Теперь перейдем к тому, почему вам нужно было все это скрывать, устраивать маскарад и… делать то, что вы сделали со мной. Вам осталось объяснить еще очень многое. Продолжайте.
Минуту он разглядывал свои ладони, лежащие на коленях, потом поднял голову.
– Когда вы позвонили ко мне домой и узнали, что я уехал, вам что-нибудь рассказывали обо мне?
– Ничего конкретного, но выразительно молчали. Я подумала, что у вас неприятности.
– Действительно, они у меня были, поэтому я исчез, пока обстоятельства позволяли. Могу перечислить массу мест, которые предпочитаю ливанской тюрьме.
– Так плохо?
– Даже весьма. Маленькое дело о незаконной покупке и продаже медикаментов. Здесь к убийству относятся легче.
– Вас не могли просто депортировать?
– Вряд ли это помогло бы. Так получилось, что я гражданин Турции, а наказания там даже еще хуже. Поверьте мне на слово, я должен был исчезнуть, причем быстро, прежде, чем меня схватят. Но у меня в стране были вложены средства, и будь я проклят, если собирался уехать, не реализовав их. Естественно, я боялся, что однажды это может случиться, поэтому кое-что подготовил. Дар Ибрагим был моим центром и, можно сказать, складом уже какое-то время, а за последние несколько месяцев мне удалось заинтересовать Джона. Поэтому мое исчезновение прошло достаточно гладко. Я доехал до аэропорта, прошел таможенный контроль, потом кое-кто другой взял мой билет и улетел. Если вы видели здешний аэропорт, то представляете, что это может быть сделано. Джон ждал меня у аэропорта и сразу отвез сюда задней дорогой, по ней я и вас вез сегодня. Ваша бабушка ожидала меня. Естественно, я не сказал ей правды, преподнес какую-то историю про аборт и бесплатные лекарства для пациента из низшего класса. Как и женщина Стенхоуп, она крайне не одобряла законов этой страны, поэтому приняла меня и держала это в секрете. Она была слишком довольна появлением личного врача и так любила поговорить, что почти не задавала вопросов и не интересовалась другими людьми. Что касается слуг… Халида положила глаз на Джона, как на единственную возможность уехать из Салька, а ее брат уже работал на меня. Молчание Яссима практически не нужно покупать, нужна практика, чтобы понимать у него хотя бы одно слово из двенадцати, и в любом случае он слишком глуп, чтобы осознавать, что происходит. Поэтому я здесь очень мило устроился, с хорошей базой для работы и помощью Джона, как внешнего агента, и приступил к ликвидации своих вложений. Все шло как во сне, никаких подозрений, равномерно, как часы, предстояло появиться деньгам, а мне – окончательно уехать в конце лета…
Он остановился. Я наклонилась, чтобы стряхнуть пепел в блюдце, но промахнулась и добавила новый оттенок к имеющейся пыли.
Он продолжал.
– Потом всего две недели назад умерла леди Харриет. Бог мой, и вы еще думаете, что я ее убил! Я девять часов не отходил от ее кровати и бился за ее жизнь, как тигрица. Вот такая ситуация. Она умерла, ее смерть должна широко распахнуть двери и бросить меня в пасть львам. В конце концов мы решили не поднимать шума и держать ее смерть в секрете. Мы надеялись, что удастся растянуть это на несколько недель, необходимых, чтобы завершить начатую операцию. Я не надеялся на больший срок, риск слишком велик. Оставалось согласиться с неизбежными потерями и с бешеной скоростью подготовить план отступления, и нам это удалось. Но мы не рассчитывали на ваше появление. Ни одно слово вашей бабушки не заставляло предположить, что существует преданная семья, способная ломиться в двери. Но тут, в самый неподходящий момент, появились вы.
Солнце почти село, его последние лучи легли у моих ног. Шевелилась пыль. Я смотрела на нее лениво. Человек напротив казался странно далеким.
– Сначала мы думали, что вас легко отпугнуть, но вы оказались настойчивой девушкой и достаточно крутой. Вам удалось перепугать Джона, и мы боялись, что вы способны, если действительно начнете волноваться, высвистать для помощи самых разнообразных юристов, полицию, войска ООН и Бог знает что еще. Поэтому мы решили устроить маскарад, и если бы он удовлетворил вас, мы бы получили нужные нам несколько тихих дней. Отчаянная идея, но я думал, что несколько минут в темноте да еще в мужской одежде я осилю. Привычки леди Харриет и навели меня на эту мысль. Если бы мы вообще отказались впускать вас к бабушке, вы бы решили, что она больна, и Джон препятствует общению из собственных корыстных интересов. А если бы вы оказались достаточно подозрительной, чтобы привезти из Бейрута доктора и юриста, все бы пропало. Поэтому мы попробовали, и все сработало.
Я кивнула, вспоминая наш разговор. Хриплый шепот, скрывающий мужской голос, мелькание лысого черепа под тюрбаном, ввалившийся рот, из которого он, очевидно, вытащил нижние вставные зубы, напряженные черные глаза. Халида и Джон Летман нервничали совсем не по тем причинам, которые я вообразила.
– Теперь поняла, – сказала я. – Во время ужина Джон Летман выяснил о семье все, что мог, чтобы вы знали и то, что не рассказала вам бабушка Харриет. Вы знали, что я не видела ее с детства, и думали, что легко сможете меня обдурить, а Чарльз общался с ней недавно, поэтому, естественно, бабушка Харриет его принимать не захотела. Да, неплохо придумано, доктор Графтон. – Я выпустила большое облако дыма в воздух между нами. – А между прочим, вы ведь получили от этого удовольствие, правда? Джон Летман пытался меня выпроводить и, видит Бог, я ушла бы, но вы меня не отпускали, вам нравилось делать из меня дурочку.
Он улыбался лицом бабушки Харриет, еле заметным за облаками дыма и летающей в солнечных лучах пылью, так далеко, будто я смотрела через перевернутый бинокль. Я сказала:
– Хорошо, все сработало. Вы обдурили меня и прогнали Чарльза вполне успешно. После моего ухода все у вас стало в порядке, так зачем было тащить меня обратно? Я удалилась, правда ведь, совсем удовлетворенная. Зачем было так меня сюда волочь?
– Потому что мы вовсе не прогнали вашего кузена, и вы это прекрасно знаете. Ой, не изображайте мне абсолютную невинность, этот образ вам не подходит. Рассказать, что случилось? Когда вы первый раз отсюда ушли, вы встретились не с водителем, а с кузеном, и вместе разработали план впустить его ночью. Он пришел, и вы обследовали дворец. Да, дорогая, теперь вы выглядите более естественно.
– Как вы это узнали?
– Ваш драгоценный кузен рассказал мне об этом сам.
Я потеряла дар речи, просто смотрела. И не совсем четко воспринимала слова. Комната кружилась вокруг в дыму и пыльном тумане.
– Когда вы вернулись в комнату, он должен был выйти через задние ворота, не так ли? – Графтон говорил почти нежно. – Так он этого не сделал. Мы с Джоном наткнулись на него в нижнем проходе, когда он пытался открыть одну из запертых дверей. Скрывать, кто он такой, было бы бесполезно, вы очень похожи друг на друга. Поэтому мы… приняли его на постой. С тех пор он благополучно заперт в тюрьме дворца. Вас ведь не удивляет, что во дворце есть тюрьма? К несчастью только одна камера находится в приличном состоянии, поэтому, когда мы поймали и вас, пришлось запереть вас в кладовке.
– Здесь? Чарльз здесь? Я вам не верю. Этого не может быть! – Что-то случилось с моими мозгами, я плохо ориентировалась в комнате, полной дыма, не могла понять, где дверь или как далеко до окна. Я положила руку на лоб. – Вы лжете. Я знаю, что вы лжете. Он написал письмо и оставил его для меня в Бейруте. Он уехал в Дамаск встретиться с отцом Бена… Нет, в Алеппо. И мы видели его, да, мы видели его в пути…
– Он действительно написал вам письмо. Сам предложил это сделать. Если бы он не обеспечил, чтобы вы держались подальше от Дар Ибрагима и не начали искать его, когда он утром не появился в «Фениции», мы бы не отпустили вас утром.
– А почему отпустили?
– Водитель и гостиница. Ваш кузен указал, что легче отпустить вас, чем рисковать, что кто-то начнет задавать вопросы. Кроме того, он нам сказал, что вы убеждены, что видели бабушку живой и здоровой, и можете помочь распространить слухи, что все нормально.
– Значит, он написал письмо, нарочно мне наврал, даже притворился, что видел ее и узнал… Я уже об этом думала, решила, что он видел вас, и так же ошибся, как и я… Значит это письмо написано просто, чтобы держать меня подальше?
– Именно так.
Я ничего не сказала. Разговор почему-то терял смысл. Графтон все шире улыбался, а я с интересом его разглядывала. Верхние зубы у него были натуральные, длинные и желтые. Он продолжал говорить, обрывки информации летали по комнате, как клочья бумага, и укладывались в странный узор. Джон Летман – это несомненно «англичанин», которого издалека видел фавн. Он отвел «Порш» в Бейрут рано утром и спрятал у кого-то на заднем дворе. Потом он нанял кого-то по имени Юсуф и дал ему письмо. И обратно его привез этот Юсуф, а потом доставил письмо в отель и начал меня пасти…
– Но вы, дорогая, не держались вдали от линии огня. Стало ясно, что вы собираетесь задавать крайне неприятные вопросы и входить в крайне неподходящие контакты. Вы позвонили в Англию. И на основе того, что услышал наш человек при вашем разговоре с Дамаском, мы решили вас изъять.
– Араб в соседней будке… – Я это сказала самой себе, не ему.
– Определенно. Ну так вот, поскольку вы сделали ваши планы общеизвестными, а проклятый водитель был уже с вами, а нам не нужно было, чтобы обращали внимание на Дар Ибрагим, мы решили, что лучше всего вам исчезнуть по ту сторону границы. Все очень просто и без особого вреда: машина остановлена, вы ограблены, документы отняты и машина сломана… Где-нибудь достаточно далеко от границы. Юсуф был уверен, что сможет иммобилизовать вас надолго. Поэтому он взял «Порш» и стал вас дожидаться. Это была ловушка, конечно, и вы в нее попались.
– Хамид! Если вы что-то ужасное сделали с Хамидом…
– Ничего, если он разумен. Большинство арабов разумны, если поставить их в соответствующие обстоятельства. – Он засмеялся. – Я сначала подумал, что ваша остановка на границе сорвет наши планы, но все сработало как мечта. Вы не видели меня, но я был там и видел происшедшее. Мой водитель последовал за вашим до здания таможни и все слышал, поэтому я отправил его сказать Юсуфу, что надо ехать на юг и избавиться от машины вашего кузена. Но, к счастью, вы увидели ее с горы и отправили своего водителя в погоню. Моя машина вернулась, и я узнал, что ваша отправилась на ту сторону. Поскольку ни ваш водитель, ни «Порш» не вернулись обратно, можно понять, что Юсуф убедил его или просто осуществил первоначальный план и оставил его где-нибудь остывать до утра. Мы не можем подпустить его к телефону, это вы понимаете. А дальше все было так легко, что трудно поверить. Вы рассказывали всем окружающим, что отправляетесь в отель «Адонис» искать машину в Бейрут, поэтому я просто приехал туда первым и стал вас дожидаться. Новый управляющий не мог меня узнать, но я абсолютно уверен, что ко времени вашего появления поверил, что знаком со мной всю жизнь. Вы никогда бы не сели в незнакомую машину прямо на дороге, но раз встретили человека в отеле и были представлены ему… – Он улыбнулся. – Вы, надеюсь, оценили мои воспоминания. Помните, как вы рассказывали об этом приключении бабушке?
– Очень умно. Вы необыкновенно умны. У вас тут целая империя со шпионами, водителями и машинами. Что-то очень хорошо окупается. Перестаньте улыбаться, вы, сучкозубый гаденыш, что вы сделали с Чарльзом?
– Уже сказал. Он заперт.
Улыбка исчезла.
– Вы его избили?
– Вчера ночь была несколько грубой.
– Вы раздражали Чарльза? Не удивительно, что Летман несколько потрепан. Я заметила, что у него лицо болит, а теперь вспомнила, что он все время отворачивался. А теперь он очень красив, правда? Милый старый Чарльз! И ах, моя бедная бабулечка! А вас он сильно побил?
Даже тени улыбки не осталось. Он густо покраснел, и у него начала биться вена на виске.
– Он ко мне не прикоснулся. У меня был пистолет. Признаю, что от Джона мало толка, но что с наркомана взять.
– Наркоман? – Очень плохо у меня стало с произношением. Графтон от меня отдалился, комнату заполнили тени. Я наклонилась вперед, чтобы все рассмотреть. Я понимала, что должна беспокоиться за Чарльза и вообще бояться, но у меня мысли расплывались. Мозги отказывались работать, взлетели высоко и светились. Свет поднимал меня со стула, я взлетала к потолку и разлеталась по углам.
Графтон оказался очень близко и раздулся до громадного размера. Стоял надо мной и говорил порочным голосом:
– Да, наркоман, глупая, испорченная маленькая ведьма. Наркотики. Я, кажется, говорил про медикаменты? Подвалы забиты коноплей, сегодня она будет отправлена. Еще одно состояние растет в ноле. Если бы леди Харриет не умерла, я бы успел собрать урожай. И не только конопля. В Турции и Иране выращивают опиум, не знали? Это хороший товар. Опиум, морфин, героин. Линия через Сирию работает, как мечта, и все, что нужно, – это спокойствие Дар Ибрагима и время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Минуту он разглядывал свои ладони, лежащие на коленях, потом поднял голову.
– Когда вы позвонили ко мне домой и узнали, что я уехал, вам что-нибудь рассказывали обо мне?
– Ничего конкретного, но выразительно молчали. Я подумала, что у вас неприятности.
– Действительно, они у меня были, поэтому я исчез, пока обстоятельства позволяли. Могу перечислить массу мест, которые предпочитаю ливанской тюрьме.
– Так плохо?
– Даже весьма. Маленькое дело о незаконной покупке и продаже медикаментов. Здесь к убийству относятся легче.
– Вас не могли просто депортировать?
– Вряд ли это помогло бы. Так получилось, что я гражданин Турции, а наказания там даже еще хуже. Поверьте мне на слово, я должен был исчезнуть, причем быстро, прежде, чем меня схватят. Но у меня в стране были вложены средства, и будь я проклят, если собирался уехать, не реализовав их. Естественно, я боялся, что однажды это может случиться, поэтому кое-что подготовил. Дар Ибрагим был моим центром и, можно сказать, складом уже какое-то время, а за последние несколько месяцев мне удалось заинтересовать Джона. Поэтому мое исчезновение прошло достаточно гладко. Я доехал до аэропорта, прошел таможенный контроль, потом кое-кто другой взял мой билет и улетел. Если вы видели здешний аэропорт, то представляете, что это может быть сделано. Джон ждал меня у аэропорта и сразу отвез сюда задней дорогой, по ней я и вас вез сегодня. Ваша бабушка ожидала меня. Естественно, я не сказал ей правды, преподнес какую-то историю про аборт и бесплатные лекарства для пациента из низшего класса. Как и женщина Стенхоуп, она крайне не одобряла законов этой страны, поэтому приняла меня и держала это в секрете. Она была слишком довольна появлением личного врача и так любила поговорить, что почти не задавала вопросов и не интересовалась другими людьми. Что касается слуг… Халида положила глаз на Джона, как на единственную возможность уехать из Салька, а ее брат уже работал на меня. Молчание Яссима практически не нужно покупать, нужна практика, чтобы понимать у него хотя бы одно слово из двенадцати, и в любом случае он слишком глуп, чтобы осознавать, что происходит. Поэтому я здесь очень мило устроился, с хорошей базой для работы и помощью Джона, как внешнего агента, и приступил к ликвидации своих вложений. Все шло как во сне, никаких подозрений, равномерно, как часы, предстояло появиться деньгам, а мне – окончательно уехать в конце лета…
Он остановился. Я наклонилась, чтобы стряхнуть пепел в блюдце, но промахнулась и добавила новый оттенок к имеющейся пыли.
Он продолжал.
– Потом всего две недели назад умерла леди Харриет. Бог мой, и вы еще думаете, что я ее убил! Я девять часов не отходил от ее кровати и бился за ее жизнь, как тигрица. Вот такая ситуация. Она умерла, ее смерть должна широко распахнуть двери и бросить меня в пасть львам. В конце концов мы решили не поднимать шума и держать ее смерть в секрете. Мы надеялись, что удастся растянуть это на несколько недель, необходимых, чтобы завершить начатую операцию. Я не надеялся на больший срок, риск слишком велик. Оставалось согласиться с неизбежными потерями и с бешеной скоростью подготовить план отступления, и нам это удалось. Но мы не рассчитывали на ваше появление. Ни одно слово вашей бабушки не заставляло предположить, что существует преданная семья, способная ломиться в двери. Но тут, в самый неподходящий момент, появились вы.
Солнце почти село, его последние лучи легли у моих ног. Шевелилась пыль. Я смотрела на нее лениво. Человек напротив казался странно далеким.
– Сначала мы думали, что вас легко отпугнуть, но вы оказались настойчивой девушкой и достаточно крутой. Вам удалось перепугать Джона, и мы боялись, что вы способны, если действительно начнете волноваться, высвистать для помощи самых разнообразных юристов, полицию, войска ООН и Бог знает что еще. Поэтому мы решили устроить маскарад, и если бы он удовлетворил вас, мы бы получили нужные нам несколько тихих дней. Отчаянная идея, но я думал, что несколько минут в темноте да еще в мужской одежде я осилю. Привычки леди Харриет и навели меня на эту мысль. Если бы мы вообще отказались впускать вас к бабушке, вы бы решили, что она больна, и Джон препятствует общению из собственных корыстных интересов. А если бы вы оказались достаточно подозрительной, чтобы привезти из Бейрута доктора и юриста, все бы пропало. Поэтому мы попробовали, и все сработало.
Я кивнула, вспоминая наш разговор. Хриплый шепот, скрывающий мужской голос, мелькание лысого черепа под тюрбаном, ввалившийся рот, из которого он, очевидно, вытащил нижние вставные зубы, напряженные черные глаза. Халида и Джон Летман нервничали совсем не по тем причинам, которые я вообразила.
– Теперь поняла, – сказала я. – Во время ужина Джон Летман выяснил о семье все, что мог, чтобы вы знали и то, что не рассказала вам бабушка Харриет. Вы знали, что я не видела ее с детства, и думали, что легко сможете меня обдурить, а Чарльз общался с ней недавно, поэтому, естественно, бабушка Харриет его принимать не захотела. Да, неплохо придумано, доктор Графтон. – Я выпустила большое облако дыма в воздух между нами. – А между прочим, вы ведь получили от этого удовольствие, правда? Джон Летман пытался меня выпроводить и, видит Бог, я ушла бы, но вы меня не отпускали, вам нравилось делать из меня дурочку.
Он улыбался лицом бабушки Харриет, еле заметным за облаками дыма и летающей в солнечных лучах пылью, так далеко, будто я смотрела через перевернутый бинокль. Я сказала:
– Хорошо, все сработало. Вы обдурили меня и прогнали Чарльза вполне успешно. После моего ухода все у вас стало в порядке, так зачем было тащить меня обратно? Я удалилась, правда ведь, совсем удовлетворенная. Зачем было так меня сюда волочь?
– Потому что мы вовсе не прогнали вашего кузена, и вы это прекрасно знаете. Ой, не изображайте мне абсолютную невинность, этот образ вам не подходит. Рассказать, что случилось? Когда вы первый раз отсюда ушли, вы встретились не с водителем, а с кузеном, и вместе разработали план впустить его ночью. Он пришел, и вы обследовали дворец. Да, дорогая, теперь вы выглядите более естественно.
– Как вы это узнали?
– Ваш драгоценный кузен рассказал мне об этом сам.
Я потеряла дар речи, просто смотрела. И не совсем четко воспринимала слова. Комната кружилась вокруг в дыму и пыльном тумане.
– Когда вы вернулись в комнату, он должен был выйти через задние ворота, не так ли? – Графтон говорил почти нежно. – Так он этого не сделал. Мы с Джоном наткнулись на него в нижнем проходе, когда он пытался открыть одну из запертых дверей. Скрывать, кто он такой, было бы бесполезно, вы очень похожи друг на друга. Поэтому мы… приняли его на постой. С тех пор он благополучно заперт в тюрьме дворца. Вас ведь не удивляет, что во дворце есть тюрьма? К несчастью только одна камера находится в приличном состоянии, поэтому, когда мы поймали и вас, пришлось запереть вас в кладовке.
– Здесь? Чарльз здесь? Я вам не верю. Этого не может быть! – Что-то случилось с моими мозгами, я плохо ориентировалась в комнате, полной дыма, не могла понять, где дверь или как далеко до окна. Я положила руку на лоб. – Вы лжете. Я знаю, что вы лжете. Он написал письмо и оставил его для меня в Бейруте. Он уехал в Дамаск встретиться с отцом Бена… Нет, в Алеппо. И мы видели его, да, мы видели его в пути…
– Он действительно написал вам письмо. Сам предложил это сделать. Если бы он не обеспечил, чтобы вы держались подальше от Дар Ибрагима и не начали искать его, когда он утром не появился в «Фениции», мы бы не отпустили вас утром.
– А почему отпустили?
– Водитель и гостиница. Ваш кузен указал, что легче отпустить вас, чем рисковать, что кто-то начнет задавать вопросы. Кроме того, он нам сказал, что вы убеждены, что видели бабушку живой и здоровой, и можете помочь распространить слухи, что все нормально.
– Значит, он написал письмо, нарочно мне наврал, даже притворился, что видел ее и узнал… Я уже об этом думала, решила, что он видел вас, и так же ошибся, как и я… Значит это письмо написано просто, чтобы держать меня подальше?
– Именно так.
Я ничего не сказала. Разговор почему-то терял смысл. Графтон все шире улыбался, а я с интересом его разглядывала. Верхние зубы у него были натуральные, длинные и желтые. Он продолжал говорить, обрывки информации летали по комнате, как клочья бумага, и укладывались в странный узор. Джон Летман – это несомненно «англичанин», которого издалека видел фавн. Он отвел «Порш» в Бейрут рано утром и спрятал у кого-то на заднем дворе. Потом он нанял кого-то по имени Юсуф и дал ему письмо. И обратно его привез этот Юсуф, а потом доставил письмо в отель и начал меня пасти…
– Но вы, дорогая, не держались вдали от линии огня. Стало ясно, что вы собираетесь задавать крайне неприятные вопросы и входить в крайне неподходящие контакты. Вы позвонили в Англию. И на основе того, что услышал наш человек при вашем разговоре с Дамаском, мы решили вас изъять.
– Араб в соседней будке… – Я это сказала самой себе, не ему.
– Определенно. Ну так вот, поскольку вы сделали ваши планы общеизвестными, а проклятый водитель был уже с вами, а нам не нужно было, чтобы обращали внимание на Дар Ибрагим, мы решили, что лучше всего вам исчезнуть по ту сторону границы. Все очень просто и без особого вреда: машина остановлена, вы ограблены, документы отняты и машина сломана… Где-нибудь достаточно далеко от границы. Юсуф был уверен, что сможет иммобилизовать вас надолго. Поэтому он взял «Порш» и стал вас дожидаться. Это была ловушка, конечно, и вы в нее попались.
– Хамид! Если вы что-то ужасное сделали с Хамидом…
– Ничего, если он разумен. Большинство арабов разумны, если поставить их в соответствующие обстоятельства. – Он засмеялся. – Я сначала подумал, что ваша остановка на границе сорвет наши планы, но все сработало как мечта. Вы не видели меня, но я был там и видел происшедшее. Мой водитель последовал за вашим до здания таможни и все слышал, поэтому я отправил его сказать Юсуфу, что надо ехать на юг и избавиться от машины вашего кузена. Но, к счастью, вы увидели ее с горы и отправили своего водителя в погоню. Моя машина вернулась, и я узнал, что ваша отправилась на ту сторону. Поскольку ни ваш водитель, ни «Порш» не вернулись обратно, можно понять, что Юсуф убедил его или просто осуществил первоначальный план и оставил его где-нибудь остывать до утра. Мы не можем подпустить его к телефону, это вы понимаете. А дальше все было так легко, что трудно поверить. Вы рассказывали всем окружающим, что отправляетесь в отель «Адонис» искать машину в Бейрут, поэтому я просто приехал туда первым и стал вас дожидаться. Новый управляющий не мог меня узнать, но я абсолютно уверен, что ко времени вашего появления поверил, что знаком со мной всю жизнь. Вы никогда бы не сели в незнакомую машину прямо на дороге, но раз встретили человека в отеле и были представлены ему… – Он улыбнулся. – Вы, надеюсь, оценили мои воспоминания. Помните, как вы рассказывали об этом приключении бабушке?
– Очень умно. Вы необыкновенно умны. У вас тут целая империя со шпионами, водителями и машинами. Что-то очень хорошо окупается. Перестаньте улыбаться, вы, сучкозубый гаденыш, что вы сделали с Чарльзом?
– Уже сказал. Он заперт.
Улыбка исчезла.
– Вы его избили?
– Вчера ночь была несколько грубой.
– Вы раздражали Чарльза? Не удивительно, что Летман несколько потрепан. Я заметила, что у него лицо болит, а теперь вспомнила, что он все время отворачивался. А теперь он очень красив, правда? Милый старый Чарльз! И ах, моя бедная бабулечка! А вас он сильно побил?
Даже тени улыбки не осталось. Он густо покраснел, и у него начала биться вена на виске.
– Он ко мне не прикоснулся. У меня был пистолет. Признаю, что от Джона мало толка, но что с наркомана взять.
– Наркоман? – Очень плохо у меня стало с произношением. Графтон от меня отдалился, комнату заполнили тени. Я наклонилась вперед, чтобы все рассмотреть. Я понимала, что должна беспокоиться за Чарльза и вообще бояться, но у меня мысли расплывались. Мозги отказывались работать, взлетели высоко и светились. Свет поднимал меня со стула, я взлетала к потолку и разлеталась по углам.
Графтон оказался очень близко и раздулся до громадного размера. Стоял надо мной и говорил порочным голосом:
– Да, наркоман, глупая, испорченная маленькая ведьма. Наркотики. Я, кажется, говорил про медикаменты? Подвалы забиты коноплей, сегодня она будет отправлена. Еще одно состояние растет в ноле. Если бы леди Харриет не умерла, я бы успел собрать урожай. И не только конопля. В Турции и Иране выращивают опиум, не знали? Это хороший товар. Опиум, морфин, героин. Линия через Сирию работает, как мечта, и все, что нужно, – это спокойствие Дар Ибрагима и время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36