С этой мыслью он гораздо бодрее зашагал к амбару впереди своих нежданных спасителей.
Шагая за Майлзом, друзья вели безмолвный разговор. Дирк мысли читать не умел, но знал, что это по силам Гару. Он выразительно глянул на великана и постучал пальцем по виску, давая тем самым понять другу, что не возражает против того, чтобы тот читал его мысли. Гар едва заметно кивнул, что было равноценно фразе: «Перехожу на прием».
Вслух Дирк произнес следующее:
— Солонина надоела до смерти. Как думаешь, удастся поживиться какой-нибудь свежатинкой на обед?
При этом мысль он другу передал такую:
«Рыбку мы изловили — но можно ли ей доверять?»
Гар снова коротко кивнул и сказал:
— Думаю, время у нас есть. Правда, мы не знаем, что тут водится в окрестных речушках. А хороша рыба или нет, не скажешь, пока ее не отведаешь.
— Тот же случай, верно?
— Я не против полакомиться новой рыбкой, — продолжал развивать свою мысль Гар, — если она придется нам по вкусу. Если она окажется вроде той, что ты ловил раньше, то вполне подойдет. Окуньки — они везде окуньки.
— Да, мы и прежде налаживали контакты с крестьянами, и они оказывались достоверными источниками информации, — мысленно отозвался Дирк. — Похоже, этот, парень обладает нужными нам качествами: у него хватило храбрости бежать по принципиальным соображениям и достало ума спастись от погони. Трудно сказать, получится ли из него достойный лидер. Пока имеет смысл понаблюдать за ним. Но можно ли ему доверять? Этого мы не узнаем, пока не испытаем его. Почти наверняка он то же самое думает о нас.
Гар улыбнулся и снова кивнул:
— Рыба рыбакам доверять не должна.
— Сейчас встреча с нами — лучшее, что с ним могло произойти, — передал свою мысль Дирк. — В его интересах к нам присмотреться получше.
— Доверять не должна, это так, но все-таки поддается искушению и хватает наживку, — изрек Гар. — Эгоизм — вещь вполне предсказуемая.
— Зато крайне трудно предвидеть, что выкинет альтруист, правда? Ну, ты-то это хорошо знаешь. Но тут нам, похоже, повезло. У меня такое чувство, что он — человек хороший, добрый, верный и надежный, а по другую сторону закона оказался исключительно из-за того, что его доняло начальство.
На сей раз Гар кивнул весьма выразительно.
— Ты того же мнения, верно? Ну, что ж, я всегда считал себя неплохим знатоком характеров. Если честно, этой науке я обучен — без нее — как без рук, когда подвизаешься на поприще шпионажа.
— Но когда занимаешься рыбной ловлей, видишь только то, что снаружи, — продолжал размышлять вслух Гар. — Выискиваешь глазами камень, под которым может прятаться рыба, корягу, под которой таится глубокий омут.
— А когда эта рыба — человек, наблюдаешь за выражением глаз, мимикой, осанкой. Невербальный язык — так это называется, верно? Но ты вдобавок умеешь читать мысли. Правда, я всегда считал, что ты не делаешь этого без разрешения, а если и делаешь, то только в случае самой крайней необходимости.
Гар в ответ только улыбнулся.
— Ответ понял, — мысленно отозвался Дирк. — Обзавестись потенциальными союзниками — это и есть та самая крайняя необходимость? Это ясно, но насколько глубоко ты читаешь его мысли?
— Мне всегда нравилось любоваться игрой света на воде, — ответил другу Гар. — Но не меньше я люблю наблюдать за рыбами, плавающими в глубине. Конечно, вода не всегда бывает такой прозрачной, что видно до самого дна.
— Значит, ты ныряешь в самую глубину мыслей человека, но при этом не касаешься интимных секретов и потаенных воспоминаний, которые делают людей теми, кто они есть? — Дирк понимающе кивнул. — Наверное, такой глубины достаточно для того, чтобы понять, является ли тот или иной человек полицейской ищейкой — если только он не пытается нарочно ввести тебя в заблуждение.
— Пора прекратить болтовню и наживить крючок, — объявил Гар. — Пожаренная форелька, пожалуй, подойдет. Простенько и со вкусом — это самое лучшее.
— Ладно, все понял, — передал свою мысль Дирк. — Майлз, похоже, — простой, честный деревенский парень. Но знавал я кое-каких деревенских парней, с виду — честнее и проще не придумаешь, а на самом деле — хитрецы отъявленные.
Вслух он добавил:
— Единственная честная форелька — это форелька поджаренная.
— Эти рыбки откровенны и честны своей жадностью, — отметил Гар. — Вообще рыбка, заглатывающая наживку, отличается потрясающей честностью.
— Наживка в данном случае — наша защита, гм? Что ж, пожалуй, можно поджаривать Майлза медленно — несколько дней. Если он что-то скрывает, рано или поздно это станет очевидно. — Дирк, прищурившись, глянул на Гара. — По крайней мере должно стать очевидно, если слушаешь не только слова, но и мысли.
Гар ответил приятелю укоризненным взглядом.
— О, — мысленно возразил Дирк, — ты же все время этим занимаешься. И вообще мы все это делаем — как минимум в переносном смысле.
Гар покачал головой.
— Что, и в переносном смысле нельзя? А я знаком с массой людей, которые умеют слышать, не слушая.
Вслух Дирк сказал:
— Ладно, рыбачить так рыбачить. Но на самом ли деле у нас есть время для того, чтобы забросить наживку и ждать?
— Может быть, придется и сеть закинуть, — ответил Гар.
Майлз гадал: почему эти двое так долго решают — отправиться им на рыбалку или нет. С его точки зрения — тут все было просто: если ты голоден и у тебя есть время, ты идешь рыбачить. Ясное дело — сейчас у них времени было в обрез — ну, разве что рыба клюнула бы сразу.
Он не раздумывал о том, стоит ли доверять этим людям, — он знал, что доверять им нельзя. Они ведь были ему совершенно не знакомы — первые встречные, не более того. Но неизвестно почему, они вызвались оказать ему помощь, и он был бы полным идиотом, если бы отказался от их предложения. Кроме того, Майлз догадывался, что и его нежданным помощникам что-то нужно от него. Они явно были иноземцами и нуждались в том, чтобы кто-то ознакомил их с местными обычаями. Однако Майлз не собирался доверять этим людям больше, чем стоило, если бы только ему не пришлось продолжить путь в их компании и он не узнал бы их поближе.
Они вошли в амбар — ну и, конечно, там оказался крестьянин, впрягавший вола в плуг. Майлз попятился, попытался спрятаться за Гара, но крестьянин даже не обернулся, пока Дирк не шагнул к нему и не сказал:
— Доброе утро тебе, добрый человек.
Крестьянин вздрогнул, обернулся и при этом встал спиной к Гару и Майлзу.
— Утро доброе и вам, стражники, — произнес он с таким почтением, что оно почти граничило со страхом.
На взгляд Майлза, дивиться тут было нечему. Шериф мог отправить стражников куда угодно с каким угодно приказом — даже с приказом арестовывать ни в чем не повинных крестьян только за то, что они в пьяном виде наболтают лишнего.
— Верно ли я иду в Иннисфри? — поинтересовался Дирк.
— В Иннисфри? Сроду не слыхал про такое место! — Крестьянин нахмурился. — Неужто вправду кто-то сказал вам, что дорога туда лежит через эти края?
— Сказал — топайте по дороге на восток, да, видно, мы не там свернули. — Дирк сурово сдвинул брови. — Так ты точно никогда не слыхал про такой город?
— Никогда, — покачал головой крестьянин, вытаращил глаза от страха и, потянув за поводья, развернул вола так, чтобы загородиться им от сурового стражника.
— Ну, так пойди спроси у своих соседей, понял? Узнай, может, кто из них знает туда дорогу. А я буду ждать тебя здесь.
— Слушаюсь, господин! Я мигом! Одна нога там — Другая здесь! — Крестьянин отвесил Дирку неуклюжий, торопливый поклон, прикрикнул на вола и тряхнул поводьями. Вол, медленно передвигая ноги, вышел из амбара. Крестьянин с явным облегчением последовал за волом, толкая перед собой плуг.
— Иннисфри? — поинтересовался Гар с сеновала.
— А почему бы и нет? — пожал плечами Дирк и полез вверх по приставной лесенке. — Как-то раз я слыхал горячий спор про то, как туда добраться. Я решил, что это совсем неплохое местечко — как раз такое, чтобы местные жители как следует поломали голову.
— Похоже, ты не ошибся, — согласился Гар.
— А что мы теперь будем делать, господин? — затравленным полушепотом спросил Майлз.
— Ждать будем, — оповестил его Гар. — Ляжем и будем лежать тихо-тихо.
Дирк забрался на сеновал и улегся рядом с ними. Утро сменилось жарким днем. На сеновал залетела занудно жужжащая муха, но люди не показались ей достойными внимания, и она вскоре улетела. Через некоторое время внизу послышались шаги и дрожащий голос:
— Стражник? — Человек подождал и снова окликнул:
— Господин стражник? Слуга шерифа? — Он подождал еще, затем облегченно изрек:
— Ушел, видно, не дождался.
— Хвала небесам, — с нескрываемой радостью проговорил тот крестьянин, которого Дирк отправил узнавать дорогу. — Не больно-то мне хотелось говорить ему, что мы не знаем, как добраться до этого его драгоценного Иннисфри.
— И что нам теперь делать? — спросил кто-то помоложе.
— Забыть про него и вернуться на поле, — решительно заявил крестьянин. — Ушла беда — и радуйся жизни. Еще успеешь новую встретить.
— Ой, что это? — вскрикнул тот, что был помоложе. Оба умолкли, и Майлз услышал лай собак, который теперь слышался гораздо ближе и к тому же быстро приближался.
— Гончие, — заключил крестьянин, и голос его прозвучал с неподдельным страхом. — Мне жаль того беднягу, за которым они гонятся! Пошли-ка, парень, поскорее на поле. И запомни: мы ничего не знаем!
Их шаги стихли вдали. Майлз дрожал как осиновый лист, под ложечкой у него противно сосало. Он не мог больше лежать — пополз по сену к стене и выглянул в щелочку между досками. У него за спиной послышался голос Гара:
— Прости, Дирк. В конце концов я все-таки начал сомневаться относительно здешнего правительства.
— Не стоит извинений, — тяжело вздохнув, отозвался Дирк. — Я тоже.
Глава 4
Луна светила ярко, и Орогору, крадучись, перебегал от дома к дому, то и дело озираясь по сторонам — нет ли где стражи. На самом деле деревушка была невелика, и вся стража здесь состояла из одного-единственного человека — такого же старика и брюзги, как магистрат, у которого он состоял на службе. Ни тот ни другой в свое время были не в восторге от того, что их отправили в такое захолустье, где и суждено было закончиться их карьере, а потому, изловив какого-нибудь юнца или девицу, решивших бежать в поисках лучшей доли, старый стражник бы наверняка отыгрался на них, сорвал злость, а магистрат — тем более.
Между тем стражник был настолько стар, что вряд ли бы сумел хоть кого-то изловить.
Дважды по дороге к дому Килеты Орогору оступался и падал, но, к счастью, оба раза шума не наделал. Он медленно прошел под окном ее кухни, и она правильно поняла, что это знак — пора выходить. Видимо, Килета ждала Орогору и высматривала в окошко, потому что тут же выскользнула из двери с мешком за плечом. Орогору крепко сжал ее руку и развернулся к лесу.
Сквозь ветви деревьев тут и там пробивался лунный свет, рассеивая ночную тьму. Решив, что теперь можно без опаски заговорить, Орогору сказал:
— Нужно сделать так, чтобы они не пошли по нашим следам.
— И как же мы это сделаем? — испуганно спросила Килета.
— Как? А мы пойдем таким путем, каким пошли бы особы высокородные — выберем высокую дорогу, а понизу пусть топают смерды! — Орогору подошел к дереву, ветви которого низко нависали над землей, и взобрался наверх — неуклюже, тяжело дыша, но все-таки взобрался. — Теперь ты! — распорядился он, наклонился и подал руку Килете.
— Я упаду, — возразила девушка.
— Мы не станем забираться слишком высоко, так что если и упадешь — больно не ударишься, — объяснил Орогору. — И будем очень осторожны. Ну, давай же! Или ты хочешь замуж за Борка?
Килета брезгливо поежилась и протянула Орогору руку. Они и в самом деле передвигались очень осторожно: крались по нижней ветке до тех пор, покуда не смогли перебраться с нее на соседнее дерево, потом точно так же — на следующее.
— Так мы далеко не уйдем, — покачала головой Килета.
— Верно, но зато так нас не найдут, — сказал Орогору. — Пока мы тут, наверху, ищейки не учуют нашего запаха.
Наконец они добрались до дерева, склонявшегося над ручьем. Орогору отдал Килете свой мешок, а сам спрыгнул в воду. Ручей оказался мелким — по колено. Орогору поднял голову и крикнул:
— Сначала бросай мне мешки, а потом прыгай сама!
Как ни странно, это предложение Килете пришлось по душе. Они вышли на противоположный берег и дальше пошли гораздо быстрее. И шли, покуда Килета не схватила Орогору за руку и не потянула назад, куда-то указывая дрожащей рукой. Посмотрев в ту сторону, юноша заметил горящие угли костра, а возле него — фигуру человека, завернувшегося в одеяло.
Килета прошептала ему на ухо:
— Нужно обойти его стороной!
— Нет, — шепотом отозвался Орогору. — Собак не видно и не слышно, а он разделся и одежду кучей сложил у костра!
— Ну и что? — непонимающе спросила девушка.
— Она же им пахнет! Если мы напялим на себя эту одежду, собаки не будут знать, за кем им гнаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Шагая за Майлзом, друзья вели безмолвный разговор. Дирк мысли читать не умел, но знал, что это по силам Гару. Он выразительно глянул на великана и постучал пальцем по виску, давая тем самым понять другу, что не возражает против того, чтобы тот читал его мысли. Гар едва заметно кивнул, что было равноценно фразе: «Перехожу на прием».
Вслух Дирк произнес следующее:
— Солонина надоела до смерти. Как думаешь, удастся поживиться какой-нибудь свежатинкой на обед?
При этом мысль он другу передал такую:
«Рыбку мы изловили — но можно ли ей доверять?»
Гар снова коротко кивнул и сказал:
— Думаю, время у нас есть. Правда, мы не знаем, что тут водится в окрестных речушках. А хороша рыба или нет, не скажешь, пока ее не отведаешь.
— Тот же случай, верно?
— Я не против полакомиться новой рыбкой, — продолжал развивать свою мысль Гар, — если она придется нам по вкусу. Если она окажется вроде той, что ты ловил раньше, то вполне подойдет. Окуньки — они везде окуньки.
— Да, мы и прежде налаживали контакты с крестьянами, и они оказывались достоверными источниками информации, — мысленно отозвался Дирк. — Похоже, этот, парень обладает нужными нам качествами: у него хватило храбрости бежать по принципиальным соображениям и достало ума спастись от погони. Трудно сказать, получится ли из него достойный лидер. Пока имеет смысл понаблюдать за ним. Но можно ли ему доверять? Этого мы не узнаем, пока не испытаем его. Почти наверняка он то же самое думает о нас.
Гар улыбнулся и снова кивнул:
— Рыба рыбакам доверять не должна.
— Сейчас встреча с нами — лучшее, что с ним могло произойти, — передал свою мысль Дирк. — В его интересах к нам присмотреться получше.
— Доверять не должна, это так, но все-таки поддается искушению и хватает наживку, — изрек Гар. — Эгоизм — вещь вполне предсказуемая.
— Зато крайне трудно предвидеть, что выкинет альтруист, правда? Ну, ты-то это хорошо знаешь. Но тут нам, похоже, повезло. У меня такое чувство, что он — человек хороший, добрый, верный и надежный, а по другую сторону закона оказался исключительно из-за того, что его доняло начальство.
На сей раз Гар кивнул весьма выразительно.
— Ты того же мнения, верно? Ну, что ж, я всегда считал себя неплохим знатоком характеров. Если честно, этой науке я обучен — без нее — как без рук, когда подвизаешься на поприще шпионажа.
— Но когда занимаешься рыбной ловлей, видишь только то, что снаружи, — продолжал размышлять вслух Гар. — Выискиваешь глазами камень, под которым может прятаться рыба, корягу, под которой таится глубокий омут.
— А когда эта рыба — человек, наблюдаешь за выражением глаз, мимикой, осанкой. Невербальный язык — так это называется, верно? Но ты вдобавок умеешь читать мысли. Правда, я всегда считал, что ты не делаешь этого без разрешения, а если и делаешь, то только в случае самой крайней необходимости.
Гар в ответ только улыбнулся.
— Ответ понял, — мысленно отозвался Дирк. — Обзавестись потенциальными союзниками — это и есть та самая крайняя необходимость? Это ясно, но насколько глубоко ты читаешь его мысли?
— Мне всегда нравилось любоваться игрой света на воде, — ответил другу Гар. — Но не меньше я люблю наблюдать за рыбами, плавающими в глубине. Конечно, вода не всегда бывает такой прозрачной, что видно до самого дна.
— Значит, ты ныряешь в самую глубину мыслей человека, но при этом не касаешься интимных секретов и потаенных воспоминаний, которые делают людей теми, кто они есть? — Дирк понимающе кивнул. — Наверное, такой глубины достаточно для того, чтобы понять, является ли тот или иной человек полицейской ищейкой — если только он не пытается нарочно ввести тебя в заблуждение.
— Пора прекратить болтовню и наживить крючок, — объявил Гар. — Пожаренная форелька, пожалуй, подойдет. Простенько и со вкусом — это самое лучшее.
— Ладно, все понял, — передал свою мысль Дирк. — Майлз, похоже, — простой, честный деревенский парень. Но знавал я кое-каких деревенских парней, с виду — честнее и проще не придумаешь, а на самом деле — хитрецы отъявленные.
Вслух он добавил:
— Единственная честная форелька — это форелька поджаренная.
— Эти рыбки откровенны и честны своей жадностью, — отметил Гар. — Вообще рыбка, заглатывающая наживку, отличается потрясающей честностью.
— Наживка в данном случае — наша защита, гм? Что ж, пожалуй, можно поджаривать Майлза медленно — несколько дней. Если он что-то скрывает, рано или поздно это станет очевидно. — Дирк, прищурившись, глянул на Гара. — По крайней мере должно стать очевидно, если слушаешь не только слова, но и мысли.
Гар ответил приятелю укоризненным взглядом.
— О, — мысленно возразил Дирк, — ты же все время этим занимаешься. И вообще мы все это делаем — как минимум в переносном смысле.
Гар покачал головой.
— Что, и в переносном смысле нельзя? А я знаком с массой людей, которые умеют слышать, не слушая.
Вслух Дирк сказал:
— Ладно, рыбачить так рыбачить. Но на самом ли деле у нас есть время для того, чтобы забросить наживку и ждать?
— Может быть, придется и сеть закинуть, — ответил Гар.
Майлз гадал: почему эти двое так долго решают — отправиться им на рыбалку или нет. С его точки зрения — тут все было просто: если ты голоден и у тебя есть время, ты идешь рыбачить. Ясное дело — сейчас у них времени было в обрез — ну, разве что рыба клюнула бы сразу.
Он не раздумывал о том, стоит ли доверять этим людям, — он знал, что доверять им нельзя. Они ведь были ему совершенно не знакомы — первые встречные, не более того. Но неизвестно почему, они вызвались оказать ему помощь, и он был бы полным идиотом, если бы отказался от их предложения. Кроме того, Майлз догадывался, что и его нежданным помощникам что-то нужно от него. Они явно были иноземцами и нуждались в том, чтобы кто-то ознакомил их с местными обычаями. Однако Майлз не собирался доверять этим людям больше, чем стоило, если бы только ему не пришлось продолжить путь в их компании и он не узнал бы их поближе.
Они вошли в амбар — ну и, конечно, там оказался крестьянин, впрягавший вола в плуг. Майлз попятился, попытался спрятаться за Гара, но крестьянин даже не обернулся, пока Дирк не шагнул к нему и не сказал:
— Доброе утро тебе, добрый человек.
Крестьянин вздрогнул, обернулся и при этом встал спиной к Гару и Майлзу.
— Утро доброе и вам, стражники, — произнес он с таким почтением, что оно почти граничило со страхом.
На взгляд Майлза, дивиться тут было нечему. Шериф мог отправить стражников куда угодно с каким угодно приказом — даже с приказом арестовывать ни в чем не повинных крестьян только за то, что они в пьяном виде наболтают лишнего.
— Верно ли я иду в Иннисфри? — поинтересовался Дирк.
— В Иннисфри? Сроду не слыхал про такое место! — Крестьянин нахмурился. — Неужто вправду кто-то сказал вам, что дорога туда лежит через эти края?
— Сказал — топайте по дороге на восток, да, видно, мы не там свернули. — Дирк сурово сдвинул брови. — Так ты точно никогда не слыхал про такой город?
— Никогда, — покачал головой крестьянин, вытаращил глаза от страха и, потянув за поводья, развернул вола так, чтобы загородиться им от сурового стражника.
— Ну, так пойди спроси у своих соседей, понял? Узнай, может, кто из них знает туда дорогу. А я буду ждать тебя здесь.
— Слушаюсь, господин! Я мигом! Одна нога там — Другая здесь! — Крестьянин отвесил Дирку неуклюжий, торопливый поклон, прикрикнул на вола и тряхнул поводьями. Вол, медленно передвигая ноги, вышел из амбара. Крестьянин с явным облегчением последовал за волом, толкая перед собой плуг.
— Иннисфри? — поинтересовался Гар с сеновала.
— А почему бы и нет? — пожал плечами Дирк и полез вверх по приставной лесенке. — Как-то раз я слыхал горячий спор про то, как туда добраться. Я решил, что это совсем неплохое местечко — как раз такое, чтобы местные жители как следует поломали голову.
— Похоже, ты не ошибся, — согласился Гар.
— А что мы теперь будем делать, господин? — затравленным полушепотом спросил Майлз.
— Ждать будем, — оповестил его Гар. — Ляжем и будем лежать тихо-тихо.
Дирк забрался на сеновал и улегся рядом с ними. Утро сменилось жарким днем. На сеновал залетела занудно жужжащая муха, но люди не показались ей достойными внимания, и она вскоре улетела. Через некоторое время внизу послышались шаги и дрожащий голос:
— Стражник? — Человек подождал и снова окликнул:
— Господин стражник? Слуга шерифа? — Он подождал еще, затем облегченно изрек:
— Ушел, видно, не дождался.
— Хвала небесам, — с нескрываемой радостью проговорил тот крестьянин, которого Дирк отправил узнавать дорогу. — Не больно-то мне хотелось говорить ему, что мы не знаем, как добраться до этого его драгоценного Иннисфри.
— И что нам теперь делать? — спросил кто-то помоложе.
— Забыть про него и вернуться на поле, — решительно заявил крестьянин. — Ушла беда — и радуйся жизни. Еще успеешь новую встретить.
— Ой, что это? — вскрикнул тот, что был помоложе. Оба умолкли, и Майлз услышал лай собак, который теперь слышался гораздо ближе и к тому же быстро приближался.
— Гончие, — заключил крестьянин, и голос его прозвучал с неподдельным страхом. — Мне жаль того беднягу, за которым они гонятся! Пошли-ка, парень, поскорее на поле. И запомни: мы ничего не знаем!
Их шаги стихли вдали. Майлз дрожал как осиновый лист, под ложечкой у него противно сосало. Он не мог больше лежать — пополз по сену к стене и выглянул в щелочку между досками. У него за спиной послышался голос Гара:
— Прости, Дирк. В конце концов я все-таки начал сомневаться относительно здешнего правительства.
— Не стоит извинений, — тяжело вздохнув, отозвался Дирк. — Я тоже.
Глава 4
Луна светила ярко, и Орогору, крадучись, перебегал от дома к дому, то и дело озираясь по сторонам — нет ли где стражи. На самом деле деревушка была невелика, и вся стража здесь состояла из одного-единственного человека — такого же старика и брюзги, как магистрат, у которого он состоял на службе. Ни тот ни другой в свое время были не в восторге от того, что их отправили в такое захолустье, где и суждено было закончиться их карьере, а потому, изловив какого-нибудь юнца или девицу, решивших бежать в поисках лучшей доли, старый стражник бы наверняка отыгрался на них, сорвал злость, а магистрат — тем более.
Между тем стражник был настолько стар, что вряд ли бы сумел хоть кого-то изловить.
Дважды по дороге к дому Килеты Орогору оступался и падал, но, к счастью, оба раза шума не наделал. Он медленно прошел под окном ее кухни, и она правильно поняла, что это знак — пора выходить. Видимо, Килета ждала Орогору и высматривала в окошко, потому что тут же выскользнула из двери с мешком за плечом. Орогору крепко сжал ее руку и развернулся к лесу.
Сквозь ветви деревьев тут и там пробивался лунный свет, рассеивая ночную тьму. Решив, что теперь можно без опаски заговорить, Орогору сказал:
— Нужно сделать так, чтобы они не пошли по нашим следам.
— И как же мы это сделаем? — испуганно спросила Килета.
— Как? А мы пойдем таким путем, каким пошли бы особы высокородные — выберем высокую дорогу, а понизу пусть топают смерды! — Орогору подошел к дереву, ветви которого низко нависали над землей, и взобрался наверх — неуклюже, тяжело дыша, но все-таки взобрался. — Теперь ты! — распорядился он, наклонился и подал руку Килете.
— Я упаду, — возразила девушка.
— Мы не станем забираться слишком высоко, так что если и упадешь — больно не ударишься, — объяснил Орогору. — И будем очень осторожны. Ну, давай же! Или ты хочешь замуж за Борка?
Килета брезгливо поежилась и протянула Орогору руку. Они и в самом деле передвигались очень осторожно: крались по нижней ветке до тех пор, покуда не смогли перебраться с нее на соседнее дерево, потом точно так же — на следующее.
— Так мы далеко не уйдем, — покачала головой Килета.
— Верно, но зато так нас не найдут, — сказал Орогору. — Пока мы тут, наверху, ищейки не учуют нашего запаха.
Наконец они добрались до дерева, склонявшегося над ручьем. Орогору отдал Килете свой мешок, а сам спрыгнул в воду. Ручей оказался мелким — по колено. Орогору поднял голову и крикнул:
— Сначала бросай мне мешки, а потом прыгай сама!
Как ни странно, это предложение Килете пришлось по душе. Они вышли на противоположный берег и дальше пошли гораздо быстрее. И шли, покуда Килета не схватила Орогору за руку и не потянула назад, куда-то указывая дрожащей рукой. Посмотрев в ту сторону, юноша заметил горящие угли костра, а возле него — фигуру человека, завернувшегося в одеяло.
Килета прошептала ему на ухо:
— Нужно обойти его стороной!
— Нет, — шепотом отозвался Орогору. — Собак не видно и не слышно, а он разделся и одежду кучей сложил у костра!
— Ну и что? — непонимающе спросила девушка.
— Она же им пахнет! Если мы напялим на себя эту одежду, собаки не будут знать, за кем им гнаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47