Сама же Кайли чувствовала себя в его присутствии словно молоденькая девчонка, неуклюжая и ужасно стеснительная.
Но не в эту минуту. Любовь и уважение Грега подарили Кайли такую уверенность в своих силах, какой еще никогда у нее не было, — уверенность и... ранимость. Наверное, некоторые женщины могли себе позволить роскошь любить и быть любимыми, но капитану звездолета такое непозволительно.
Кайли прекрасно понимала, что именно на ней лежит ответственность за жизни всех тех, кто путешествует на борту «Галактики Виддона».
Когда-то Лукас сам командовал кораблем и прекрасно знал, что для Кайли на первом месте всегда будут ее обязанности. Но временами она ловила на себе взгляд Грега, в котором читалось ожидание чего-то большего, чем просто дружеское расположение. Впрочем, если Кайли его и разочаровывала, Лукас все равно никогда об этом не говорил. Он просто нежным движением убирал волосы, падавшие ей на лицо, и целовал ее, иногда легко, едва касаясь губами, а иногда страстно, так, что перехватывало дыхание. Но эта минута быстро пролетала и забывалась... до следующего раза.
Может быть, Грег думал, что она сомневается в его чувствах? Ну что ж, если так, ей следует убедить Лукаса в обратном. Соединение с квайлой сделало его необыкновенно целостной личностью. Таким он никогда прежде не был. Разве она может осуждать его... или их? Допустим, у Кинана сохранились какие-то сомнения, подозрения, но у Кайли их нет и быть не может. Она просто не может их себе позволить.
Вздохнув, Кайли повернулась на бок. Она уже давно для себя все решила насчет Лукаса и квай-лы и не собиралась снова задаваться вопросами, на которые уже нашла ответ. В особенности сейчас, когда можно потерять так много и ничего не приобрести взамен.
Кайли отдавала себе отчет в том, что они с Лукасом и так уже оказались слишком далеки, хотя и лежат рядом в одной постели.
ГЛАВА 4
Когда Лукас проснулся, Кайли еще спала. Он полежал еще несколько минут, нежно прикоснулся к ее обнаженному телу и прислушался к тихому спокойному дыханию молодой женщины. Им редко удавалось провести вместе хоть пару вот таких часов, пока корабль находился в космосе, да и то только когда Кинан вызывался нести вахту на мостике.
Бывший психолог никогда не испытывал большого интереса к пилотированию звездолета, но настаивал на том, что должен честно отрабатывать свой хлеб. Поэтому он каждый день проводил свои шесть часов на командном посту и предложил дежурить еще некоторое время сверх того, однако этому воспротивилась уже Кайли. Несмотря на совершенно искреннее желание помочь, подлинных способностей к пилотированию корабля ему не хватало. Несколько часов он еще мог достаточно эффективно следить за показаниями приборов на посту управления, а затем глаза уставали, веки начинали слипаться, а внимание рассеивалось. Кинан пытался было оспорить решение Кайли и обратился за поддержкой к Лукасу, но тот принял сторону капитана. Ни огромное желание помочь, ни многочасовые тренировки не смогли преодолеть недостатки его темперамента, поэтому Кайли с Лукасом и не захотели, чтобы Кинан насиловал свой организм. Они пользовались теми часами, которые он им дарил, и чувствовали себя счастливыми.
«На корабле миквири ты имел бы больше свободного времени».
Квайла проникла в мозг и, призывая его проснуться, послала импульс такого всепоглощающего наслаждения, что все тело пилота словно окатило горячей волной.
На корабле миквири такое «пожелание доброго утра» непременно сопровождалось бы стремительным потоком образов и информации, необходимых для ознакомления с положением на корабле. Все данные поступали с такой скоростью, что их совершенно невозможно было уловить. Но это не имело принципиального значения, так как квайлы выполняли на звездолетах миквири те же функции, какие на кораблях землян осуществляли компьютеры. Лукас скоро убедился, что возможности инопланетного разума значительно превосходят потенциал самой совершенной электронно-вычислительной машины.
Первых квайл обнаружили среди обломков потерпевшего катастрофу звездолета айтави в почти безжизненном состоянии, на пороге гибели. То ли они пострадали во время аварии, то ли за годы полной изоляции у них уцелели лишь фрагменты сознания — с уверенностью сказать было нельзя. И все-таки прибытие исследовательской экспедиции миквири стимулировало активность этих странных существ. В конце концов квайлы обнаружили среди прилетевших наиболее восприимчивых, и соединение двух разумов состоялось.
Поначалу миквири терялись в догадках относительно возможностей квайл, но потребовалось не очень много времени, чтобы проявились их
способности. Квайлы, оказывается, могли производить вычисления быстрее, чем самые мощные компьютеры, принимая и усваивая информацию одновременно из тысяч источников. При этом они обладали и собственным разумом. Хотя теоретически эти странные существа могли заменить собой компьютеры, все-таки существовало одно-единственное место, где они пожелали жить, — на борту звездолетов. Лишь немногие согласились остаться на станции, но, похоже, только для того, чтобы иметь возможность собраться здесь и передать свой опыт другим квайлам.
Миквири огорчились, обнаружив, что загадочные инопланетные жизненные формы имеют какие-то непонятные ограничения, однако быстро успокоились, когда квайлы показали, какие усовершенствования следует ввести в звездолеты, чтобы в полной мере воспользоваться их способностями управлять кораблями. В работе с ними обнаружилась единственная сложность — они нуждались в общении.
Квайла могла переговариваться с экипажем корабля через дисплеи компьютеров или рисуя световые буквы на стенах, но такой контакт не помогал ей избавиться от чувства одиночества и не обеспечивал стимуляцию чувств, в которой она так нуждалась. Поскольку квайлы не имели физического тела, они могли ощущать вкусы и запахи, осязать предметы только с помощью других живых существ, да и то только в том случае, если соединялись с ними прочной психической связью.
Такой психо-ментальный контакт с квайлой оказались способны установить только немногие. Некоторые из них смогли создать настолько прочную связь, что она стала постоянной. Зато те, кому
это удалось, стали наиболее ценными и уважаемыми представителями цивилизации миквири. Даже Лукас, землянин, превратившись в друга квайлы, приобрел среди них особое уважение.
Отношение людей к подобным связям оказалось значительно менее восторженным. Лукас скоро осознал, что для своих соплеменников он стал парией и, видимо, навсегда им останется. Никто не знал теперь, что он может натворить или в какое чудовище превратится после своего соединения с этими загадочными созданиями.
— Ты вовсе не чудовище, — раздались в его мозгу слова квайлы.
Вслед за этим где-то в подкорке Лукаса возник вызванный им самим жуткий отталкивающий образ Франкенштейна, и тут же раздался чистый, здоровый смех. Грег, пожалуй, не смог бы сам определить, кто смеется - он или его вторая сущность в лице инопланетного разума. У миквири не было фильмов ужасов, и чудовища там не существовали даже в воображении обитателей, поэтому квайла, конечно же, посчитала человеческие заигрывания с такими мрачными созданиями и удивительными, и непонятными.
— Будь ты чудовищем, то и вид у тебя был бы таким же.
— Совсем не обязательно, - отозвался Лукас. — Самые страшные чудовища внешне всегда выглядели абсолютно нормально. Как раз это и делало их такими ужасными.
— Так ты считаешь, что контакт со мной сделал тебя ужасным? — печально спросила квайла.
— Да нет же! Вовсе нет, но некоторые люди могут так посчитать, а некоторые и считают.
— Никто из тех, кого стоит принимать в расчет, так не думает. Ни миквири, ни Кайли, ни ее семья...
— Согласен. Но есть и другие... — Лукас замолчал.
Квайла уловила в мыслях Лукаса образ, который он пытался скрыть. Это было лицо Кинана в тот момент, когда Дэниэл отшатнулся от него день назад. Грег пытался скрыть боль, которую причинила ему реакция друга, но от квайлы он утаить ничего не смог.
— Я думала, он твой акия — друг, — сердито произнес инопланетный двойник. — Как он может в тебе сомневаться! У миквири такого не бывает.
— Человеческая дружба бывает очень тесной и крепкой, но даже самые близкие друзья не становятся тем, что ты называешь «акия».
Несомненно, Кинан был ему настолько близок, насколько это возможно у людей. Они жили вместе, пока учились в Академии, и оставались лучшими друзьями в год вступления в Корпус. Затем обстоятельства их разлучили, но когда Кинан узнал, что Лукаса могут ложно обвинить в проникновении в запретную зону без надлежащего разрешения, Дэниэл без колебаний согласился расследовать это дело.
Память об этом событии у самого Лукаса была заблокирована. Он забыл все начисто. Но Кинан восстановил его воспоминания. Сам психиатр потом упрямо утверждал, что не сделал ничего особенного и ни о каком спасении жизни не может идти и речи, но Лукас не мог с ним согласиться. Измученный повторяющимися ночными кошмарами, подвергаясь беспричинным приступам иррациональной паники, он находился на грани самоубийства, когда Кинан обнаружил его на
«Галактике Виддона». С тех пор Лукас считал, что находится в неоплатном долгу перед другом.
— Он просто боится тебя, правда? — спросила квайла. — Он чувствует из-за меня дискомфорт и поэтому избегает тебя. Я думала, ему всего лишь требуется время, чтобы привыкнуть ко мне, но теперь я начинаю сомневаться, что он когда-нибудь сможет или захочет это сделать.
Квайла не смогла скрыть разочарования, точно так же, как Лукас не мог скрыть горечи из-за потери друга. Несмотря на моменты восхитительной радости, отношения человека с квайлой нельзя было назвать безоблачно счастливыми. Из-за квайлы Лукас потерял доверие землян, а квайла, соединившись с Лукасом, потеряла цель в жизни. Хотя они об этом и не говорили, Грег знал, что квайла тоскует по своему прежнему кораблю «Най-эти». Вновь наслаждаясь полнотой мыслей и чувств, квайла все же мечтала об управлении звездолетом.
К несчастью, пути назад не было ни для человека, ни для объединившегося с ним инопланетного существа. Лукас провел на корабле миквири несколько недель, но не смог бы выжить там из-за различий в пище и воде. К тому же он испытывал ужасный дискомфорт в условиях низкой температуры, которую миквири считали вполне приемлемой для себя.
Как бы то ни было, Лукас оставался таким же человеком, как и другие, хотели они этого или нет. Угнетало то, что в большинстве своем люди, за исключением семьи Майклсонов, отвергали его.
Вздох квайлы был подобен шелесту сухих листьев, которые колеблет беспокойный осенний ветер.
— Нам будет нелегко, — раздался голос в мозгу Лукаса. — Нелегко, но мы выживем. Мы должны выжить.
Грег, соглашаясь, мысленно кивнул, затем резко повернулся на спину и, приподняв руку, лежавшую на талии Кайли, откинул одеяло.
— Считаю, мне следует посетить Кирита, — мысленно обратился он к квайле. - Я уже несколько дней не покидал корабль. Неважно, что мы оба в довольно мрачном настроении.
— Прямо сейчас? — переспросила квайла, и ее свечение сразу стало интенсивнее. Чтобы ублажить Корпус, она дала обещание никогда не покидать «Галактику Виддона», но ничто не мешало ей путешествовать в сознании Лукаса.
— Да, прямо сейчас, — решительно отозвался он и соскользнул с кровати.
Первым делом Лукас отправился в ванную, чтобы принять душ и одеться. Вся остальная семья еще спала, и ему удалось покинуть корабль незамеченным.
Лукас медленно прошел по короткому переходу, соединявшему «Галактику» со станцией. Он мысленно поблагодарил судьбу за то, что видел, как сооружалась вся эта сложная конструкция в космосе. В противном случае ему вряд ли удалось бы разобраться в сложной мешанине случайно объединенных секций. И все-таки один раз он свернул не там, где надо. Инженеры «Северной Звезды» продолжали свою работу, и в дальнем конце космической станции вместо модуля, который раньше там находился, Лукас увидел пустынное помещение с выходящими из него двумя коридорами цилиндрической формы. Постояв некоторое время в раздумье, он решил все же повернуть вле-
во. Переход привел его к запертой двери с надписью «Реконструкция». Лукасу пришлось вернуться назад и пройти по правому коридору. В конце коридора он -увидел знакомую дверь, раскрашенную красно-белыми полосами.
Лукас прижал ладонь к контрольной панели на стене, и тяжелые створки немедленно разошлись в стороны. Это было одним из почетных прав, предоставленных ему миквири, — он стал единственным человеком, кому открыт свободный доступ в их жилища. Дверь распахнулась, и в галерею ворвалась струя холодного свежего воздуха, несущая резкий аромат корицы.
Запах миквири. Чаще всего, в нормальных обстоятельствах, этот запах казался довольно приятным, но когда миквири оказывались чем-то расстроены, они испускали такую тяжелую удушающую вонь, которая заставляла людей зажимать и рот, и нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Но не в эту минуту. Любовь и уважение Грега подарили Кайли такую уверенность в своих силах, какой еще никогда у нее не было, — уверенность и... ранимость. Наверное, некоторые женщины могли себе позволить роскошь любить и быть любимыми, но капитану звездолета такое непозволительно.
Кайли прекрасно понимала, что именно на ней лежит ответственность за жизни всех тех, кто путешествует на борту «Галактики Виддона».
Когда-то Лукас сам командовал кораблем и прекрасно знал, что для Кайли на первом месте всегда будут ее обязанности. Но временами она ловила на себе взгляд Грега, в котором читалось ожидание чего-то большего, чем просто дружеское расположение. Впрочем, если Кайли его и разочаровывала, Лукас все равно никогда об этом не говорил. Он просто нежным движением убирал волосы, падавшие ей на лицо, и целовал ее, иногда легко, едва касаясь губами, а иногда страстно, так, что перехватывало дыхание. Но эта минута быстро пролетала и забывалась... до следующего раза.
Может быть, Грег думал, что она сомневается в его чувствах? Ну что ж, если так, ей следует убедить Лукаса в обратном. Соединение с квайлой сделало его необыкновенно целостной личностью. Таким он никогда прежде не был. Разве она может осуждать его... или их? Допустим, у Кинана сохранились какие-то сомнения, подозрения, но у Кайли их нет и быть не может. Она просто не может их себе позволить.
Вздохнув, Кайли повернулась на бок. Она уже давно для себя все решила насчет Лукаса и квай-лы и не собиралась снова задаваться вопросами, на которые уже нашла ответ. В особенности сейчас, когда можно потерять так много и ничего не приобрести взамен.
Кайли отдавала себе отчет в том, что они с Лукасом и так уже оказались слишком далеки, хотя и лежат рядом в одной постели.
ГЛАВА 4
Когда Лукас проснулся, Кайли еще спала. Он полежал еще несколько минут, нежно прикоснулся к ее обнаженному телу и прислушался к тихому спокойному дыханию молодой женщины. Им редко удавалось провести вместе хоть пару вот таких часов, пока корабль находился в космосе, да и то только когда Кинан вызывался нести вахту на мостике.
Бывший психолог никогда не испытывал большого интереса к пилотированию звездолета, но настаивал на том, что должен честно отрабатывать свой хлеб. Поэтому он каждый день проводил свои шесть часов на командном посту и предложил дежурить еще некоторое время сверх того, однако этому воспротивилась уже Кайли. Несмотря на совершенно искреннее желание помочь, подлинных способностей к пилотированию корабля ему не хватало. Несколько часов он еще мог достаточно эффективно следить за показаниями приборов на посту управления, а затем глаза уставали, веки начинали слипаться, а внимание рассеивалось. Кинан пытался было оспорить решение Кайли и обратился за поддержкой к Лукасу, но тот принял сторону капитана. Ни огромное желание помочь, ни многочасовые тренировки не смогли преодолеть недостатки его темперамента, поэтому Кайли с Лукасом и не захотели, чтобы Кинан насиловал свой организм. Они пользовались теми часами, которые он им дарил, и чувствовали себя счастливыми.
«На корабле миквири ты имел бы больше свободного времени».
Квайла проникла в мозг и, призывая его проснуться, послала импульс такого всепоглощающего наслаждения, что все тело пилота словно окатило горячей волной.
На корабле миквири такое «пожелание доброго утра» непременно сопровождалось бы стремительным потоком образов и информации, необходимых для ознакомления с положением на корабле. Все данные поступали с такой скоростью, что их совершенно невозможно было уловить. Но это не имело принципиального значения, так как квайлы выполняли на звездолетах миквири те же функции, какие на кораблях землян осуществляли компьютеры. Лукас скоро убедился, что возможности инопланетного разума значительно превосходят потенциал самой совершенной электронно-вычислительной машины.
Первых квайл обнаружили среди обломков потерпевшего катастрофу звездолета айтави в почти безжизненном состоянии, на пороге гибели. То ли они пострадали во время аварии, то ли за годы полной изоляции у них уцелели лишь фрагменты сознания — с уверенностью сказать было нельзя. И все-таки прибытие исследовательской экспедиции миквири стимулировало активность этих странных существ. В конце концов квайлы обнаружили среди прилетевших наиболее восприимчивых, и соединение двух разумов состоялось.
Поначалу миквири терялись в догадках относительно возможностей квайл, но потребовалось не очень много времени, чтобы проявились их
способности. Квайлы, оказывается, могли производить вычисления быстрее, чем самые мощные компьютеры, принимая и усваивая информацию одновременно из тысяч источников. При этом они обладали и собственным разумом. Хотя теоретически эти странные существа могли заменить собой компьютеры, все-таки существовало одно-единственное место, где они пожелали жить, — на борту звездолетов. Лишь немногие согласились остаться на станции, но, похоже, только для того, чтобы иметь возможность собраться здесь и передать свой опыт другим квайлам.
Миквири огорчились, обнаружив, что загадочные инопланетные жизненные формы имеют какие-то непонятные ограничения, однако быстро успокоились, когда квайлы показали, какие усовершенствования следует ввести в звездолеты, чтобы в полной мере воспользоваться их способностями управлять кораблями. В работе с ними обнаружилась единственная сложность — они нуждались в общении.
Квайла могла переговариваться с экипажем корабля через дисплеи компьютеров или рисуя световые буквы на стенах, но такой контакт не помогал ей избавиться от чувства одиночества и не обеспечивал стимуляцию чувств, в которой она так нуждалась. Поскольку квайлы не имели физического тела, они могли ощущать вкусы и запахи, осязать предметы только с помощью других живых существ, да и то только в том случае, если соединялись с ними прочной психической связью.
Такой психо-ментальный контакт с квайлой оказались способны установить только немногие. Некоторые из них смогли создать настолько прочную связь, что она стала постоянной. Зато те, кому
это удалось, стали наиболее ценными и уважаемыми представителями цивилизации миквири. Даже Лукас, землянин, превратившись в друга квайлы, приобрел среди них особое уважение.
Отношение людей к подобным связям оказалось значительно менее восторженным. Лукас скоро осознал, что для своих соплеменников он стал парией и, видимо, навсегда им останется. Никто не знал теперь, что он может натворить или в какое чудовище превратится после своего соединения с этими загадочными созданиями.
— Ты вовсе не чудовище, — раздались в его мозгу слова квайлы.
Вслед за этим где-то в подкорке Лукаса возник вызванный им самим жуткий отталкивающий образ Франкенштейна, и тут же раздался чистый, здоровый смех. Грег, пожалуй, не смог бы сам определить, кто смеется - он или его вторая сущность в лице инопланетного разума. У миквири не было фильмов ужасов, и чудовища там не существовали даже в воображении обитателей, поэтому квайла, конечно же, посчитала человеческие заигрывания с такими мрачными созданиями и удивительными, и непонятными.
— Будь ты чудовищем, то и вид у тебя был бы таким же.
— Совсем не обязательно, - отозвался Лукас. — Самые страшные чудовища внешне всегда выглядели абсолютно нормально. Как раз это и делало их такими ужасными.
— Так ты считаешь, что контакт со мной сделал тебя ужасным? — печально спросила квайла.
— Да нет же! Вовсе нет, но некоторые люди могут так посчитать, а некоторые и считают.
— Никто из тех, кого стоит принимать в расчет, так не думает. Ни миквири, ни Кайли, ни ее семья...
— Согласен. Но есть и другие... — Лукас замолчал.
Квайла уловила в мыслях Лукаса образ, который он пытался скрыть. Это было лицо Кинана в тот момент, когда Дэниэл отшатнулся от него день назад. Грег пытался скрыть боль, которую причинила ему реакция друга, но от квайлы он утаить ничего не смог.
— Я думала, он твой акия — друг, — сердито произнес инопланетный двойник. — Как он может в тебе сомневаться! У миквири такого не бывает.
— Человеческая дружба бывает очень тесной и крепкой, но даже самые близкие друзья не становятся тем, что ты называешь «акия».
Несомненно, Кинан был ему настолько близок, насколько это возможно у людей. Они жили вместе, пока учились в Академии, и оставались лучшими друзьями в год вступления в Корпус. Затем обстоятельства их разлучили, но когда Кинан узнал, что Лукаса могут ложно обвинить в проникновении в запретную зону без надлежащего разрешения, Дэниэл без колебаний согласился расследовать это дело.
Память об этом событии у самого Лукаса была заблокирована. Он забыл все начисто. Но Кинан восстановил его воспоминания. Сам психиатр потом упрямо утверждал, что не сделал ничего особенного и ни о каком спасении жизни не может идти и речи, но Лукас не мог с ним согласиться. Измученный повторяющимися ночными кошмарами, подвергаясь беспричинным приступам иррациональной паники, он находился на грани самоубийства, когда Кинан обнаружил его на
«Галактике Виддона». С тех пор Лукас считал, что находится в неоплатном долгу перед другом.
— Он просто боится тебя, правда? — спросила квайла. — Он чувствует из-за меня дискомфорт и поэтому избегает тебя. Я думала, ему всего лишь требуется время, чтобы привыкнуть ко мне, но теперь я начинаю сомневаться, что он когда-нибудь сможет или захочет это сделать.
Квайла не смогла скрыть разочарования, точно так же, как Лукас не мог скрыть горечи из-за потери друга. Несмотря на моменты восхитительной радости, отношения человека с квайлой нельзя было назвать безоблачно счастливыми. Из-за квайлы Лукас потерял доверие землян, а квайла, соединившись с Лукасом, потеряла цель в жизни. Хотя они об этом и не говорили, Грег знал, что квайла тоскует по своему прежнему кораблю «Най-эти». Вновь наслаждаясь полнотой мыслей и чувств, квайла все же мечтала об управлении звездолетом.
К несчастью, пути назад не было ни для человека, ни для объединившегося с ним инопланетного существа. Лукас провел на корабле миквири несколько недель, но не смог бы выжить там из-за различий в пище и воде. К тому же он испытывал ужасный дискомфорт в условиях низкой температуры, которую миквири считали вполне приемлемой для себя.
Как бы то ни было, Лукас оставался таким же человеком, как и другие, хотели они этого или нет. Угнетало то, что в большинстве своем люди, за исключением семьи Майклсонов, отвергали его.
Вздох квайлы был подобен шелесту сухих листьев, которые колеблет беспокойный осенний ветер.
— Нам будет нелегко, — раздался голос в мозгу Лукаса. — Нелегко, но мы выживем. Мы должны выжить.
Грег, соглашаясь, мысленно кивнул, затем резко повернулся на спину и, приподняв руку, лежавшую на талии Кайли, откинул одеяло.
— Считаю, мне следует посетить Кирита, — мысленно обратился он к квайле. - Я уже несколько дней не покидал корабль. Неважно, что мы оба в довольно мрачном настроении.
— Прямо сейчас? — переспросила квайла, и ее свечение сразу стало интенсивнее. Чтобы ублажить Корпус, она дала обещание никогда не покидать «Галактику Виддона», но ничто не мешало ей путешествовать в сознании Лукаса.
— Да, прямо сейчас, — решительно отозвался он и соскользнул с кровати.
Первым делом Лукас отправился в ванную, чтобы принять душ и одеться. Вся остальная семья еще спала, и ему удалось покинуть корабль незамеченным.
Лукас медленно прошел по короткому переходу, соединявшему «Галактику» со станцией. Он мысленно поблагодарил судьбу за то, что видел, как сооружалась вся эта сложная конструкция в космосе. В противном случае ему вряд ли удалось бы разобраться в сложной мешанине случайно объединенных секций. И все-таки один раз он свернул не там, где надо. Инженеры «Северной Звезды» продолжали свою работу, и в дальнем конце космической станции вместо модуля, который раньше там находился, Лукас увидел пустынное помещение с выходящими из него двумя коридорами цилиндрической формы. Постояв некоторое время в раздумье, он решил все же повернуть вле-
во. Переход привел его к запертой двери с надписью «Реконструкция». Лукасу пришлось вернуться назад и пройти по правому коридору. В конце коридора он -увидел знакомую дверь, раскрашенную красно-белыми полосами.
Лукас прижал ладонь к контрольной панели на стене, и тяжелые створки немедленно разошлись в стороны. Это было одним из почетных прав, предоставленных ему миквири, — он стал единственным человеком, кому открыт свободный доступ в их жилища. Дверь распахнулась, и в галерею ворвалась струя холодного свежего воздуха, несущая резкий аромат корицы.
Запах миквири. Чаще всего, в нормальных обстоятельствах, этот запах казался довольно приятным, но когда миквири оказывались чем-то расстроены, они испускали такую тяжелую удушающую вонь, которая заставляла людей зажимать и рот, и нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44