Он пристально смотрел, не отрывая глаз, на что-то в ущелье.
Сначала я ничего не увидела. Затем удивилась, почему сразу не заметила.
Возле кустов, совсем недалеко от того места, где мы сидели, кто-то недавно копал. Земля лежала невысоким холмиком, кто-то сверху набросал камней и сухих колючек, чтобы замаскировать следы недавней работы. Но это была поспешная работа, выполненная без нужных инструментов. Ближе к нам земля уже немного осела и из-под нее торчало что-то, по форме напоминающее ногу.
Тени грифов пронеслись над холмиком, и снова, и снова.
Прежде чем я могла что-то сказать, Колин уже был на ногах и сползал вниз по склону.
«Колин! – спотыкаясь, последовала я за ним. – Колин, не ходи туда! Вернись, пожалуйста!» Он не обратил внимания. Сомневаюсь, что он меня слышал. Он стоял над могилой. Ступня, без сомнения. Я схватила его за руку. «Колин, пожалуйста, пойдем. Это отвратительно, и нет причины здесь болтаться. Это тот мужчина, которого они убили, этот бедный грек, Александров… полагаю, им пришлось принести его сюда, где достаточно земли…»
«Его похоронили у мельницы, в поле».
«Что?» – сказала я безучастно, и моя рука опустилась.
«Его похоронили в поле возле мельницы. – Колин повернулся и пристально смотрел на меня с чужим лицом, будто никогда меня раньше не видел. – Я слышал, как они копали. Всю первую ночь я слышал, как они копали. И затем снова вчера кто-то был там, приводил все в порядок. Я слышал».
«Да. Стратос. Я видела его. – Я глупо посмотрела на Колина. – Но кто это может быть? Это так… так недавно… ты бы подумал…»
«Ты мне наврала, да?»
«Я? Лгала тебе? Что ты имеешь в виду? – Выражение его лица говорило об одном. Я резко сказала: – Это не Марк, не будь так глуп! Я не вру, это была только мышечная рана и ему было лучше… лучше, слышишь? И прошлой ночью, даже если рана и кровоточила снова… это не было так плохо, как это. – Я обнаружила, что снова держу его руку и трясу ее. Он стоял, как изваяние. Я отпустила руку и сказала спокойнее: – Он выздоровеет. Лэмбис не может быть далеко и присмотрит за ним. Она заживала, Колин, клянусь, что заживала».
«Ну, тогда кто это?»
«Откуда я знаю? Должно быть, мужчина, которого они убили».
«Говорю, они похоронили его в поле. Я слышал».
«Хорошо, слышал. Это не доказывает, что это Марк. Почему именно он?»
«Джозеф его убил. Вот почему вчера ночью он не вернулся за мной, когда, клянусь, имел намерение вернуться. Он был здесь и хоронил Марка. Или Стратос… В котором часу был Стратос в сарае?»
«Час, двадцать минут второго, не знаю».
«Стратос потом вернулся убить его. Он знал, что это не кот. Только хотел избавиться от тебя и заставить вернуться в отель, поэтому мог…»
«Марк ведь мог и возразить! – Я все еще пыталась, чтобы мой голос звучал разумно. – Доверяй ему!»
«Он был ранен. Охотился по деревне часами, обессилел, знаешь, что да. Кровь была совсем не из плеча. Возможно, именно там Стратос…»
«Колин! Заткнись и не глупи! – Мой голос нервно звенел, как провода. Я добавила, более или менее спокойно: – Стратос не уходил из отеля до того, как я вернулась в сарай и обнаружила, что Марк ушел. Думаешь, я не следила? Доверяй мне хоть немного тоже. И они едва ли убили его в деревне и понесли сюда хоронить… во всяком случае, а что с Лэмбисом? Какая у него роль?»
«Возможно, они и его убили. Или он сбежал».
«Он не мог».
«А почему бы и нет? Если Марк мертв, и он подумал, что и я тоже, зачем оставаться?.. Если у него есть хоть немного здравого смысла, он уехал… вместе с каяком».
Его угрюмая настойчивость передалась и мне. Я обнаружила, что меня трясет, и сказала более сердито, чем мне хотелось: «Все это чепуха. Ты ничего не можешь доказать! Это не Марк, послушай, не Марк! Это… может быть кто угодно. Ну, это, возможно, даже что-то другое. Потому что часть почвы похожа на… Колин, что ты делаешь?»
«Я должен знать. В самом деле, понимаешь? Должен знать». И непоколебимым резким движением, в котором был ужас, он поднялся на ноги и разгреб немного сухой земли. Она устремилась вниз, шепча. Появилась ступня, лодыжка в грязном носке. Ботинка не было. Кусочек штанины. Грязная фланель. В ней треугольная дырка, которую я хорошо помнила.
Момент гробового молчания, затем Колин издал звук, тихий, звериный звук, и упал на колени у другого конца холмика, где должна была быть голова. Прежде чем я поняла, что он собирался делать, он уже разрывал руками хворост и камни и отбрасывал их, не думая о ранах и царапинах, как собака копается в мусорной куче. Я не помню, что делала. По-моему, пыталась его оттащить, но ни слова, ни безумные руки на него совсем не производили впечатления. Будто меня там не было. Пыль поднялась, как облако дыма, Колин кашлял и продолжал скрести, а затем когда он уже добрался ниже, пыль затвердела…
Он лежал лицом вниз. Под грязью вырисовывались плечи. Колин удалил кучи каменной почвы и показалась голова… Ее наполовину прикрывала ветка увядшего кустарника. Я нагнулась, чтобы осторожно оттянуть ее в сторону, словно она могла повредить мертвое тело. Листья хрустели в руках и пахли засохшей вербеной. А затем я увидела сбившиеся в пучки от красной пыли темные волосы и грязь, прикрывающую ужасно липкую черноту…
Точно не помню, что случилось дальше. Должно быть, я отпрянула, потому что ветка, которую я схватила, выпала из кучи земли, смещая свежий грунт, который посыпался на наполовину открытые голову и плечи. За моим криком и возгласом Колина, когда его руки закопались в падающий мусор, резко последовал другой звук, который раздался в неподвижном воздухе и отдался ужасом. Выстрел.
Думаю, я просто стояла там, отупевшая и бледная, с веткой в руке, а Колин, испуганный до того, на момент застыл на коленях у моих ног. Затем он пошевелился. Смутно помню, как он вытащил руки из земли, и еще больше хлама выпало и подняло удушающее облако пыли, а ветка оторвалась от моей руки и упала туда, где была… затем я ползла в укрытие зарослей, закрыв голову рукой. Я покрылась холодным потом, меня затошнило и трясло. Колин приполз, схватил меня за плечо и тряс совсем не нежно. «Слышала выстрел?»
«Я… Да».
Он мотнул головой к морю. «Раздался оттуда. Это они. Возможно, пришли за Лэмбисом».
Я уставилась на него. Ничто, что он говорил, не казалось очень существенным. «За Лэмбисом?»
«Мне придется пойти и посмотреть. Я… могу прийти за ним после. – Еще резкое движение головой. На сей раз по направлению к могиле. – Ты лучше оставайся тут. Со мной все будет в порядке. У меня есть оружие». На его лице сохранялось ошеломленное выражение лунатика, но пистолет в руке был вполне реальным.
Это заставило меня подняться. Я шаталась. «Постой. Ты один не пойдешь».
«Послушай. Так или иначе, я должен пойти по этой дороге, найти каяк. Это все, что я могу сделать. Но что касается тебя, ну, сейчас все обстоит иначе. Ты не должна идти».
«Нет, должна. Не пущу тебя. Пойдем. Придерживайся отвесных скал, где есть кусты». Он больше не спорил, уже карабкался по склону, где укрытие гуще. Я следовала за ним. Только задала еще один вопрос, к тому же не совсем прямой: «Он хорошо прикрыт снова?»
«Думаешь, я оставил бы его этим вонючим птицам?» – грубо спросил Колин и запетлял среди деревьев на краю оврага.
Глава 15
Nospectregreets me —novain Shadow this:
Come, blooming Hero…!
Wordsworth: Laodamia
Крошечная разрушенная церковь стоит в зеленой впадине, полной цветущих растений. Просто пустой крестообразный остов. Центральный купол окружают четыре получаши, прильнули к нему, как семья моллюсков к родителю, ожидая прилива зелени, чтобы засосать ее. И была угроза, что вскоре так и будет: море сорняков, мальвы и вики, молочая и чертополоха уже опутали половину обваливающихся стен. Даже крыша заросла зеленью, разрушенная черепица приняла семена шиповника, и растительность покрыла поблекший красный цвет. Деревянный крест, обесцвеченный ветрами с моря, величественно возвышается над центральным куполом.
Мы остановились у края впадины, заглядывая туда из-за кустов. Ничто не шевелилось: воздух снова замер. Теперь мы видели, что внизу тропинка проходит мимо двери церкви и затем, пыльная, поднимается среди маков к морю. «Это дорога к каяку?» – прошептала я.
Колин кивнул. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, вдруг остановился и стал пристально смотреть мимо меня. Когда я повернулась, он схватил меня за руку. «Вон там, видишь? Я видел мужчину. Уверен. Видишь, белая полоса спускается вниз над группой сосен? Справа от этой… нет, он ушел. Продолжай стоять и наблюдай». Я затихла, сощурив глаза на яркое послеполуденное сверкание солнца. Рука Колина скользнула мимо меня и показала. «Там!»
«Да, теперь вижу. Идет по этой дороге. Ты так думаешь?..»
Колик отрывисто сказал: «Это Лэмбис!»
Он поднялся на одно колено, но я быстро протянула руку и потянула его вниз. «На этом расстоянии не можешь быть вполне уверен. Будь это Лэмбис, он бы прятался. Держись».
Колин прильнул к земле. Маленькая фигура быстро приближалась. Должно быть, там тропинка. Быстро движется вдоль склона туда, где должна быть главная дорога, и наверняка не стремится прятаться. Коричневые брюки, темно-синяя морская фуфайка и куртка цвета хаки, походка… Колин прав. Это Лэмбис.
Я собиралась об этом сказать, когда увидела, что немного сзади Лэмбиса, над дорожкой, из нагромождения скал и кустарника вынырнул другой мужчина. Начал двигаться медленнее, чем Лэмбис, выше его тропинки вниз по склону, туда, где сходятся дороги. Все еще скрыт от Лэмбиса, но очень хорошо виден мне… широкие штаны и куртка-гимнастерка, красная критская шапка и ружье. Я хрипло сказала: «Колин… над Лэмбисом… это Джозеф».
Семь или восемь секунд мы, как парализованные, наблюдали за ними: Лэмбис, не осознавая опасности, упорно и быстро шел вперед; Джозеф, двигаясь медленно и осторожно, и насколько я могла разобрать, уже в пределах легкой досягаемости… Пистолет протянулся рядом со мной, солнечный свет дрожал на дуле, которое Колин держал не совсем твердо. «Можно выстрелить, чтобы предупредить его? – выдохнул Колин. – Или Джозеф…»
«Подожди! – Моя рука снова взяла его за запястье. Не веря, я сказала: – Смотри!»
Лэмбис остановился, повернулся и стал осматриваться вокруг, словно ждал кого-то. Его вид был непринужденным и, уж во всяком случае, не испуганным. Увидел Джозефа. Поднял руку и подождал. Критянин ответил жестом, затем медленно пошел вниз. Двое мужчин какое-то время разговаривали, затем мелькнула рука Лэмбиса, словно он указывал дорогу, а Джозеф поднял к глазам бинокль и направил его на восток. Они миновали церковь, впадину, кусты, где мы лежали, и пошли дальше. Джозеф опустил бинокль и вдруг снова двинулся вперед, один, по склону мимо впадины к прибрежным скалам. Какой-то момент Лэмбис наблюдал за ним, затем повернулся в нашу сторону и быстро продолжил путь прямо к церкви. И, когда он приблизился, я увидела, что теперь ружье Джозефа у него.
Мы с Колином посмотрели друг на друга.
Лэмбис?
Никто из нас этого не сказал, но вопрос был на устах, он витал в наших напуганных и смущенных лицах. Смутно я вспомнила уклончивые ответы Лэмбиса, когда спрашивала о месте его рождения. Он говорил о Крите… Возможно, здесь? В Агиос Георгиос? И он использовал Марка и Колина как ширму для того, чтобы привести сюда каяк по какой-то причине, связанной со Стратосом и его делами?
Но думать сейчас времени не было. Лэмбис быстро приближался. Я уже отчетливо слышала его шаги. Рядом со мной Колин затаил дыхание, как ныряльщик, который только что всплыл на поверхность, его рука крепко сжала пистолет. Он осторожно держал его на запястье другой руки, целясь в ту точку, где должен появиться на тропинке рядом с церковью Лэмбис.
Мне даже и не пришло в голову останавливать его. Я только поняла, что размышляю, на какое расстояние стреляет пистолет, и достаточно ли хорошо стреляет Колин, чтобы попасть в Лэмбиса под не особо удобным углом. Затем я пришла в себя и приложила губы к уху Колина. «Ради Бога, успокойся! Мы должны поговорить с ним! Мы должны узнать, что случилось! И если выстрелишь, привлечешь сюда Джозефа».
Он поколебался, затем, к моему облегчению, кивнул. Сейчас Лэмбис вышел ниже нас на открытое место. Он шел легко и даже не держал руку на ноже. Я вспомнила, как он тайком последовал за Джозефом вчера… несомненно, чтобы посовещаться. Другая мысль меня поразила: если Джозеф был в деревне, он сказал Стратосу и Софии, что я замешана. Но они не знали… иначе вели бы себя по-другому. Итак, он еще не был в деревне… и сейчас нужно сделать все возможное, чтобы он туда никогда не вернулся.
В мою голову не пришли мысли о правильности или неправильности этого. Марк мертв, эта мысль подавила все остальные. Если нам с Колином это удастся, Джозеф и вероломный Лэмбис тоже умрут. Но сначала нужно узнать, что случилось.
Лэмбис остановился у двери церкви и зажег сигарету. Я видела, что Колин ощупывает револьвер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Сначала я ничего не увидела. Затем удивилась, почему сразу не заметила.
Возле кустов, совсем недалеко от того места, где мы сидели, кто-то недавно копал. Земля лежала невысоким холмиком, кто-то сверху набросал камней и сухих колючек, чтобы замаскировать следы недавней работы. Но это была поспешная работа, выполненная без нужных инструментов. Ближе к нам земля уже немного осела и из-под нее торчало что-то, по форме напоминающее ногу.
Тени грифов пронеслись над холмиком, и снова, и снова.
Прежде чем я могла что-то сказать, Колин уже был на ногах и сползал вниз по склону.
«Колин! – спотыкаясь, последовала я за ним. – Колин, не ходи туда! Вернись, пожалуйста!» Он не обратил внимания. Сомневаюсь, что он меня слышал. Он стоял над могилой. Ступня, без сомнения. Я схватила его за руку. «Колин, пожалуйста, пойдем. Это отвратительно, и нет причины здесь болтаться. Это тот мужчина, которого они убили, этот бедный грек, Александров… полагаю, им пришлось принести его сюда, где достаточно земли…»
«Его похоронили у мельницы, в поле».
«Что?» – сказала я безучастно, и моя рука опустилась.
«Его похоронили в поле возле мельницы. – Колин повернулся и пристально смотрел на меня с чужим лицом, будто никогда меня раньше не видел. – Я слышал, как они копали. Всю первую ночь я слышал, как они копали. И затем снова вчера кто-то был там, приводил все в порядок. Я слышал».
«Да. Стратос. Я видела его. – Я глупо посмотрела на Колина. – Но кто это может быть? Это так… так недавно… ты бы подумал…»
«Ты мне наврала, да?»
«Я? Лгала тебе? Что ты имеешь в виду? – Выражение его лица говорило об одном. Я резко сказала: – Это не Марк, не будь так глуп! Я не вру, это была только мышечная рана и ему было лучше… лучше, слышишь? И прошлой ночью, даже если рана и кровоточила снова… это не было так плохо, как это. – Я обнаружила, что снова держу его руку и трясу ее. Он стоял, как изваяние. Я отпустила руку и сказала спокойнее: – Он выздоровеет. Лэмбис не может быть далеко и присмотрит за ним. Она заживала, Колин, клянусь, что заживала».
«Ну, тогда кто это?»
«Откуда я знаю? Должно быть, мужчина, которого они убили».
«Говорю, они похоронили его в поле. Я слышал».
«Хорошо, слышал. Это не доказывает, что это Марк. Почему именно он?»
«Джозеф его убил. Вот почему вчера ночью он не вернулся за мной, когда, клянусь, имел намерение вернуться. Он был здесь и хоронил Марка. Или Стратос… В котором часу был Стратос в сарае?»
«Час, двадцать минут второго, не знаю».
«Стратос потом вернулся убить его. Он знал, что это не кот. Только хотел избавиться от тебя и заставить вернуться в отель, поэтому мог…»
«Марк ведь мог и возразить! – Я все еще пыталась, чтобы мой голос звучал разумно. – Доверяй ему!»
«Он был ранен. Охотился по деревне часами, обессилел, знаешь, что да. Кровь была совсем не из плеча. Возможно, именно там Стратос…»
«Колин! Заткнись и не глупи! – Мой голос нервно звенел, как провода. Я добавила, более или менее спокойно: – Стратос не уходил из отеля до того, как я вернулась в сарай и обнаружила, что Марк ушел. Думаешь, я не следила? Доверяй мне хоть немного тоже. И они едва ли убили его в деревне и понесли сюда хоронить… во всяком случае, а что с Лэмбисом? Какая у него роль?»
«Возможно, они и его убили. Или он сбежал».
«Он не мог».
«А почему бы и нет? Если Марк мертв, и он подумал, что и я тоже, зачем оставаться?.. Если у него есть хоть немного здравого смысла, он уехал… вместе с каяком».
Его угрюмая настойчивость передалась и мне. Я обнаружила, что меня трясет, и сказала более сердито, чем мне хотелось: «Все это чепуха. Ты ничего не можешь доказать! Это не Марк, послушай, не Марк! Это… может быть кто угодно. Ну, это, возможно, даже что-то другое. Потому что часть почвы похожа на… Колин, что ты делаешь?»
«Я должен знать. В самом деле, понимаешь? Должен знать». И непоколебимым резким движением, в котором был ужас, он поднялся на ноги и разгреб немного сухой земли. Она устремилась вниз, шепча. Появилась ступня, лодыжка в грязном носке. Ботинка не было. Кусочек штанины. Грязная фланель. В ней треугольная дырка, которую я хорошо помнила.
Момент гробового молчания, затем Колин издал звук, тихий, звериный звук, и упал на колени у другого конца холмика, где должна была быть голова. Прежде чем я поняла, что он собирался делать, он уже разрывал руками хворост и камни и отбрасывал их, не думая о ранах и царапинах, как собака копается в мусорной куче. Я не помню, что делала. По-моему, пыталась его оттащить, но ни слова, ни безумные руки на него совсем не производили впечатления. Будто меня там не было. Пыль поднялась, как облако дыма, Колин кашлял и продолжал скрести, а затем когда он уже добрался ниже, пыль затвердела…
Он лежал лицом вниз. Под грязью вырисовывались плечи. Колин удалил кучи каменной почвы и показалась голова… Ее наполовину прикрывала ветка увядшего кустарника. Я нагнулась, чтобы осторожно оттянуть ее в сторону, словно она могла повредить мертвое тело. Листья хрустели в руках и пахли засохшей вербеной. А затем я увидела сбившиеся в пучки от красной пыли темные волосы и грязь, прикрывающую ужасно липкую черноту…
Точно не помню, что случилось дальше. Должно быть, я отпрянула, потому что ветка, которую я схватила, выпала из кучи земли, смещая свежий грунт, который посыпался на наполовину открытые голову и плечи. За моим криком и возгласом Колина, когда его руки закопались в падающий мусор, резко последовал другой звук, который раздался в неподвижном воздухе и отдался ужасом. Выстрел.
Думаю, я просто стояла там, отупевшая и бледная, с веткой в руке, а Колин, испуганный до того, на момент застыл на коленях у моих ног. Затем он пошевелился. Смутно помню, как он вытащил руки из земли, и еще больше хлама выпало и подняло удушающее облако пыли, а ветка оторвалась от моей руки и упала туда, где была… затем я ползла в укрытие зарослей, закрыв голову рукой. Я покрылась холодным потом, меня затошнило и трясло. Колин приполз, схватил меня за плечо и тряс совсем не нежно. «Слышала выстрел?»
«Я… Да».
Он мотнул головой к морю. «Раздался оттуда. Это они. Возможно, пришли за Лэмбисом».
Я уставилась на него. Ничто, что он говорил, не казалось очень существенным. «За Лэмбисом?»
«Мне придется пойти и посмотреть. Я… могу прийти за ним после. – Еще резкое движение головой. На сей раз по направлению к могиле. – Ты лучше оставайся тут. Со мной все будет в порядке. У меня есть оружие». На его лице сохранялось ошеломленное выражение лунатика, но пистолет в руке был вполне реальным.
Это заставило меня подняться. Я шаталась. «Постой. Ты один не пойдешь».
«Послушай. Так или иначе, я должен пойти по этой дороге, найти каяк. Это все, что я могу сделать. Но что касается тебя, ну, сейчас все обстоит иначе. Ты не должна идти».
«Нет, должна. Не пущу тебя. Пойдем. Придерживайся отвесных скал, где есть кусты». Он больше не спорил, уже карабкался по склону, где укрытие гуще. Я следовала за ним. Только задала еще один вопрос, к тому же не совсем прямой: «Он хорошо прикрыт снова?»
«Думаешь, я оставил бы его этим вонючим птицам?» – грубо спросил Колин и запетлял среди деревьев на краю оврага.
Глава 15
Nospectregreets me —novain Shadow this:
Come, blooming Hero…!
Wordsworth: Laodamia
Крошечная разрушенная церковь стоит в зеленой впадине, полной цветущих растений. Просто пустой крестообразный остов. Центральный купол окружают четыре получаши, прильнули к нему, как семья моллюсков к родителю, ожидая прилива зелени, чтобы засосать ее. И была угроза, что вскоре так и будет: море сорняков, мальвы и вики, молочая и чертополоха уже опутали половину обваливающихся стен. Даже крыша заросла зеленью, разрушенная черепица приняла семена шиповника, и растительность покрыла поблекший красный цвет. Деревянный крест, обесцвеченный ветрами с моря, величественно возвышается над центральным куполом.
Мы остановились у края впадины, заглядывая туда из-за кустов. Ничто не шевелилось: воздух снова замер. Теперь мы видели, что внизу тропинка проходит мимо двери церкви и затем, пыльная, поднимается среди маков к морю. «Это дорога к каяку?» – прошептала я.
Колин кивнул. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, вдруг остановился и стал пристально смотреть мимо меня. Когда я повернулась, он схватил меня за руку. «Вон там, видишь? Я видел мужчину. Уверен. Видишь, белая полоса спускается вниз над группой сосен? Справа от этой… нет, он ушел. Продолжай стоять и наблюдай». Я затихла, сощурив глаза на яркое послеполуденное сверкание солнца. Рука Колина скользнула мимо меня и показала. «Там!»
«Да, теперь вижу. Идет по этой дороге. Ты так думаешь?..»
Колик отрывисто сказал: «Это Лэмбис!»
Он поднялся на одно колено, но я быстро протянула руку и потянула его вниз. «На этом расстоянии не можешь быть вполне уверен. Будь это Лэмбис, он бы прятался. Держись».
Колин прильнул к земле. Маленькая фигура быстро приближалась. Должно быть, там тропинка. Быстро движется вдоль склона туда, где должна быть главная дорога, и наверняка не стремится прятаться. Коричневые брюки, темно-синяя морская фуфайка и куртка цвета хаки, походка… Колин прав. Это Лэмбис.
Я собиралась об этом сказать, когда увидела, что немного сзади Лэмбиса, над дорожкой, из нагромождения скал и кустарника вынырнул другой мужчина. Начал двигаться медленнее, чем Лэмбис, выше его тропинки вниз по склону, туда, где сходятся дороги. Все еще скрыт от Лэмбиса, но очень хорошо виден мне… широкие штаны и куртка-гимнастерка, красная критская шапка и ружье. Я хрипло сказала: «Колин… над Лэмбисом… это Джозеф».
Семь или восемь секунд мы, как парализованные, наблюдали за ними: Лэмбис, не осознавая опасности, упорно и быстро шел вперед; Джозеф, двигаясь медленно и осторожно, и насколько я могла разобрать, уже в пределах легкой досягаемости… Пистолет протянулся рядом со мной, солнечный свет дрожал на дуле, которое Колин держал не совсем твердо. «Можно выстрелить, чтобы предупредить его? – выдохнул Колин. – Или Джозеф…»
«Подожди! – Моя рука снова взяла его за запястье. Не веря, я сказала: – Смотри!»
Лэмбис остановился, повернулся и стал осматриваться вокруг, словно ждал кого-то. Его вид был непринужденным и, уж во всяком случае, не испуганным. Увидел Джозефа. Поднял руку и подождал. Критянин ответил жестом, затем медленно пошел вниз. Двое мужчин какое-то время разговаривали, затем мелькнула рука Лэмбиса, словно он указывал дорогу, а Джозеф поднял к глазам бинокль и направил его на восток. Они миновали церковь, впадину, кусты, где мы лежали, и пошли дальше. Джозеф опустил бинокль и вдруг снова двинулся вперед, один, по склону мимо впадины к прибрежным скалам. Какой-то момент Лэмбис наблюдал за ним, затем повернулся в нашу сторону и быстро продолжил путь прямо к церкви. И, когда он приблизился, я увидела, что теперь ружье Джозефа у него.
Мы с Колином посмотрели друг на друга.
Лэмбис?
Никто из нас этого не сказал, но вопрос был на устах, он витал в наших напуганных и смущенных лицах. Смутно я вспомнила уклончивые ответы Лэмбиса, когда спрашивала о месте его рождения. Он говорил о Крите… Возможно, здесь? В Агиос Георгиос? И он использовал Марка и Колина как ширму для того, чтобы привести сюда каяк по какой-то причине, связанной со Стратосом и его делами?
Но думать сейчас времени не было. Лэмбис быстро приближался. Я уже отчетливо слышала его шаги. Рядом со мной Колин затаил дыхание, как ныряльщик, который только что всплыл на поверхность, его рука крепко сжала пистолет. Он осторожно держал его на запястье другой руки, целясь в ту точку, где должен появиться на тропинке рядом с церковью Лэмбис.
Мне даже и не пришло в голову останавливать его. Я только поняла, что размышляю, на какое расстояние стреляет пистолет, и достаточно ли хорошо стреляет Колин, чтобы попасть в Лэмбиса под не особо удобным углом. Затем я пришла в себя и приложила губы к уху Колина. «Ради Бога, успокойся! Мы должны поговорить с ним! Мы должны узнать, что случилось! И если выстрелишь, привлечешь сюда Джозефа».
Он поколебался, затем, к моему облегчению, кивнул. Сейчас Лэмбис вышел ниже нас на открытое место. Он шел легко и даже не держал руку на ноже. Я вспомнила, как он тайком последовал за Джозефом вчера… несомненно, чтобы посовещаться. Другая мысль меня поразила: если Джозеф был в деревне, он сказал Стратосу и Софии, что я замешана. Но они не знали… иначе вели бы себя по-другому. Итак, он еще не был в деревне… и сейчас нужно сделать все возможное, чтобы он туда никогда не вернулся.
В мою голову не пришли мысли о правильности или неправильности этого. Марк мертв, эта мысль подавила все остальные. Если нам с Колином это удастся, Джозеф и вероломный Лэмбис тоже умрут. Но сначала нужно узнать, что случилось.
Лэмбис остановился у двери церкви и зажег сигарету. Я видела, что Колин ощупывает револьвер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35