Эх, попадись ты теперь под горячую руку!
Иван вдруг вспомнил о том, что так и не успел проверить… Нет, бред, ерунда, как такое могло прийти в голову, с какой стати ему сражаться с призраками, да и вот – от ответного удара последнего мохнача скула припухла, вот она, Иван потрогал щеку. И все же надо проверить.
Он нажал указательным пальцем на глазное яблоко – все реальные предметы должны бьли раздвоиться, все нереальные… Куча мохначей не раздвоилась. Он воевал именно с призраками! Иван повторил, перепроверил себя – куча вообще пропала. На ее месте дымилась желтым дымком лужица зеленой слизи.
Но мечи, шестоперы, алебарды, пики лежали на заплесневелом полу, будто подтверждая, что побоище все же было.
Иван нагнулся, поднял свой, первый меч, сунул его в клапан-ножны за спину. Сплюнул под ноги – тьфу ты, пропасть! И пошел вниз, туда, где снова начинались корявые ступеньки. Теперь он пойдет до конца! Теперь его остановит только…
Через сотню шагов он со всего маху налетел на невидимую преграду и чуть не свернул себе шею. Это был конец света. Иван кулаком ударил по индикатору, который беззаботно светился мирным зеленым светлячком. Что происходит? Он не чувствовал преграды. Приборы ее не регистрировали. Анализатор вообще молчал, хотя просто по всем своим обязанностям должен был предупредить о появлении на пути непонятного предмета, разложить его на составляющие, проанализировать, дать ответ… Но тем не менее преграда была.
Иван протянул руку и нащупал ее – ровная гранитно-твердая стена. Невидимая стена. Он вытащил из-за спины меч и ткнул им в преграду. Меч чуть не вылетел из руки. Тогда он ударил рукоятью правее, потом ниже, выше – стена была везде. Нет, тут мечом не поможешь делу! Он подошел к видимой стене подземелья, к правой стене, и от нее начал тщательно прощупывать преграду. Добрался до левой стеночки. Но ни трещинки, ни разрыва не обнаружил. Ну и что теперь? Назад возвращаться?!
«Она пропустит только тебя», – глухо прозвучало в мозгу.
– Чего? – выкрикнул в полумрак Иван.
«Только тебя!» – кольнуло в затылок.
Ну хватит! Иван вытащил лучемет, вскинул его на грудь. И дал самый слабый на три метра – лиловая концентрированная плазма в ореоле всесокрушающего дельта-излучения ударила струей ровно на три метра, для нее преграды не существовало. Иван вытянул руку – рука уперлась в прозрачный гранит. Вот так!
Он вывернул регулятор почти до отказа, упер приклад в плечо – и засадил в невидимку концентрированным ураганным снопом. Подземелье осветилось ярчайшим светом, словно разом зажглось в нем несколько тысяч фонарей. Воздух в месте прожога начал плавиться, искажая все вокруг.
– Ладно, сейчас поглядим!
Иван выхватил из-за спины меч. Швырнул в прожог – меч с каким-то замедлением, усилием, словно проходил через трехметровый слой воды, пробился через преграду, звякнул об пол по ту ее сторону.
Иван сунул руку. Рука уперлась в гранит.
«Она пропустит только тебя!» – снова ударило в мозг.
Что это может означать? Иван уже почти понимал, чего от него хотят, но его рассудок, его врожденное чувство осторожности не хотели соглашаться с предположениями. Нет, без скафандра, голый, практически беззащитный и безоружный он туда… ТУДА!… не пойдет. Не пойдет ни за что!!!
«Она пропустит только тебя!»
– Поглядим еще!
Он рванул подбородочный блок, взрезал пристежным лазероскальпелем ирридиевопластиконовую застежку ворота, расстегнулся до пояса. И принялся перекладывать все необходимое, все крайне нужное в этом страшном мире прямо за пазуху, под внутренний скаф, между маскировочной рубахой и комбинезоном-чулком.
«Ты можешь опоздать! Оглянись!»
Иван посмотрел назад. По длинному и мрачному коридору, прямо по иззубренным, искрошенным заплесневелым ступеням на него ползло отвратительное в своей неостановимости, мерзости, убийственной тяжести и лютой злобности чудище. Оно было похоже на огромного, расплывшегося по ступеням жирного змея-дракона, покрытого сверкающей чешуей и тысячами извивающихся членистых конечностей.
Нет! Хватит! Иван выпустил в преграду еще сноп.
И сразу же сунул следом сам лучемет. Тот прошел! С трудом, словно сквозь пластилин, но прошел! Выскользнул из скафа – уникального всезащитного суперскафандра, который один стоил побольше иного космокрейсера и был почти за гранью научного потенциала Земли XXV века, – выскользнул и прыгнул вперед. Прыгнул рыбкой, ощущая за спиной зловонное горячее дыхание и лязг чудовищных зубов-камнедробителей.
Он больно ударился локтем. Вывернулся, встал сразу, подхватив лучемет, готовясь встретить гадину по эту сторону барьера.
Но гадина-дракон застыла всего в двух метрах, тупо разинув шестиметровую в диаметре пасть, хвастаясь своими погаными, усеянными полипами и жвалами внутренностями. Гадина не могла преодолеть преграду. Слава Богу! У Ивана кольнуло в груди, он провел по ней ладонью, пытаясь отыскать что-то нужное сейчас, но так и не понял – что именно? Зато он заметил другое. И похолодел! Не может быть! Внутреннего скафандра и комбинезона-чулка на нем не было! Это переходило все границы, этого не могло быть никогда!
Иван тщательно ощупал себя, осмотрел, проверил каждый сантиметр тела – не было ни скафандра, ни обрывков комбинезона. Это барьер! Чертова преграда! Он пролетел сквозь нее как сквозь масло. Иван уточнил – как сквозь раскаленное, зло обжигающее масло. Да это не просто преграда, это защитный силовой барьер! Эта штука обладала способностью сжигать то, что ее не устраивало, и она уничтожила комбинезон, скафандр! Она слизнула их, будто пенку с молока. Да где же он, черт возьми?! Кому это по силам?! Иван вцепился обеими руками в лучемет – последнюю свою надежду.
Никто на пего не нападал, защищаться было не от кого. Даже гигантской драконообразной гадины не было видно, ее поглотила кромешная тьма за барьером – ни звука, ни капельки света не просачивалось с той стороны.
Иван еще раз оглядел себя. Но почему они оставили маскировочные штаны, рубаху, мягкие внутренние сапожки, ремень, всякую мелочь в клапанах и за пазухой?
Он тряхнул головой и длиннющие волосы полезли в глаза, теперь их ничто не сдерживало. Нет, так не годится.
Иван выдернул из сапога длинный верхний ремешокшнур. Обвязал голову, тряхнул волосами – и сразу стал похож на какого-то стародавнего, совершенно неуместного здесь, на краю Вселенной, в логове Смерти, былинного героя-странника. Он как бы увидал себя со стороны. И тяжко горестно вздохнул. Теперь бери его голыми руками!
Он поднял меч, сунул за широкий тройной ремень.
Закинул на плечо лучемет. И пошел куда глаза глядят.
Ступени все время вели вниз, не было им видно ни конца, ни края. Ноги начинали гудеть. Иван хаживал и подольше, он мог не замечать усталости, боли, недомоганий, он мог долго обходиться без воды и пищи. Но пока в этом не было нужды – концентраты и того и другого лежали в клапанах вместе со стимуляторами, антигравитаторами, ускорителями и прочей чепухой-мелочью. Коридод) подземелья постепенно сужался, становился тесным, мрачным. Он теперь больше походил на подземный ход, прорытый кем-то лаз. Если так пойдет дальше, то скоро не будет возможности протискиваться. Иван начал всерьез расстраиваться, когда ступени вдруг кончились, неожиданно утыкаясь в маленькую ржавую дверцулюк. Железо! Обычное земное железо! Впрочем, Иван осек себя: железо – оно везде железо и на Земле, и на Гадре, и на Тау Кита. Он пнул сапогом люк, и тот, поскрипывая, нехотя поддался.
Иван заглянул внутрь. И опять чужая память заставила его содрогнуться. Многомерные миры! Все повторяется снова! Но почему! Нет! Это не чужая память, это его память! Просто он никак не может понять, вспомнить все полностью… эта память избирательна. Ладно, хватит!
Потом! Вертикальный канал-шахта уходил вниз, во тьму и неизведанное. Посреди этого канала висел трос, стальной витой трос.
«Иди туда! Пора!» – снова кольнуло в мозг.
И Иван вдруг понял очевидное – это вовсе не телепатемы карлика! Это не мысленные приказы его призрачного поводыря! Это – Программа! Она ведет его по лабиринтам планеты! Но почему?! Почему??? Откуда они там на Земле, на милой старушке Земле, за триллионы парсеков отсюда могли все знать? Значит, он не первый?
Значит, тут уже были наши?! Неожиданная догадка чуть не сразила Ивана наповал. Они посылали сюда десантников-разведчиков! Они протаптывали чужими телами, чужими смертями эту тропинку в Чуждый мир. Но почему они ничего не сказали ему раньше?! Почему они молчали?! Или он ошибается?!
У Ивана раскалывалась голова.
«Иди вниз!»
Ладно! Была-небыла!
Он просунул голову в темноту. Ощупал трос. Тот висел надежно, не поддавался. И тогда Иван одним движением перебросил тело в канал. Вниз так вниз! Он быстро перебирал руками, спускался. И думал, что шахта может быть многокилометровой, даже бесконечной, если этот мир и впрямь многомерный и многопространственный.
Ну да что теперь делать! В шахте было не так уж темно. И Иван поглядывал по сторонам. Какие-то дыры, щели, трещины усеивали стены шахты. Теперь у Ивана не было никаких приборов, никаких индикаторов. Но он четко знал, чуял, что десятки глаз следят за ним. Следят сверху, сквозь щели и дыры, перемещаясь вместе со своими владельцами по внешней обшивке шахты. Один раз он даже специально резко вскинул голову вверх и влево. И убедился в правоте наблюдений – нечто остроклювое и призрачное мгновенно отвело жгучий желтый взгляд, спрятало голову в темноту дыры.
Ладно, Бог с ними! Пускай только попробуют сунуться! Так думал Иван и полз вниз. Руки ныли, ладони горели. Но деваться некуда – разве что упасть в этот колодец.
Можно было воспользоваться антигравитаторами. С другой стороны лучше их поберечь – так Иван и сделал.
Он уже давненько не спал, от этого в голове гудело, мелькали бессвязные мысли, образы, кто-то бубнил нечто нечленораздельное. Несколько раз Иван отключался от реальности, впадал в полузабытье. Его тренированные могучие руки продолжали перебирать, травить трос, тело послушно скользило вниз, а сам он был далече отсюда, на матушке-Земле. Он лежал в высокой темнозеленой траве и глядел на причудливое белое облако, которое было похоже и на сказочного Змея-Горыныча и одновременно на псевдоразумного исполинского птерозавра с планеты У. Правда, птерозавр был хамелеоном и умел менять цвета в отличие от облака, и все же – очень они были похожи. Рядом сидел седовласый старик-священник и говорил что-то о недопустимости покорения Вселенной, о неискупимых грехах, которые человек навлекает на свою голову этим «покорением», и еще о чем-то – высоком, недоступном и иногда пугающе непонятном.
Иван не мог сосредоточиться – он будто погружался в вязкий омут, а потом всплывал наверх, он не мог уловить нити рассуждений, он и не хотел ни о чем рассуждать. Зачем? Лежать бы вот так вечность! Или хотя бы отмеренный тебе Всевышним срок! И никуда никогда не соваться, не испытывать судьбу-злодейку, коварную и изменчивую. Ему казалось, что они ведут эти беседы-споры с седым священником уже бесконечно долго и что не видно им предела. Откуда приходило такое ощущение, Иван понять не мог. Небо было безумно высоким, непостижимым. В его голубизне таилась вся Вселенная и все Иные миры. Оно было выше и шире всего на свете, и за ним уже ничего не могло быть! Так зачем же прорываться сквозь это бездонное синее небо, зачем падать в Черную пропасть?! Земля! Самое совершенное создание Матери Природы и Творца Вседержителя. Нигде в бескрайнем Космосе нет ничего близкого, похожего – мириады мириадов миров, ярких, сказочных, фантастичных, страшных, непостижимых чудесных, невероятных. Но Земля одна! В геизапию чужих миров были вложены за века колоссальные средства, не поддающийся подсчетам труд миллиардов людей, биосуществ, иножителей, было израсходовано столько энергии, что хватило бы на десяток Сверхновых. И все же что-то происходило не то, в чем-то старик-священник был прав. Люди ломились во Вселенную, словно завоеватели, так могла ломиться дикая орда в цивилизованный и укрепленный город русичей, штурмуя его, пробивая стены, забрасывая градом каменьев, стрел, ядер, поджигая со всех сторон, не щадя жизней простых воинов и бросаемых на смерть рабов, калек, пленных. И хотя потом выяснялось, что можно было обойтись без штурма, без жертв, можно было немного выждать и войти внутрь города миром, с добром и товарами… Но нет, нетерпение сжигало человечество. Оно именно штурмовало Вселенную. Объединенное Мировое Сообщество рвалось к новым колонизируемым планетам с алчностью конкистадоров, бороздивших моря в поисках сокровищ и добычи тысячелетие назад. Сотни тысяч планет были уничтожены, высосаны, выжжены, превращены в мертвые пустыни… Колонизаторы не знали пощады, они намеренно и осознанно шли против Бога, они не могли остановиться, алчность и жажда нового терзали их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Иван вдруг вспомнил о том, что так и не успел проверить… Нет, бред, ерунда, как такое могло прийти в голову, с какой стати ему сражаться с призраками, да и вот – от ответного удара последнего мохнача скула припухла, вот она, Иван потрогал щеку. И все же надо проверить.
Он нажал указательным пальцем на глазное яблоко – все реальные предметы должны бьли раздвоиться, все нереальные… Куча мохначей не раздвоилась. Он воевал именно с призраками! Иван повторил, перепроверил себя – куча вообще пропала. На ее месте дымилась желтым дымком лужица зеленой слизи.
Но мечи, шестоперы, алебарды, пики лежали на заплесневелом полу, будто подтверждая, что побоище все же было.
Иван нагнулся, поднял свой, первый меч, сунул его в клапан-ножны за спину. Сплюнул под ноги – тьфу ты, пропасть! И пошел вниз, туда, где снова начинались корявые ступеньки. Теперь он пойдет до конца! Теперь его остановит только…
Через сотню шагов он со всего маху налетел на невидимую преграду и чуть не свернул себе шею. Это был конец света. Иван кулаком ударил по индикатору, который беззаботно светился мирным зеленым светлячком. Что происходит? Он не чувствовал преграды. Приборы ее не регистрировали. Анализатор вообще молчал, хотя просто по всем своим обязанностям должен был предупредить о появлении на пути непонятного предмета, разложить его на составляющие, проанализировать, дать ответ… Но тем не менее преграда была.
Иван протянул руку и нащупал ее – ровная гранитно-твердая стена. Невидимая стена. Он вытащил из-за спины меч и ткнул им в преграду. Меч чуть не вылетел из руки. Тогда он ударил рукоятью правее, потом ниже, выше – стена была везде. Нет, тут мечом не поможешь делу! Он подошел к видимой стене подземелья, к правой стене, и от нее начал тщательно прощупывать преграду. Добрался до левой стеночки. Но ни трещинки, ни разрыва не обнаружил. Ну и что теперь? Назад возвращаться?!
«Она пропустит только тебя», – глухо прозвучало в мозгу.
– Чего? – выкрикнул в полумрак Иван.
«Только тебя!» – кольнуло в затылок.
Ну хватит! Иван вытащил лучемет, вскинул его на грудь. И дал самый слабый на три метра – лиловая концентрированная плазма в ореоле всесокрушающего дельта-излучения ударила струей ровно на три метра, для нее преграды не существовало. Иван вытянул руку – рука уперлась в прозрачный гранит. Вот так!
Он вывернул регулятор почти до отказа, упер приклад в плечо – и засадил в невидимку концентрированным ураганным снопом. Подземелье осветилось ярчайшим светом, словно разом зажглось в нем несколько тысяч фонарей. Воздух в месте прожога начал плавиться, искажая все вокруг.
– Ладно, сейчас поглядим!
Иван выхватил из-за спины меч. Швырнул в прожог – меч с каким-то замедлением, усилием, словно проходил через трехметровый слой воды, пробился через преграду, звякнул об пол по ту ее сторону.
Иван сунул руку. Рука уперлась в гранит.
«Она пропустит только тебя!» – снова ударило в мозг.
Что это может означать? Иван уже почти понимал, чего от него хотят, но его рассудок, его врожденное чувство осторожности не хотели соглашаться с предположениями. Нет, без скафандра, голый, практически беззащитный и безоружный он туда… ТУДА!… не пойдет. Не пойдет ни за что!!!
«Она пропустит только тебя!»
– Поглядим еще!
Он рванул подбородочный блок, взрезал пристежным лазероскальпелем ирридиевопластиконовую застежку ворота, расстегнулся до пояса. И принялся перекладывать все необходимое, все крайне нужное в этом страшном мире прямо за пазуху, под внутренний скаф, между маскировочной рубахой и комбинезоном-чулком.
«Ты можешь опоздать! Оглянись!»
Иван посмотрел назад. По длинному и мрачному коридору, прямо по иззубренным, искрошенным заплесневелым ступеням на него ползло отвратительное в своей неостановимости, мерзости, убийственной тяжести и лютой злобности чудище. Оно было похоже на огромного, расплывшегося по ступеням жирного змея-дракона, покрытого сверкающей чешуей и тысячами извивающихся членистых конечностей.
Нет! Хватит! Иван выпустил в преграду еще сноп.
И сразу же сунул следом сам лучемет. Тот прошел! С трудом, словно сквозь пластилин, но прошел! Выскользнул из скафа – уникального всезащитного суперскафандра, который один стоил побольше иного космокрейсера и был почти за гранью научного потенциала Земли XXV века, – выскользнул и прыгнул вперед. Прыгнул рыбкой, ощущая за спиной зловонное горячее дыхание и лязг чудовищных зубов-камнедробителей.
Он больно ударился локтем. Вывернулся, встал сразу, подхватив лучемет, готовясь встретить гадину по эту сторону барьера.
Но гадина-дракон застыла всего в двух метрах, тупо разинув шестиметровую в диаметре пасть, хвастаясь своими погаными, усеянными полипами и жвалами внутренностями. Гадина не могла преодолеть преграду. Слава Богу! У Ивана кольнуло в груди, он провел по ней ладонью, пытаясь отыскать что-то нужное сейчас, но так и не понял – что именно? Зато он заметил другое. И похолодел! Не может быть! Внутреннего скафандра и комбинезона-чулка на нем не было! Это переходило все границы, этого не могло быть никогда!
Иван тщательно ощупал себя, осмотрел, проверил каждый сантиметр тела – не было ни скафандра, ни обрывков комбинезона. Это барьер! Чертова преграда! Он пролетел сквозь нее как сквозь масло. Иван уточнил – как сквозь раскаленное, зло обжигающее масло. Да это не просто преграда, это защитный силовой барьер! Эта штука обладала способностью сжигать то, что ее не устраивало, и она уничтожила комбинезон, скафандр! Она слизнула их, будто пенку с молока. Да где же он, черт возьми?! Кому это по силам?! Иван вцепился обеими руками в лучемет – последнюю свою надежду.
Никто на пего не нападал, защищаться было не от кого. Даже гигантской драконообразной гадины не было видно, ее поглотила кромешная тьма за барьером – ни звука, ни капельки света не просачивалось с той стороны.
Иван еще раз оглядел себя. Но почему они оставили маскировочные штаны, рубаху, мягкие внутренние сапожки, ремень, всякую мелочь в клапанах и за пазухой?
Он тряхнул головой и длиннющие волосы полезли в глаза, теперь их ничто не сдерживало. Нет, так не годится.
Иван выдернул из сапога длинный верхний ремешокшнур. Обвязал голову, тряхнул волосами – и сразу стал похож на какого-то стародавнего, совершенно неуместного здесь, на краю Вселенной, в логове Смерти, былинного героя-странника. Он как бы увидал себя со стороны. И тяжко горестно вздохнул. Теперь бери его голыми руками!
Он поднял меч, сунул за широкий тройной ремень.
Закинул на плечо лучемет. И пошел куда глаза глядят.
Ступени все время вели вниз, не было им видно ни конца, ни края. Ноги начинали гудеть. Иван хаживал и подольше, он мог не замечать усталости, боли, недомоганий, он мог долго обходиться без воды и пищи. Но пока в этом не было нужды – концентраты и того и другого лежали в клапанах вместе со стимуляторами, антигравитаторами, ускорителями и прочей чепухой-мелочью. Коридод) подземелья постепенно сужался, становился тесным, мрачным. Он теперь больше походил на подземный ход, прорытый кем-то лаз. Если так пойдет дальше, то скоро не будет возможности протискиваться. Иван начал всерьез расстраиваться, когда ступени вдруг кончились, неожиданно утыкаясь в маленькую ржавую дверцулюк. Железо! Обычное земное железо! Впрочем, Иван осек себя: железо – оно везде железо и на Земле, и на Гадре, и на Тау Кита. Он пнул сапогом люк, и тот, поскрипывая, нехотя поддался.
Иван заглянул внутрь. И опять чужая память заставила его содрогнуться. Многомерные миры! Все повторяется снова! Но почему! Нет! Это не чужая память, это его память! Просто он никак не может понять, вспомнить все полностью… эта память избирательна. Ладно, хватит!
Потом! Вертикальный канал-шахта уходил вниз, во тьму и неизведанное. Посреди этого канала висел трос, стальной витой трос.
«Иди туда! Пора!» – снова кольнуло в мозг.
И Иван вдруг понял очевидное – это вовсе не телепатемы карлика! Это не мысленные приказы его призрачного поводыря! Это – Программа! Она ведет его по лабиринтам планеты! Но почему?! Почему??? Откуда они там на Земле, на милой старушке Земле, за триллионы парсеков отсюда могли все знать? Значит, он не первый?
Значит, тут уже были наши?! Неожиданная догадка чуть не сразила Ивана наповал. Они посылали сюда десантников-разведчиков! Они протаптывали чужими телами, чужими смертями эту тропинку в Чуждый мир. Но почему они ничего не сказали ему раньше?! Почему они молчали?! Или он ошибается?!
У Ивана раскалывалась голова.
«Иди вниз!»
Ладно! Была-небыла!
Он просунул голову в темноту. Ощупал трос. Тот висел надежно, не поддавался. И тогда Иван одним движением перебросил тело в канал. Вниз так вниз! Он быстро перебирал руками, спускался. И думал, что шахта может быть многокилометровой, даже бесконечной, если этот мир и впрямь многомерный и многопространственный.
Ну да что теперь делать! В шахте было не так уж темно. И Иван поглядывал по сторонам. Какие-то дыры, щели, трещины усеивали стены шахты. Теперь у Ивана не было никаких приборов, никаких индикаторов. Но он четко знал, чуял, что десятки глаз следят за ним. Следят сверху, сквозь щели и дыры, перемещаясь вместе со своими владельцами по внешней обшивке шахты. Один раз он даже специально резко вскинул голову вверх и влево. И убедился в правоте наблюдений – нечто остроклювое и призрачное мгновенно отвело жгучий желтый взгляд, спрятало голову в темноту дыры.
Ладно, Бог с ними! Пускай только попробуют сунуться! Так думал Иван и полз вниз. Руки ныли, ладони горели. Но деваться некуда – разве что упасть в этот колодец.
Можно было воспользоваться антигравитаторами. С другой стороны лучше их поберечь – так Иван и сделал.
Он уже давненько не спал, от этого в голове гудело, мелькали бессвязные мысли, образы, кто-то бубнил нечто нечленораздельное. Несколько раз Иван отключался от реальности, впадал в полузабытье. Его тренированные могучие руки продолжали перебирать, травить трос, тело послушно скользило вниз, а сам он был далече отсюда, на матушке-Земле. Он лежал в высокой темнозеленой траве и глядел на причудливое белое облако, которое было похоже и на сказочного Змея-Горыныча и одновременно на псевдоразумного исполинского птерозавра с планеты У. Правда, птерозавр был хамелеоном и умел менять цвета в отличие от облака, и все же – очень они были похожи. Рядом сидел седовласый старик-священник и говорил что-то о недопустимости покорения Вселенной, о неискупимых грехах, которые человек навлекает на свою голову этим «покорением», и еще о чем-то – высоком, недоступном и иногда пугающе непонятном.
Иван не мог сосредоточиться – он будто погружался в вязкий омут, а потом всплывал наверх, он не мог уловить нити рассуждений, он и не хотел ни о чем рассуждать. Зачем? Лежать бы вот так вечность! Или хотя бы отмеренный тебе Всевышним срок! И никуда никогда не соваться, не испытывать судьбу-злодейку, коварную и изменчивую. Ему казалось, что они ведут эти беседы-споры с седым священником уже бесконечно долго и что не видно им предела. Откуда приходило такое ощущение, Иван понять не мог. Небо было безумно высоким, непостижимым. В его голубизне таилась вся Вселенная и все Иные миры. Оно было выше и шире всего на свете, и за ним уже ничего не могло быть! Так зачем же прорываться сквозь это бездонное синее небо, зачем падать в Черную пропасть?! Земля! Самое совершенное создание Матери Природы и Творца Вседержителя. Нигде в бескрайнем Космосе нет ничего близкого, похожего – мириады мириадов миров, ярких, сказочных, фантастичных, страшных, непостижимых чудесных, невероятных. Но Земля одна! В геизапию чужих миров были вложены за века колоссальные средства, не поддающийся подсчетам труд миллиардов людей, биосуществ, иножителей, было израсходовано столько энергии, что хватило бы на десяток Сверхновых. И все же что-то происходило не то, в чем-то старик-священник был прав. Люди ломились во Вселенную, словно завоеватели, так могла ломиться дикая орда в цивилизованный и укрепленный город русичей, штурмуя его, пробивая стены, забрасывая градом каменьев, стрел, ядер, поджигая со всех сторон, не щадя жизней простых воинов и бросаемых на смерть рабов, калек, пленных. И хотя потом выяснялось, что можно было обойтись без штурма, без жертв, можно было немного выждать и войти внутрь города миром, с добром и товарами… Но нет, нетерпение сжигало человечество. Оно именно штурмовало Вселенную. Объединенное Мировое Сообщество рвалось к новым колонизируемым планетам с алчностью конкистадоров, бороздивших моря в поисках сокровищ и добычи тысячелетие назад. Сотни тысяч планет были уничтожены, высосаны, выжжены, превращены в мертвые пустыни… Колонизаторы не знали пощады, они намеренно и осознанно шли против Бога, они не могли остановиться, алчность и жажда нового терзали их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25