» сказал Морковка. — «А вы во главе троллей-новобранцев, исполняющий обязанности констебля Осколок.»
«Я — исполняющий обязанности констебля во главе троллей-новобранцев?»
«Разумеется. А сейчас не могли бы вы выйти и сделать шаг в сторону, младший констебль Боксит…»
Стоявший позади Морковки Осколок испустил горделивый вздох.
«Не собираюсь…»
"Младший констебль Боксит! Вы, ужасный большой тролль!
Станьте смирно! Немедленно отдайте честь! Отойдите с дороги у капрала Морковки! Эй вы, два тролля, пойдите сюда! два-и… три… четыре-и! Отныне вы в Дозоре! Не могу поверить в то, что видят мои глаза! Откуда вы, Боксит?"
«Ломоть-Гора, но…»
"Ломоть-Гора! Ломоть-Гора? Только … " — Осколок мимоходом бросил взгляд на свои пальцы и спрятал их за спину.
"Только две вещи получают с Ломоть-Горы! Камни… и… и… " — начал он наугад. — «другого вида камни! Какого вида вы, Боксит?»
"Что, черт возьми, здесь происходит? " Дверь Дома Дозора распахнулась. Появился капитан Заскок, держа в руке меч.
«Вы, два ужасных тролля! Поднимите вашу правую руку и повторяйте клятву троллей…»
"А, капитан. " — сказал Морковка. — «Мы можем переговорить?»
"У вас назревают крупные неприятности, капрал Морковка. " — прорычал Заскок. — «Кто вы такой, как вы думаете?»
«Я буду делать то, что мне прикажут…»
"Не хочу быть в… " Бу-у-у-ум?
«Я буду делать то, что мне прикажут…»
"Всего лишь человек на своем месте, капитан. " — добродушно сказал Морковка.
«Что ж, человек на месте. Я здесь старший офицер, и вы должны, черт возьми, обязаны…»
"Интересная мысль. " — сказал Морковка, доставая свою черную книжку. — «Я освобождаю вас от вашей команды.»
«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»
«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»
«Что? Вы сошли с ума?»
«Нет, сэр, но предполагаю, что вы сошли. Для этого случая установлены специальные полномочия.»
"Где ваши полномочия? " Заскок уставился на толпу. "Ха!
Полагаю, вы скажете, что этот вооруженный сброд — ваши полномочия, да?"
Морковка потрясенно взирал на него.
"Нет. Законы и Указы Анк-Морпорка, сэр. Они все здесь.
Можете ли вы сообщить мне, какие улики у вас есть против заключенного в тюрьму Угольнолицего?"
«Этого чертового тролля? Это же тролль!»
«Да?»
Заскок осмотрелся.
«Послушайте, мы с вами не обязаны отвечать здесь каждому…»
«Ошибаетесь, вы обязаны это делать. Это называется свидетельством. Это слово означает: 'то, что видно'.»
"Послушайте. " — прошипел Заскок, наклоняясь к Морковке. — "Он — тролль. Он виновен во всех смертных грехах.
Они все виновны."
Морковка широко улыбнулся.
Двоеточию уже довелось узнать эту улыбку. Лицо Морковки казалось становилось восковым и блестящим, когда он улыбался подобным образом.
«И потому вы заточили его в камеру?»
«Точно!»
«А. Я понимаю. Понимаю, понимаю.»
Морковка повернулся.
"Не пойму, вы полагаете, что… " — начал Заскок.
Окружавшие с трудом заметили движение Морковки. Просто секундная нерезкость и последовавший звук отбивной, падающей на сковороду, и капитан растянулся плашмя на мостовой.
Двое солдат из Дневного Дозора с опаской появились в дверном проеме.
Тишину прорезало дребезжание. Валет крутил вокруг себя на цепи утреннюю звезду, учитывая, что шар с шипами был большим тяжелым шаром с шипами, а кроме того разница между гномом и Валетом была скорее видовая, чем в росте, вот почему они были вынуждены ходить кругами друг вокруг друга.
Попытавшись двинуться, была большая вероятность, что мишень будет поражена шаром с шипами или неуемным капралом Морковкой.
Ни один из противников не собирался сдаваться.
"Опусти ее, Валет. " — прошипел Двоеточие. — «Вряд ли они полезут на рожон.»
«Я не могу остановиться, Фред!»
Морковка в задумчивости посасывал костяшки пальцев. "Как вы думаете, сержант, это все происходит под заголовком 'минимум необходимой силы'? " — спросил он, выглядя по-настоящему обеспокоенным.
Валет представлял собой ужасающий размытый круг. Если вам доведется крутить на цепи шар с шипами, то единственный настоящий выбор — это сохранять движение. Стоять неподвижно — это интересная, но краткая демонстрация спирали в действии.
"Фред! Фред! Что мне делать? "
"Он еще дышит? " — спросил Двоеточие.
«Да-а… Я еще удерживаю.»
"Как по мне, так мало хорошего. " — сказал Двоеточие.
«Фре-э-э-э-д!»
Морковка, не размышляя, потянулся за пролетевшей как ракета утренней звездой и поймал ее за цепь. Затем он отшвырнул ее в стену, где та и вонзилась.
"Вы — мужчины там, в Доме Дозора. " — сказал Морковка.
— «А сейчас убирайтесь.»
Пятеро солдат двинулось прочь, с предосторожностью огибая поверженного капитана.
«Хорошо. А сейчас идите и доставьте Угольнолицего.»
«Э… он немного в плохом настроении, капрал.»
"Учитывая, что его приковали цепью к полу. " — отозвался другой стражник.
"Ну, а сейчас. " — сказал Морковка. — "Его необходимо немедленно его расковать. " Солдаты, шаркая ногами, закивали в ответ, возможно припомнив старую поговорку: "Соответствовать случаю — это хорошо. <Она гласит: «Тот, кто приковал цепью тролля, в особенности пользуясь ситуацией, чтобы обмотать несколько раз сапог, и должен быть тем, кто его вновь раскует.>»
"Я не буду просить вас сделать это, но могу только предложить вам хоть раз исчезнуть. " — сказал Морковка.
"Квирм — прекрасен в это время года. " — сказал, помогая ему, Двоеточие. — «У них есть цветочные часы.»
«Э… с тех пор, как вы упомянули об этом… я получил отпуск по болезни, буквально вот сейчас поднимаясь сюда.»
— сказал один из них.
"Я должен был предположить подобный исход, ибо вы слонялись тут и там. " — сказал Морковка.
Они исчезли, протиснувшись бочком, и так быстро, насколько позволяли приличия. Толпа не уделила им ни капли внимания. На мили вокруг царила тишина, люди глазели на Морковку.
"Хорошо. " — сказал Морковка. — «Осколок, возьмите людей, отправляйтесь и доставьте заключенного.»
"Не понимаю зачем… " — начал гном.
"Заткнитесь, вы, ужасное создание. " — сказал Осколок, пьянея от власти. Падение гильотины было почти осязаемо.
В толпе десятки узловатых рук разного размера сжимали разнообразное оружие, укрытое от нескромных взглядов. Все смотрели на Морковку.
Это было так странно, вспоминал позже Двоеточие. Все смотрели на Морковку.
Гаспод обнюхал фонарный столб.
"Как я погляжу, трехногий Шеп опять болен. " — сказал он. — «А старина Вилли Щенок вернулся в город.»
Для пса удачно расположенный фонарный столб — это общественный календарь.
"Где мы? " — спросила Любимица. След Скверного Оле Рона был едва ощутим. Его забивали многочисленные посторонние запахи.
"Где-то в Тенях. " — сказал Гаспод. — "Переулок Сладких Сердец, пахнет весьма похоже. " Он обнюхал землю. «Ах, он снова здесь, маленький…»
«Привет, Гаспод…»
Это был густой хриплый голос, сильно потрескивающий, доносившийся откуда-то из переулка.
«Это твоя подружка, Гаспод?»
Вслед словам раздался смех.
"А. " — сказал Гаспод. — «У-у. Привет, парни.»
Два пса появились из переулка. Они были громадными. Породу их было невозможно определить. Один был черно-смоляным и выглядел как питбультерьер, скрещенный с мясорубкой.
Другой… другой выглядел как пес, чье имя без сомнения было «Палач». Передние и задние когти отросли так сильно, что он обозревал мир из-за решетки из когтей. Он был также кривоногим, возможно сказать об этом кто-нибудь и осмелился, если бы не смертельный маневр с каждым осмелившимся это комментировать.
У Гаспода нервно подрагивал хвост.
«Это мои друзья: Черный Роджер и…»
"Палач. " — предположила Любимица.
«Как ты узнала?»
"Удачное предположение. " — сказала Любимица.
Два больших пса обежали вокруг них таким образом, что очутились с обоих боков. "Ну, ну. " — сказал Черный Роджер. — «И кто же это?»
"Любимица. " — сказала Любимица. — «… борзая.»
Двое псов алчно кружили вокруг них.
"Большой Фидо знает о ней? " — спросил Черный Роджер.
"Я только… " — начал Гаспод.
"Ну, тогда. " — сказал Черный Роджер. — «Полагаю, что ты хочешь пойти с нами. Сегодня вечером ночь Гильдии.»
"Конечно, конечно. " — сказал Гаспод. — «Никаких проблем.»
Я могла бы разумеется управиться с любым из них, подумала Любимица. Но не с обоими одновременно.
Быть оборотнем означало иметь проворство и силу челюстей, позволявшие быстро вскрыть яремную вену у человека.
Это был фокус ее отца, который всегда раздражал ее мать, особенно, когда тот проделывал его до еды. Но Любимица так и не смогла себя заставить это проделать. Она предпочитала вегетарианскую диету.
"Привет. " — сказал ей в ухо Палач.
"Ни о чем не беспокойся. " — провыл Гаспод. — «Я с Большим Фидо — у нас с ним родство душ.»
«Что ты собираешься делать? Спрятать свои когти? Я не подозревала, что псы на такое способны.»
"Нет же, у нас таких способностей нет. " — жалобно сказал Гаспод.
Псы выскальзывали из сумерек один за другим, в то время как Любимица и Гаспод были наполовину ведомы, наполовину сами шли тропинками, которые даже нельзя было назвать переулками, а скорее проходами между стенами. В конце-концов они очутились на открытой площадке, где не было ничего кроме большого фонаря, освещавшего соседние дома. В одном углу стояли огромные бочки, с обрывками одеял внутри. Перед ней стояло великое множество псов, нетерпеливо ожидая, у одних был только один глаз, у других только одно ухо, но все были покрыты шрамами и обладали крепкими зубами.
"Ты. " — сказал Черный Роджер. — «жди здесь.»
"Не пытайся убежать. " — сказал Гаспод. — «потому что твои кишки могут ненароком попасть в зубы обидчику.»
Любимица наклонилась к Гасподу, который в потрясении отшатнулся.
"Зачем ты меня в это втравил? " — прорычала она. — «Это Собачья Гильдия, да? Стая бездомных псов?»
"Ш-ш-ш! Не говори так! Эти псы не бездомные. О, бог мой. " Гаспод бросил быстрые взгляды вокруг. "Тебе не вступить в Гильдию, борзой. Нет, нет, моя дорогая. Там состоят псы, которые были… " — он понизил голос. «э… плохими псами.»
«Плохими псами?»
"Плохими псами. Ты рискуешь. Покоритесь ему. Ты — плохой пес. " — бормотал Гаспод, исполняя некую ужасную проповедь. — «Каждый пес, которого ты видишь, да-да, каждый пес… убежал. Убежал от своего владельца или владелицы.»
«Это все?»
"Все? Все? Да-а, конечно. Ты совершенно не пес. У тебя нет совершенно понятия. Ты даже не знаешь, на что это похоже. Но Большой Фидо… он рассказал им. Сбросьте ваши дурацкие цепи, — сказал он. Укусите руку, которая вас кормила. Восстаньте и завойте. Он наделил их гордостью. " сказал Гаспод, в голосе его слышались страх и восхищение.
«Любой пес, которого он нашел, но не обладающий свободным духом, — этот пес мертвец. На прошлой неделе он убил Добермана только за то, что тот вилял хвостом, когда мимо проходил человек.»
Любимица поглядела на других псов. Все они были крайне неряшливы и, что даже немного странно, совсем непохожи на псов. Там был маленький и все еще изящный белый пудель, у которого все еще проглядывались следы давней стрижки, и комнатная болонка, в лохмотьях от шотландской жилетки, все еще накинутой на плечи. Они бесцельно крутились вокруг и не вступали в перебранки. Но им был присущ некий пристальный взгляд, который Любимица уже видала раньше, но никогда у собак.
Гаспод несомненно испытывал страх. Любимица подкралась к пуделю. У того еще болтался ошейник, украшенный алмазами, заметный из-под покрытой коркой шерсти.
"Это Большой Фидо. " — спросила она. — «Он что помесь с волком или как?»
"Духовно все псы — это волки. " — сказал пудель. — «но цинично и жестоко оторваны от их настоящего предназначения с помощью манипуляций так называемой человечностью.»
Это прозвучало как цитата.
"Большой Фидо сказал это? " — осмелилась предположить Любимица.
Пудель повернул голову. В первый раз она увидала его глаза. Те были красными и совершенно сумасшедшими. Кто угодно с такими глазами мог убить любого, если пожелал, ибо только безумие, настоящее безумие может привести кулак за планку.
"Да. " — сказал Большой Фидо.
* * *
Он был обычным псом. Он выпрашивал и кувыркался, пускался наутек и приносил. Каждую ночь его тянуло на прогулки.
Было темно, ни огонька, когда это произошло. Однажды ночью он просто лежал в своей корзине и размышлял о своем имени Фидо, данного ему, и о названии корзины, также названной Фидо. Он размышлял о своем одеяле, с надписью «Фидо» на нем, и о миске, с надписью «Фидо» на ней, а превыше всего он задумался об ошейнике, с надписью «Фидо» на нем, и где-то глубоко в его голове что-то щелкнуло, и он сгрыз свое одеяло, на бросился на своего владельца и бежал сквозь окно кухни. Оказавшись снаружи, на улице Лабрадор, осмелевший и окрепший от свободы Фидо посмеялся над ошейником и миг спустя убегал, завывая.
Это было только началом.
Собачья иерархия — это очень просто. Фидо просто рыскал вокруг, расспрашивая всех, в основном сдавленным голосом, ибо в клыках он сжимал чью-то лапу, пока и не занял место главаря самой большой банды диких псов в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
«Я — исполняющий обязанности констебля во главе троллей-новобранцев?»
«Разумеется. А сейчас не могли бы вы выйти и сделать шаг в сторону, младший констебль Боксит…»
Стоявший позади Морковки Осколок испустил горделивый вздох.
«Не собираюсь…»
"Младший констебль Боксит! Вы, ужасный большой тролль!
Станьте смирно! Немедленно отдайте честь! Отойдите с дороги у капрала Морковки! Эй вы, два тролля, пойдите сюда! два-и… три… четыре-и! Отныне вы в Дозоре! Не могу поверить в то, что видят мои глаза! Откуда вы, Боксит?"
«Ломоть-Гора, но…»
"Ломоть-Гора! Ломоть-Гора? Только … " — Осколок мимоходом бросил взгляд на свои пальцы и спрятал их за спину.
"Только две вещи получают с Ломоть-Горы! Камни… и… и… " — начал он наугад. — «другого вида камни! Какого вида вы, Боксит?»
"Что, черт возьми, здесь происходит? " Дверь Дома Дозора распахнулась. Появился капитан Заскок, держа в руке меч.
«Вы, два ужасных тролля! Поднимите вашу правую руку и повторяйте клятву троллей…»
"А, капитан. " — сказал Морковка. — «Мы можем переговорить?»
"У вас назревают крупные неприятности, капрал Морковка. " — прорычал Заскок. — «Кто вы такой, как вы думаете?»
«Я буду делать то, что мне прикажут…»
"Не хочу быть в… " Бу-у-у-ум?
«Я буду делать то, что мне прикажут…»
"Всего лишь человек на своем месте, капитан. " — добродушно сказал Морковка.
«Что ж, человек на месте. Я здесь старший офицер, и вы должны, черт возьми, обязаны…»
"Интересная мысль. " — сказал Морковка, доставая свою черную книжку. — «Я освобождаю вас от вашей команды.»
«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»
«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»
«Что? Вы сошли с ума?»
«Нет, сэр, но предполагаю, что вы сошли. Для этого случая установлены специальные полномочия.»
"Где ваши полномочия? " Заскок уставился на толпу. "Ха!
Полагаю, вы скажете, что этот вооруженный сброд — ваши полномочия, да?"
Морковка потрясенно взирал на него.
"Нет. Законы и Указы Анк-Морпорка, сэр. Они все здесь.
Можете ли вы сообщить мне, какие улики у вас есть против заключенного в тюрьму Угольнолицего?"
«Этого чертового тролля? Это же тролль!»
«Да?»
Заскок осмотрелся.
«Послушайте, мы с вами не обязаны отвечать здесь каждому…»
«Ошибаетесь, вы обязаны это делать. Это называется свидетельством. Это слово означает: 'то, что видно'.»
"Послушайте. " — прошипел Заскок, наклоняясь к Морковке. — "Он — тролль. Он виновен во всех смертных грехах.
Они все виновны."
Морковка широко улыбнулся.
Двоеточию уже довелось узнать эту улыбку. Лицо Морковки казалось становилось восковым и блестящим, когда он улыбался подобным образом.
«И потому вы заточили его в камеру?»
«Точно!»
«А. Я понимаю. Понимаю, понимаю.»
Морковка повернулся.
"Не пойму, вы полагаете, что… " — начал Заскок.
Окружавшие с трудом заметили движение Морковки. Просто секундная нерезкость и последовавший звук отбивной, падающей на сковороду, и капитан растянулся плашмя на мостовой.
Двое солдат из Дневного Дозора с опаской появились в дверном проеме.
Тишину прорезало дребезжание. Валет крутил вокруг себя на цепи утреннюю звезду, учитывая, что шар с шипами был большим тяжелым шаром с шипами, а кроме того разница между гномом и Валетом была скорее видовая, чем в росте, вот почему они были вынуждены ходить кругами друг вокруг друга.
Попытавшись двинуться, была большая вероятность, что мишень будет поражена шаром с шипами или неуемным капралом Морковкой.
Ни один из противников не собирался сдаваться.
"Опусти ее, Валет. " — прошипел Двоеточие. — «Вряд ли они полезут на рожон.»
«Я не могу остановиться, Фред!»
Морковка в задумчивости посасывал костяшки пальцев. "Как вы думаете, сержант, это все происходит под заголовком 'минимум необходимой силы'? " — спросил он, выглядя по-настоящему обеспокоенным.
Валет представлял собой ужасающий размытый круг. Если вам доведется крутить на цепи шар с шипами, то единственный настоящий выбор — это сохранять движение. Стоять неподвижно — это интересная, но краткая демонстрация спирали в действии.
"Фред! Фред! Что мне делать? "
"Он еще дышит? " — спросил Двоеточие.
«Да-а… Я еще удерживаю.»
"Как по мне, так мало хорошего. " — сказал Двоеточие.
«Фре-э-э-э-д!»
Морковка, не размышляя, потянулся за пролетевшей как ракета утренней звездой и поймал ее за цепь. Затем он отшвырнул ее в стену, где та и вонзилась.
"Вы — мужчины там, в Доме Дозора. " — сказал Морковка.
— «А сейчас убирайтесь.»
Пятеро солдат двинулось прочь, с предосторожностью огибая поверженного капитана.
«Хорошо. А сейчас идите и доставьте Угольнолицего.»
«Э… он немного в плохом настроении, капрал.»
"Учитывая, что его приковали цепью к полу. " — отозвался другой стражник.
"Ну, а сейчас. " — сказал Морковка. — "Его необходимо немедленно его расковать. " Солдаты, шаркая ногами, закивали в ответ, возможно припомнив старую поговорку: "Соответствовать случаю — это хорошо. <Она гласит: «Тот, кто приковал цепью тролля, в особенности пользуясь ситуацией, чтобы обмотать несколько раз сапог, и должен быть тем, кто его вновь раскует.>»
"Я не буду просить вас сделать это, но могу только предложить вам хоть раз исчезнуть. " — сказал Морковка.
"Квирм — прекрасен в это время года. " — сказал, помогая ему, Двоеточие. — «У них есть цветочные часы.»
«Э… с тех пор, как вы упомянули об этом… я получил отпуск по болезни, буквально вот сейчас поднимаясь сюда.»
— сказал один из них.
"Я должен был предположить подобный исход, ибо вы слонялись тут и там. " — сказал Морковка.
Они исчезли, протиснувшись бочком, и так быстро, насколько позволяли приличия. Толпа не уделила им ни капли внимания. На мили вокруг царила тишина, люди глазели на Морковку.
"Хорошо. " — сказал Морковка. — «Осколок, возьмите людей, отправляйтесь и доставьте заключенного.»
"Не понимаю зачем… " — начал гном.
"Заткнитесь, вы, ужасное создание. " — сказал Осколок, пьянея от власти. Падение гильотины было почти осязаемо.
В толпе десятки узловатых рук разного размера сжимали разнообразное оружие, укрытое от нескромных взглядов. Все смотрели на Морковку.
Это было так странно, вспоминал позже Двоеточие. Все смотрели на Морковку.
Гаспод обнюхал фонарный столб.
"Как я погляжу, трехногий Шеп опять болен. " — сказал он. — «А старина Вилли Щенок вернулся в город.»
Для пса удачно расположенный фонарный столб — это общественный календарь.
"Где мы? " — спросила Любимица. След Скверного Оле Рона был едва ощутим. Его забивали многочисленные посторонние запахи.
"Где-то в Тенях. " — сказал Гаспод. — "Переулок Сладких Сердец, пахнет весьма похоже. " Он обнюхал землю. «Ах, он снова здесь, маленький…»
«Привет, Гаспод…»
Это был густой хриплый голос, сильно потрескивающий, доносившийся откуда-то из переулка.
«Это твоя подружка, Гаспод?»
Вслед словам раздался смех.
"А. " — сказал Гаспод. — «У-у. Привет, парни.»
Два пса появились из переулка. Они были громадными. Породу их было невозможно определить. Один был черно-смоляным и выглядел как питбультерьер, скрещенный с мясорубкой.
Другой… другой выглядел как пес, чье имя без сомнения было «Палач». Передние и задние когти отросли так сильно, что он обозревал мир из-за решетки из когтей. Он был также кривоногим, возможно сказать об этом кто-нибудь и осмелился, если бы не смертельный маневр с каждым осмелившимся это комментировать.
У Гаспода нервно подрагивал хвост.
«Это мои друзья: Черный Роджер и…»
"Палач. " — предположила Любимица.
«Как ты узнала?»
"Удачное предположение. " — сказала Любимица.
Два больших пса обежали вокруг них таким образом, что очутились с обоих боков. "Ну, ну. " — сказал Черный Роджер. — «И кто же это?»
"Любимица. " — сказала Любимица. — «… борзая.»
Двое псов алчно кружили вокруг них.
"Большой Фидо знает о ней? " — спросил Черный Роджер.
"Я только… " — начал Гаспод.
"Ну, тогда. " — сказал Черный Роджер. — «Полагаю, что ты хочешь пойти с нами. Сегодня вечером ночь Гильдии.»
"Конечно, конечно. " — сказал Гаспод. — «Никаких проблем.»
Я могла бы разумеется управиться с любым из них, подумала Любимица. Но не с обоими одновременно.
Быть оборотнем означало иметь проворство и силу челюстей, позволявшие быстро вскрыть яремную вену у человека.
Это был фокус ее отца, который всегда раздражал ее мать, особенно, когда тот проделывал его до еды. Но Любимица так и не смогла себя заставить это проделать. Она предпочитала вегетарианскую диету.
"Привет. " — сказал ей в ухо Палач.
"Ни о чем не беспокойся. " — провыл Гаспод. — «Я с Большим Фидо — у нас с ним родство душ.»
«Что ты собираешься делать? Спрятать свои когти? Я не подозревала, что псы на такое способны.»
"Нет же, у нас таких способностей нет. " — жалобно сказал Гаспод.
Псы выскальзывали из сумерек один за другим, в то время как Любимица и Гаспод были наполовину ведомы, наполовину сами шли тропинками, которые даже нельзя было назвать переулками, а скорее проходами между стенами. В конце-концов они очутились на открытой площадке, где не было ничего кроме большого фонаря, освещавшего соседние дома. В одном углу стояли огромные бочки, с обрывками одеял внутри. Перед ней стояло великое множество псов, нетерпеливо ожидая, у одних был только один глаз, у других только одно ухо, но все были покрыты шрамами и обладали крепкими зубами.
"Ты. " — сказал Черный Роджер. — «жди здесь.»
"Не пытайся убежать. " — сказал Гаспод. — «потому что твои кишки могут ненароком попасть в зубы обидчику.»
Любимица наклонилась к Гасподу, который в потрясении отшатнулся.
"Зачем ты меня в это втравил? " — прорычала она. — «Это Собачья Гильдия, да? Стая бездомных псов?»
"Ш-ш-ш! Не говори так! Эти псы не бездомные. О, бог мой. " Гаспод бросил быстрые взгляды вокруг. "Тебе не вступить в Гильдию, борзой. Нет, нет, моя дорогая. Там состоят псы, которые были… " — он понизил голос. «э… плохими псами.»
«Плохими псами?»
"Плохими псами. Ты рискуешь. Покоритесь ему. Ты — плохой пес. " — бормотал Гаспод, исполняя некую ужасную проповедь. — «Каждый пес, которого ты видишь, да-да, каждый пес… убежал. Убежал от своего владельца или владелицы.»
«Это все?»
"Все? Все? Да-а, конечно. Ты совершенно не пес. У тебя нет совершенно понятия. Ты даже не знаешь, на что это похоже. Но Большой Фидо… он рассказал им. Сбросьте ваши дурацкие цепи, — сказал он. Укусите руку, которая вас кормила. Восстаньте и завойте. Он наделил их гордостью. " сказал Гаспод, в голосе его слышались страх и восхищение.
«Любой пес, которого он нашел, но не обладающий свободным духом, — этот пес мертвец. На прошлой неделе он убил Добермана только за то, что тот вилял хвостом, когда мимо проходил человек.»
Любимица поглядела на других псов. Все они были крайне неряшливы и, что даже немного странно, совсем непохожи на псов. Там был маленький и все еще изящный белый пудель, у которого все еще проглядывались следы давней стрижки, и комнатная болонка, в лохмотьях от шотландской жилетки, все еще накинутой на плечи. Они бесцельно крутились вокруг и не вступали в перебранки. Но им был присущ некий пристальный взгляд, который Любимица уже видала раньше, но никогда у собак.
Гаспод несомненно испытывал страх. Любимица подкралась к пуделю. У того еще болтался ошейник, украшенный алмазами, заметный из-под покрытой коркой шерсти.
"Это Большой Фидо. " — спросила она. — «Он что помесь с волком или как?»
"Духовно все псы — это волки. " — сказал пудель. — «но цинично и жестоко оторваны от их настоящего предназначения с помощью манипуляций так называемой человечностью.»
Это прозвучало как цитата.
"Большой Фидо сказал это? " — осмелилась предположить Любимица.
Пудель повернул голову. В первый раз она увидала его глаза. Те были красными и совершенно сумасшедшими. Кто угодно с такими глазами мог убить любого, если пожелал, ибо только безумие, настоящее безумие может привести кулак за планку.
"Да. " — сказал Большой Фидо.
* * *
Он был обычным псом. Он выпрашивал и кувыркался, пускался наутек и приносил. Каждую ночь его тянуло на прогулки.
Было темно, ни огонька, когда это произошло. Однажды ночью он просто лежал в своей корзине и размышлял о своем имени Фидо, данного ему, и о названии корзины, также названной Фидо. Он размышлял о своем одеяле, с надписью «Фидо» на нем, и о миске, с надписью «Фидо» на ней, а превыше всего он задумался об ошейнике, с надписью «Фидо» на нем, и где-то глубоко в его голове что-то щелкнуло, и он сгрыз свое одеяло, на бросился на своего владельца и бежал сквозь окно кухни. Оказавшись снаружи, на улице Лабрадор, осмелевший и окрепший от свободы Фидо посмеялся над ошейником и миг спустя убегал, завывая.
Это было только началом.
Собачья иерархия — это очень просто. Фидо просто рыскал вокруг, расспрашивая всех, в основном сдавленным голосом, ибо в клыках он сжимал чью-то лапу, пока и не занял место главаря самой большой банды диких псов в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45