Казалось, что каждый угол дома открыт для созерцания…
София снова начала прятать свою работу. «А сейчас, если вы здесь посидите в прохладе, я достану вам стакан мятного молока, которое готовлю сама».
Я поколебалась и почувствовала себя пристыженной. Не хотелось принимать ее скудное гостеприимство, но поняла, что, поскольку вторглась в дом, вынудила предложить мне его. Ничего не оставалось, как поблагодарить и сесть. София дотянулась до полки возле двери, где за вылинявшей занавеской все тех же красного и зеленого цветов, стоял запас (какой жалкий ограниченный запас) пищи. Сняла бутылку и стакан.
«София?» Мужской голос позвал со двора. Я слышала шаги, быстро спускающиеся с тропинки от моста, но не обратила внимания. У калитки они затихли. София быстро повернулась со стаканом в руке. Мужчина был все еще вне моего поля зрения и, должно быть, не видел меня. «Все в порядке, – кратко сказал он. – Что касается Джозефа… Что случилось? – София сделала легкое предостерегающее движение, указывающее, что она не одна. – С тобой кто-то есть?» – резко спросил он.
«Это английская дама из отеля, и…»
«Английская дама? – быстрый греческий прозвучал, как взрыв. – У тебя совсем нет ума приглашать ее домой, когда в любую минуту Джозеф…»
«В ее присутствии хорошо говорить по-гречески, – сказала София. – Она прекрасно его понимает».
Он шумно задышал, словно сжевал все слова, которые собирался сказать. Щелкнула щеколда. Я вышла вперед. Пришедший широко раскрыл ворота, и мы встретились на освещенном солнцем пороге.
Властный мужчина, приближающийся к пятидесяти, широкоплечий и смуглый, со здоровым блеском кожи. Квадратное лицо, немного полнеющее, с выдающимися скулами и неизменными усами. Типичное греческое лицо, возможно, даже то, которое я в последний раз видела под красной повязкой вокруг головы, но не думаю, что так. В любом случае, он не в критской одежде. Очевидно, работал, поэтому одел поношенные и пыльные серые брюки и рубашку цвета хаки с красным платком на шее. Коричневая хлопчатобумажная куртка свисала с плеч. Она выглядела дорогой и, скорее всего, была куплена в Англии в спортивном отделе хорошего магазина. Мой интерес сосредоточился и обострился. Должно быть, это мой хозяин, Стратос Алексиакис.
«Это мой брат», – сказала София.
Я уже выдавала ему свою самую приятную улыбку и протягивала руку. «Здравствуйте. Я знаю, не следовало отнимать время у госпожи Софии, когда ожидается, что ее муж придет домой поесть. Но я гуляла по деревне, а ваша сестра единственная, кого я знаю, поэтому я сама себя пригласила. Сейчас уйду».
«Нет, нет, в самом деле! – Он принял мою руку и повел, почти насильно, на сиденье под смоковницу. – Простите, я бы никогда так не разговаривал, если бы знал, что вы понимаете! Но муж сестры необщительный человек, и я думал, что, если он придет домой и обнаружит, что она сплетничает… – Ухмылка и пожатие плечами. – Ну, знаете, как это бывает, если мужчина голоден, а еда не готова. Нет, нет, пожалуйста, сидите! Что подумает обо мне сестра, если я прогоню ее гостью? Вы должны попробовать ее мятный напиток. Он самый лучший в деревне».
София с непроницаемым видом вручила мне стакан. Ничего не показывало, что кто-то из них почувствовал облегчение от того, как я восприняла их разговор. Я попробовала напиток, щедро похвалила его. Стратос прислонился мощным плечом к косяку двери и доброжелательно наблюдал за мной. София напряженно стояла в дверях. «Он опаздывает», – сказала она. Сообщение прозвучало, как предположение и вопрос, словно Стратос мог знать причину.
Он пожал плечами и усмехнулся. «Возможно, на этот раз он работает».
«Он не… помогал тебе в поле?»
«Нет. – Он повернулся ко мне и заговорил по-английски. – Вам хорошо в моем отеле?» Он говорил прекрасно на английском языке, и все же за двадцать лет не избавился от акцента.
«Очень, спасибо, и мне очень нравится комната. У вас тут хорошее место, мистер Алексиакис».
«Очень спокойное. Но вы сказали по телефону, что именно это вам и нужно».
«О, да. Видите ли, я живу в Афинах, а они летом очень многолюдны и шумны. Страстно хочется уехать от толп туристов…» Я продолжала болтать, объясняя снова и снова причины, по которым мы с Фрэнсис выбрали Агиос Георгиос. Сейчас я даже не старалась скрыть от себя, что хочу выставить убедительную причину для обследования гор и берега моря вокруг. Я вспомнила о кинокамере и начала говорить о фильме, о котором я ничего не знала, но считала прекрасным оправданием сверхъестественного любопытства… «И лодка, – закончила я, – подберет нас в понедельник, если все будет хорошо. Отсюда компания отправится на Родос, я присоединюсь к ним на пару дней. Затем вернусь в Афины. Они продолжат путешествие на Додеканезские острова, затем, по пути домой, кузина приедет ко мне пожить в Афинах».
«Все это звучит очень мило. – В его голове явно регистрировалась информация: компания, лодка, личное турне, деньги… – Итак, вы работаете в Афинах? Это объясняет ваш отличный греческий. Конечно, вы допускаете ошибки, но говорите очень быстро, и легко понять, что вы имеете в виду. Вы находите, что понимаете все, что слышите?»
«О нет, конечно, нет, – я поражалась, какой совместный эффект могут дать правда и тактичность. – Я имею в виду, что не могу перевести слово в слово, хотя очень хорошо схватываю сущность. Конечно, за исключением случаев, когда разговаривают очень быстро и на местном диалекте. О, спасибо, – сказала я Софии, которая взяла мой пустой стакан. – Нет, больше не хочу. Напиток был великолепен».
Стратос улыбался. «Тем не менее, вы очень преуспели в языке. Вы бы удивились, если бы узнали, что многие англичане проживают здесь долгое время и не утруждают себя выучить более чем одно-два слова. Чем вы занимаетесь в Афинах?»
«Я весьма незначительный младший секретарь в английском посольстве».
Это тоже зарегистрировалось в мозгу и определенно вызвало шок.
«Что она сказала?» – спросила София почти шепотом.
Он повернул голову и небрежно перевел: «Она работает в английском посольстве».
«О!» Воскликнула она, стакан выскользнул у нее из рук и разбился.
«Боже мой! – крикнула я. – Какой кошмар! Разрешите помочь!» Несмотря на возражения, я опустилась на колени и начала собирать осколки. К счастью, стакан был толстым и грубым, и осколки были большие.
Не двигаясь, Стратос сказал: «Не беспокойся, София, я дам тебе другой. – Затем, нетерпеливо: – Нет, нет, девочка, выбрось осколки, они не склеятся. Я пошлю Тони с новым стаканом, лучшим, чем этот хлам».
Я вручила Софии осколки и встала. «Ну, я получила большое удовольствие, но на случай, если ваш муж придет вскоре домой, госпожа, и ему не понравятся гости, думаю, я пойду. В любом случае, сейчас в любую минуту может прибыть кузина».
Я снова поблагодарила за напиток, София улыбнулась, поклонилась и неуклюже присела, производя впечатление, что едва слышит мои слова. Затем я вышла из калитки, а Стратос рядом со мной.
Он шел, глубоко засунув руки в карманы, а плечи его сгорбились под дорогой курткой. Глядя на землю, он хмурился так свирепо, что я начала с нелегким сердцем гадать, что он скажет. Его первые слова показали, довольно обезоруживающе, как он глубоко огорчен, что я увидела чрезвычайную бедность дома его сестры. «Она не хочет, чтобы я помогал ей. Я приехал домой с деньгами, достаточными, чтобы купить все, что надо, но она берет только плату за работу в отеле. За уборку. Моя сестра!»
«Люди иногда бывают горды».
«Гордость! Да, полагаю, так. В конце концов все, что она заимела за двадцать лет, это гордость. Не поверите, когда мы были детьми, у отца был свой каяк, и когда умер его дядя, мы получили в наследство землю наверху на плоскогорье, там нет ветра, это лучшая земля в Агиос Георгиос! Затем умерла мать, у отца было плохое здоровье, и вся земля досталась в приданое сестре. Я уехал в Англию и там работал. О, да, я вкалывал! – Он улыбнулся. – Но могу показать результат, в то время как она… каждую драхму, которая у нее есть… она сама зарабатывает. Ну, даже поля… – Он внезапно замолчал и выпрямил плечи. – Простите, не следовало посвящать вас в заботы моей семьи подобным образом! Возможно, мне просто понадобилось европейское ухо, чтобы излить в него все. Знаете, что многие греки считают, что живут на западе Европы?»
«Нелепо так думать, когда знаешь, чем Европа обязана им».
«Полагаю. – Он засмеялся. – Возможно, мне понадобилось городское и цивилизованное ухо. Мы далеко от Лондона, правда… даже от Афин? Послушайте, примитивная жизнь трудна, особенно для женщин. Я это забыл, пока отсутствовал. Забываешь, что эти женщины относятся к ней благосклонно. И если одна из них достаточно глупа и выходит замуж за мусульманина, который использует религию как оправдание… – Он пожал плечами и снова засмеялся. – Ну, мисс Феррис, итак, вы собираетесь охотиться за цветами и снимать кино, пока вы здесь?»
«Фрэнсис будет, а я, осмелюсь сказать, буду за ней тащиться. „Эрос“ принадлежит вам, мистер Алексиакис?»
«„Эрос“? Вы его заметили? А как вы угадали?»
«На нем работал мальчик, которого я видела в отеле. Не то, чтобы это что-то значило, но я заинтересовалась. Я только хотела спросить…» Я колебалась.
«Вам бы хотелось покататься, это вы имели в виду?»
«Да, хотела бы. Я всегда мечтала увидеть побережье с моря. Какие-то дети говорили, что можно повидать дельфинов. Они сказали, что недалеко на западе есть залив, где глубоко выступают скалы, и иногда дельфины даже плавают рядом с пловцами».
Он засмеялся сердечно, даже чересчур. «Знаю это место. Итак, старинная легенда все еще живет. Здесь не видели ни одного дельфина еще со времен Плиния! Я знал бы, в этих местах я очень часто рыбачу. Не то чтобы я хорошо обращался с каяком, это дело Алкиса. Я не привык к такой тяжелой работе. Но каяк продавался дешево, и я купил его. Люблю все готовить заранее, и когда-нибудь, когда дела пойдут хорошо, заработаю на пассажирах. А пока добываю дешевую рыбу и вскоре, думаю, мы сможем сами привозить запасы из Хании. – Мы дошли до отеля. Алексиакис остановился. – Конечно, вы можете в любое время выйти в море с Алкисом. Лучше на восток, там интереснее берег, немного в стороне находятся руины старой гавани и, если недалеко пройти пешком, там есть старая церковь, если такие вещи вас интересуют».
«О, да. Да, конечно, интересуют».
«Тогда завтра?»
«Я… ну, нет, то есть, возможно, у кузины появятся какие-то идеи… В конце концов, она в круизе, и может захотеть провести на берегу день или два. Позднее, я… я бы хотела. Вы… вы сказали, сами не пользуетесь каяком?»
«Не часто. Мало времени. Я занимаюсь спортивной рыбалкой, и для этого у меня есть маленькая лодка».
«О да, эта маленькая лодка у отеля? Оранжевая? Вы имеете в виду, что ходите ловить рыбу на свет с большими лампами?»
«Правильно, с острогой. – Снова эта улыбка, дружеская, не оскорбительная, но намекающая, что мы знаем кое-что, неизвестное жителям деревни. – Красиво и примитивно, э? Но великолепный спорт, как и все примитивные развлечения. Я очень был хорош в этом деле, когда был молодым человеком, но не практиковался двадцать лет».
«Я наблюдала однажды за ловлей рыбы на свет в заливе у Пароса. Это было очень интересно, но с берега плохо видно. Качаются огни, человек лежит с биноклем и вглядывается вниз, и иногда даже видно, как человек с острогой наносит удар».
«Хотите пойти со мной в море?»
«С восторгом!» Слова выскочили искренне, необдуманно, прежде чем я опомнилась и меня осенило, что… пока я не узнаю намного больше о нем… я совершенно определенно не готова провести ночь со Стратосом Алексиакисом в маленькой лодке или где-нибудь еще.
«Ну…» – начал он, в то время как мои мысли бесполезно вертелись, как граммофон со сломанной пружиной, по ступенькам нам навстречу быстро сбежал Тони. Ну типичная балерина.
«Вот где вы, мои дорогие, встретились. Стратос, этот мерзкий выходец из Хании хочет двенадцать драхм за каждую бутылку. Он говорит, что больше не будет присылать. Дорого, не так ли? Совершенно взбесился, можешь с ним справиться? Хорошо погуляли, дорогая? Нашли почту? Великолепно, правда? Но вы, должно быть, падаете от усталости. Разрешите принести лимонного сока, а? Гарантирую, что он приготовлен из плодов нашего собственного дерева. О, смотрите, не каяк ли это только что причалил? И кто-то выходит из гавани, а Георгий несет чемодан. Как этот ребенок умудряется всегда заработать пару драхм… Как наш Стратос, потрясающе везуч. Это ваша кузина? Ну, разве не милочка? К тому времени, как мисс Скорби распакует вещи, как раз будет время пить чай».
Глава 10
And, swiftlyas a bright Phoeban dart
Strike for the Cretanisle:and here thou art!
Keats: Lamia
Ну, – сказала Фрэнсис, – здесь очень приятно. И чай великолепен. Полагаю, маленький Лорд Фаунтлерой готовит его сам?"
«Ради Бога, помолчи, он услышит! Он говорит, что, если хочешь его видеть, только нужно крикнуть, он всегда поблизости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
София снова начала прятать свою работу. «А сейчас, если вы здесь посидите в прохладе, я достану вам стакан мятного молока, которое готовлю сама».
Я поколебалась и почувствовала себя пристыженной. Не хотелось принимать ее скудное гостеприимство, но поняла, что, поскольку вторглась в дом, вынудила предложить мне его. Ничего не оставалось, как поблагодарить и сесть. София дотянулась до полки возле двери, где за вылинявшей занавеской все тех же красного и зеленого цветов, стоял запас (какой жалкий ограниченный запас) пищи. Сняла бутылку и стакан.
«София?» Мужской голос позвал со двора. Я слышала шаги, быстро спускающиеся с тропинки от моста, но не обратила внимания. У калитки они затихли. София быстро повернулась со стаканом в руке. Мужчина был все еще вне моего поля зрения и, должно быть, не видел меня. «Все в порядке, – кратко сказал он. – Что касается Джозефа… Что случилось? – София сделала легкое предостерегающее движение, указывающее, что она не одна. – С тобой кто-то есть?» – резко спросил он.
«Это английская дама из отеля, и…»
«Английская дама? – быстрый греческий прозвучал, как взрыв. – У тебя совсем нет ума приглашать ее домой, когда в любую минуту Джозеф…»
«В ее присутствии хорошо говорить по-гречески, – сказала София. – Она прекрасно его понимает».
Он шумно задышал, словно сжевал все слова, которые собирался сказать. Щелкнула щеколда. Я вышла вперед. Пришедший широко раскрыл ворота, и мы встретились на освещенном солнцем пороге.
Властный мужчина, приближающийся к пятидесяти, широкоплечий и смуглый, со здоровым блеском кожи. Квадратное лицо, немного полнеющее, с выдающимися скулами и неизменными усами. Типичное греческое лицо, возможно, даже то, которое я в последний раз видела под красной повязкой вокруг головы, но не думаю, что так. В любом случае, он не в критской одежде. Очевидно, работал, поэтому одел поношенные и пыльные серые брюки и рубашку цвета хаки с красным платком на шее. Коричневая хлопчатобумажная куртка свисала с плеч. Она выглядела дорогой и, скорее всего, была куплена в Англии в спортивном отделе хорошего магазина. Мой интерес сосредоточился и обострился. Должно быть, это мой хозяин, Стратос Алексиакис.
«Это мой брат», – сказала София.
Я уже выдавала ему свою самую приятную улыбку и протягивала руку. «Здравствуйте. Я знаю, не следовало отнимать время у госпожи Софии, когда ожидается, что ее муж придет домой поесть. Но я гуляла по деревне, а ваша сестра единственная, кого я знаю, поэтому я сама себя пригласила. Сейчас уйду».
«Нет, нет, в самом деле! – Он принял мою руку и повел, почти насильно, на сиденье под смоковницу. – Простите, я бы никогда так не разговаривал, если бы знал, что вы понимаете! Но муж сестры необщительный человек, и я думал, что, если он придет домой и обнаружит, что она сплетничает… – Ухмылка и пожатие плечами. – Ну, знаете, как это бывает, если мужчина голоден, а еда не готова. Нет, нет, пожалуйста, сидите! Что подумает обо мне сестра, если я прогоню ее гостью? Вы должны попробовать ее мятный напиток. Он самый лучший в деревне».
София с непроницаемым видом вручила мне стакан. Ничего не показывало, что кто-то из них почувствовал облегчение от того, как я восприняла их разговор. Я попробовала напиток, щедро похвалила его. Стратос прислонился мощным плечом к косяку двери и доброжелательно наблюдал за мной. София напряженно стояла в дверях. «Он опаздывает», – сказала она. Сообщение прозвучало, как предположение и вопрос, словно Стратос мог знать причину.
Он пожал плечами и усмехнулся. «Возможно, на этот раз он работает».
«Он не… помогал тебе в поле?»
«Нет. – Он повернулся ко мне и заговорил по-английски. – Вам хорошо в моем отеле?» Он говорил прекрасно на английском языке, и все же за двадцать лет не избавился от акцента.
«Очень, спасибо, и мне очень нравится комната. У вас тут хорошее место, мистер Алексиакис».
«Очень спокойное. Но вы сказали по телефону, что именно это вам и нужно».
«О, да. Видите ли, я живу в Афинах, а они летом очень многолюдны и шумны. Страстно хочется уехать от толп туристов…» Я продолжала болтать, объясняя снова и снова причины, по которым мы с Фрэнсис выбрали Агиос Георгиос. Сейчас я даже не старалась скрыть от себя, что хочу выставить убедительную причину для обследования гор и берега моря вокруг. Я вспомнила о кинокамере и начала говорить о фильме, о котором я ничего не знала, но считала прекрасным оправданием сверхъестественного любопытства… «И лодка, – закончила я, – подберет нас в понедельник, если все будет хорошо. Отсюда компания отправится на Родос, я присоединюсь к ним на пару дней. Затем вернусь в Афины. Они продолжат путешествие на Додеканезские острова, затем, по пути домой, кузина приедет ко мне пожить в Афинах».
«Все это звучит очень мило. – В его голове явно регистрировалась информация: компания, лодка, личное турне, деньги… – Итак, вы работаете в Афинах? Это объясняет ваш отличный греческий. Конечно, вы допускаете ошибки, но говорите очень быстро, и легко понять, что вы имеете в виду. Вы находите, что понимаете все, что слышите?»
«О нет, конечно, нет, – я поражалась, какой совместный эффект могут дать правда и тактичность. – Я имею в виду, что не могу перевести слово в слово, хотя очень хорошо схватываю сущность. Конечно, за исключением случаев, когда разговаривают очень быстро и на местном диалекте. О, спасибо, – сказала я Софии, которая взяла мой пустой стакан. – Нет, больше не хочу. Напиток был великолепен».
Стратос улыбался. «Тем не менее, вы очень преуспели в языке. Вы бы удивились, если бы узнали, что многие англичане проживают здесь долгое время и не утруждают себя выучить более чем одно-два слова. Чем вы занимаетесь в Афинах?»
«Я весьма незначительный младший секретарь в английском посольстве».
Это тоже зарегистрировалось в мозгу и определенно вызвало шок.
«Что она сказала?» – спросила София почти шепотом.
Он повернул голову и небрежно перевел: «Она работает в английском посольстве».
«О!» Воскликнула она, стакан выскользнул у нее из рук и разбился.
«Боже мой! – крикнула я. – Какой кошмар! Разрешите помочь!» Несмотря на возражения, я опустилась на колени и начала собирать осколки. К счастью, стакан был толстым и грубым, и осколки были большие.
Не двигаясь, Стратос сказал: «Не беспокойся, София, я дам тебе другой. – Затем, нетерпеливо: – Нет, нет, девочка, выбрось осколки, они не склеятся. Я пошлю Тони с новым стаканом, лучшим, чем этот хлам».
Я вручила Софии осколки и встала. «Ну, я получила большое удовольствие, но на случай, если ваш муж придет вскоре домой, госпожа, и ему не понравятся гости, думаю, я пойду. В любом случае, сейчас в любую минуту может прибыть кузина».
Я снова поблагодарила за напиток, София улыбнулась, поклонилась и неуклюже присела, производя впечатление, что едва слышит мои слова. Затем я вышла из калитки, а Стратос рядом со мной.
Он шел, глубоко засунув руки в карманы, а плечи его сгорбились под дорогой курткой. Глядя на землю, он хмурился так свирепо, что я начала с нелегким сердцем гадать, что он скажет. Его первые слова показали, довольно обезоруживающе, как он глубоко огорчен, что я увидела чрезвычайную бедность дома его сестры. «Она не хочет, чтобы я помогал ей. Я приехал домой с деньгами, достаточными, чтобы купить все, что надо, но она берет только плату за работу в отеле. За уборку. Моя сестра!»
«Люди иногда бывают горды».
«Гордость! Да, полагаю, так. В конце концов все, что она заимела за двадцать лет, это гордость. Не поверите, когда мы были детьми, у отца был свой каяк, и когда умер его дядя, мы получили в наследство землю наверху на плоскогорье, там нет ветра, это лучшая земля в Агиос Георгиос! Затем умерла мать, у отца было плохое здоровье, и вся земля досталась в приданое сестре. Я уехал в Англию и там работал. О, да, я вкалывал! – Он улыбнулся. – Но могу показать результат, в то время как она… каждую драхму, которая у нее есть… она сама зарабатывает. Ну, даже поля… – Он внезапно замолчал и выпрямил плечи. – Простите, не следовало посвящать вас в заботы моей семьи подобным образом! Возможно, мне просто понадобилось европейское ухо, чтобы излить в него все. Знаете, что многие греки считают, что живут на западе Европы?»
«Нелепо так думать, когда знаешь, чем Европа обязана им».
«Полагаю. – Он засмеялся. – Возможно, мне понадобилось городское и цивилизованное ухо. Мы далеко от Лондона, правда… даже от Афин? Послушайте, примитивная жизнь трудна, особенно для женщин. Я это забыл, пока отсутствовал. Забываешь, что эти женщины относятся к ней благосклонно. И если одна из них достаточно глупа и выходит замуж за мусульманина, который использует религию как оправдание… – Он пожал плечами и снова засмеялся. – Ну, мисс Феррис, итак, вы собираетесь охотиться за цветами и снимать кино, пока вы здесь?»
«Фрэнсис будет, а я, осмелюсь сказать, буду за ней тащиться. „Эрос“ принадлежит вам, мистер Алексиакис?»
«„Эрос“? Вы его заметили? А как вы угадали?»
«На нем работал мальчик, которого я видела в отеле. Не то, чтобы это что-то значило, но я заинтересовалась. Я только хотела спросить…» Я колебалась.
«Вам бы хотелось покататься, это вы имели в виду?»
«Да, хотела бы. Я всегда мечтала увидеть побережье с моря. Какие-то дети говорили, что можно повидать дельфинов. Они сказали, что недалеко на западе есть залив, где глубоко выступают скалы, и иногда дельфины даже плавают рядом с пловцами».
Он засмеялся сердечно, даже чересчур. «Знаю это место. Итак, старинная легенда все еще живет. Здесь не видели ни одного дельфина еще со времен Плиния! Я знал бы, в этих местах я очень часто рыбачу. Не то чтобы я хорошо обращался с каяком, это дело Алкиса. Я не привык к такой тяжелой работе. Но каяк продавался дешево, и я купил его. Люблю все готовить заранее, и когда-нибудь, когда дела пойдут хорошо, заработаю на пассажирах. А пока добываю дешевую рыбу и вскоре, думаю, мы сможем сами привозить запасы из Хании. – Мы дошли до отеля. Алексиакис остановился. – Конечно, вы можете в любое время выйти в море с Алкисом. Лучше на восток, там интереснее берег, немного в стороне находятся руины старой гавани и, если недалеко пройти пешком, там есть старая церковь, если такие вещи вас интересуют».
«О, да. Да, конечно, интересуют».
«Тогда завтра?»
«Я… ну, нет, то есть, возможно, у кузины появятся какие-то идеи… В конце концов, она в круизе, и может захотеть провести на берегу день или два. Позднее, я… я бы хотела. Вы… вы сказали, сами не пользуетесь каяком?»
«Не часто. Мало времени. Я занимаюсь спортивной рыбалкой, и для этого у меня есть маленькая лодка».
«О да, эта маленькая лодка у отеля? Оранжевая? Вы имеете в виду, что ходите ловить рыбу на свет с большими лампами?»
«Правильно, с острогой. – Снова эта улыбка, дружеская, не оскорбительная, но намекающая, что мы знаем кое-что, неизвестное жителям деревни. – Красиво и примитивно, э? Но великолепный спорт, как и все примитивные развлечения. Я очень был хорош в этом деле, когда был молодым человеком, но не практиковался двадцать лет».
«Я наблюдала однажды за ловлей рыбы на свет в заливе у Пароса. Это было очень интересно, но с берега плохо видно. Качаются огни, человек лежит с биноклем и вглядывается вниз, и иногда даже видно, как человек с острогой наносит удар».
«Хотите пойти со мной в море?»
«С восторгом!» Слова выскочили искренне, необдуманно, прежде чем я опомнилась и меня осенило, что… пока я не узнаю намного больше о нем… я совершенно определенно не готова провести ночь со Стратосом Алексиакисом в маленькой лодке или где-нибудь еще.
«Ну…» – начал он, в то время как мои мысли бесполезно вертелись, как граммофон со сломанной пружиной, по ступенькам нам навстречу быстро сбежал Тони. Ну типичная балерина.
«Вот где вы, мои дорогие, встретились. Стратос, этот мерзкий выходец из Хании хочет двенадцать драхм за каждую бутылку. Он говорит, что больше не будет присылать. Дорого, не так ли? Совершенно взбесился, можешь с ним справиться? Хорошо погуляли, дорогая? Нашли почту? Великолепно, правда? Но вы, должно быть, падаете от усталости. Разрешите принести лимонного сока, а? Гарантирую, что он приготовлен из плодов нашего собственного дерева. О, смотрите, не каяк ли это только что причалил? И кто-то выходит из гавани, а Георгий несет чемодан. Как этот ребенок умудряется всегда заработать пару драхм… Как наш Стратос, потрясающе везуч. Это ваша кузина? Ну, разве не милочка? К тому времени, как мисс Скорби распакует вещи, как раз будет время пить чай».
Глава 10
And, swiftlyas a bright Phoeban dart
Strike for the Cretanisle:and here thou art!
Keats: Lamia
Ну, – сказала Фрэнсис, – здесь очень приятно. И чай великолепен. Полагаю, маленький Лорд Фаунтлерой готовит его сам?"
«Ради Бога, помолчи, он услышит! Он говорит, что, если хочешь его видеть, только нужно крикнуть, он всегда поблизости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35