Если я даю очертания хребта Ю, это, скорее, привычка. Я мог бы обойтись и
без очертаний. Фон может быть любым. В конце концов, хребет Ю выглядит
таким только для нас и сегодня. Меня интересует его вид _в_о
в_р_е_м_е_н_и_. Понимаете? Живущий. Изменяющийся. Для меня вообще важнее
всего ощущение _и_з_м_е_н_я_ю_щ_е_г_о_с_я_ мира. _В_о_з_м_о_ж_н_о_г_о
мира, если такое утверждение имеет смысл.
Вопрос: Пожалуйста, разъясните подробнее.
Оргелл (чуть раздраженно): Любая вещь, даже самая бездарная,
оставляет в человеке определенное ощущение. Как правило, ощущение
прошлого. Вот вы смотрите на портрет женщины. На портрете женщина
прекрасна. В то же время она стоит рядом с вами. Ей гораздо больше лет,
чем на портрете, ее красота увяла. Вы любуетесь не самой женщиной, а ее
портретом, то есть вы любуетесь уже ушедшим. Но в то же время вы можете
проводить взглядом другую женщину - юную, цветущую. Это ощущение
настоящего, текущего сейчас... И лишь совершенно особое сознание (не
обязательно - художника) может уловить ощущение будущего, того, что еще не
случилось. Скажем, написать женщину, которую ты еще не встретил, мир,
который еще не случился...
Вопрос: Это возможно?
Оргелл: Почему же нет? Течение времени прихотливо. В душной пустой
оранжерее можно уловить аромат будущего цветка. Неслучившееся всегда рядом
с нами. Если ты его предугадываешь, почему же его не написать?
Спасибо, Оргелл."
Я вздохнул: не очень богато. Как и Уиллер, Оргелл помнил все, что с
ним происходило на Губе и все, что с ним происходило позже. Но и все.
Никаких деталей, касающихся Воронки.
Больше, чем Оргелл, меня заинтересовал полицейский.
Интересно, почему он в мундире? Они специально уговорили его
появиться в таком виде перед камерой?
Неважно.
В отличие от Оргелла, Берт Д. помнил все, что ему пришлось увидеть и
услышать. Он дежурил во внутренней полосе сцепления и сам непосредственно
участвовал в операции. Жаль, беседовали с Бертом Д. наедине. Было бы
любопытно увидеть реакцию Оргелла.
"Вопрос: Вы видели все сами?
Берт Д.: Конечно, сам. Я все видел сам."
Говорил он глуховато, но точно. У него был цепкий взгляд. Я будто сам
увидел сумерки над Воронкой, размерено перетирающей все, что в нее
попадало. Слабое сияние чуть высвечивало поверхность Губы. Время от
времени луч прожектора заставлял вспыхивать клубы пыли, праздничные
отсветы ложились на отполированную поверхность Губы.
Первым ползущего между камней человека заметил именно он, Берт Д.
Человек был крупный, прятаться ему было нелегко, иногда открытое
пространство он преодолевал прыжком или короткой перебежкой.
Дав сигнал напарникам, Берт Д. легко нагнал прячущегося человека. Они
сцепились. Втроем полицейские справились все же с Оргеллом и доставили его
на таможню, как они в шутку называли свой пост, расположенный метрах в
трехстах от Губы.
Я художник, заявил Оргелл в таможне. Я пишу будущее, вы не вправе мне
препятствовать.
Манера Оргелла выражать свои мысли не понравилась полицейским. У вас
есть разрешение на посещение Воронки в ночное время? Ах, нет... Ну, тогда
какие споры... Ваш долг внимательно вглядываться в то, что может пугать
или отталкивать людей? Удивительно, долг полицейских заключается примерно
в том же, только они выполняют его не тайком, а открыто. Что, кстати,
собирались вы делать на Губе? У вас есть с собой карандаши, краски? Ах, вы
не нуждаетесь в этом, вы рисуете по памяти, вам важно просто увидеть
объект!.. Отлично. Только зачем вы идете к Воронке ночью и без разрешения?
Вы не нуждаетесь в разрешении? Извините, но это ошибка. И не надо
говорить, что в полиции служат одни ослы. Мы приличные люди. Мы защищаем
таких, как вы, от вас же самих.
На этот допрос (предварительный, разумеется) был закончен. Утром в
Деяниру отправлялся колесный патруль, до утра Оргелла оставили в служебной
пристройке и он сразу завалился спать. Беготня по каменным россыпям - дело
нелегкое, как объяснил Берт Д. А хватились Оргелла лишь под утро. Койка
оказалась пустой, окно высажено. К чести полицейских, они практически не
потеряли ни минуты. Берт Д. и два его напарника тут же вышли к Губе, в
воздух были подняты дежурные вертолеты.
Полицейские увидели Оргелла уже на Губе. Он бежал по ее выпуклой
отшлифованной, как зеркало, поверхности, скользя, оступаясь, но все же
сохраняя равновесие. На оклики он не отвечал. Он просто бежал, будто
намереваясь обогнуть Воронку по кругу. Было уже светло, очень душно.
Полицейские видели каждое движение сумасшедшего художника. Но лучше видели
его сверху вертолетчики. Они засняли каждый его шаг и, разумеется, падение
в Воронку. В отличие от истории с Уиллером, здесь запись оказалась
качественной.
"Вопрос: Вы все это видели сами?
Берт Д.: Да.
Вопрос: Поднявшись на Губу, установив, что Оргелла на ней
действительно нет, вы вернулись в таможню?
Берт Д.: Нет. По рации нам приказали покинуть Губу и занять под ней
удобные наблюдательные позиции. Нам приказали внимательно следить за
происходящим. Обычно ничего там не происходит, все остается таким же,
каким и было, но приказ есть приказ. Я залег на плоском высоком камне
метрах в сорока от Губы и видел всю ее поверхность и гладкий край,
обрывающийся в Воронку. Очень хорошо видел. (Смущенно): У меня хорошее
зрение.
Вопрос: Вы чего-то ждали?
Берт Д. (пожимает плечами): Нет, ничего не ждал. Я же знал, что этот
сумасшедший ухнул в Воронку. Просто в таких случаях чувствуешь себя как-то
неуютно.
Вопрос: Вы все трое находились рядом?
Берт Д.: Нет. Мы заняли три разных точки, примерно метрах в двадцати
друг от друга.
Вопрос: Вы родились и выросли на Несс и, конечно, знаете о
существовании Голоса. Как по-вашему, этот Голос ведет людей к Воронке?
Берт Д.: Не мое это дело думать о Голосе.
Вопрос: Разве полицейские не подвержены влиянию Голоса?
Берт Д.: Риск есть риск. Полицейские тоже люди. Мы проходим
специальное тестирование. Если что-то тебя беспокоит, в наряд ты не
попадешь. А то и вообще загремишь из полиции. Куда-нибудь на Южный
архипелаг.
Вопрос: На островах Голос себя не проявляет?
Берт Д.: Всякое говорят. (Неуверенно): Я ничего такого точно не
знаю... Обычно полицейских подбирают из крепких ребят.
Вопрос: Крепких физически?
Берт Д.: Ну да... И это... Психологически тоже...
Вопрос: Что произошло на Губе в восемь часов шестнадцать минут? Я
правильно называю время?
Берт Д.: Правильно. Я сам его отмечал. Я лежал на камне, они там
теплые, и смотрел на Губу. Без всякой цели. Просто она блестит, а все
блестящее привлекает внимание. Она даже серебрится, если на нее попадает
свет. Будь там трещины, я бы видел каждую. Я задумался... Знаете, когда
устаешь, тянет в задумчивость... Вот вся Губа была передо мной. Я еще
подумал, какой у нее круглый край, там и зацепиться не за что... А потому
что-то мелькнуло. Там, а Губе... Но не камень. Их иногда подбрасывает над
Воронкой, но это сразу видно. Тут было что-то не то... Вроде как рука
высунулась... Будто кто-то карабкался из Воронки. Но там же не за что
ухватиться, все округлено и сглажено. Да и не может никто лезть из
Воронки. Прошло несколько часов, как этот Оргелл ухнул вниз. Как в котел.
Вертолетчики это точно видели, и мы видели. Оргелл никак не мог оттуда
появиться, это исключено, но я увидел руку. А потом голову и голое плечо.
А потом всего человека. Я даже подумал, что мне чудится, или я ненароком
спятил, но мои напарники слева и справа закричали. Я еще подумал: лишь бы
они не начали стрелять. В такой ситуации всякое может случиться.
Вопрос: Вам уже приходилось попадать в такую ситуацию?
Берт Д.: В такую? Что вы!.. Я испугался за напарников. Всегда ведь не
за себя боишься. А этот Оргелл, - я его узнал, я ведь присутствовал при
первом допросе, - посидел минуту на корточках и встал во весь рост. Вы
видели, он здоровый парень. Он был совершенно голый и, кажется, в синяках.
(Вздохнув): Еще бы, не в синяках... И он осматривался, будто забыл, куда
ему надо двигаться. Сделал шаг, другой, а потом направился прямо ко мне.
Не знаю, видел ли он меня, но направился он прямо ко мне. Я даже махнул
ему и крикнул: "Оргелл, остановись!"
Вопрос: Вы хотели получше рассмотреть его?
Берт Д.: Зачем? Я и так узнал его. Мне не понравилось, как он попер
на меня. Слишком уж уверенно. А крикнул я, пожалуй, зря: Оргелл и не
подумал остановиться, зато ребята справа и слева решили, что он на меня
нападает. Первым выстрелил Стурк, потом Лакоши. Я впервые видел такое
вблизи. Крупнокалиберная пуля разорвала Оргеллу плечо, еще две попали в
центр живота. Ему просто разворотило весь живот. А удары оказались такими
сильными, что Оргелл упал. Я думал, его опрокинет навзничь, но он упал
лицом вниз. Я очень ясно видел его голые ноги и кровь там, где вышли пули,
пробив его. Ужасно много крови. Когда ребята подбежали ко мне, я не стал
пенять им. На таком, гляди, и сам сорвешься. Я сказал: "Спуститесь вниз и
вызовите дежурного офицера. Я останусь при убитом."
Вопрос: Оргелл был убит?
Берт Д.: Обе раны в живот были смертельны. Я это знаю. Я даже не стал
подходить к Оргеллу. Присел на корточки и даже не смотрел в его сторону.
Мне было непонятно, как он мог вылезти из Воронки, там стены голые и
отвесные. И если мы его сейчас убили, то как он выжил, упав в Воронку? В
общем, я ничего не понимал. Ну ладно, голый, но почему не откликнулся на
мой голос? Я же четко ему сказал: "Оргелл, остановись!" В общем, я так и
сидел на корточках, пока не вернулись мои напарники. С ними пришел
дежурный офицер, зануда, мы всегда его не любили. Он остановился около
меня, глянул, что мы там натворили и сказал: "Плохо стреляете". Понятно, я
воспринял это как упрек: не надо было убивать Оргелла. Ну да, мы были
растеряны, нам было не по себе, ребята неправильно истолковали его
действия, но убивать Оргелла не следовало. Правда, оказалось, дежурный
офицер имел в виду нечто другое. Он ткнул пальцем в сторону убитого и мы
увидели, что труп... шевелится. Сперва этот дважды убитый приподнял
голову, потом подтянул ноги, медленно встал. Его покачивало от слабости,
он с трудом стоял, но на его голом животе мы не увидели ни одной царапины.
Даже синяки и те куда-то подевались. А вот под ногами Оргелла было много
крови. Он наступил в эту лужицу и когда пошел к нам, на плоских камнях, на
которые он наступал, остались черные отпечатки. Мы никогда не любили
дежурного офицера, вечно он придирался, но тут, надо сказать, он повел
себя просто здорово. Мы готовы были схватиться за пистолеты, когда он
сделал нам знак. "Оргелл! - крикнул он воскресшему трупу. - Почему вы
разгуливаете тут голый?"
Вопрос: Оргелл ответил?
Берт Д.: Не сразу. Похоже, смысл вопроса не сразу дошел до него. Он
даже переспросил непонимающе: "Голый?" И только потом раздраженно сказал:
"Ну так дайте мне какую-нибудь одежду." Так мы и привели его в таможню."

16
"Спросите его, инспектор, почему выслан на Землю художник Оргелл? Да
еще в сопровождении полицейского... Если ответ вас удивит, не поленитесь
найти меня..."
Ответ меня удивил.
Шел второй час ночи, две луны то пробивались сквозь плотный облачный
слой, то терялись в нем, и душная ночь вся была заполнена тьмой и
таинственными сполохами. Невероятной темью и столь же невероятными
сполохами. Я задернул портьеру и легонько нажал личный вызов Лина.
Удивительно, Лин не спал.
Он сидел за рабочим столом, разбирая груду странных длинных
листочков. Оторвавшись от своего занятия, он рассеянно улыбнулся.
- Вы не спите?
- Кажется, нет, - Лин медленно всплывал из пучины раздумий. - Хотя и
пора...
- Лин... Она еще не вернулась?
- Вы о Бетт, Отти?
- Да. О ней. Она явилась в Управление или в Совет?
- Нет, Отти. Бетт пока не с нами.
- Где она может быть?
- Скорее всего, на Южном архипелаге. Она прекрасно знает все острова.
Уверен, завтра или послезавтра мы поговорим с нею. Может, даже на
островах.
- За ней следили. Теперь вы не будете этого отрицать, Лин. Там, на
прогулочном вертолете... Вы что, уже тогда в чем-то ее подозревали?
- Это вопрос к специальным службам, Отти. Что-то она потеряла под
Губой, когда убегала от полицейских. Может, платок, может, сандалию. Не
знаю. Но что-то потеряла... Мы очень осторожны, Отти, когда речь идет о
Воронке, но полиция, разумеется, всегда принимает меры.
- Лин, хотите просмотреть дела Уиллера и Оргелла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12