пустые, как ты: не могут понять, что у тебя ветер в голове. Серьезная девушка с таким не свяжется… Что за безвкусица?! – она указала на пеньюар Любавы, перекинутый через подлокотник кресла. – Расцветка не соответствует рисунку!
Я и не заметил его раньше, а сейчас машинально спрятал за спину. Оправдываться или возражать, если мама во гневу, бесполезно, тем более – она художник, ей видней. Но все-таки робко заметил:
– Мне нравится…
– Потому что – прозрачный, – отрезала она.
– Ладно, мам, не сердись. Я обязательно к вам прилечу и побуду дома – каникулы большие. А сейчас есть кое-какие дела… Я жениться собрался.
– Этого еще не хватало! Повзрослей, ума наберись! Не завидую той, кто за тебя пойдет. – Но все-таки сменила гнев на милость и спросила: – Хоть познакомишь?
– Обязательно. Она тебе понравится. Очень красивая.
– Ох уж эти красивые… Когда ждать-то тебя?
– Думаю, дня через два.
– Ладно, гуляй.
Я поднялся и отправился продолжать прерванный завтрак.
Основательно подкрепившись, подсел к компьютеру и принялся за работу. Было очень досадно, что в нашей Службе такой дурацкий порядок – курсанты по своему усмотрению не имеют права и не могут пользоваться архивом. Возможно, я бы за считанные минуты получил всю необходимую информацию. А теперь, вот, приходилось изобретать для этого окольные пути и, скорее всего, убить уйму времени.
Меня интересовали обстоятельства гибели Андерса Вэла. Трагедия произошла на летнем карнавале в Европе. Но где конкретно? Европа велика! Поэтому первое, с чего начал, запросил, где он проходил. Оказалось, дело было в Италии под Миланом. В примечании указывалось, что к моим услугам подробная видеозапись праздника, но я отказался от просмотра. Выяснив далее, какое отделение Службы контролирует этот район, вызвал ученый отдел своей Академии. Подошла мама Нина – так все курсанты моей ступени называют нашего инспектора: она, как мать, все про всех своих подопечных знает. О лучшем собеседнике и мечтать не приходилось, тем более, что мама Нина меня выделяет и любит.
– Здравствуйте! – широко улыбнулся я.
– А! Ветик-цветик! Легок на помине: только сейчас о тебе разговаривали. Что у тебя там с Фоггом приключилось? Позавчера прислал отличный отзыв о твоей практике, а сегодня рапорт о нарушении дисциплины! Это как понимать?
– Обязательно расскажу, только с глазу на глаз! Боюсь, сейчас кто-нибудь подслушает. – Я засмеялся. – А у меня к вам маленький вопросик…
– Давай любой, тебе – пожалуйста!
– Нина Александровна, кто из наших проходил практику в Отделении пятнадцатого сектора? И неизвестно ли, где он сейчас?
Мама Нина не раздумывала ни минуты. Насмешливо прищурившись, ответила:
– Где сейчас – не знаю. Она после практики не объявлялась. А что, дома не отвечают? – и приблизив лицо, тихо произнесла: – Попробуй поискать там, где были в прошлом году. Решил помириться?
Пришлось утвердительно кивнуть.
– Все видите насквозь! Спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.
«Надо же! В пятнадцатом секторе работала именно Марика Афи!
Такое известие не обрадовало. Вовсе я с ней не собирался мириться, но, хочешь не хочешь, обстоятельства подталкивали к встрече. Хотя нет худа без добра: среди моих сотоварищей вряд ли сыскать лучшего специалиста в следствии. Не откажет же, в конце концов, она мне в разговоре по делу. Ни к чему это не обязывает».
Связавшись с Любавой, я сообщил, что улетаю. Узнав о ее намерении заночевать у Лолы, пообещал вечером туда заявиться. Любава замялась, и я понял свою бестактность: у подруги горе, а мы там будем любовь крутить!
– Ладно, ну хоть поговорить-то с тобой будет можно?
– Конечно! – в знак согласия она хлопнула своими чудесными зелеными глазами. – Вызывай. А завтра…
– Договорились! Пока.
Взглянув на часы, я заторопился: если Нина Александровна не ошибалась, и Рика действительно там, где мы с ней отдыхали в прошлом году, был шанс застать ее без поисков в весьма подходящей обстановке.
А вечером можно было порадовать маму: вопреки обещанию объявиться дня через два, прилететь ночевать сегодня. Я хотел было сообщить ей об этом, но, поразмыслив, передумал. Если так выйдет, пусть будет приятной неожиданностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– А Лиман Фрос… ты давно его знаешь? Не совсем понял: он и друг Миза и любовник Лолы… Ты-то через кого с ним познакомилась?
Она не спешила с ответом. Опершись щекой о согнутую в локте руку, уставилась в темноту.
– Ни Гэл, ни Лола ни при чем, – произнесла она наконец. – Ты что-нибудь слышал о Терфе?
– Ну да: планета, которую закрыли для колонизации. Там что-то случилось с последней экспедицией. Кажется, все сошли с ума…
– Я работала в этой экспедиции… Гэл и Лиман тоже.
– Вот это да! Расскажи!
– О чем?
– Что с вами случилось. У меня смутное представление.
– Да рассказывать, собственно, нечего… Все пятеро подверглись неизвестному воздействию. Сошли с ума, как ты сказал. Хотя это не совсем верно: впали в состояние прострации. Почти одновременно. Правда, была и буйная фаза, которую можно назвать сумасшествием…
– Ты сказала, что впали в прострацию почти одновременно. Значит, все-таки кто-то раньше, а кто-то позже?
– Да. Вероятно моя специальная подготовка психиатра позволила мне продержаться дольше… – Любава помолчала. – Хорошо помню начало: дикая боль в голове. В коридоре топот и крики. Распахиваю дверь. Лиман бьет с колена из энергатора неизвестно куда. Что-то лопается и шипит. Рядом на полу, сжав оружие, без движения лежит Андерс Вэл. Я кинулась к нему и едва не поплатилась жизнью: Фрос обернулся на шум и выстрелил. Не знаю, как успела уклониться. Бросилась в глаза его безумная гримаса. Наверное, вторым выстрелом он бы убил меня, но погас свет. Я побежала в центральный пост. Раздумывать было некогда – послала сигнал бедствия. Тут на пороге появился Гэл и стал медленно расстреливать Главный компьютер. Дальше – все, провал…
– А пятый? – спросил я.
– Что пятый? – не сразу поняла Любава. – А, Тиман Гвич? Его не было на Станции. Он с утра улетел к установке на Гряде. Есть на Терфе такое образование… и его постигла та же участь. Только об этом я узнала уже на Земле, когда выздоровела…
– Андерс Вэл недавно погиб… Он был у вас начальником?
– Да, – рассеянно подтвердила Любава.
– Вы когда-нибудь собирались все вместе? Я имею в виду участников экспедиции.
– Один раз в прошлом году. На дне рождения Гэла. Хотели сделать это традицией. Договорились каждый год в этот день собираться у него дома безо всякого приглашения. Это, кстати, послезавтра. Но видишь, как вышло… Теперь из всей нашей группы остались только я и Тим, Тиман Гвич. Он далеко, живет на Камосе… Давно с ним не виделась! – Любава вдруг встрепенулась. – Как он?!
Похоже она только сейчас включила Андерса Вэла в общую цепь погибших и была готова кинуться к экрану. Но я удержал.
– Подожди, успеешь связаться с Тиманом. Скажи, почему Вэл взял в экспедицию врачом тебя? Зачем ему понадобился психолог-психиатр?
– Во-первых, все необходимое обычному врачу я умею. А потом, в прошлых экспедициях встречались случаи психических расстройств. Правда более легкие, чем в нашей: больные выздоравливали довольно быстро, еще на Терфе… Пригласив меня, Вэл, вероятно, хотел, чтобы за психикой группы следил специалист. Тем более, я как раз занималась тогда аномальными расстройствами во внеземных условиях.
– Он ставил какие-нибудь конкретные задачи?
– Абсолютно никаких.
Пока я обдумывал, что бы спросить еще, Любава встала и подошла к экрану. Зачем? Догадаться было нетрудно: сейчас ей было просто необходимо убедиться, что с Тиманом Гвичем все в порядке. На сей раз я не стал ее останавливать. Наш разговор весьма некстати принял форму допроса… Кроме того, интересно было послушать их беседу.
Вызов долго оставался без ответа. Наконец экран засветился. Потирая глаза на заспанном лице, появился Тиман.
– Да… Кто это? А, Любава. Привет! Извини, я спал. Что случилось?..
IV
– Здравствуй, Тим, – в голосе Любавы слышалась нерешительность. Похоже, она не знала о чем говорить. Но нашлась: – С каких это пор ты спишь днем?
Действительно, там на далеком Камосе, сейчас был день: за спиной ее собеседника через открытое окно был виден ярко залитый светом сад.
– Да вот, знаешь ли, решил перед дорогой: сегодня вечером вылетаю на Землю, к Гэлу на день рождения. Всех вас хочу повидать. Но понимаешь, совсем не могу спать в полете. Может, при встрече чего посоветуешь, как врач, а? Но все-таки, что случилось?
– Почему ты думаешь, что что-то произошло?
– Ну, во-первых, у тебя, вижу, ночь, а во-вторых – посмотрись в зеркало! Так что выкладывай.
И Любава решила сказать все как есть:
– Праздник не состоится, Тим. Гэл пропал. Андерс погиб. А вчера утром умер Лиман.
– Ну и новости… – изменившимся голосом промолвил Тиман Гвич. – Про Андерса я слышал. Но Гэл и Лиман!.. Что с ними?! Ведь Лиман только три дня назад был у меня. Совершенно здоровый. Собирался в экспедицию… Как же так?!
У Любавы не было сил рассказывать. Поэтому она смогла лишь произнести:
– Поговорим при встрече. До свидания. – И отключила связь.
Облегченно вздохнув, опустилась на постель. Погруженная в свои мысли, видно, забыла о моем присутствии. При звуке моего голоса вздрогнула, не расслышав вопроса.
Я повторил:
– Ты знаешь в какую экспедицию собирался Лиман Фрос?
Она кивнула:
– На Терфу.
– Но планета закрыта?!
– Закрыта, – подтвердила Любава. – Но есть твоя Служба космической безопасности…
– Причем здесь моя Служба?
– При том! – зло ответила она. – Ради своего любопытства можете наплевать на все запреты. Этим Лиман и воспользовался…
– Ничего не понимаю!
– Лиман был убежден, что мы подверглись на Терфе удару биополем. Даже рассчитал его параметры. Я сама по его просьбе помогала ему строить модель воздействия на психику. Кое-что удалось, но требовались дальнейшие исследования. А он одержимо считал, что достигнутых результатов вполне достаточно. И Андерс Вэл ему помог, у него самого зуд был опять оказаться на Терфе. Разработал и экранизирующий генератор. Происшествием с нашей экспедицией занимался небезызвестный тебе Альбин Фогг, вот, кстати, почему я его знаю. Лиман и Андерс – я в этом участвовать отказалась – сумели убедить его в необходимости продолжить следствие и предложили себя в качестве добровольцев. Он согласился, только с условием, что Андерс останется на Земле, слишком крупная фигура! Тогда Лиман решил, что и троих хватит…
– Кого троих?
– Гэла, Тима и его самого.
– А что, с ними он тоже договорился?
– Конечно! Отказалась только я. Сбор был назначен в день рождения Гэла, а старт – днем позже. С ними должны лететь Фогг с кем-то из сотрудников. И все это в тайне от Высшего совета и Службы колонизации… – Любава вдруг остановилась и растерянно посмотрела на меня: – Я не должна была тебе это рассказывать…
– Чего уж там. Теперь экспедиция не состоится.
– Пожалуй… Лететь некому.
Часы в гостиной пробили четыре раза. За окном давно уже кончилась ночь. Надо было хоть немного поспать. И погасив ненужный теперь ночник, я привлек Любаву к себе и пожелал ей приятного сна.
V
Утро выдалось таким же ненастным, как и ночь. С серого неба сыпался мелкий дождь, ветер раскачивал ветви кедров, гул которых доносился даже через плотно закрытое окно. По стеклу во множестве сползали капли, оставляя мокрые дорожки.
В спальне было тепло, но при виде непогоды вылезать из-под одеяла не хотелось. Пересилив себя, я сел. Любавы не было, наверное, ушла в свою лечебницу. Рядом на кресле, аккуратно сложенная, лежала моя одежда и сверху листок, исписанный от руки. С минуту поколебавшись, – не поспать ли еще, в кои-то веки никто меня никуда не гнал, – я взял его.
«Доброе утро, Вет! – писала Любава. – Надеюсь, ты хорошо выспался. Я не решилась потревожить твой сон, поэтому обращаюсь запиской. Костюм в полном порядке, завтрак на столе в гостиной. До двух я в лечебнице, потом отправлюсь к Лоле. Так что при необходимости знаешь, где меня искать.
Любава.»
Потянувшись, я поплелся в ванную. Взбодрился холодным душем, оделся и принялся за завтрак, обдумывая план дня. Внезапно вспомнил обещание, данное отцу, объяснить маме свое отсутствие. Вернулся в спальню, и, устроившись перед экраном, послал вызов. Подошла мама. Сдержанно поздоровавшись, она внимательно окинула взором весь пейзаж за моей спиной. И я понял, что совершил великую глупость, когда решил разговаривать с ней из спальни, поленившись отправиться в холл. Не зря отец смеется, что я избрал профессию благодаря ее наследственным данным. Такой наблюдательности, умению анализировать и делать выводы может позавидовать любой сыщик, в чем я сейчас лишний раз не замедлил убедиться.
– Беспутный у меня сын, – холодно констатировала мама. – Не успел родителей навестить – сбежал по девкам. И они, наверное, такие же пустые, как ты: не могут понять, что у тебя ветер в голове. Серьезная девушка с таким не свяжется… Что за безвкусица?! – она указала на пеньюар Любавы, перекинутый через подлокотник кресла. – Расцветка не соответствует рисунку!
Я и не заметил его раньше, а сейчас машинально спрятал за спину. Оправдываться или возражать, если мама во гневу, бесполезно, тем более – она художник, ей видней. Но все-таки робко заметил:
– Мне нравится…
– Потому что – прозрачный, – отрезала она.
– Ладно, мам, не сердись. Я обязательно к вам прилечу и побуду дома – каникулы большие. А сейчас есть кое-какие дела… Я жениться собрался.
– Этого еще не хватало! Повзрослей, ума наберись! Не завидую той, кто за тебя пойдет. – Но все-таки сменила гнев на милость и спросила: – Хоть познакомишь?
– Обязательно. Она тебе понравится. Очень красивая.
– Ох уж эти красивые… Когда ждать-то тебя?
– Думаю, дня через два.
– Ладно, гуляй.
Я поднялся и отправился продолжать прерванный завтрак.
Основательно подкрепившись, подсел к компьютеру и принялся за работу. Было очень досадно, что в нашей Службе такой дурацкий порядок – курсанты по своему усмотрению не имеют права и не могут пользоваться архивом. Возможно, я бы за считанные минуты получил всю необходимую информацию. А теперь, вот, приходилось изобретать для этого окольные пути и, скорее всего, убить уйму времени.
Меня интересовали обстоятельства гибели Андерса Вэла. Трагедия произошла на летнем карнавале в Европе. Но где конкретно? Европа велика! Поэтому первое, с чего начал, запросил, где он проходил. Оказалось, дело было в Италии под Миланом. В примечании указывалось, что к моим услугам подробная видеозапись праздника, но я отказался от просмотра. Выяснив далее, какое отделение Службы контролирует этот район, вызвал ученый отдел своей Академии. Подошла мама Нина – так все курсанты моей ступени называют нашего инспектора: она, как мать, все про всех своих подопечных знает. О лучшем собеседнике и мечтать не приходилось, тем более, что мама Нина меня выделяет и любит.
– Здравствуйте! – широко улыбнулся я.
– А! Ветик-цветик! Легок на помине: только сейчас о тебе разговаривали. Что у тебя там с Фоггом приключилось? Позавчера прислал отличный отзыв о твоей практике, а сегодня рапорт о нарушении дисциплины! Это как понимать?
– Обязательно расскажу, только с глазу на глаз! Боюсь, сейчас кто-нибудь подслушает. – Я засмеялся. – А у меня к вам маленький вопросик…
– Давай любой, тебе – пожалуйста!
– Нина Александровна, кто из наших проходил практику в Отделении пятнадцатого сектора? И неизвестно ли, где он сейчас?
Мама Нина не раздумывала ни минуты. Насмешливо прищурившись, ответила:
– Где сейчас – не знаю. Она после практики не объявлялась. А что, дома не отвечают? – и приблизив лицо, тихо произнесла: – Попробуй поискать там, где были в прошлом году. Решил помириться?
Пришлось утвердительно кивнуть.
– Все видите насквозь! Спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.
«Надо же! В пятнадцатом секторе работала именно Марика Афи!
Такое известие не обрадовало. Вовсе я с ней не собирался мириться, но, хочешь не хочешь, обстоятельства подталкивали к встрече. Хотя нет худа без добра: среди моих сотоварищей вряд ли сыскать лучшего специалиста в следствии. Не откажет же, в конце концов, она мне в разговоре по делу. Ни к чему это не обязывает».
Связавшись с Любавой, я сообщил, что улетаю. Узнав о ее намерении заночевать у Лолы, пообещал вечером туда заявиться. Любава замялась, и я понял свою бестактность: у подруги горе, а мы там будем любовь крутить!
– Ладно, ну хоть поговорить-то с тобой будет можно?
– Конечно! – в знак согласия она хлопнула своими чудесными зелеными глазами. – Вызывай. А завтра…
– Договорились! Пока.
Взглянув на часы, я заторопился: если Нина Александровна не ошибалась, и Рика действительно там, где мы с ней отдыхали в прошлом году, был шанс застать ее без поисков в весьма подходящей обстановке.
А вечером можно было порадовать маму: вопреки обещанию объявиться дня через два, прилететь ночевать сегодня. Я хотел было сообщить ей об этом, но, поразмыслив, передумал. Если так выйдет, пусть будет приятной неожиданностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21