- Или, может, сначала отдохнете с
дороги?..
Отдых был тем единственным, чего жаждал сейчас организм Гудкова,
однако Пинчук, уже оправившийся от недавнего унижения, его опередил:
- Спасибо, мы уже отдохнули. Сначала летели двое суток, потом здесь
еще долго крутились. И отлично выспались. А вот перекусить бы действительно
не мешало.
- Наташенька, - распорядился хозяин, - собери покушать товарищам.
Гудков вдруг понял, что их в помещении четверо. Даже рот у него
приоткрылся от изумления. Казалось, она отделилась от стены. Небесное
существо, как выражаются земные поэты. Личико худенькое, хорошенькое,
загорелое. Волосы темные, длинные, глаза большие и синие. Такие были у
Штуба, вероятно, лет сто назад, в ХХ веке. Сама вся тонкая, высокая,
длинноногая. Лет около двадцати пяти. Значит, дочь. Надо же, у такого
старою гриба - и такая дочь. И ведь похожа, вот что удивительно. Понятно
даже, почему он помрачнел, увидав двух здоровых мужиков. Ревнует, боится за
дочку. Боится, что уведут. Правильно, однако, боится...
Гудков не смог сразу отвести от нее взгляд. Смотрел очень долго,
секунды три с половиной. Наконец, она опустила глаза. "Дикарь, - ругнулся
он мысленно. - Вести себя не умеешь. Что, девушек сроду не видел?"
- Практика у нее на Марсе, - объяснил Штуб. Он перехватил долгий
взгляд Гудкова и помрачнел еще больше, - Сейчас на каникулах, отдыхает. Там
ведь, на Марсе, если говорить откровенно... Вы знаете обстановку. Одни
мужики, голодные, как свора Змеев Горынычей...
- Папа! - сказала Наташа, краснея. - Сейчас же перестань!..
- Очень приятно познакомиться, - вмешался психолог, стараясь сгладить
неловкость и одновременно пытаясь отобрать у хозяина инициативу. - Пинчук,
Николай Владимирович. Я главный психолог каравана малой тяги - "камата".
Это такая штука, знаете ли, которая летает от Земли до Юпитера и обратно, -
объяснил он Наташе, шевеля усами. - А это Гудков, мой пилот.
Он так и сказал - "мой", будто представлял своего личного шофера. Или
кого-нибудь в этом роде. Отомстил, словом. Гудкову стало смешно. Один -
один. Будем считать, счет сравнялся.
- Александр, - назвал он себя. - Командир конвойного катера. Это такая
штука, знаете ли, которая уничтожает все метеориты, какие встречаются от
Земли до Юпитера и обратно, - объяснил он, передразнивая Пинчука.
Впрочем, Наташа на слова "мой пилот" никак не среагировала. Ее
настроение изменилось мигом раньше, когда она услышала слово "психолог".
Еще бы, звучит как "психиатр". Синие глаза стали испуганными, но она тут же
отвернулась к автокухне.
Лицо смотрителя Штуба еще более помрачнело.
- Психолог? - вопросительно сказал он. - Почему же психолог? - И
надолго сосредоточенно замолчал.
Все уже сидели вокруг обеденного стола. Гудков привычно пристегнулся
ремнем. Отметил, что Пинчук этого не сделал, внутренне улыбнулся, но
советов давать не стал. Хватит советов, будем жить по законам джунглей и
Ньютона. На столе появились стандартные бутерброды с сыром, кофе в
маленьких изящных бутылочках. И сюрприз - большой алый плод величиной с
хороший арбуз. Видимо, местное производство. Судя по всему, кроме размеров,
томат. Настоящий сеньор Помидор...
- Очень вкусно, - похвалил Пинчук, откусывая от предложенного ему
ломтя. Да, он выглядел сейчас намного солиднее. И говорил соответственно,
веско и очень значительно: - Оторванные от земной биосферы растения, как
правило, приобретают самые невообразимые формы...
- Да, - кивнула Наташа, постепенно успокаиваясь. - Хорошо растут. То
ли почва такая, то ли свет, то ли тяжесть... Это с томатного дерева. На
Земле и на Марсе они дают мелкие плоды, но очень помногу. А здесь за год -
всего штук сто. Зато какие!
- Точно, - подтвердил Пинчук, шевеля усами. Отрыв от глобального
биополя неизбежно приводит к таким вот уродствам. - Он снова откусил
помидор. - Отменные пищевые качества не должны вводить в заблуждение. Быть
вкусным - в общем-то, извращение.
Наташа опять смутилась. Конечно, с профессионалами нс поспоришь.
Гудкову стало ее жалко: издеваются все над ребенком, нет бы сказать
комплимент. Но промолчал. Не хватает еще ввязываться в
гастрономически-астрономический диспут...
- Я-то, если говорить откровенно, рассчитывал на бригаду физиков и
биологов, - проговорил наконец Штуб. - Да. На большую, представительную
комиссию. А вы...
- А прилетел я, - немедля отозвался Пинчук. - Прилетел раньше всех.
Там, - он показал вверх, - понимают, кого посылать. Физика - это разве
наука? Не так ли, Наташенька? И, ради Бога, не огорчайтесь, Михаил
Кристофорович. Мы же далеки от утверждения, что... Словом, никто вас ни в
чем не подозревает. Современная психология - отнюдь не та убогая
псевдонаука, какой она была еще в прошлом веке. Сегодня мы изучаем и такие
феномены, как снежный человек, Несси, Великий морской змей, неопознанные
летающие обяекты. Особенно любопытно, когда они...
- Но я... - попытался возразить Штуб.
- Когда они наблюдаются в необычной для людей обстановке, - неумолимо
продолжал Пинчук. - Например, за пределами необиологического поля. И,
Михаил Кристофорович, нас интересует отнюдь не влияние на человека новых
факторов, таких как невесомость или длительное пребывание в ограниченном
помещении. Нет, дорогой Михаил Кристофорович! Гораздо интереснее, как
влияет на него отсутствие привычных факторов - например, гравитации и
свободы перемещения на значительных площадях... Современная психология
значительно продвинулась в понимании проблем, связанных с освоением
космоса.
- Но я все-таки не понимаю, - снова попытался возразить Штуб. - Ваша
наука куда-то продвинулась, но при чем здесь я? Я, вы понимаете, был не
один. Да. Вот моя дочь Наташа, она тоже все видела. И она, Наташа,
подтвердит каждое мое слово.
Однако отобрать у Пинчука лидерство в разговоре было не так просто.
Увидев, что девушка собирается что-то сказать, он предостерегающе поднял
ладонь:
- Вы абсолютно правы, Михаил Кристофорович. Никто, повторяю, ни в чем
вас не подозревает. Есть основания полагать, что наблюдавшийся на Цирцее
феномен относится к категории объективно-субъективных явлений, какие
отмечались во все времена. Был, например, случай, когда так называемую
шаровую молнию в разгар сильной грозы наблюдали одновременно во всех
комнатах большого особняка...
Пинчук, что называется, сел на любимого коня, того понесло и с каждой
секундой уносило все дальше. Казалось, он читает лекцию перед аудиторией
энтузиастов. Хозяин и девушка слушали внимательно, хотя вряд ли что
понимали. Но с профессионалами не поспоришь. Великая вещь -
профессионализм. Про Гудкова все забыли, это его радовало. Даже сон куда-то
пропал. Возможно, от кофе - он опорожнил уже вторую бутылочку. Пусть так.
"Мой пилот". Извозчик. Жрет помидоры. (Он действительно с наслаждением
уплетал здоровенные куски). Чавкает, утирается рукавом. Сморкается в
ладонь. Биндюжник, одним словом. Ему стало весело. Да, именно биндюжник. А
они - хорошее общество. Интеллигентный, эрудированный психолог. Неуверенный
в себе хозяин. Испуганная студентка Наташа. Понятно, жаль терять место,
куда можно выехать на уик-энд. Этакую небесную дачу. Благодать может
кончиться, а зависит это, они считают, только от Пинчука...
- Таким образом, источником воздействия при объективно-субъективных
явлениях служит внешняя, объективно существующая реальность, - говорил
между тем психолог. - Или, как мы ее называем, внешняя среда. В то же время
приемником такого воздействия может служить только психика человека или
другого живого существа. Как мы говорим, внутренняя среда субъекта. Именно
поэтому подобные процессы, как правило, не поддаются аппаратурной
регистрации...
- Но я, в данном случае... - попытался вставить Штуб. Пинчук махнул на
него рукой:
- Именно поэтому важны все подробности, Михаил Кристофорович.
Предыстория пищи, которую вы употребили за завтраком, может сыграть не
меньшую роль, чем, допустим, режим работы климатизатора в соседнем
помещении. Пути тонкого взаимодействия внутренней и внешней среды настолько
многообразны, что без комплексного подхода любая попытка ответить на
произвольный вопрос не может кончиться ничем, кроме провала... Если бы было
иначе, мое присутствие здесь потеряло бы всякую целесообразность...
"Как говорит! - с восхищением подумал Гудков. - Самое удивительное, в
его словах не так мало смысла, как кажется".

4

- Началось это почти ровно месяц тому назад, - рассказывал Штуб. - Не
знаю, правда, смогу ли я что-то добавить к докладной записке, которую я
составил и передач по инстанции. И, вы уже понимаете, совершенно не помню,
что кушал в тот день на завтрак. А после завтрака проверял приборы в
астрономическом отсеке. Это, если говорить откровенно, обычная ежемесячная
профилактика. Да. Купол там совершенно прозрачный. Как и сейчас, была ночь.
- Он ткнул пальцем в направлении иллюминатора. - Такая же великолепная,
звездная ночь. Да. Я поработал немного, потом оторвался от аппаратуры,
поглядел вверх...
- Зачем и почему вы это сделали? - тоном комиссара Мегрэ спросил
Пинчук, хлопнув ладонью по большому блокноту, который только что извлек из
своей объемистой папки и раскрыл на чистой странице. Закон Ньютона сработал
незамедлительно - психолог взмыл к куполу, нелепо болтая ногами. Наташа
вскрикнула. Потолок отбросил психолога вниз. Гудков перехватил его над
столом и усадил на прежнее место.
- Вы пристегнитесь, - сдерживая улыбку, посоветовал он. - Очень
здорово помогает.
Пинчук затянул ремень и подозрительным взглядом обвел присутствующих.
- Зачем и почему вы это сделали? - тоном ниже повторил он.
- Я, конечно, отвечу, - сказал, помолчав, Штуб. Веселые искорки в его
глазах угасли, лицо стало обыденно мрачным. - Но давайте сразу договоримся.
Вы ни в чем меня не подозреваете, вы сами это признали. Я, конечно, вам
верю. Но давайте с вами договоримся - не надо меня ловить. Вы хотите внести
вклад в свою науку, и я, вы уже понимаете, с удовольствием вам помогу. Но
только при этом условии. Мы с вами договорились?
- Хорошо, Михаил Кристофорович, - сказал Пинчук, раздосадованный
допущенной оплошностью. - Конечно, никто и не собирался вас... ловить. Но
почему все-таки вы это сделали?
- Ну, право, я затрудняюсь, - сказал Штуб. Он почувствовал себя
увереннее, даже лицо выглядело теперь менее мрачным. - Впрочем, если
говорить откровенно, меня что-то толкнуло. Да. Словно кто-то посмотрел мне
в затылок. Я работал с приборами, и вдруг какой-то подсознательный импульс
заставил меня посмотреть вверх...
- Подсознательный импульс, - с удовлетворением произнес Пинчук и
сделал пометку в блокноте. - Отлично. А вы говорите - к докладной нечего
добавить.
- В докладной записке, которую я составил и передал по инстанции, все
это есть, - возразил Штуб. - Конечно, я мог выразиться недостаточно точно.
- Понимаю, - мягко сказал Пинчук. - Продолжайте, пожалуйста, Михаил
Кристофорович.
- Хорошо, я продолжаю. Там, наверху, сначала ничего не было. Если
говорить откровенно, я не увидел там ничего, кроме этого великолепного
звездного неба. Да. И вдруг, совсем невысоко, прямо надо мной возникла
светящаяся точка.
- Вы уверены, что невысоко? Откуда вы это знаете?
- Я ничего не знаю, но она очень быстро раздувалась. Не с Юпитер же ей
было быть. Я понял, что она близко. Потом, все это великолепно
зафиксировали приборы.
- Приборы? - переспросил Пинчук, почему-то разочарованно. - Эти, что
ли, радары?
- Нет, радиолокаторы лишь отметили появление объекта, но дистанции не
зафиксировали. И размеров. А вот оптические дальномеры - их на маяке три -
сработали великолепно.
- И что же они показали?
- Около десяти километров. Это выяснилось сутками позже, когда я
смотрел их данные. Да, ни больше ни меньше. Как и написано в докладной
записке, которую я составил и передал по инстанции.
- И это еще где-нибудь зарегистрировано? - с непонятной надеждой в
голосе поинтересовался Пинчук.
- Конечно. Все показания записываются на магнитную ленту. И с
приборов, и с голоса, когда я что-нибудь говорю.
- Хорошо, хорошо. Записи мы посмотрим потом. А что произошло дальше.
- Дальше, вы понимаете, светящаяся точка росла. Я заметил, что это уже
не точка, а светящаяся пульсирующая сфера с малюсеньким темным ядрышком.
Вроде шаровой молнии.
- А вы до этого ее видели?
- Кого?
- Так называемую шаровую молнию.
- Но мы же с вами договорились - не надо меня ловить! - неожиданно
возмутился Штуб. Пинчук поспешно сделал успокоительный жест. - Да, если
говорить откровенно, то нет. Но довольно много читал... Интересовался. Я
очень люблю различные загадки природы.
1 2 3 4 5