Попросить Буна об охране, пока не доберёмся до «Самбы»? В конце концов, ему ведь нужно, чтобы явились на борт в целом виде и относительно невредимыми.
— Лучше не стоит распространяться о своём стыде. Но я предлагаю почаще оглядываться и избегать тёмных переулков. Хотелось бы мне добраться до шутника, который всё это проделал! — Сэм держал в руках шорты, вымазанные смесью чернил с кремом от загара. Я б его скормил Железной Челюсти на завтрак!
— Парни плащей и кинжалов! — Кейн задумчиво лизнул палец и с отвращением выплюнул крем для бритья.
— Да, братец, на этот раз нас застали врасплох!
Глава З
Господин из Роттердама
«Хорошая драка подобна встрече со старым другом: то и другое приносят осложнения»
Из вахтенного журнала Дату Кумза

— Минхеер будет пить?
Кейн открыл глаза и увидел поразительно неустойчивый мир. Рядом с его койкой неподвижно, как верстовой столб, стоял коричневый человек в белой куртке, держа в руках поднос со стаканом, покрытым капельками влаги. Через открытую дверь в каюту залетал ветерок.
Протирая заспанные глаза, Кейн слез с нижней койки и выбрался на середину не очень-то чистой маленькой каюты, почти сплошь забитой багажом. Приняв стакан, он обнаружил в нём ледяную воду. Сделав большой глоток, Кейн поднял руку, чтобы разбудить Сэма.
И его рука застыла в воздухе: на верхней койке, куда он попал после броска монеты накануне вечером, лежал отнюдь не один Сэм.
На подушке рядом с чёрной головой удобно устроилась коричневая, поменьше и гораздо аккуратнее. Аквамариновые раскосые глаза разглядывали Кейна без особого интереса, в зевнувшей пасти дрогнул узкий красный язычок.
— Что за!..
Сэм принял это восклицание как приглашение перевернуться. Повернувшись же, и он увидел морду своего спутника по койке — очевидно, впервые. Подскочив от удивления сержант ударился головой о потолок. Но его спутник уже грациозно удалился. Мелькнули коричневые лапы, кремовое тело и наконец пушистый хвост, «заяц» спрыгнул на ящик, оттуда на пол. И не поворачиваясь, скрылся в дверях каюты.
Кейн взял с подноса второй стакан и протянул Сэму.
— Кто твой друг?
— Не знаю, — Сэм свесил ноги с койки, принял стакан и теперь сидел, потирая лоб. — Клянусь, его не было, когда я ложился.
— Минхееры хотят ещё чего-нибудь?
Стюард-малаец стоял у двери.
— Откуда этот кот?
— Это наша корабельная кошка, минхееры. Она не легко заводит дружбу…
Кейн рассмеялся.
— Мы так и догадались. Чем ты так привлекаешь женщин Сэм?
— Не знаю. А этому блошиному отелю в будущем лучше держаться подальше от моей койки!
— Завтрак в офицерской столовой через час, минхеры. Не хотите ли утренний кофе?
— Конечно. Только не приводи с собой леди.
Кейн достал бритвенный прибор.
— Мне кажется, плавание предстоит интересное, — заметил он.
— Конечно. Только в следующий раз кошка будет спать с тобой. Куда я дел свою зубную щётку? После посещения нашего гостя в Маниле я ничего не могу найти. Давай побыстрее. Мне понравилось упоминание о завтраке. Интересно, сможем ли мы получить ветчину с яйцами…
Но даже подгоняемые аппетитом, в столовой оказались не первыми. У самого входа они едва не столкнулись с маленьким человечком в промасленном хлопчатобумажном комбинезоне, по крайней мере на один размер больше, чем нужно. Помятая офицерская фуражка едва держалась на голове с песочного цвета волосами, густыми, как шерсть. Человек ковырял в зубах и поглядывал на «Самбу» и на утро весьма благожелательно, с удовлетворённым видом собственника.
Привет! — бросил он американцам с акцентом, который был бы невероятен даже у уроженца штата Айова. — Отличный день, верно?
— Точно, — согласился Кейн.
— Вы двое из Штатов?
— Ага.
— Приятно слышать. Конечно, голландцы хорошие ребята… — теперь он говорил серьёзно. — Не позволяйте никому говорить, что это не так. Я пошёл бы со стариком, даже если бы знал, что он направляется прямиком на кладбище Дэви Джонса ! Он отличный парень, да! Но я уже десять лет не был дома. Приятно послушать, как говорят американцы. Как там у нас?
— Ну, до войны всё было по-другому, — начал Кейн.
— Может быть, может быть. Ну, пока овощи не начистишь, они будут грязные. А здесь была война, большая война. Да, сынок, я не расслышал, как вас зовут…
— Я Лоренс Кейн, а это Сэм Марусаки.
— Кейн и Марусаки. Как я уже сказал, очень рад встрече ребята, — моряк энергично пожал руки пассажиров своей пухлой ладонью. — А я Вашингтон Бриджер. Мой старик дал мне мощное имя. Я механик на «Самбе». Капитан Ван Блеекер выловил меня из воды после боя за проливы Я плавал на «Кэрри О.» Торпеда попала ей прямо в дно. Она затонула ещё до того, как мы поняли, что происходит. Но я не только уцелел. На «Самбе» хорошо. Так что после неудачи мне повезло.
А теперь старик возвращается к островной торговле. Тут много денег, их нужно только подобрать. Но я вас задерживаю, ребята, еда ждёт. Входите, входите и скажите Чунг Вею, что если не обслужит вас как следует, я сам им займусь!
Толчок руки и лягушечий голос стюарда привели их к длинному столу и ряду стульев, надёжно привинченных к полу. Во главе стола сидел Ван Блеекер, рядом с ним — незнакомец в рубашке с расстёгнутым воротом и широких тропических брюках.
— Доброе утро, господа, надеюсь, вы хорошо отдохнули. Наш корабль не пассажирский, поэтому вы должны простить некоторые неудобства…
Кейн рассмеялся.
— Бьюсь об заклад, такой кофе не на каждом пассажирском корабле подают.
Ван Блеекер расслабился и стал чуть менее официальным.
— Вы узнали кофе?
— Только не название сорта. Но я давно ничего подобного не пробовал.
— Да, такой не часто встретишь. Очень старый сорт, но в Ост-Индии он хорошо известен. Однако я забыл о приличиях. Прошу простить мою невежливость, я вас ещё не познакомил. Это мой добрый друг йонхеер Лоренс Ван Норрис из Роттердама. А это, Ван Норрис, мистер Лоренс Кейн и мистер Сэм Марусаки из Соединённых Штатов…
Но Кейн удивлённо смотрел на высокого худого молодого человека, вежливо поднявшегося им навстречу. Американец тщетно пытался найти в этом лице, серьёзном, худом и похожем на маску, хоть какое-то сходство с фотоснимком, который он берёг много лет. Только глаза, сине-серые и очень живые, и жёсткие светлые волосы оставались прежними.
— Вы же мертвы! — выпалил Кейн.
Человек из Роттердама улыбнулся, и глубокие морщины вокруг его рта чуть смягчились от улыбки.
— Вы тоже, мой дорогой друг!
— Но мне сказали… После того как вы перестали писать, я попытался найти вас через «Красный Крест»… — настаивал американец. — Писал два года подряд, и все письма вернулись ко мне.
— Точно так же, как два письма, которые я послал вам весной 45-го, когда мне позволено было воскреснуть.
— Весной 45-го. Мы тогда участвовали в операции «Линкольн», очень секретной операции. Боже, Лоренс, что с вами случилось?
— Не понимаю, — Ван Блеекер переводил взгляд с одного на другого. — Неужели вы давние друзья?
— Друзья, которые ни разу не видели друг друга, — объяснил Лоренс Ван Норрис. — Наша дружба возникла по переписке, но не стала от этого слабее. Мы переписывались регулярно в течение нескольких лет до войны и были ревностными корреспондентами до того, как я присоединился к подполью. А после для всех было гораздо лучше поверить, что Лоренс Ван Норрис мёртв. И как сейчас выясняется, я действительно для всех стал мёртвым. Какая странная игра случая, что мы оба оказались на борту «Самбы». Старый Клаас сказал бы, что так было написано при нашем рождении…
— Клаас… этот полумалец, слуга вашего деда… — вспомнил Кейн. — Он и сейчас с вами?
Ван Норрис слегка развёл руки.
— Клаас, подобно многим иным достойным, умер.
Все прочие вопросы замерли на языке Кейна. Но Лоренс снова улыбнулся.
— Садитесь, — пригласил он, — и я вам передам эти замечательные фрукты. У нас впереди много дней пути, успеем ещё заняться древней историей. Но вначале… расскажите, что привело вас на «Самбу» — к моему величайшему удовольствию.
— Поиски человека, — Кейн коротко пересказал историю Сэйфилда. А теперь что вы здесь делаете?
— Ничего такого романтического. Стараюсь оживить дом Норрисов. Триста лет мы покупали драгоценности на этих островах и продавали их по всему миру. И теперь я пытаюсь собрать разбросанные куски того, что некогда было процветающим бизнесом. Я последний в роду Норрисов и потому должен быть одновременно покупателем, художником и ювелиром. Но именно с этого мои предки начинали наш дом, и я могу сделать это заново!
— Последний из Норрисов… Но у вас был брат Пит…
Пит служил лётчиком. Он воевал под Арнхемом. И не вернулся. Теперь я должен доказать, что во мне течёт истинная кровь деда. И вот я явился в Ост-Индию, чтобы накупить камней и украшений и начать дело заново. Может, через год-два вы снова увидите нашу марку на Кольце или ожерелье — если мне повезёт.
— Покупка драгоценностей! — повторил Сэм, разглядывая молодого голландца круглыми от удивления глазами, словно тот заявил, что покупает драконов.
— Именно. Жемчуг, чёрный коралл, менее ценные камни. То, что упустили грабители за годы войны. У меня здесь множество замыслов и рисунков, Лоренс концом тонкого пальца художника коснулся своего лба, — но мне требуется сырьё, чтобы оживить его. Кое-кто из старых агентов моего деда ещё участвует в торговле, и некоторые из них в долгу перед домом Норрисов… и я попытаюсь получить этот долг. Поверьте, очень интересное и захватывающее занятие.
— Минхеер капитан!
В дверь вбежал второй помощник «Самбы», евроазиатского происхождения, и едва не столкнулся с китайцем-стюардом.
— Люк, капитан…
— Что там с люком? — Ван Блеекер уже встал и направлялся к выходу.
— Он заколдован, капитан!
— Что? Что за глупость, Фельдер?
— Это правда, сэр. Идёмте и сами увидите!
Не только капитан, но и все пассажиры пересекли палубу и спустились к большому люку посредине корабля. Вокруг него молча замерла толпа туземных матросов. Они ошарашено смотрели на то, что сначала показалось Кейну просто поленом, каким-то образом прикреплённым к брезенту, которым был накрыт люк.
Ван Блеекер остановился в шаге от этой штуки, присел и принялся внимательно её разглядывать. Но не сделал попытки притронуться. Матросы расступились, и наконец-то и Кейн увидел, что это на самом деле грубо вырезанный посох или палка, часть ветки или крупного корня. К брезенту люка она крепилась чёрными полосками, концы которых как будто кто-то приклеил.
Кейн протянул руку, но Лоренс схватил его за запястье.
— Если дотронетесь, — предупредил голландец, — ни один человек на борту «Самбы» не подойдёт к вам.
— Но что это? — спросил изрядно удивлённый американец. Мне кажется, просто палка.
— Так оно и есть, Палка, вернее, посох. Но это посох колдуна, такими пользуются чёрные волшебники. Кто знает, сколько душ в нём заключено? — голос Лоренса звучал совершенно серьёзно, серьёзным стало и выражение лица. — А сетка сделана из сплетённых человеческих волос. Значит, это мощное магическое средство. И от него может освободить только жрец, да и то после соответствующих церемоний. Интересно, кто посмел положить это…
Ван Блеекер встал и медленно повернулся, разглядывая лица собравшихся у люка.
— Именно это я и хотел бы узнать, — заявил он. — Бака! — капитан окликнул матроса в зелёном тюрбане хаджи. — Откуда взялась эта странная дьявольская штука?
— Кто знает, туан капитан? Ми увидел, когда встал на вахту. Это зло, большое зло…
— Бака, ответь мне во имя твоей веры. У нас есть на борту гуру?
Матрос при одном этом упоминании содрогнулся: гуру — посредники, часто злые, они связаны с миром духов.
— Туан Безар! — в голосе его прозвучали страх и мольба. — Туан Безар, мы твои люди, мы давно идём за тобой, ты всех нас знаешь, знаешь наши добрые дела и злые. Среди нас нет гуру. Это сделал какой-нибудь дух или дьявол.
Ван Блеекер нервно пригладил волосы.
— Хорошо. Теперь мы, у кого нет вашей крови и кто не молится вашим духам, прикроем эту злую вещь, не касаясь её. А когда придём в Джоло, ты приведёшь Жреца, чтобы очистить «Самбу». Хасан, отправляйся в каюту и принеси скатерть, которая лежит там на столе. Нам нужны ещё молоток и гвозди.
Бака явно испытывал облегчение.
— Туан Безар, это слова мудреца. Всё будет сделано, как ты приказал.
С помощьюКейна, Марусаки и Ван Норриса капитан Ван Блеекер накрыл палку с сетью хлопчатобумажной скатертью, при этомвсе избегали соприкосновения с колдовским предметом. Потом скатерть прибили гвоздями, а когда был забит последний гвоздь, Лоренс достал из кармана карандаш и принялся рисовать по краю скатерти кресты.
— Что делает туан Муда, капитан? — осмелился спросить Бака. Теперь, когда зло было прикрыто, он решился подойти к краю люка.
— Он наносит на ткань волшебные знаки нашей веры, которые охраняют от зла…
— Хорошая мысль, туан Безар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24