Мольнех озирался по сторонам, спокойно настороженный. Фломель, все еще привязанный к поводку, который держал Дольмаэро, сиял злорадством.
Низа стояла чуть в стороне от остальных, и, казалось, пыталась набраться спокойствия и уверенности.
Она защищала меня, подумал он, и сердце его наполнилось теплом.
Руиз вышел из своего укрытия, и они подскочили.
– Привет, – сказал он.
Он злорадно наблюдал, как лицо Фломеля вытянулось, но свет, засиявший в глазах Низы, был для него лучшей наградой.
– Мы боялись за тебя, – сказал Дольмаэро с редкой для него осторожной улыбкой.
Мольнех ухмыльнулся, на его лице-черепе это выражение показалось диким и странным.
– Ох, конечно. Но еще мы были самую капельку обеспокоены относительно наших собственных шкур.
Руиз рассмеялся.
– Глупости. Мы все куда храбрее, чем те, кто позволяет себе подобные чувства.
Низа обняла его.
– Я не волновалась, – сказала она.
– Вы слишком оптимистичны, Благородная Дама, – сказал Руиз таким странным тоном, что она секунду остолбенело смотрела на него.
– Ну хорошо, спасибо. По крайней мере, это может оказаться крупной удачей, – продолжал Руиз, показывая на канал.
– Что это такое? – спросил Мольнех.
Фараонцы происходили из такого мира, где вода была слишком ценной и редкой, чтобы так спокойно оставлять ее под открытым небом.
– Это «канал», – сказал он, используя пангалактическое слово. – Это низкоэнергетическая транспортная система. Такие штуки, которые называются баржами, плавают по ним, их толкают внутренние моторы или подталкивают специально сконструированные суда.
– Странно сложная система для такого мира, где можно с такой же легкостью пролететь по воздуху, – заметил Дольмаэро, словно он не мог до конца поверить в такую странную идею.
– Вполне возможно, – сказал Руиз. – Но она надежно работает, тратит мало энергии и обеспечивает безопасное и красивое средство транспорта. Например, мы бы не врезались в стену горы, если бы мы путешествовали баржей.
– И то правда, – согласился Дольмаэро.
– А как нам вызвать одну из таких барж? – потребовал ответа Фломель.
Руиз улыбнулся грустной улыбкой.
– Ты как раз попал в точку нашей теперешней ситуации, нашей главной страшной проблемы. Мы никак не можем вызвать баржу – мы просто можем надеяться, что одна из них появится прежде чем Кореана догонит нас.
Фломель презрительно фыркнул. Остальные стояли с убитым видом, кроме Низы, которая, вероятно, слишком привыкла полагаться на удачливость Руиза.
– Не так все плохо, – сказал Руиз. – Одна такая баржа проплыла по каналу несколько минут назад. Я прокатился на ней на небольшое расстояние, чтобы увидеть, насколько это было возможно.
– Значит, ты вот где был? – вид у Дольмаэро был немного скептический, и Руиз сообразил: он знает меня лучше, чем все остальные, даже Низа.
– Да. Баржи движутся быстро, но не так быстро, чтобы мы не успели вскочить на борт – при условии, что палубы их не охраняются, так же, как это было с той баржей, на которую вскочил я.
– А пока что нам делать? Поедим, что ли? Уже почти обед. – Мольнех выглядел веселым, но голодным.
– А почему бы и нет?
Они сидели на ступеньках причала и ели последние запасы с лодки Кореаны. Руиз пытался отогнать от себя мысли о неприятности, которая, по его мнению, должна вскоре произойти. У него не было разумных оснований надеяться, что до того, как Кореана их нагонит, по каналу пройдет еще одна баржа. Все же, зачем портить такую прекрасную минуту. Солнце припекало его спину, и Низа сидела возле него, ее бедро тесно и приятно прижималось к нему. Возможно было, что Кореана не явится раньше завтрашнего утра – если ее не будет, он мог надеяться на то, что проведет еще одну ночь в объятиях Низы. Что же, это было самым лучшим способом провести свою последнюю ночь.
Нет! Он не должен смиряться, не должен сдаваться! Спокойное рациональное поведение в данной ситуации – не самое лучшее. Рациональное, разумное существо в его положении давно бы погибло.
Он осмотрел причал с точки зрения возможности устроить на нем засаду. У него было осколочное ружье. Остальных он мог попрятать в кустах. Он мог привязать Фломеля к одному из шестов, которых так много было на причале, словно жертвенную козу. Возможно, Кореана решит, что Фломель оказался для них обузой, когда они убегали, и остановится, чтобы расспросить его. Кто мог сказать наверняка… Возможно, Кореана окажется достаточно глупа, чтобы появиться из своей лодки без оружия, и тогда он смог бы подстрелить ее. Он посмотрел на резные ворота. Если воздушное судно Кореаны появилось бы на небольшой высоте, что обязательно произойдет в том случае, если она будет использовать механические искатели, Руиз, может быть, сможет спрятаться на верхней планке ворот, в складках крыльев одной из гранитных рептилий.
Ну что же, это был план, пусть и не самый лучший. Все же это было лучше, чем покорная кротость, с которой Руиз начинал принимать обстоятельства.
Руиз покончил со своим обедом и прислонился спиной к теплому камню. Допустим, появится еще одна баржа. Как он сможет переправить всех на борт? Баржи наверняка двигались со вполне приличной скоростью. Руиз был в хорошей форме и мог бы какое-то время бежать по берегу с достаточной скоростью, чтобы успеть прыгнуть на борт, но в остальных он не мог быть настолько уверен. У них был всего один выход – прыгнуть на борт. Любой, кто не сможет, будет оставлен, это было неизбежно. Фломель постарается быть как можно более тяжким крестом. Если он начнет волочить ноги, это может их всех чудовищно задержать.
Остальные доели обед и молча сидели по другую сторону ступенек причала, бесцельно осматривая окрестности.
Руиз встал.
– Пошли, – сказал он. – Нам надо обсудить нашу стратегию.
Остальные поднялись. Дольмаэро рывком поднял на ноги Фломеля. Фокусник теперь смотрел на Старшину Гильдии с той же самой бешеной ненавистью, которой он обычно дарил Руиза.
– Пошли к каналу, – сказал Руиз.
Когда все они оказались на берегу, Руиз заговорил.
– Задача перед нами стоит более сложная, чем это кажется на первый взгляд. Баржи движутся достаточно быстро, и у нас есть всего один шанс – прыгнуть на борт, если предположить, что на них нет ни экипажа, ни оборонительного оружия, как это было на последней барже. Кроме того, мы не знаем, с какой стороны баржа пойдет. Если она пойдет на юг, это будет самое лучшее, поскольку мы находимся на этой стороне канала. Однако, если она пойдет на север, она поплывет по дальней полосе воды.
– А как мы до нее доберемся? – спросил Дольмаэро.
– Хороший вопрос. У меня есть план. Возможно, он сработает.
Руиз посмотрел на деревья на северной стороне полянки. Он выбрал нависающую ветку диаметром с шею Фломеля, вытащил осколочное ружье и выстрелил залп. Вращающиеся осколки проволоки разрезали ветку и уронили ее в канал, где она задрожала и распалась в пыль.
Мольнех осторожно отступил от края канала.
– Я-то надеялся выкупаться, – сказал он с кривой улыбкой.
Руиз улыбнулся и пожал плечами.
– Не советую, – сказал он и повернулся к Фломелю. – Теперь я тебя должен предупредить, Мастер Фломель. Если ты будешь мне хоть в малейшей степени мешать, я в тебя выстрелю из этого ружья. Я не могу позволить Кореане поймать тебя, потому что ты немедленно ей расскажешь про нас, хотя ты заслуживаешь именно поимки Кореаной.
Фломель сглотнул, глаза его расширились.
– Понимаю.
На миг фокусник показался покорным и разумным.
– Как бы там ни было, – продолжал Руиз, – если мы увидим баржу, которая движется на север, я попробую повалить дерево через первую полосу воды, и мы все должны будем перебраться, прежде чем баржа доплывет до причала. Потом мы должны распределиться вдоль берега по очевидным причинам. Я прыгну первый, поэтому смогу помочь ловить вас. Потом Низа, за ней Дольмаэро, потом Фломель и после всех – Мольнех. Это та техника, которую вам придется использовать. Прежде чем баржа поравняется с вами, вы должны бежать что есть сил в том же направлении, куда движется баржа… Когда она поравняется с вами, бежите еще немного быстрее и прыгайте на борт. Если повезет, никто из нас не сломает щиколотку.
– Опять это слово – повезет, – сказал Дольмаэро. Но он улыбался.
– Боюсь, что так, – ответил Руиз.
Фараонцы расположились в тени ворот и стали ждать. Дольмаэро и Мольнех постарались привести свои заросшие головы в приличное бритое состояние, пользуясь кинжалом, который Руиз дал Дольмаэро. Они по очереди скоблили друг другу головы, цирюльник старательно работал, а тот, кого брили, делал страшные физиономии, пока не слишком острый нож производил свою работу – и вред.
Чуть позже они неохотно согласились побрить Фломеля. Руизу показалось, что на простоватом лице Мольнеха показалось определенное удовлетворение, когда он причинял муки старшему фокуснику.
Но в конце концов все они пришли в общественно приемлемый вид, и их татуировки засверкали на солнышке.
Руиз решил дать своим волосам преспокойно расти, поскольку его камуфляж как продавца змеиного масла был окончательно провален и скомпрометирован. Кроме того, черная щетина на голове уже довольно сильно затемняла его начавшие бледнеть татуировки.
На полянке воцарилось молчание. Единственными звуками, которые Руиз слышал, были легкие щелчки и постукивания, доносившиеся от Мольнеха и Фломеля, которые тренировались в упражнениях на ловкость рук, пропуская маленькие камешки и веточки между пальцами. Руиз посчитал это весьма трогательным проявлением веры. Было весьма маловероятно, что фокусникам придется снова практиковать свое высокое искусство, даже если бы они и смогли удрать с Суука – но все же они оставались преданы своей профессии.
Через какое-то время и эти звуки прекратились, и по причалу пронесся легкий, как вздох, ветерок. В этой еще более глубокой тишине Руиз услышал плеск падающей воды.
Он повернул голову. Ему показалось, что звук шел от северного края полянки, где тоненькая тропинка вела в лес.
– Подожди здесь, – сказал он Низе. – Позови меня, если ты увидишь или услышишь что-нибудь – особенно подплывающую баржу.
Он ушел в лес, следуя тропинке. Меньше чем в пятидесяти метрах от полянки он набрел на чашу фонтана.
Фонтан ронял маленькую струйку прохладной воды на статую из бронзы, которая изображала какое-то пасущееся животное. У него была голова, которая весьма напоминала оленя со Старой Земли, нежная и испуганная, но у этого животного было шесть длинных, крепких ног. Фонтан питал чистое маленькое озерцо, окруженное низким барьером розового гранита. С дальней стороны озерца вода, переполнявшая его, стекала через стенку барьера и дальше в канал.
Руиз сидел на краю бассейна несколько минут, болтая рукой в воде. Он закрыл глаза. Он сидел там, а его сознание было благословенно свободно.
Он прошел обратно к остальным и сказал им про фонтан. Он повернулся к Низе и сказал:
– Хочешь выкупаться? Ты должна быть готова немедленно вылезти из своей ванны, если появится баржа. Даже если это будет означать, что ты должна прыгнуть на борт голая и мокрая.
Низа восторженно улыбнулась.
– О да! Я буду готова выскочить в любой момент, обещаю… но так хорошо будет снова стать чистой.
– Ладно. Благородная Дама выкупается первой, потом все остальные по очереди.
Она раздевалась на ходу, когда они оба шли по тропинке, отдавая ему свою одежду, как только снимала ее с себя. Когда они поравнялись с бассейном, она уже бежала вперед, нагая и прекрасная. Она бросилась в прохладную воду озерца и погрузилась в нее со вздохом наслаждения.
– Ох, как же это прекрасно, – сказала она. – Я провоняла казармами, Айям, настойками, которые в меня вливали знахари, прежде чем я согласилась сесть в лодку.
Она зачерпнула пригоршню серебристого песка со дна бассейна и стала яростно скоблить себя.
Руиз несколько минут смотрел на нее, насыщаясь зрелищем ее красоты, она не возражала против этого. Ее движения даже наполнились той кокетливой истомой, которую он нашел такой привлекательной, когда она первый раз купалась в рабских казармах, в тот день, когда они стали любовниками. Но теперь обстоятельства стали совершенно другими, и, хотя ее тело столь же сильно восхищало его взор, как и в первый день, он был слишком поглощен прочими заботами, чтобы ответить, но так, как следовало бы, и с тем же жаром, какой тогда его охватывал.
Чуть позже он встал на колени возле того места, где вода перетекала через край, и стал отмывать ее одежду в ручье, как только мог, потом выжал ее и развесил на низких кустиках, чтобы она высохла.
Она улыбнулась, словно он сделал нечто оригинальное и забавное.
– Спасибо, Руиз.
Он пожал плечами.
– На доброе здоровье. Может быть, ты то же самое сделаешь для меня, пока я буду мыться.
Секунду она смотрела на него так, словно сочла это замечание оскорблением. Ноздри ее раздулись, она открыла рот, словно собираясь выпалить какую-нибудь обидную фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Низа стояла чуть в стороне от остальных, и, казалось, пыталась набраться спокойствия и уверенности.
Она защищала меня, подумал он, и сердце его наполнилось теплом.
Руиз вышел из своего укрытия, и они подскочили.
– Привет, – сказал он.
Он злорадно наблюдал, как лицо Фломеля вытянулось, но свет, засиявший в глазах Низы, был для него лучшей наградой.
– Мы боялись за тебя, – сказал Дольмаэро с редкой для него осторожной улыбкой.
Мольнех ухмыльнулся, на его лице-черепе это выражение показалось диким и странным.
– Ох, конечно. Но еще мы были самую капельку обеспокоены относительно наших собственных шкур.
Руиз рассмеялся.
– Глупости. Мы все куда храбрее, чем те, кто позволяет себе подобные чувства.
Низа обняла его.
– Я не волновалась, – сказала она.
– Вы слишком оптимистичны, Благородная Дама, – сказал Руиз таким странным тоном, что она секунду остолбенело смотрела на него.
– Ну хорошо, спасибо. По крайней мере, это может оказаться крупной удачей, – продолжал Руиз, показывая на канал.
– Что это такое? – спросил Мольнех.
Фараонцы происходили из такого мира, где вода была слишком ценной и редкой, чтобы так спокойно оставлять ее под открытым небом.
– Это «канал», – сказал он, используя пангалактическое слово. – Это низкоэнергетическая транспортная система. Такие штуки, которые называются баржами, плавают по ним, их толкают внутренние моторы или подталкивают специально сконструированные суда.
– Странно сложная система для такого мира, где можно с такой же легкостью пролететь по воздуху, – заметил Дольмаэро, словно он не мог до конца поверить в такую странную идею.
– Вполне возможно, – сказал Руиз. – Но она надежно работает, тратит мало энергии и обеспечивает безопасное и красивое средство транспорта. Например, мы бы не врезались в стену горы, если бы мы путешествовали баржей.
– И то правда, – согласился Дольмаэро.
– А как нам вызвать одну из таких барж? – потребовал ответа Фломель.
Руиз улыбнулся грустной улыбкой.
– Ты как раз попал в точку нашей теперешней ситуации, нашей главной страшной проблемы. Мы никак не можем вызвать баржу – мы просто можем надеяться, что одна из них появится прежде чем Кореана догонит нас.
Фломель презрительно фыркнул. Остальные стояли с убитым видом, кроме Низы, которая, вероятно, слишком привыкла полагаться на удачливость Руиза.
– Не так все плохо, – сказал Руиз. – Одна такая баржа проплыла по каналу несколько минут назад. Я прокатился на ней на небольшое расстояние, чтобы увидеть, насколько это было возможно.
– Значит, ты вот где был? – вид у Дольмаэро был немного скептический, и Руиз сообразил: он знает меня лучше, чем все остальные, даже Низа.
– Да. Баржи движутся быстро, но не так быстро, чтобы мы не успели вскочить на борт – при условии, что палубы их не охраняются, так же, как это было с той баржей, на которую вскочил я.
– А пока что нам делать? Поедим, что ли? Уже почти обед. – Мольнех выглядел веселым, но голодным.
– А почему бы и нет?
Они сидели на ступеньках причала и ели последние запасы с лодки Кореаны. Руиз пытался отогнать от себя мысли о неприятности, которая, по его мнению, должна вскоре произойти. У него не было разумных оснований надеяться, что до того, как Кореана их нагонит, по каналу пройдет еще одна баржа. Все же, зачем портить такую прекрасную минуту. Солнце припекало его спину, и Низа сидела возле него, ее бедро тесно и приятно прижималось к нему. Возможно было, что Кореана не явится раньше завтрашнего утра – если ее не будет, он мог надеяться на то, что проведет еще одну ночь в объятиях Низы. Что же, это было самым лучшим способом провести свою последнюю ночь.
Нет! Он не должен смиряться, не должен сдаваться! Спокойное рациональное поведение в данной ситуации – не самое лучшее. Рациональное, разумное существо в его положении давно бы погибло.
Он осмотрел причал с точки зрения возможности устроить на нем засаду. У него было осколочное ружье. Остальных он мог попрятать в кустах. Он мог привязать Фломеля к одному из шестов, которых так много было на причале, словно жертвенную козу. Возможно, Кореана решит, что Фломель оказался для них обузой, когда они убегали, и остановится, чтобы расспросить его. Кто мог сказать наверняка… Возможно, Кореана окажется достаточно глупа, чтобы появиться из своей лодки без оружия, и тогда он смог бы подстрелить ее. Он посмотрел на резные ворота. Если воздушное судно Кореаны появилось бы на небольшой высоте, что обязательно произойдет в том случае, если она будет использовать механические искатели, Руиз, может быть, сможет спрятаться на верхней планке ворот, в складках крыльев одной из гранитных рептилий.
Ну что же, это был план, пусть и не самый лучший. Все же это было лучше, чем покорная кротость, с которой Руиз начинал принимать обстоятельства.
Руиз покончил со своим обедом и прислонился спиной к теплому камню. Допустим, появится еще одна баржа. Как он сможет переправить всех на борт? Баржи наверняка двигались со вполне приличной скоростью. Руиз был в хорошей форме и мог бы какое-то время бежать по берегу с достаточной скоростью, чтобы успеть прыгнуть на борт, но в остальных он не мог быть настолько уверен. У них был всего один выход – прыгнуть на борт. Любой, кто не сможет, будет оставлен, это было неизбежно. Фломель постарается быть как можно более тяжким крестом. Если он начнет волочить ноги, это может их всех чудовищно задержать.
Остальные доели обед и молча сидели по другую сторону ступенек причала, бесцельно осматривая окрестности.
Руиз встал.
– Пошли, – сказал он. – Нам надо обсудить нашу стратегию.
Остальные поднялись. Дольмаэро рывком поднял на ноги Фломеля. Фокусник теперь смотрел на Старшину Гильдии с той же самой бешеной ненавистью, которой он обычно дарил Руиза.
– Пошли к каналу, – сказал Руиз.
Когда все они оказались на берегу, Руиз заговорил.
– Задача перед нами стоит более сложная, чем это кажется на первый взгляд. Баржи движутся достаточно быстро, и у нас есть всего один шанс – прыгнуть на борт, если предположить, что на них нет ни экипажа, ни оборонительного оружия, как это было на последней барже. Кроме того, мы не знаем, с какой стороны баржа пойдет. Если она пойдет на юг, это будет самое лучшее, поскольку мы находимся на этой стороне канала. Однако, если она пойдет на север, она поплывет по дальней полосе воды.
– А как мы до нее доберемся? – спросил Дольмаэро.
– Хороший вопрос. У меня есть план. Возможно, он сработает.
Руиз посмотрел на деревья на северной стороне полянки. Он выбрал нависающую ветку диаметром с шею Фломеля, вытащил осколочное ружье и выстрелил залп. Вращающиеся осколки проволоки разрезали ветку и уронили ее в канал, где она задрожала и распалась в пыль.
Мольнех осторожно отступил от края канала.
– Я-то надеялся выкупаться, – сказал он с кривой улыбкой.
Руиз улыбнулся и пожал плечами.
– Не советую, – сказал он и повернулся к Фломелю. – Теперь я тебя должен предупредить, Мастер Фломель. Если ты будешь мне хоть в малейшей степени мешать, я в тебя выстрелю из этого ружья. Я не могу позволить Кореане поймать тебя, потому что ты немедленно ей расскажешь про нас, хотя ты заслуживаешь именно поимки Кореаной.
Фломель сглотнул, глаза его расширились.
– Понимаю.
На миг фокусник показался покорным и разумным.
– Как бы там ни было, – продолжал Руиз, – если мы увидим баржу, которая движется на север, я попробую повалить дерево через первую полосу воды, и мы все должны будем перебраться, прежде чем баржа доплывет до причала. Потом мы должны распределиться вдоль берега по очевидным причинам. Я прыгну первый, поэтому смогу помочь ловить вас. Потом Низа, за ней Дольмаэро, потом Фломель и после всех – Мольнех. Это та техника, которую вам придется использовать. Прежде чем баржа поравняется с вами, вы должны бежать что есть сил в том же направлении, куда движется баржа… Когда она поравняется с вами, бежите еще немного быстрее и прыгайте на борт. Если повезет, никто из нас не сломает щиколотку.
– Опять это слово – повезет, – сказал Дольмаэро. Но он улыбался.
– Боюсь, что так, – ответил Руиз.
Фараонцы расположились в тени ворот и стали ждать. Дольмаэро и Мольнех постарались привести свои заросшие головы в приличное бритое состояние, пользуясь кинжалом, который Руиз дал Дольмаэро. Они по очереди скоблили друг другу головы, цирюльник старательно работал, а тот, кого брили, делал страшные физиономии, пока не слишком острый нож производил свою работу – и вред.
Чуть позже они неохотно согласились побрить Фломеля. Руизу показалось, что на простоватом лице Мольнеха показалось определенное удовлетворение, когда он причинял муки старшему фокуснику.
Но в конце концов все они пришли в общественно приемлемый вид, и их татуировки засверкали на солнышке.
Руиз решил дать своим волосам преспокойно расти, поскольку его камуфляж как продавца змеиного масла был окончательно провален и скомпрометирован. Кроме того, черная щетина на голове уже довольно сильно затемняла его начавшие бледнеть татуировки.
На полянке воцарилось молчание. Единственными звуками, которые Руиз слышал, были легкие щелчки и постукивания, доносившиеся от Мольнеха и Фломеля, которые тренировались в упражнениях на ловкость рук, пропуская маленькие камешки и веточки между пальцами. Руиз посчитал это весьма трогательным проявлением веры. Было весьма маловероятно, что фокусникам придется снова практиковать свое высокое искусство, даже если бы они и смогли удрать с Суука – но все же они оставались преданы своей профессии.
Через какое-то время и эти звуки прекратились, и по причалу пронесся легкий, как вздох, ветерок. В этой еще более глубокой тишине Руиз услышал плеск падающей воды.
Он повернул голову. Ему показалось, что звук шел от северного края полянки, где тоненькая тропинка вела в лес.
– Подожди здесь, – сказал он Низе. – Позови меня, если ты увидишь или услышишь что-нибудь – особенно подплывающую баржу.
Он ушел в лес, следуя тропинке. Меньше чем в пятидесяти метрах от полянки он набрел на чашу фонтана.
Фонтан ронял маленькую струйку прохладной воды на статую из бронзы, которая изображала какое-то пасущееся животное. У него была голова, которая весьма напоминала оленя со Старой Земли, нежная и испуганная, но у этого животного было шесть длинных, крепких ног. Фонтан питал чистое маленькое озерцо, окруженное низким барьером розового гранита. С дальней стороны озерца вода, переполнявшая его, стекала через стенку барьера и дальше в канал.
Руиз сидел на краю бассейна несколько минут, болтая рукой в воде. Он закрыл глаза. Он сидел там, а его сознание было благословенно свободно.
Он прошел обратно к остальным и сказал им про фонтан. Он повернулся к Низе и сказал:
– Хочешь выкупаться? Ты должна быть готова немедленно вылезти из своей ванны, если появится баржа. Даже если это будет означать, что ты должна прыгнуть на борт голая и мокрая.
Низа восторженно улыбнулась.
– О да! Я буду готова выскочить в любой момент, обещаю… но так хорошо будет снова стать чистой.
– Ладно. Благородная Дама выкупается первой, потом все остальные по очереди.
Она раздевалась на ходу, когда они оба шли по тропинке, отдавая ему свою одежду, как только снимала ее с себя. Когда они поравнялись с бассейном, она уже бежала вперед, нагая и прекрасная. Она бросилась в прохладную воду озерца и погрузилась в нее со вздохом наслаждения.
– Ох, как же это прекрасно, – сказала она. – Я провоняла казармами, Айям, настойками, которые в меня вливали знахари, прежде чем я согласилась сесть в лодку.
Она зачерпнула пригоршню серебристого песка со дна бассейна и стала яростно скоблить себя.
Руиз несколько минут смотрел на нее, насыщаясь зрелищем ее красоты, она не возражала против этого. Ее движения даже наполнились той кокетливой истомой, которую он нашел такой привлекательной, когда она первый раз купалась в рабских казармах, в тот день, когда они стали любовниками. Но теперь обстоятельства стали совершенно другими, и, хотя ее тело столь же сильно восхищало его взор, как и в первый день, он был слишком поглощен прочими заботами, чтобы ответить, но так, как следовало бы, и с тем же жаром, какой тогда его охватывал.
Чуть позже он встал на колени возле того места, где вода перетекала через край, и стал отмывать ее одежду в ручье, как только мог, потом выжал ее и развесил на низких кустиках, чтобы она высохла.
Она улыбнулась, словно он сделал нечто оригинальное и забавное.
– Спасибо, Руиз.
Он пожал плечами.
– На доброе здоровье. Может быть, ты то же самое сделаешь для меня, пока я буду мыться.
Секунду она смотрела на него так, словно сочла это замечание оскорблением. Ноздри ее раздулись, она открыла рот, словно собираясь выпалить какую-нибудь обидную фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50