Местная музыка, в отличие от музыки дорце, оставалась для Сабы непонятной. Её детство прошло под музыку дорце. Она слушала йилайлскую музыку и улавливала какое-то сходство, родство, некую потребность, присущую обоим, совсем разным народам, — потребность выразить в музыке танец жизни и смерти.
Но подлинное понимание пока ускользало от неё. Все успехи имели разрозненный вид, походили на немногочисленные кусочки большой головоломки. Думать об этом было неприятно, но, хотя эфиопка мысленно гнала от себя этот образ, сознание постоянно показывало ей её цель в виде осколков стекла — или зеркала, — которые следовало собрать воедино. Но прикасаться к этим осколкам и ранить в кровь пальцы нужды не было: появлялись заботливые руки призрака — руки Екатерины, лингвиста из состава пропавшей экспедиции. Мариам придавала такое большое значение её советам, что многие записи Екатерины заучила наизусть, и теперь стала ощущать за этими записями слова человека.
Когда тело Сабы уставало и она вынуждена была ложиться, приходило время бесед с Екатериной. Во время одного из инструктажей на Земле она видела фотографию русской-лингвиста и теперь отчётливо представляла себе её лицо — скуластое, с широко расставленными тёмными глазами, коротко стриженными чёрными блестящими волосами, тронутыми сединой. Форма головы у Екатерины была такая, как у монгольских предков — сильных, непоколебимых, отважных.
Мариам, принадлежавшая к совсем иной народности, все же ощущала странное родство с русской.
Транс, в который впадала музыковед, порой становился таким глубоким, что призрак казался ей совершенно реальным человеком.
«Слушай, — повторяла Екатерина снова и снова. — Слушай за пределами времени».
А дальше звучали фразы со странными глагольными временами.
Озадаченная диковинными видовременными конструкциями йилайлского языка, Саба углубилась в исследование чувственных противоречий. Она обнаружила, что один ряд клавиш содержал элементы, с помощью которых модуляции голоса приобретали эмоциональную окраску, и тогда обычные идеографы наделялись несколько противоречивыми оттенками значения. Почти как дзенские коаны — «зелёный вкус» был столь же парадоксален, как известный «хлопок одной ладонью». Профессор начала улавливать связь между странной системой глагольных времён и противоречивыми эмоциональными модуляциями. Но ухватить проблему целиком ей никак не удавалось.
«Образ, — говорила она призраку лингвиста. — Наверное, ты это почувствовала, да? Ведь это ты раскидала осколки этого зеркала».
«Это не зеркало, — отвечала Екатерина. — Это — окно. — Она улыбнулась, и её глаза стали похожими на полумесяцы. — Найди образ, Саба Мариам. Найди образ — и освободи меня».
Женщина с трудом поднялась с кровати, попила воды и села к компьютеру.
— Осколки… — бормотала она. — Осколки…
Но снова и снова её останавливало собственное неведение.
В конце концов она заставила себя подняться и, прислонившись к стене, дождалась, когда волны темноты, заполонившие поле зрения, отхлынут. Тогда музыковед надела балахон и, выйдя из комнаты, направилась в ту сторону, где находился зал переводов.
Добравшись до него, Саба поняла, что потеряла счёт времени. Было очень поздно.
Не просто поздно — была глубокая ночь, и по зданию ходили только йилайлы.
Женщина пошла обратно, поскольку правила ей были известны: ни подходить к йилайлам, ни заговаривать с ними первой она не имела права.
Существа с тонким, вытянутым, как у ласок, телом не обращали на неё никакого внимания. Музыковед в неуверенности остановилась и стояла так, пока её внимание не привлёк шелест подола балахона, задевавшего пол.
Перед ней стоял Жот и смотрел на неё не мигая.
— Пойдём. Иди за мной, — прогудел он.
Саба, ни о чем не спрашивая, вошла следом за наставником в ближайшую комнату, где увидела компьютер. Профессор села на скамью и, заставив себя забыть о боли, сковавшей голову и шею, легко пробежалась по клавишам.
На самом деле клавиши располагались слишком далеко одна от другой, и это было не так уж удобно. Женщина живо представила себе длинные, с двумя фалангами, опушённые мехом пальцы четырехруких йилайлов.
— Хорошо, — сказал Жот. — Начинай.
Саба набрала выученные комбинации и, поскольку учитель молчал, перешла к тем, которые придумала сама.
Передвигаясь, как обычно, с редкостной быстротой и плавностью, Жот склонился к клавиатуре и сам набрал несколько комбинаций. В итоге на экране появились символы.
— Смотри, — сказал он. — Откажись от тех связей, которые ты усматриваешь…
И снова потянулось бесконечное время. Женщина работала, следуя указаниям наставника. Лихорадочное состояние постепенно нарастало, но она ощущала и озноб, и жар, и боль лишь краем взбудораженного сознания. Она все отбросила. С ней остался только образ Екатерины. Профессору казалось, что она стоит у неё за спиной, смотрит и одобрительно кивает.
Она помнила кое-что о синестезии — об этом явлении говорили на университетских занятиях по неврологии. Некоторые люди приписывали вкус фигурам и телам определённой формы, а звукам — цвет. Преподаватель тогда говорил, что истинной сути этого явления никто не знает, но что оно, согласно существующей гипотезе, берет своё начало в лимбической системе, где происходит корреляция символов и эмоций.
«Где символы и эмоции танцуют», — мелькнула у Сабы неожиданная мысль.
Эта мысль заставила двигаться её руки, и на экране появилась новая комбинация идеографов.
— Ты начинаешь осознавать, — сказал Жот.
Женщина вздрогнула. Она и забыла, что её наставник все ещё стоит рядом с ней.
Мариам не осознала, что именно она сделала, поэтому вернула внимание собственным рукам и символам, расположившимся поперёк экрана. Медленно, постепенно она начала улавливать их смысл — вернее говоря, она перестала пытаться навязывать им какой-то смысл и стала позволять им говорить — танцевать? — самим по себе.
С точки зрения организации символы и вправду очень походили на китайскую письменность. Профессор понимала основные её принципы, хотя ни говорить, ни читать по-китайски не умела.
Но обнаружение знакомой структуры подстегнуло процесс поиска общности между существами, которые во всем остальном были так далеки друг от друга во временной реальности. Чудо сходства структуры — наличие рук, головного мозга, органов речи и глаз — привело к сходству в языках. Это была связь, универсальная связь.
И проникновение в эту связь было очень волнующим.
— Я найду тебя, Екатерина, — сказала Саба призраку, когда Жот неожиданно вышел из аудитории. Потом ей пришлось самостоятельно искать дорогу к своей комнате.
Там женщина с невероятным облегчением рухнула на кровать и сразу крепко уснула.
Разбудили её жажда и озноб. Заспанная, продрогшая, она встала, чтобы налить себе воды. Как только она поднялась с кровати, в комнате зажёгся свет. Саба открыла кран, налила воды, помедлила, а затем включила звуковой душ и пару раз пронесла стакан через него.
Вода оказалась чистой. Музыковед была уверена в том, что поле звукового душа убивает микробов… но почему же тогда она заболела?
Она вздохнула и жадно выпила воду. Потом неохотно приняла очередную дозу лекарств. Вскоре лихорадка должна была отступить, и тогда можно будет снова приняться за работу.
Беспокойство подстегнуло Мариам. Она включила компьютер, поморгала, глядя на расплывающийся перед глазами экран, и решила подождать, пока не подействует лекарство.
Но беспокойство вызывало у неё одно сильнейшее желание: оказаться на свежем воздухе при свете дня.
Наступило ли утро? Надо было это выяснить.
Саба пропустила через рамку «душа» свой балахон и натянула его, облегчённо вздохнув, когда ткань волнами пробежала по её телу до самого пола. Потом она нажала клавишу возле двери, дверь открылась, и женщина бесшумно выскользнула в коридор.
Она не пошла вниз. Так можно было добраться только до большой мозаики, изображавшей солнце и звезды, а также до учебных аудиторий, именовавшихся здесь «комнатами знаний». Внизу их располагалось очень много.
Вместо этого музыковед впервые направилась вверх.
Шагая, она размышляла о йилайлских метафорах и образах. Особый интерес представляло то, что в человеческих и йилайлских идиомах употреблялись противоположная символика: для человека верх и свет означали свободу, возможность, красоту. «Танцевать — свободно — под солнцем». Многие ли народы были способны создать такой сильный образ?
Для йилайлов гармония — то есть Великий танец — означала темноту. Предпочтительными направлениями были «вниз» и «во тьму». Саба бессознательно переняла этот образ мышления, и это было неизбежно для того, кто старался обучиться ти(фью)ки.
Верх — это было нежелательно. Вверху была… опасность?
Саба нахмурилась, думая о мелких жестах и выразительных средствах, которые она бессознательно почерпнула, пытаясь добиться большей степени понимания.
Была ли там опасность? Она шла по пандусу уверенно и ровно. Желание света, покоя и воздуха было слишком велико.
Никто не воспрещал ей подниматься наверх, но женщина ни разу не видела, чтобы хоть кто-то туда поднимался.
«Но ведь что-то там есть», — думала Саба, продолжая своё восхождение и поглядывая по сторонам. Тут даже какие-то комнаты были.
Она остановилась, прижала ладонь к двери. Комнаты находились на большом расстоянии одна от другой. Комнаты? Или переходы?
Профессор нажала на серебристую клавишу, и, к её изумлению, дверь открылась.
Женщина заглянула в проем, а на самом деле выглянула наружу. Это была не комната, а что-то вроде балкона, нависавшего над крышами домов. Отсюда можно было полюбоваться утренним солнцем. Вдалеке Мариам увидела зеленую полосу джунглей, вплотную подступавших к границам города. В стороне — край заброшенного космопорта.
Профессор ступила на балкон и остановилась в нерешительности, потому что увидела несколько застывших в неподвижности фигур.
Трое из этих существ не были ей знакомы, а четвёртым оказался Жот.
Сейчас на нем не было полотняного балахона. Саба смерила его взглядом сверху вниз, разглядела чешуйчатую кожу, крепкие продольные мышцы, характерные для обитателей морей. При ярком свете солнца желтоватые чешуйки отливали зеленоватым, и казалось, что Жот светится.
Музыковеда вдруг охватило желание сбросить одежду, которая показалась ей неудобной и тяжёлой. Как приятно было бы просто стоять, дышать свежим воздухом и чувствовать прикосновение солнца к лицу, груди, рукам!
Она сделала глубокий вдох и заставила себя уйти.
Её ждала работа.
Желание выйти на воздух не покидало её все время, пока она спускалась по пандусу к своей комнате. Но чувство долга, по обыкновению, отрезвляло. Наступило утро, скоро нужно будет послать сообщение Гордону. Женщина ушла от зовущего к себе света солнца — и глаза у неё начали слипаться, во рту пересохло, но чувство долга, ставшее уже давно её вторым я, приказывало вернуться к реальности и работать.
Чем заняться до времени связи?
Профессор подошла к компьютеру, прикоснулась к клавиатуре. Дисплей ожил, зажёгся. Саба села и набрала один из знакомых символов. Не особенно задумываясь над тем, что делает, она решила проверить свою способность передавать звуки знаками и набрала имя Жота.
К её изумлению, открылось новое «окно», где ей было предложено «меню». На клавиатуре подсветкой из разных цветов выделились несколько клавиш.
Женщина нажала значок в меню, который, как ей показалось, означал «родная планета».
На экране пошёл видеофильм, в котором были показаны сородичи Жота. Два голоса негромко комментировали запись. Один из языков был женщине совсем незнаком, а во втором она узнала йилайлский — кто-то переводил комментарий!
С огромным любопытством Мариам смотрела фильм, сильно походивший на рекламные туристические ролики, которые она, бывало, видела, ещё будучи школьницей. Что-то вроде «Добро пожаловать в Кению!» или «Добро пожаловать в Австралию!». Вот только эта видеозапись скорее смахивала на что-то вроде «Добро пожаловать на Землю!», потому что сначала была схематично показана звёздная система с акцентом на четвёртой планете от солнца.
На родной планете Жота, как и на планете йилайлов, большая часть поверхности была покрыта водой, но здесь по обе стороны от экватора располагались два континента, сильно вытянутые в длину. Вид существ, к которому принадлежал Жот, на планете доминировал. Кроме того, там жили ещё некоторые создания, которые вели водный образ жизни и, вероятно, были разумными, но после краткого описания видеозапись остановилась, и снова появилась табличка «меню», в котором на этот раз были представлены различные существа.
История обитавших на планете народов?
Саба выбрала картинку, на которой было изображено существо, похожее на земного тюленя, и стала взволнованно смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43