А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Обвал в жизни Сучетокова произошел неожиданно и трагически. А началось все с мальчика по имени Хуан.
Ребята звали его Индеец, потому что он был смугл, кареглаз и черноволос. В свои двенадцать лет Хуан выглядел на четырнадцать. Своей кличкой он был обязан отцу-недоучке, зачавшему дитя и улетевшему в родные латиноамериканские края. Мать Хуана, родив его, дала ему имя отца и отказалась от ребенка. Вскоре она воплотила свою школьную мечту: вышла замуж за иностранца и покинула с детства нелюбимое отечество.
Мальчик провел три года в Доме ребенка, четыре — в дошкольном детдоме, а в семь лет попал в престижный детдом для школьников с изучением трех иностранных языков. Здесь он закончил два класса, а в девять лет с ним случилось несчастье: ночью, предварительно усыпив ребенка снотворным, дежурный воспитатель, а по-детдомовски «ночной», изнасиловал метиса.
Хуан все же пробудился от кошмарных снов и нарастающей боли. «Ночной» зажал ему рот потной ладонью, завершил свое дело, а позже обещал зверски убить мальчика, если тот осмелится проговориться о происшедшем.
В течение последующих двух лет «ночной» продолжал свои десанты в постель мальчика, а взамен за эксплуатацию детского тела снабжал метиса сигаретами, клеем «Момент», «колесами», жвачкой и прочими атрибутами «красивой» жизни.
Однажды Хуан заявил, что больше не желает потакать прихотям «ночного», а если тот будет настаивать на их дальнейшей близости, то ребенок сам наложит на себя руки.
«Ночной» не поверил мальчику и продолжил свои домогательства. После очередной встречи и «подарка» Хуан разбил в туалете оконное стекло и изрезал себе руки осколком. Увидев кровь, он побежал к старшим ребятам, чтобы попросить спасти его от смерти: ему стало очень страшно той темноты, которая, кажется, к нему подступила.
Хуана отвезли на «скорой помощи» в больницу и там наложили швы. По факту попытки суицида было возбуждено уголовное дело. Дознаватели без особого труда сориентировались и разобрались в происшедшем. «Ночной» был арестован и заключен в следственный изолятор. Здесь ему не удалось дождаться окончания следствия: сокамерники сами вынесли ему приговор.
После двух недель пребывания в Институте травматологии Хуан был переведен в детскую психоневрологическую больницу. Здесь он провел полгода, сумел закончить очередной класс, был выписан и переведен в вотчину Сучетокова.
Опытный педагог тотчас распознал в огнеглазом мальчике перспективного ученика, к которому нужно подойти с особой нежностью и лаской. После первого триместра директор завлек Хуана на персональную лекцию.
Вскоре метис стал фаворитом Сучка и достаточно свободно покидал пределы заведения, чтобы купить себе премиальные «киндер-сюрпризы» в виде сигарет, пива или «Момента».
На беду Хуана, еще одиннадцати детдомовцев, учителей биологии и труда, а также самого Сучетокова, детдом соседствовал с районным парком. В эту же зеленую зону наведывались тайные поклонники несовершеннолетних. Именно здесь доверчивый и покорный метис встретил молодого человека, назвавшегося Гришей.
Новый знакомец поговорил с мальчиком, прогулялся с ним, угостил фантой и мороженым, а позже предложил «поиграть». Прошедший без пропусков полный курс лекций Виктора Сучетокова, Хуан тотчас понял, что от него требуется, и только попросил «пять тонн» на курево. Гриша не отказал и даже обронил: «Я бы тебя усыновил… Красавец!»
Этот эпизод, как и многие схожие, происшедшие с детдомовцами в парке, прошел незамеченным. Роковые последствия пятиминутной «игры» наступили тогда, когда в крови одного из воспитанников Сучетокова, сбежавшего из детдома и осевшего в спецприемнике для несовершеннолетних, не обнаружили «четыре креста» — положительную реакцию Вассермана.
Обиженный на тех, кто обрек его на многочисленные болезненные уколы, мальчик выдал «трудовика» как источника своего возможного заражения, тот же, застигнутый врасплох человеком в милицейской форме, указал на «биолога».
Обнаружив целую цепочку зараженных сифилисом, медики и следователи решили пристальней и суровей отнестись к возникшему делу и в итоге профессиональной, но по большей части некорректной работы выявили шестнадцать зараженных, двенадцать из которых оказались несовершеннолетними: три девочки и девять мальчиков.
Смятенный и расстроенный Сучетоков пытался нейтрализовать конфликт, обращаясь ко всем своим высокопоставленным друзьям, не раз, кстати, принимавшим участие в семинарах, конкурсах и праздниках, проходивших по инициативе Виктора и при участии его воспитанников. Все оказалось бесполезно. Вчерашние друзья и покровители один за другим, словно в зловещем танце, отворачивались от Сучетокова.
Одной из причин, ввергнувших Виктора Казимировича в положение отверженного, стала активность Следова, узнавшего от Бороны о происшедшем скандале и предавшем его с помощью Лолиты Руссо громкой огласке…
Другой эпопеей, сделавшей Бориса Артуровича грозой всех врагов детства, стало разоблачение и отстранение от должности директора еще одного, не менее знаменитого детского дома-интерната, Ангелины Германовны Шмель. Этот заслуженный и всеми уважаемый педагог представал по результатам частного расследования Следова жестоким эксплуататором детского труда. В качестве улик в прокуратуру были направлены видеоматериалы, запечатлевшие, как в ночное время суток (в соответствии с показаниями на мониторе) полусонные ребятишки в возрасте от десяти до шестнадцати лет занимаются изготовлением гробов и прочей ритуальной атрибутики…
Глава 30. Доверенные лица
— Мы начинаем борьбу за высшую власть в наше городе! Для тех, кто еще не совсем понял, о чем идет речь я поясню. — Кумиров начал свою речь с присущей ему такие моменты энергией и властным обаянием. — Подобная предвыборная кампания проводится в России впервые. Победитель займет должность генерал-губернатора Санкт-Петербурга и всей области, которую, как вам известно, до сего дня еще называют Ленинградской, хотя, позвольте мне заметить, я что-то давненько не встречал в продаже сыр под названием «Советский».
Последние слова будущего (как знать?!) градоначальника вызвали дружный смех в аудитории.
— Пожалуй, нет нужды уточнять, что может значить для нас этот пост. И все же я уточню. — Игорь, слегка сощурясь, оглядел присутствующих, словно учитель свой нерадивый, но милый сердцу класс. — Это значит, что по нашей воле будет определяться порядок жизни на громадной, по европейским меркам, территории. А вот какие мы будем принимать решения — это должно зависеть только от нас с вами и наших, так скажем, единомышленников. Все решения, прежде всего, должны быть для нас выгодны, безопасны и перспективны. Первое означает прибыль. Второе исключает компромат и судебное преследование. Третье должно сыграть позитивную роль в удержании власти и достижении последующих политических побед. Все вами услышанное и есть необходимое разъяснение в связи с понятием «высшая власть в Санкт-Петербурге». Вопросы, идеи, предложения есть? Прошу высказываться.
— Скажите, Игорь Семенович, финансирование различных социальных программ, например тех же детских государственных и альтернативных заведений, будет решаться вашей подписью? — Ангелина Шмель ученически-преданно смотрела Кумирову в глаза и нервно подергивала головой, словно заранее согласно кивала словам собеседника.
— Да, уважаемая Ангелина Германовна, если авторы проекта — вы или уважаемый Виктор Казимирович — смогут обосновать его целесообразность, безусловно, мы примем только положительное решение. Вы же знаете, друзья мои, детям, старикам, инвалидам — всем социально-уязвимым слоям населения и, подчеркиваю особо, детям как нашему с вами будущему — мы всегда уделяем самое пристальное внимание. А что, уважаемая Ангелина Германовна, у вас, как всегда, созрели новые инициативы по работе с несовершеннолетними?
— Да, Игорь Семенович, мы сейчас как раз заканчиваем разработку проекта «Вторая мама». Суть его в том, чтобы избавить нашу молодежь от страха случайного зачатия, исключить прерывание беременности, снять у родителей, особенно у матери, к тому же несовершеннолетней, комплекс вины перед отказным ребенком.
Многие знавшие Шмель называли ее Чернильная Башка. Подобное прозвище возникло из-за того, что женщина действительно придавала своим волосам странный серебристо-фиолетовый окрас, сложно сочетающийся с ее оранжево-свекольным цветом лица.
Сегодня хозяйка приюта «Ангелочек», возможно, что-то нарушила в пропорциях красителей или допустила иную промашку, но в ее волосах появился изумрудный цвет, который бывает свойствен окисленной меди. Глядя на нее, Кумиров уже не раз находил подтверждение своим выводам о том, что реальные люди способны добиваться куда большей убедительности, чем самые, казалось бы, несбыточные сказочные персонажи. «Просто баба-яга!» — заключал Игорь Семенович. Вообще же, наблюдая за теми, кто от него в той или иной степени зависел (а таковых с каждым годом становилось все больше), Кумиров начинал ощущать себя аквариумистом: живут-балдеют рыбешки под его наблюдением, а он вот возьмет да выпустит из аквариума всю воду, и нет тебе ни красоты, ни тайны, ни амбиций. Просто — смерть…
— По нашей мысли, все будущие мамочки, особенно малолетние, смогут обратиться к нам за консультацией по вопросу судьбы их будущих крошек. А мы будем вносить каждую новую историю в банк данных, пользование которым станет доступно за символическую плату любому пользователю сети или лично обратившемуся к нам человеку. Причем мы будем принимать заявки на вынашиваемых детишек не только от женщин, но и от мужчин. — Ангелина благожелательно посмотрела на взопревший нос Сучетокова. — Главное ведь не пол или ориентация, а искреннее желание испытать святые родительские чувства, необоримая потребность возложить на себя всю меру ответственности за судьбу маленького человечка. Не правда ли?
— Вы абсолютно правы. У меня тоже имеется одна идейка, которая носит пока рабочее название «Трудные дети готовы трудиться». — Виктор Казимирович был сегодня облачен в неожиданно приличный золотистый костюм. На его груди поверх черной рубашки лежал цветастый галстук с изображениями различных мировых валют.
Впрочем, весь этот маскарад не избавлял присутствующих от неприятного впечатления, вызываемого лицом Виктора Казимировича. Сам Кумиров уже не раз поражался тому, как способна проявиться на лице человеческая порочность. В последнее время Игорь довольно часто размышлял — становилась бы физиономия таковой, если бы ее владелец оказался напрочь лишенным возможности предаваться искушающим его грехам?
— Я считаю, что дети вправе работать. А иначе что у нас получается? Мы, понимаете, жалеем ребятишек — они, мол, голодают, образования не получают, попрошайничают, воруют и тому подобное, а в то же время сами и лишаем их возможности заработка. — На протяжении всей своей речи Сучетоков с разными интервалами прикасался к блестящей шишке, оседлавшей его пористый лоб, почесывал ее, сдавливал пальцами, словно замерял. — Почему не создать специальные структуры, которые взяли бы на себя трудоустройство несовершеннолетних начиная с самого минимального возраста и, дабы ничего дурного с ними не стряслось, обеспечили бы полный контроль за их деятельностью и взаимоотношениями с заказчиком?
— Ну а какие же, уважаемый Виктор Казимирович, возможны заказы? — Кумиров прошелся взглядом по лицу Сучетокова. — Что, собственно говоря, наши детишки умеют делать в минимальном, как вы изволили выразиться, возрасте?
— Простите, господа, я вас перебью. У меня рабочий комментарий в связи с проектом Виктора Казимировича. — Шмель встала, привычно огладила руками свое полное тело от груди к бедрам и, вздохнув, словно перед ответственным признанием, предъявила неожиданно крупные зубы, бликующие золотыми коронками. — Дело в том, что мои девчушки — да и мальчишки, пока мы их к себе пускали, — пытались под моим кураторством кое-что делать: шить мягкие игрушки и тканевые аппликации, выкладывать соломкой орнаменты, даже плести макраме. К сожалению, все это оказалось совершенно нерентабельно. Но мы не отчаиваемся и пытаемся искать новые формы трудовой деятельности.
— Я знаю, любезная коллега, что вы не покладая рук печетесь о благосостоянии своих воистину благородных девиц. — Голос у Сучетокова был сипл и натужен, казалось, что он произносит каждое слово с усилием. — Но мы, как вы, конечно, знаете, тоже не сидим на месте и уже нашли кое-какие области для применения детских возможностей. Это может быть сопровождение клиента в путешествие. Представьте, живет на белом свете одна-одинехонька старушка — божий одуванчик. И никого-то у нее нет, и никому-то она не нужна. Ай, не буду продолжать, а то сейчас еще тут при всем честном народе разрыдаюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов