У Эйдена с Жеребцом оставалось меньше минуты, чтобы покончить с «Вурдалаками».
Их «Разрушители» пошли вперед, не обращая внимания на огонь опомнившегося противника, который ударил из ПИИ. Выстрел разнес броню в нижней части корпуса робота Эйдена, возле левой «ноги». Машине Жеребца тоже досталось. Его противник дал ракетный залп, который, казалось, должен был развалить боевой робот Жеребца на части. Но оба «Разрушителя» удержались на «ногах», продолжая идти навстречу «Вурдалакам» и не прекращая ответного огня. И Жеребец и Эйден сосредоточили всю огневую мощь на противниках друг друга, как и спланировали заранее. Перекрестный огонь должен был стать неожиданным фактором.
И это сработало. Все произошло так, как того и ожидал Эйден. Водители обоих «Вурдалаков», привыкшие к одиночным схваткам, растерялись. Подобные методы ведения боя им были непривычны – уж слишком не в духе Клана.
Эйден знал, что такая тактика будет стоить ему и Жеребцу немалого количества очков. Открыв огонь по чужим противникам, они нарушили правила. Кроме того, своими действиями и он и Жеребец лишили себя возможности добиться второй победы. Так что офицерских званий им уже не получить. По этого и не требовалось. Задача только одна – стать воином. В первый раз его подвела собственная амбициозность, он переоценил свои силы и проиграл. Па этот раз он ограничится меньшим. Их с Жеребцом два. «Вурдалаков» тоже два. Если покончить с ними, прежде чем подойдут другие машины, у него и Жеребца будет на счету по роботу. И они автоматически станут воинами. Большего и не требуется. А на возражения офицеров плевать. В конце концов, они с Жеребцом всего лишь вольнорожденные. Что с них взять? Известно же, вольняги всегда все испоганят, но тем не менее вольняги сегодня вечером уснут воинами.
Машина его собственного противника была сильно повреждена. Поэтому Эйден с Жеребцом сосредоточили огонь на втором «Вурдалаке». Синхронными залпами они вынудили противника встать на «колени», после чего точными выстрелами разрушили остатки брони, закрывающей реактор. Эйден чуть было не заорал от восторга, увидев, как катапультировался водитель. Ни он, ни Жеребец даже не стали смотреть, как падает робот. Некогда было.
Они развернули своя машины и атаковали оставшегося «Вурдалака».
У того были уничтожены все лазерные установки на «торсе». Остались лишь ПИИ на «руках». «Вурдалак» безнадежно пытался отстреливаться, но было видно, что противник сломлен. Следовало его поскорее прикончить. Эйден и Жеребец двинули свои «Разрушители» вперед. И тут Эйден чуть не допустил фатальную ошибку. Он совсем упустил из виду, что у «Вурдалака» еще осталась левая установка РДД. Эйден даже сначала не понял, что произошло. Лишь когда внезапно весь обзорный экран заполнила массивная «рука» второго «Разрушителя», тут же исчезнувшая в ослепительной вспышке, до него дошло, что случилось. Ракетный залп был нацелен прямо в область мостика его робота, где броня уже изрядно пострадала. Не подставь Жеребец «руку» своего «Разрушителя», песенка Эйдена была бы спета. Даже и теперь его машина пошатнулась от взрывной волны.
Два «Разрушителя» неуклонно шли на «Вурдалака», методично его расстреливая. Выстрел за выстрелом, ракета за ракетой. Водитель «Вурдалака» перестал отстреливаться. «Торс» робота задымился. У Эйдена замерло сердце, когда он подумал, что водитель «Вурдалака», "возможно, находится в бессознательном состоянии и не может катапультироваться. Даже если там Джоанна... А Эйден был уверен, что это она, кому же еще там быть? Неважно, что она ему глубоко антипатична. Сейчас Эйдену не хотелось пятнать свою победу ее смертью. Мысленно он кричал ей: ну давай же, давай! Катапультируйся!
Еще один сдвоенный залп – и «Вурдалак», качнувшись, рухнул навзничь. Удар был такой, что даже на мостике Эйден почувствовал вибрацию.
Хотя он и знал, что надо сосредоточить все внимание на приблизившемся «Грифоне», он не мог отвести глаз от упавшего «Вурдалака». Но вот из облака дыма показалась фигура водителя. Спустившись на землю, тот быстро отбежал прочь от машины. Когда воин стащил с головы нейрошлем, Эйден увидел, что это – женщина. Но не Джоанна. Марта. И она осталась невредима.
Эйден переключил все свое внимание на «Грифона». То, что им с Жеребцом еще оставалось, было рутинным делом. Им следовало продержаться по возможности подольше. Теперь главное – не позволить себя убить или ранить. Сейчас это было бы до обидного глупо. Взглянув на экраны, Эйден увидел, что у него почти не осталось боеприпасов, чтобы встретить «Грифона». Тем не менее его «Разрушитель» держался еще некоторое время, пока меткое попадание в ходовой отсек не обездвижило машину. Тогда новоиспеченный воин признал поражение и катапультировался.
ЭПИЛОГ
В первые часы после Аттестации Эйден был как в тумане. Впрочем, это теперь неважно. Отныне он воин, и это главное. Он смыл с себя позор того первого поражения, показал Тер Рошаху и Джоанне, на что способен. А заодно помог Жеребцу.
Жеребец был на седьмом небе от счастья, что стал воином.
– Знаешь, когда мы дрались с тобой возле того жалкого боевого робота-калеки, я никогда бы не мог подумать, что судьба сведет нас снова. А смотри-ка, что из этого вышло.
– Нет на свете никакой судьбы.
– Ты уверен?
– Нет. Сейчас я ни в чем не уверен.
Что до Джоанны, то она осталась верна себе.
– Дешевка. Все, что было на поле, – дешевка.
– Дешевка или нет, это сработало.
– Вы вели себя не в духе Клана.
– Неужели? Разве выиграть – не главное?
– Идеал сражения для воина Клана – одиночный поединок.
– Мы что, всегда, когда будем встречаться с врагом, будем ожидать, что он поведет себя, как принято?
– Если у него есть честь – да.
– А когда мы отправимся в поход во Внутреннюю Сферу? Нам придется считаться с их методами ведения войны. Иначе мы окажемся беспомощными. Я это сегодня продемонстрировал.
Джоанна смерила его своим обычным презрительным взглядом. Однако Эйден заметил в ее глазах искорку веселья.
– Эйден, знаешь, что я тебе скажу? Ты слишком долго терся среди вонючих вольнорожденных и сам начал вонять, как они.
Она резко повернулась и пошла прочь, не дожидаясь ответа.
Когда он был уже на краю поля, где проходила Аттестация, его догнала Марта. Схватив его за плечо, она резко развернула его к себе.
– Это ТЫ?
– Именно. Кстати, тебе понравилось, как мы с приятелем разнесли твою машину?
– Понравилось. Что ты здесь делаешь?
– Становлюсь воином.
– Но это незаконно – проходить Аттестацию под чужим именем.
– Возможно. И что теперь? Донесешь на меня? Она помотала головой.
– Нет, конечно, нет.
– Спасибо, Map...
– Я не ради тебя так поступаю. А ради сиб-группы. Не жди к себе особого отношения. Ты победил. Этого достаточно.
Она повернулась и отправилась прочь, быстро скрывшись из виду. Пройдет несколько лет, прежде чем они увидятся снова. Все время Эйден будет вспоминать их краткую встречу.
Тер Рошах вызвал Эйдена к себе в кабинет. Когда Эйден вошел. Тер Рошах поневоле залюбовался им. Что-то новое появилось в облике Эйдена. От молодого воина исходила решительность и уверенность в себе.
– Во время обеих Аттестаций, Эйден, ты превысил свои...
– Мне нет до этого дела, раз цель достигнута. Вы должны быть довольны.
– Я доволен.
– Чтобы сделать вас довольным, многим пришлось расстаться с жизнью. Надеюсь, отныне убийств больше...
– Помолчи. Я хочу объяснить, зачем я так поступил.
Выражение лица Эйдена не изменилось. Это было лицо настоящего воина.
– Вы – мой командир. Вам решать, объяснять мне что-то или нет. Я обязан слушать. Но не думайте, что я хочу слушать. Мой долг поставить вас об этом в известность.
– Ты будешь слушать. Слышишь, кусок говна. Будешь!
Выругавшись, Тер Рошах широко улыбнулся. А затем рассказал Эйдену про Рамона Маттлова. Рассказал все: и каким был Рамон, и как они дружили, и как он. Тер Рошах, ради памяти Рамона все устроил. Он пытался донести до Эйдена свои эмоции, но не умел выражать их, и рассказ получился, он это понимал, каким-то серым и монотонным. Закончив, он посмотрел на Эйдена и спросил:
– Ну?
Эйден пожал плечами.
– Любопытная история. Почему бы вам не подать прошение, чтобы ее включили в Предание?
Он замолчал, продолжая стоять, глядя перед собой. Тер Рошах хотел еще что-то добавить, но вместо этого сказал:
– Ты знаешь, что отныне тебе придется всю жизнь быть Хорхе? Что в глазах окружающих ты был я остаешься вольнорожденным? Отныне ты ВОЛЬНОРОЖДЕННЫЙ воин.
– Джоанна мне только что все очень доходчиво объяснила. Не скажу, что я в восторге. Но я принадлежу Клану. Особенно теперь. А послужить Клану я могу под любым именем.
– Но ты никогда не сможешь ему служить, идя в битву в первых рядах.
– Это я знаю.
– И многие твои назначения будут не из приятных, воут?
– Ут.
– И тебе никогда не завоевать Родовое Имя, потому что это будет еще одна ложь... Почему ты не отвечаешь?
– Я завоюю себе Родовое Имя.
– Но ты теперь вольнорожденный. Ты не сможешь.
Тер Рошах отметил, как напряглись плечи молодого воина при слове «вольнорожденный».
– А если ты попытаешься все переиграть, – продолжал Тер Рошах,– мне придется убить тебя. Если узнают о моей роли в этой истории, я лишусь поста и мое Родовое Имя будет запятнано. Ты никогда не сможешь больше стать Эйденом. Теперь ты Хорхе. Отныне и навеки. Тебе это ясно? ЯСНО, ВОИН?
– Да.
– Хорошо. Можешь идти.
Когда Эйден ушел, Тер Рошах подумал, можно ли рассчитывать на его молчание? Слишком уж он своенравный. Никогда не знаешь заранее, что он выкинет в следующий момент. Впрочем, ладно. С этим риском придется смириться.
Тер Рошах уселся в кресло, положив искусственную руку на столик, закрыл глаза и стал вспоминать, как в свое время они с Рамоном Маттловым хаживали в бой.
* * *
На Токасе будущий воин проходил через первую в его жизни Аттестацию. Аттестация была бесконечно длинной и чудовищно трудной. Будущий воин шел сквозь длинный проход. Стенки прохода пульсировали, проталкивая его вперед. Аттестация проходила в полной темноте. Но впереди начал брезжить свет. Источник его был все ближе и ближе. И вот последний, самый сильный толчок выбросил будущего воина на свет. И вот он взмывает вверх, оказываясь в руках распорядителя Аттестации. Будущий воин слышит голоса, но смысл слов ему непонятен.
– Кто? Кто там? Уотсон? Скажи мне. Прошу тебя.
– Это девочка. Пери. Здоровая. Чертовски здоровая, судя по виду.
Вокруг слышались и другие голоса, выражающие одобрение будущему воину.
– Как ты ее назовешь. Пери? – спросил кто-то.
– Диана, – ответила она.
Вокруг снова одобрительно загалдели. Судя по всему, имя понравилось.
«Жаль, что не мальчик», – подумала Пери. Ей хотелось мальчика. Она бы назвала его Эйденом, в честь отца. Чтобы все знали, кто его отец. Впрочем, самые сообразительные и так догадаются, что Диана – это анаграмма имени Эйден.
Прислушиваясь к крикам новорожденного. Пери откинулась на подушку и погрузилась в дремоту. Ей снилось, как она радостно сообщает Эйдену, что у него теперь есть ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Их «Разрушители» пошли вперед, не обращая внимания на огонь опомнившегося противника, который ударил из ПИИ. Выстрел разнес броню в нижней части корпуса робота Эйдена, возле левой «ноги». Машине Жеребца тоже досталось. Его противник дал ракетный залп, который, казалось, должен был развалить боевой робот Жеребца на части. Но оба «Разрушителя» удержались на «ногах», продолжая идти навстречу «Вурдалакам» и не прекращая ответного огня. И Жеребец и Эйден сосредоточили всю огневую мощь на противниках друг друга, как и спланировали заранее. Перекрестный огонь должен был стать неожиданным фактором.
И это сработало. Все произошло так, как того и ожидал Эйден. Водители обоих «Вурдалаков», привыкшие к одиночным схваткам, растерялись. Подобные методы ведения боя им были непривычны – уж слишком не в духе Клана.
Эйден знал, что такая тактика будет стоить ему и Жеребцу немалого количества очков. Открыв огонь по чужим противникам, они нарушили правила. Кроме того, своими действиями и он и Жеребец лишили себя возможности добиться второй победы. Так что офицерских званий им уже не получить. По этого и не требовалось. Задача только одна – стать воином. В первый раз его подвела собственная амбициозность, он переоценил свои силы и проиграл. Па этот раз он ограничится меньшим. Их с Жеребцом два. «Вурдалаков» тоже два. Если покончить с ними, прежде чем подойдут другие машины, у него и Жеребца будет на счету по роботу. И они автоматически станут воинами. Большего и не требуется. А на возражения офицеров плевать. В конце концов, они с Жеребцом всего лишь вольнорожденные. Что с них взять? Известно же, вольняги всегда все испоганят, но тем не менее вольняги сегодня вечером уснут воинами.
Машина его собственного противника была сильно повреждена. Поэтому Эйден с Жеребцом сосредоточили огонь на втором «Вурдалаке». Синхронными залпами они вынудили противника встать на «колени», после чего точными выстрелами разрушили остатки брони, закрывающей реактор. Эйден чуть было не заорал от восторга, увидев, как катапультировался водитель. Ни он, ни Жеребец даже не стали смотреть, как падает робот. Некогда было.
Они развернули своя машины и атаковали оставшегося «Вурдалака».
У того были уничтожены все лазерные установки на «торсе». Остались лишь ПИИ на «руках». «Вурдалак» безнадежно пытался отстреливаться, но было видно, что противник сломлен. Следовало его поскорее прикончить. Эйден и Жеребец двинули свои «Разрушители» вперед. И тут Эйден чуть не допустил фатальную ошибку. Он совсем упустил из виду, что у «Вурдалака» еще осталась левая установка РДД. Эйден даже сначала не понял, что произошло. Лишь когда внезапно весь обзорный экран заполнила массивная «рука» второго «Разрушителя», тут же исчезнувшая в ослепительной вспышке, до него дошло, что случилось. Ракетный залп был нацелен прямо в область мостика его робота, где броня уже изрядно пострадала. Не подставь Жеребец «руку» своего «Разрушителя», песенка Эйдена была бы спета. Даже и теперь его машина пошатнулась от взрывной волны.
Два «Разрушителя» неуклонно шли на «Вурдалака», методично его расстреливая. Выстрел за выстрелом, ракета за ракетой. Водитель «Вурдалака» перестал отстреливаться. «Торс» робота задымился. У Эйдена замерло сердце, когда он подумал, что водитель «Вурдалака», "возможно, находится в бессознательном состоянии и не может катапультироваться. Даже если там Джоанна... А Эйден был уверен, что это она, кому же еще там быть? Неважно, что она ему глубоко антипатична. Сейчас Эйдену не хотелось пятнать свою победу ее смертью. Мысленно он кричал ей: ну давай же, давай! Катапультируйся!
Еще один сдвоенный залп – и «Вурдалак», качнувшись, рухнул навзничь. Удар был такой, что даже на мостике Эйден почувствовал вибрацию.
Хотя он и знал, что надо сосредоточить все внимание на приблизившемся «Грифоне», он не мог отвести глаз от упавшего «Вурдалака». Но вот из облака дыма показалась фигура водителя. Спустившись на землю, тот быстро отбежал прочь от машины. Когда воин стащил с головы нейрошлем, Эйден увидел, что это – женщина. Но не Джоанна. Марта. И она осталась невредима.
Эйден переключил все свое внимание на «Грифона». То, что им с Жеребцом еще оставалось, было рутинным делом. Им следовало продержаться по возможности подольше. Теперь главное – не позволить себя убить или ранить. Сейчас это было бы до обидного глупо. Взглянув на экраны, Эйден увидел, что у него почти не осталось боеприпасов, чтобы встретить «Грифона». Тем не менее его «Разрушитель» держался еще некоторое время, пока меткое попадание в ходовой отсек не обездвижило машину. Тогда новоиспеченный воин признал поражение и катапультировался.
ЭПИЛОГ
В первые часы после Аттестации Эйден был как в тумане. Впрочем, это теперь неважно. Отныне он воин, и это главное. Он смыл с себя позор того первого поражения, показал Тер Рошаху и Джоанне, на что способен. А заодно помог Жеребцу.
Жеребец был на седьмом небе от счастья, что стал воином.
– Знаешь, когда мы дрались с тобой возле того жалкого боевого робота-калеки, я никогда бы не мог подумать, что судьба сведет нас снова. А смотри-ка, что из этого вышло.
– Нет на свете никакой судьбы.
– Ты уверен?
– Нет. Сейчас я ни в чем не уверен.
Что до Джоанны, то она осталась верна себе.
– Дешевка. Все, что было на поле, – дешевка.
– Дешевка или нет, это сработало.
– Вы вели себя не в духе Клана.
– Неужели? Разве выиграть – не главное?
– Идеал сражения для воина Клана – одиночный поединок.
– Мы что, всегда, когда будем встречаться с врагом, будем ожидать, что он поведет себя, как принято?
– Если у него есть честь – да.
– А когда мы отправимся в поход во Внутреннюю Сферу? Нам придется считаться с их методами ведения войны. Иначе мы окажемся беспомощными. Я это сегодня продемонстрировал.
Джоанна смерила его своим обычным презрительным взглядом. Однако Эйден заметил в ее глазах искорку веселья.
– Эйден, знаешь, что я тебе скажу? Ты слишком долго терся среди вонючих вольнорожденных и сам начал вонять, как они.
Она резко повернулась и пошла прочь, не дожидаясь ответа.
Когда он был уже на краю поля, где проходила Аттестация, его догнала Марта. Схватив его за плечо, она резко развернула его к себе.
– Это ТЫ?
– Именно. Кстати, тебе понравилось, как мы с приятелем разнесли твою машину?
– Понравилось. Что ты здесь делаешь?
– Становлюсь воином.
– Но это незаконно – проходить Аттестацию под чужим именем.
– Возможно. И что теперь? Донесешь на меня? Она помотала головой.
– Нет, конечно, нет.
– Спасибо, Map...
– Я не ради тебя так поступаю. А ради сиб-группы. Не жди к себе особого отношения. Ты победил. Этого достаточно.
Она повернулась и отправилась прочь, быстро скрывшись из виду. Пройдет несколько лет, прежде чем они увидятся снова. Все время Эйден будет вспоминать их краткую встречу.
Тер Рошах вызвал Эйдена к себе в кабинет. Когда Эйден вошел. Тер Рошах поневоле залюбовался им. Что-то новое появилось в облике Эйдена. От молодого воина исходила решительность и уверенность в себе.
– Во время обеих Аттестаций, Эйден, ты превысил свои...
– Мне нет до этого дела, раз цель достигнута. Вы должны быть довольны.
– Я доволен.
– Чтобы сделать вас довольным, многим пришлось расстаться с жизнью. Надеюсь, отныне убийств больше...
– Помолчи. Я хочу объяснить, зачем я так поступил.
Выражение лица Эйдена не изменилось. Это было лицо настоящего воина.
– Вы – мой командир. Вам решать, объяснять мне что-то или нет. Я обязан слушать. Но не думайте, что я хочу слушать. Мой долг поставить вас об этом в известность.
– Ты будешь слушать. Слышишь, кусок говна. Будешь!
Выругавшись, Тер Рошах широко улыбнулся. А затем рассказал Эйдену про Рамона Маттлова. Рассказал все: и каким был Рамон, и как они дружили, и как он. Тер Рошах, ради памяти Рамона все устроил. Он пытался донести до Эйдена свои эмоции, но не умел выражать их, и рассказ получился, он это понимал, каким-то серым и монотонным. Закончив, он посмотрел на Эйдена и спросил:
– Ну?
Эйден пожал плечами.
– Любопытная история. Почему бы вам не подать прошение, чтобы ее включили в Предание?
Он замолчал, продолжая стоять, глядя перед собой. Тер Рошах хотел еще что-то добавить, но вместо этого сказал:
– Ты знаешь, что отныне тебе придется всю жизнь быть Хорхе? Что в глазах окружающих ты был я остаешься вольнорожденным? Отныне ты ВОЛЬНОРОЖДЕННЫЙ воин.
– Джоанна мне только что все очень доходчиво объяснила. Не скажу, что я в восторге. Но я принадлежу Клану. Особенно теперь. А послужить Клану я могу под любым именем.
– Но ты никогда не сможешь ему служить, идя в битву в первых рядах.
– Это я знаю.
– И многие твои назначения будут не из приятных, воут?
– Ут.
– И тебе никогда не завоевать Родовое Имя, потому что это будет еще одна ложь... Почему ты не отвечаешь?
– Я завоюю себе Родовое Имя.
– Но ты теперь вольнорожденный. Ты не сможешь.
Тер Рошах отметил, как напряглись плечи молодого воина при слове «вольнорожденный».
– А если ты попытаешься все переиграть, – продолжал Тер Рошах,– мне придется убить тебя. Если узнают о моей роли в этой истории, я лишусь поста и мое Родовое Имя будет запятнано. Ты никогда не сможешь больше стать Эйденом. Теперь ты Хорхе. Отныне и навеки. Тебе это ясно? ЯСНО, ВОИН?
– Да.
– Хорошо. Можешь идти.
Когда Эйден ушел, Тер Рошах подумал, можно ли рассчитывать на его молчание? Слишком уж он своенравный. Никогда не знаешь заранее, что он выкинет в следующий момент. Впрочем, ладно. С этим риском придется смириться.
Тер Рошах уселся в кресло, положив искусственную руку на столик, закрыл глаза и стал вспоминать, как в свое время они с Рамоном Маттловым хаживали в бой.
* * *
На Токасе будущий воин проходил через первую в его жизни Аттестацию. Аттестация была бесконечно длинной и чудовищно трудной. Будущий воин шел сквозь длинный проход. Стенки прохода пульсировали, проталкивая его вперед. Аттестация проходила в полной темноте. Но впереди начал брезжить свет. Источник его был все ближе и ближе. И вот последний, самый сильный толчок выбросил будущего воина на свет. И вот он взмывает вверх, оказываясь в руках распорядителя Аттестации. Будущий воин слышит голоса, но смысл слов ему непонятен.
– Кто? Кто там? Уотсон? Скажи мне. Прошу тебя.
– Это девочка. Пери. Здоровая. Чертовски здоровая, судя по виду.
Вокруг слышались и другие голоса, выражающие одобрение будущему воину.
– Как ты ее назовешь. Пери? – спросил кто-то.
– Диана, – ответила она.
Вокруг снова одобрительно загалдели. Судя по всему, имя понравилось.
«Жаль, что не мальчик», – подумала Пери. Ей хотелось мальчика. Она бы назвала его Эйденом, в честь отца. Чтобы все знали, кто его отец. Впрочем, самые сообразительные и так догадаются, что Диана – это анаграмма имени Эйден.
Прислушиваясь к крикам новорожденного. Пери откинулась на подушку и погрузилась в дремоту. Ей снилось, как она радостно сообщает Эйдену, что у него теперь есть ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40