– Я никогда и никому не прислуживаю, – медленно произнесла она.
– Это правда, – любезно подтвердил Ктор. – Мы с Вайле решили поровну разделить власть над миром. Она пришла сюда из далекой земли и еще более далекой эпохи, но ею, как и мной, движет благородная цель – объединить все лучшие миры в один и разрушить Дорогу Миров. Разумеется, ее отец никогда не был правителем Аренжуна, хотя и он, как я слышал, стал жертвой столкновения миров на перекрестке Дороги. Не так ли, госпожа?
– Мы напрасно теряем время, – сурово отозвалась Вайле.
– Вот тут ты ошибаешься, дитя мое! У нас впереди – вечность.
– К чему эти разговоры? – девушка поморщилась. – Не пора ли приступать?
– Предвкушение есть одна из форм наслаждения! – Ктор улыбнулся. – Прости меня, девочка, я так давно мечтал об этой минуте, что мне хочется ее хорошенько просмаковать! Итак, о великий падишах, прошу тебя о последней милости: будь моим слушателем! Перед тобой, – жрец указал на огни, мерцающие в чаше, – карта Дороги Миров. Впрочем, не совсем правильно называть ее картой – именно отсюда можно управлять любым из миров или всеми вместе – по своему усмотрению.
– Чаша Джамшида... – прошептал падишах. – Так значит это правда...
– Совершенно верно, – подхватил Ктор. – В твоем мире она известна именно под таким названием... Но поздравляю ваше величество! Вы прекрасно осведомлены. И все же Чаша Джамшида нужнее нам – мы умеем ею пользоваться. Мы долго готовились к встрече с ней и многому научились. Мы еще не стали Мойрами, но уже смогли предвидеть, что именно падишаху Хоросана суждено проникнуть в это потаенное подземелье, а ведь оно находится прямо под Городом Джиннов! ...
Падишах невольно обвел глазами пространство зала. Так вот она – сокровищница, владеть которой он мечтал всю жизнь! Чаша Джамшида – это вещь подороже сундуков с золотом и алмазных россыпей. Не зря отголоски легенд о ней он слышал еще в Хоросане... И надо же – ведь именно ему суждено было отыскать ее! А достанется все этим двум порождениям Дьявола!
Между тем, Ктор продолжал рассказ:
– Ради успеха дела я даже согласился истратить ифрита на твое лечение! Но впредь решил быть бережливее, ифриты – слишком дорогой товар. Поэтому я вызвал войско халваров, чтобы очистить эти места от обезьян. Однако твой въедливый Пулат, этот чересчур сообразительный юноша, спутал все мои карты. Разумеется, порошок, который я всыпал в воду, совсем не был сонным. Не мог же я своими руками усыпить преданную мне армию, которую сам же и призвал! Но время было потеряно, твой отряд сам полез обезьянам в лапы, да тут еще это землетрясение... Впрочем, в конце концов оказалось, что все к лучшему. Я, признаться, и не волновался особенно, знал, что Вайле сумеет удержать вас возле себя, не даст уйти далеко и затеряться в лабиринте пещер...
– Ктор! – прервала его Вайле. – Нам пора. Медные Стражи могут быть близко.
– Ты недооцениваешь своего компаньона, Вайле, – усмехнулся жрец. – Медные Стражи больше не опасны. Они не могут причинить нам вред! Но ты права, принцесса, нам действительно пора... Давай-ка привяжем его величество вот к этой колонне, чтобы он не упал при виде того, что здесь будет происходить. Мы займемся им попозже...
Упирающегося падишаха подтащили к колонне и накрепко привязали к ней той же прочной, как канат, нитью паутины. После этого Вайле и Ктор оставили его в одиночестве, а сами направились в центр зала – к чаше.
Повествователю этой правдивой истории просто не хватает слов, чтобы описать гнев и отчаяние, охватившие падишаха! Он рычал и метался, терзая свое тело путами и ударяясь головой о колонну.
Как?! В двух шагах от цели, к которой шел всю жизнь – стать жертвой самого низкого обмана! Это выше человеческих сил! Вайле! Как она могла?! И как он сам мог не разглядеть за этой восхитительной внешностью – черную душу ведьмы?
Мучения Адилхана усугублялись тем, что в двух шагах от него, у стены, стояли два сосуда с ифритами. Ифриты! Сила, на которую он поставил все. И проиграл. О, Аллах! Как бы он хотел сейчас добраться до них! Тогда бы он всем показал, кто здесь заслуживает звания Мойры, и кому принадлежит право распоряжаться судьбами мира!
В отчаянии Адилхан стал читать заклинание, вызывающее ифритов. Он прочел его два раза, но, как и следовало ожидать, это ни к чему не привело. Эх! Если бы дотянуться до ближайшего сосуда! Чем-нибудь бросить, толкнуть, ударить, чтобы разбить его, выпустить ифрита и отдать приказ!
Адилхан снова задергался, до крови разрезая кожу тонкими и прочными, как струна, нитями.
– Тсс! – послышалось вдруг за его спиной.
Падишах замер.
– Кто здесь? – прошептал он.
– Это я, Пулат, – ответил еле слышный голос. – Сейчас я освобожу тебя!
Что-то тонко заскрипело, и струны, удерживающие Адилхана, одна за другой, стали лопаться. Слезы текли по лицу падишаха.
– Пулат, – шептал он, – ты – брат мой! Ты – второй Фаррух. О, Аллах! Какие люди окружали меня, и как плохо я умел ценить их! Но ничего, Пулат, мальчик мой, ты еще узнаешь благодарность Адилхана! Ничего! У нас впереди – вечность!
Как только Адилхан получил возможность двигаться, он ринулся вперед, подхватил оба сосуда и пошел прямо на Вайле и Ктора. Те не сразу его заметили. Склонившись над Чашей Джамшида, они были поглощены изучением карты. Шаги падишаха заставили их обернуться в испуге, но было уже поздно.
Адилхан изо всех сил ударил сосуды друг о друга. С оглушительным грохотом они разлетелись на куски, и два ифрита, покорные заклинанию, предстали перед падишахом в огненных облаках.
– Слушайте меня, существа из другого мира! – прокричал Адилхан. – К вам обращается ваш хозяин! Немедленно убейте вот этих двоих!
Он указал на Вайле и Ктора. Но ифриты не торопились исполнять приказ.
– Увы нам! – хором пробасили они. – Мы не можем убить их. Эти двое – Посвещенные в Таинства!
– Что?! – Адилхан едва не задохнулся. – Разве они, а не я ваш хозяин?!
– Ты наш хозяин и повелитель! – ифриты разом поклонились. – Ты, а не они! Мы не обязаны их слушать. Но убить – не можем...
Вайле и Ктор, справившись с первым удивлением, уже улыбались победно.
– Я вам приказываю убить их! – крикнул падишах.
– Извини, повелитель, – отвечали ифриты. – Но это невозможно.
Тут к Адилхану подбежал Пулат и шепнул что-то ему на ухо. Падишах просиял.
– В таком случае, – сказал он ифритам, – не убивайте их. Несите их по Дороге Миров! Одного – сюда, – он ткул пальцем в мерцающую точку на карте, – а другого – туда! – он указал первую попавшуюся точку в противоположной стороне. – Отнесите и не вздумайте слушать их приказаний!
Вайле и Ктор не успели издать ни звука – два огненных вихря подхватили их и сейчас же растворились в глубине зала. Едва заметная рябь пробежала по поверхности жидкости в чаше и исчезла. В зале повисла гулкая тишина.
Адилхан, чувствуя себя счастливейшим из смертных, приобнял Пулата и подвел его к чаше. Мимоходом он подумал, что юношу тоже придется убрать, но это простая, будничная мысль уже не могла омрачить его праздничного настроения.
– Ну вот я и Повелитель Вселенной, – с улыбкой сказал он.
– Нет, – бесстрастно ответил Пулат. – Это не так. Ты не выпил Эликсир Владения и не можешь присоединиться к племени Мойр...
Улыбка медленно сползла с лица падишаха. Он повернулся к юноше.
– Как ты сказал?
Пулат встретил его испуганный взгляд усмешкой.
– Несметные сокровища страны Шис, – заговорил юноша, – даются не каждому. Одни могут владеть и распоряжаться ими, другие становятся их рабами. Последним владельцем сокровищ, из которых главное – Чаша Джамшида, был великий король Конан, завоевавший их мечом и покровительством богов. Конан поставил золотые жертвенники в Пантеоне, и боги наполнили зерном его житницы, рыбой его реки, а паруса его судов – попутным ветром. В годы его правления не случилось ни одной засухи и ни одного наводнения, кометы не окутывали звезд своим саваном, а подземные духи не сотрясали твердь... Умирая, он не завещал сокровищ никому из своих сыновей. «Я не хочу, – говорил Король, – чтобы сыновья мои стали рабами этих сокровищ. Владеть же ими может лишь тот, кто в молодости, подобно мне, отведал напитка власти – Эликсира Владения, ибо способность Владеть и Властвовать дается не каждому...»
С той поры Посвященные ищут Эликсир Владения, а непосвященные, один за другим, приходят сюда, чтобы навеки стать рабами сокровищ...
– Но... – ошеломленно произнес Адилхан. – Откуда ты все это знаешь, Пулат?
Гвардеец гордо выпрямился. Адилхану даже показалось, что он стал выше ростом.
– Ты ошибаешься, падишах Хоросана! – надменно сказал юноша. – Я не Пулат. Я – Медный Страж!
Адилхан отшатнулся. Перед ним стоял витязь в отливающих медью доспехах. Шлем и забрало скрывали его лицо. В руке он держал меч. Падишах схватился за саблю, но витязь не обратил на это внимания.
– Ктор, жрец Ассуры, – продолжал он, – сумел найти Эликсир. Он, как никто другой, был близок к тому, чтобы овладеть сокровищем власти. Поэтому я помогал тебе, падишах Хоросана. Ктор был опасен, ты – нет. Ты пришел сюда, чтобы стать одним из нас – рабов сокровища. Отныне ты – Медный Страж. Становись в строй!
И тут падишах увидел шествующую к нему через зал колонну закованных в латы воинов. Они несли ему медные доспехи...
Глава 22
В ходовой рубке межмирника «Леонид Кудрявцев» было, как всегда, тесно и накурено. Рубка служила, по совместительству, кают-компанией, камбузом, кубриком – одним словом, постоянным пристанищем для всей команды. Только у капитана и старпома были отдельные каюты, вернее спальные места, отгороженные фанерными щитами в трюме, такие тесные, что их можно было принять за ящики из-под телевизоров. Все остальное пространство на судне отводилось грузам. Капитан «Кудрявцева», человек, искалеченный квартирным вопросом еще в коммуналках тридцатых годов, не позволял тратить драгоценные багажные места для душевых, кухонь и прочих излишеств. Одно время он хотел упразднить и гальюн, но в конце концов вынужден был отказаться от этой идеи, так как бегать каждый раз на улицу было не всегда удобно, особенно при посещении миров с отрицательной силой тяжести или при температуре за бортом, близкой к абсолютному нулю.
Помимо капитана и старшего помощника – невольного героя этой повести, команда межмирника состояла еще из четырех человек: младшего помощника, исполнявшего обязанности суперкарго, двух мотористов и грузчика, к которому в часы такелажных авралов присоединялся весь остальной экипаж, до капитана включительно. Посторонние попадали на межмирник очень редко – капитан не терпел лишних людей на судне. Даже свою собственную, многократно проверенную команду он постоянно изводил производственными собраниями с неизменной повесткой: «Без кого из нас мы сможем обойтись?».
И все же сегодня в ходовой рубке «Леонида Кудрявцева» находился посторонний. Объяснялось это двумя причинами: во-первых, отсутствием на борту капитана – он вместе с суперкарго носился по Москве в поисках попутных грузов, а во-вторых тем, что старпом встретил своего старого знакомого. Когда-то в далеком порту «Н-ск – 2000» он познакомился с Серегой Стопарем. Тот был тогда одним из бригадников местного криминального авторитета Колупая и вел от его лица переговоры о возможности приобретения полиноида. За один экземпляр полиноида Колупай, по словам Стопаря, готов был отдать полмира. Старпома не интересовали колупаевские полмира, зато он был наслышан об имеющейся в «Н-ске – 2000» констракве – чудесном веществе, способном превращать глину в золото. Переговоры проходили весьма плодотворно, обе стороны темнили, как могли. Стопарь определенно обещал достать констракву (о которой впервые услышал от старпома), а старпом распространялся о чрезвычайной редкости полиноидов во Вселенной (хотя знал, что в Москве их продают оптом и на вес).
Отбывая из «Н-ска – 2000», старпом был преисполнен радужных надежд и далеко идущих планов, вплоть до покупки собственного межмирника, оборудованного под перевозку констраквы. Прибыв в Москву, он сейчас же договорился в одном из магазинов Second-Hand о приобретении подержанного полиноида. Оставалось незаметно пронести его на корабль и спрятать в своей каюте (все операции производились, разумеется, в тайне от капитана, так как старпом твердо решил открыть собственное дело и заранее боялся конкуренции).
И вдруг все рухнуло. Прогуливаясь сегодня по московским улицам от магазина к магазину, старпом вдруг повстречал в подземном переходе нищего, как две капли воды похожего на Серегу Стопаря. Нищий выпрашивал у прохожих трудовую медь, ссылаясь на то, что он инвалид какой-то неизвестной, но, по его словам, чрезвычайно кровопролитной битвы. Выглядел он так, будто вернулся прямо с Армагеддона. Старпом, однако, узнал его и привел с собой на межмирник, где велел накормить и выдать кое-что из одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48