— К-клянусь, мы выпустим з-заложниц… — продолжал он, заикаясь уже не столько от страха, сколько от удивления. — У-уедем отс-сюда и сделаем в-все, что п-прикажете…
Но Корнелл продолжал молча улыбаться. Вдруг, все с той же улыбкой на лице, он отступил шаг назад и прислонился к стене. Значит ли это, что он согласен? Или продолжает свою дьявольскую игру, как кошка с мышью?
Понимая, что терять им нечего, Канг и Чанг ринулись мимо проклятого англичанина, взлетели по ступенькам и ввалились в свой «ситроен». Старенький мотор чихнул, закашлялся, потом взревел, и машина на предельной скорости унеслась прочь. Сидевшие в нем люди знали, что это всего лишь отсрочка, но были благодарны судьбе и за неё.
Если бы им пришло в голову вернуться обратно, они стали бы свидетелями поразительного зрелища. Ненавистный англичанин вдруг закрыл глаза, побледнел, ноги его подкосились, он медленно сполз по стене, что-то бормоча себе под нос, и сел на землю.
А если бы Канг и Чанг решились не только вернуться, но и подойти поближе, чтобы послушать, что он бормочет, то разобрали бы, что он слабым голосом без конца повторяет:
— Мерси, господа… мерси, господа… мерси, господа…
ГЛАВА 25
ПОЖАР
В отсутствие Канга Мэвис и Ширли не теряли времени зря. Ширли обнаружила на столе коробок спичек и, проявив чудеса изобретательности, пережгла верёвки, которыми была связана Мэвис. Процедура оказалась довольно сложной, долгой и болезненной. Мэвис постанывала сквозь стиснутые зубы, но минут через пятнадцать была свободна. Пошарив на кухне, она отыскала нож и перерезала путы на руках Ширли.
— Что же дальше, Ширли? — шепнула Мэвис, с надеждой глядя на подругу, авторитет которой она теперь признавала безоговорочно.
Та подошла к двери и осторожно толкнула её. Дверь легко открылась. Ширли выглянула в коридор. Там было пусто, на площадке тоже. Сняв туфельки, она на цыпочках подбежала к перилам и взглянула вниз. На лестнице тоже никого. На нижней площадке высился штабель больших картонных коробок. На верхних она разобрала надпись: «Нейлон. Сделано в Китае. Высший сорт».
Ширли сделала знак рукой, и Мэвис, испуганно оглядываясь, подошла к ней. Девушки начали спускаться по ступенькам. Когда они добрались до нижней площадки, дверь вдруг открылась и на них удивлённо уставился испуганный Шен Санг.
— О… — растерянно пробормотал он. — Леди решили прогуляться? Но вам нельзя здесь находиться… Вы должны сидеть наверху связанные…
— Мы освободились! — решительно заявила Ширли и, шагнув вперёд, толкнула на китайца верхнюю коробку.
Она полагала, что коробка окажется лёгкой. И ошиблась. Нокаутированный Шен Санг растянулся на бетонном полу, а по ступенькам запрыгали, разлетаясь по дороге на куски, сотни толстых граммофонных пластинок. Их завезли в Англию контрабандой. Здесь на них предполагалось наклеить соответствующие ярлыки и пустить в продажу под видом записей группы «Битлз». На самом деле на пластинках была коммунистическая пропаганда — призывы к английскому пролетариату и молодёжи поднимать революцию. Но потом оказалось, что здесь уже давно никто не выпускает граммофонных пластинок на семьдесят восемь оборотов, а в продаже бывают только долгоиграющие. Таким образом, операция провалилась, а коробки с тех пор так и пылились на лестничной площадке в здании миссии.
Ширли сунула ноги в туфли, схватила Мэвис за руку, и они побежали вниз, хотя можно было и не спешить, потому что в это время во всем здании миссии не было никого, кроме Шен Санга. Дело в том, что кто-то из сотрудников тайно сообщил в Центр о скандале с пластинками и весь старый персонал срочно отозвали в Пекин, а новый прислать ещё не успели. Причём все произошло настолько внезапно, что занятый своими делами товарищ Канг даже и не знал об этом. Собственно, Шен Санг затем и остался, чтобы сообщить ему эту новость.
Ширли и Мэвис, не зная об этом, неслись по ступенькам сломя голову, торопясь оказаться на улице. Они словно каким-то шестым чувством уловили, что в здании вспыхнул пожар… От тлеющей верёвки сначала загорелся ковёр, а потом огонь перекинулся на кровать.
Шен Санг тем временем очнулся и бросился за беглянками, крича:
— Пожалуйста, вернитесь обратно! Товарищ Канг будет очень недоволен!
Он выскочил за ними на улицу и бежал до ближайшей станции метро, умоляя вернуться, пока все трое не исчезли в переходе под землёй.
В это время, отчаянно задребезжав всеми своими разболтанными деталями, у здания миссии затормозил «ситроен». Случилось так, что именно в это мгновение огонь добрался до нескольких фунтов взрывчатки, которую «Конфуций» хранил у себя под кроватью на тот случай, если подвернётся возможность устроить какую-нибудь диверсию.
Мощный взрыв потряс окрестности, полетели кирпичи, посыпались стекла, а жадное пламя мгновенно охватило все четыре этажа здания китайской миссии.
«Ситроен» тоже остался без стёкол, но Канг и Чанг этого не заметили, с ужасом уставившись на бушующее пламя. Они нисколько не сомневались, что это дело рук вездесущего Корнелла.
То ли он хотел дать понять, что не собирается вступать с ними в сделку, а на заложниц ему глубоко плевать, то ли его люди вначале освободили девушек, а потом взорвали здание миссии, заодно уничтожив и весь её персонал…
Лейтенант Чанг долго и пристально смотрел на огонь, а затем повернулся к Кангу и растерянно пробормотал:
— Корнелл мстит нам, товарищ Канг… Жестокость этого человека не знает предела…
— Да, — стиснув зубы, вздохнул Канг. — Это самый опасный агент западных спецслужб. В интересах мирового пролетариата, в том числе английского и американского, в интересах всего прогрессивного человечества мы должны уничтожить его. Даже если нам суждено погибнуть в этой смертельной борьбе, мы выполним наш долг.
Он уже принял решение. Теперь его ход, и этот ход будет последним в игре.
Чанг, целиком разделявший чувства шефа, осторожно поинтересовался:
— А как мы все устроим, товарищ Канг?
— Надо подготовить ловушку и заманить в неё Корнелла… Скажем, пообещать ему за чертежи миллион фунтов и назначить встречу. Мы прихватим с собой бомбу и в нужный момент взорвём её. При этом мы погибнем, возможно, погибнут и многие случайные прохожие, зато дьявол будет уничтожен, вот в чем суть, товарищ Чанг! Он должен умереть! Клянусь именами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и великого Мао, что больше ни один человек не станет жертвой чудовищного коварства Корнелла!
«Конфуций» машинально перекрестился (воспитание он получил в миссионерской католической школе в Янгчжоу).
— Корнелл должен умереть, и он умрёт! — с яростной решимостью повторил Канг, включая мотор «ситроена», и они отправились в гонконгский гриль-бар, чтобы в спокойной обстановке, за порцией жареного риса по-деревенски, обсудить подробности своего плана решающего удара по противнику.
* * *
Джерри пошевелился и открыл глаза. К своему удивлению, он обнаружил, что китайские агенты исчезли бесследно, а сам он, как ни странно, жив. Почему они с ним не разделались? В какую ещё игру решили с ним сыграть?
Однако главное, что он — цел и невредим, и что есть ещё надежда раздобыть чертежи. Если, конечно, китайцы не прикончили старика и не нашли бумаги.
От них можно ожидать чего угодно, но все равно трудно поверить, что кому-то была охота копаться в этом дерьме даже ради секретных документов. А что, если дядюшка Эдмонд каким-то образом улизнул от них вместе с пакетом? В голове Корнелла промелькнула совершенно дикая мысль: неужто он сам когда-нибудь станет таким же страшилищем?
Джерри содрогнулся и, чтобы отогнать её, принялся обследовать подвал. Не обнаружив ничего интересного, Корнелл вышел во двор и обошёл Кучу, держась от неё подальше. Следы на ограде указывали путь отступления дядюшки Эдмонда, но где его искать теперь?
Джерри в который уже раз за последние дни преисполнился жалости к самому себе. Удача снова изменила.
Не желая больше выяснять отношения с полицией, он оставил машину там, где она стояла, хотя и знал, что к моменту его возвращения с неё снимут все, что только можно (этим здесь промышляли банды подростков), и пешком отправился на поиски.
Смеркалось, и на душе у Джерри стало ещё мрачнее. Где может прятаться эта старая бестия?
* * *
Дядюшка Эдмонд тем временем сидел, зарывшись в сено, на чердаке конюшни во дворе одного из старьёвщиков.
Если говорить точнее, это была конюшня Себастьяна О'Рейли. Дядюшка Эдмонд знал, что хозяин возвращается туда, только хорошенько промочив глотку, и едва ли заметит непрошеного гостя.
Когда накатывали приступы кашля и становилось совсем невмоготу, он прятал голову в сено.
Постепенно дядюшка Эдмонд пришёл к мысли, что ему надо получше спрятать бумаги, а самому отправиться на поиски Джерри. Вдруг он посмотрел вниз и увидел в тускло освещённом стойле висевший на гвозде мешок, из которого обедала старая Бренда. Вот оно, самое подходящее местечко! Никому и в голову не придёт, что там спрятаны важные бумаги! Теперь оставалось только найти Джерри, выторговать у него десять, а то и все пятнадцать фунтов и лишь после этого рассказать, где можно найти пакет.
Придумав такой хитроумный план, дядюшка Эдмонд восхищённо покашлял, живо спустился вниз и сунул бумаги в мешок. Выбравшись из конюшни, он юркнул в дыру в заборе и отправился на поиски своего удачливого племянника.
* * *
В гонконгском гриль-баре, за порцией жареного риса по-деревенски на двоих, Канг и Чанг горячо шептались, уточняя все детали плана, в результате которого мировое прогрессивное человечество будет спасено от неслыханной угрозы.
* * *
Шен Санга, который пытался проскочить на перрон подземки, не купив билета, вначале задержали, но после проверки отпустили.
Поднявшись из метро, он задумался, как быть дальше. В своей новой роли он оказался не на высоте, а это не совсем безопасно. С другой стороны, его дальний родственник, державший в Лондоне небольшой ресторан, давно хочет втянуть его в свой бизнес. Теперь, наверно, самое время. После всего, что случилось, его наверняка искать не станут…
Ещё раз оглянувшись на догоравшее здание китайской торговой миссии, Шен Санг вздохнул и пешком направился в Сохо.
* * *
Джерри не знал, что дядюшка Эдмонд держит путь домой, и махнул рукой на поиски старика.
«Не стоит рыскать весь вечер по этим трущобам, — решил он, — все равно старик на ночь вернётся в подвал. Лучше позвонить Ширли и Мэвис и узнать, нет ли их дома у той или у другой…»
Он смутно помнил, что китайцы говорили о каких-то заложницах. Да и Лили, кажется, что-то вспоминала о Ширли и её подруге.
Подумав о трупе в своей постели, Джерри проглотил тяжёлый ком и устало зашагал по мрачной в эту пору Портобелло-стрит к себе домой.
Поднявшись по лестнице, он обнаружил, что дверь по-прежнему открыта. Сознательно оттягивая мгновение, когда перед ним снова предстанет тяжёлая картина, Джерри постоял на пороге, однако все-таки зашёл внутрь. В комнатах темно, но это и понятно, если в квартире уже полдня никого, кроме трупа, нет. В фирме есть служба, которую интересуют такие случаи, придётся дать знать ребятам…
Джерри глубоко вздохнул и открыл дверь спальни.
На кровати лежали две женщины. Обе были одеты, и ни одна из них не была Лили фон Берн. От неё в квартире не осталось и следа. Даже резкий запах её духов выветрился. А две женщины, крепко спавшие на кровати, были Ширли и Мэвис, до смерти уставшие за последние сутки.
Где же Лили? Что с ней случилось? Неужели это Ширли и Мэвис убрали её труп?
Скорее всего ответ на этот вопрос знают китайцы. Джерри вполне допускал, что они сперва отравили бедную Лили каким-нибудь медленно действующим ядом — на Востоке это в ходу, а затем сами же избавились от трупа. Таким образом, они убрали опасного свидетеля, которого теперь как бы и вовсе не было.
Но Джерри-то помнил, что она была, его встреча с этой неотразимо прекрасной, пылкой женщиной! Она была здесь, в его спальне. Его измученное тело до сих пор сладко ныло, напоминая об этих часах.
Джерри Корнелл так никогда и не узнает, что случилось с Лили фон Берн на самом деле. Его богиня не умерла, как он полагал, а всего лишь уснула. Это был летаргический сон, к счастью, кратковременный. Очнувшись спустя несколько часов, она увидела, что в квартире никого нет (к тому времени Чанг уже ушёл, потрясённый до глубины души). Лили поняла, что с ней произошло, и была очень рада, что все обошлось. Судьба предостерегла её, и она услышала это предупреждение.
Лили оделась, собрала реквизит в кейс, проветрила комнату, прибрала постель и, сочтя задание выполненным, покинула квартиру Джерри Корнелла. Она закончила ещё одну страницу своей биографии и наконец твёрдо решила отойти от дел.
Дней через семь Лили нашла себе место фотографа (она прекрасно владела этим ремеслом) в сугубо женской экспедиции, отправлявшейся в верховья Амазонки, и затем исчезла в джунглях Южной Америки, где их экспедиция набрела на затерянное племя индейцев, которые стали поклоняться ей, как божеству, а её спутницы поселились там же, решив, что лучше места на свете им не найти, но это уже другая история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Но Корнелл продолжал молча улыбаться. Вдруг, все с той же улыбкой на лице, он отступил шаг назад и прислонился к стене. Значит ли это, что он согласен? Или продолжает свою дьявольскую игру, как кошка с мышью?
Понимая, что терять им нечего, Канг и Чанг ринулись мимо проклятого англичанина, взлетели по ступенькам и ввалились в свой «ситроен». Старенький мотор чихнул, закашлялся, потом взревел, и машина на предельной скорости унеслась прочь. Сидевшие в нем люди знали, что это всего лишь отсрочка, но были благодарны судьбе и за неё.
Если бы им пришло в голову вернуться обратно, они стали бы свидетелями поразительного зрелища. Ненавистный англичанин вдруг закрыл глаза, побледнел, ноги его подкосились, он медленно сполз по стене, что-то бормоча себе под нос, и сел на землю.
А если бы Канг и Чанг решились не только вернуться, но и подойти поближе, чтобы послушать, что он бормочет, то разобрали бы, что он слабым голосом без конца повторяет:
— Мерси, господа… мерси, господа… мерси, господа…
ГЛАВА 25
ПОЖАР
В отсутствие Канга Мэвис и Ширли не теряли времени зря. Ширли обнаружила на столе коробок спичек и, проявив чудеса изобретательности, пережгла верёвки, которыми была связана Мэвис. Процедура оказалась довольно сложной, долгой и болезненной. Мэвис постанывала сквозь стиснутые зубы, но минут через пятнадцать была свободна. Пошарив на кухне, она отыскала нож и перерезала путы на руках Ширли.
— Что же дальше, Ширли? — шепнула Мэвис, с надеждой глядя на подругу, авторитет которой она теперь признавала безоговорочно.
Та подошла к двери и осторожно толкнула её. Дверь легко открылась. Ширли выглянула в коридор. Там было пусто, на площадке тоже. Сняв туфельки, она на цыпочках подбежала к перилам и взглянула вниз. На лестнице тоже никого. На нижней площадке высился штабель больших картонных коробок. На верхних она разобрала надпись: «Нейлон. Сделано в Китае. Высший сорт».
Ширли сделала знак рукой, и Мэвис, испуганно оглядываясь, подошла к ней. Девушки начали спускаться по ступенькам. Когда они добрались до нижней площадки, дверь вдруг открылась и на них удивлённо уставился испуганный Шен Санг.
— О… — растерянно пробормотал он. — Леди решили прогуляться? Но вам нельзя здесь находиться… Вы должны сидеть наверху связанные…
— Мы освободились! — решительно заявила Ширли и, шагнув вперёд, толкнула на китайца верхнюю коробку.
Она полагала, что коробка окажется лёгкой. И ошиблась. Нокаутированный Шен Санг растянулся на бетонном полу, а по ступенькам запрыгали, разлетаясь по дороге на куски, сотни толстых граммофонных пластинок. Их завезли в Англию контрабандой. Здесь на них предполагалось наклеить соответствующие ярлыки и пустить в продажу под видом записей группы «Битлз». На самом деле на пластинках была коммунистическая пропаганда — призывы к английскому пролетариату и молодёжи поднимать революцию. Но потом оказалось, что здесь уже давно никто не выпускает граммофонных пластинок на семьдесят восемь оборотов, а в продаже бывают только долгоиграющие. Таким образом, операция провалилась, а коробки с тех пор так и пылились на лестничной площадке в здании миссии.
Ширли сунула ноги в туфли, схватила Мэвис за руку, и они побежали вниз, хотя можно было и не спешить, потому что в это время во всем здании миссии не было никого, кроме Шен Санга. Дело в том, что кто-то из сотрудников тайно сообщил в Центр о скандале с пластинками и весь старый персонал срочно отозвали в Пекин, а новый прислать ещё не успели. Причём все произошло настолько внезапно, что занятый своими делами товарищ Канг даже и не знал об этом. Собственно, Шен Санг затем и остался, чтобы сообщить ему эту новость.
Ширли и Мэвис, не зная об этом, неслись по ступенькам сломя голову, торопясь оказаться на улице. Они словно каким-то шестым чувством уловили, что в здании вспыхнул пожар… От тлеющей верёвки сначала загорелся ковёр, а потом огонь перекинулся на кровать.
Шен Санг тем временем очнулся и бросился за беглянками, крича:
— Пожалуйста, вернитесь обратно! Товарищ Канг будет очень недоволен!
Он выскочил за ними на улицу и бежал до ближайшей станции метро, умоляя вернуться, пока все трое не исчезли в переходе под землёй.
В это время, отчаянно задребезжав всеми своими разболтанными деталями, у здания миссии затормозил «ситроен». Случилось так, что именно в это мгновение огонь добрался до нескольких фунтов взрывчатки, которую «Конфуций» хранил у себя под кроватью на тот случай, если подвернётся возможность устроить какую-нибудь диверсию.
Мощный взрыв потряс окрестности, полетели кирпичи, посыпались стекла, а жадное пламя мгновенно охватило все четыре этажа здания китайской миссии.
«Ситроен» тоже остался без стёкол, но Канг и Чанг этого не заметили, с ужасом уставившись на бушующее пламя. Они нисколько не сомневались, что это дело рук вездесущего Корнелла.
То ли он хотел дать понять, что не собирается вступать с ними в сделку, а на заложниц ему глубоко плевать, то ли его люди вначале освободили девушек, а потом взорвали здание миссии, заодно уничтожив и весь её персонал…
Лейтенант Чанг долго и пристально смотрел на огонь, а затем повернулся к Кангу и растерянно пробормотал:
— Корнелл мстит нам, товарищ Канг… Жестокость этого человека не знает предела…
— Да, — стиснув зубы, вздохнул Канг. — Это самый опасный агент западных спецслужб. В интересах мирового пролетариата, в том числе английского и американского, в интересах всего прогрессивного человечества мы должны уничтожить его. Даже если нам суждено погибнуть в этой смертельной борьбе, мы выполним наш долг.
Он уже принял решение. Теперь его ход, и этот ход будет последним в игре.
Чанг, целиком разделявший чувства шефа, осторожно поинтересовался:
— А как мы все устроим, товарищ Канг?
— Надо подготовить ловушку и заманить в неё Корнелла… Скажем, пообещать ему за чертежи миллион фунтов и назначить встречу. Мы прихватим с собой бомбу и в нужный момент взорвём её. При этом мы погибнем, возможно, погибнут и многие случайные прохожие, зато дьявол будет уничтожен, вот в чем суть, товарищ Чанг! Он должен умереть! Клянусь именами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и великого Мао, что больше ни один человек не станет жертвой чудовищного коварства Корнелла!
«Конфуций» машинально перекрестился (воспитание он получил в миссионерской католической школе в Янгчжоу).
— Корнелл должен умереть, и он умрёт! — с яростной решимостью повторил Канг, включая мотор «ситроена», и они отправились в гонконгский гриль-бар, чтобы в спокойной обстановке, за порцией жареного риса по-деревенски, обсудить подробности своего плана решающего удара по противнику.
* * *
Джерри пошевелился и открыл глаза. К своему удивлению, он обнаружил, что китайские агенты исчезли бесследно, а сам он, как ни странно, жив. Почему они с ним не разделались? В какую ещё игру решили с ним сыграть?
Однако главное, что он — цел и невредим, и что есть ещё надежда раздобыть чертежи. Если, конечно, китайцы не прикончили старика и не нашли бумаги.
От них можно ожидать чего угодно, но все равно трудно поверить, что кому-то была охота копаться в этом дерьме даже ради секретных документов. А что, если дядюшка Эдмонд каким-то образом улизнул от них вместе с пакетом? В голове Корнелла промелькнула совершенно дикая мысль: неужто он сам когда-нибудь станет таким же страшилищем?
Джерри содрогнулся и, чтобы отогнать её, принялся обследовать подвал. Не обнаружив ничего интересного, Корнелл вышел во двор и обошёл Кучу, держась от неё подальше. Следы на ограде указывали путь отступления дядюшки Эдмонда, но где его искать теперь?
Джерри в который уже раз за последние дни преисполнился жалости к самому себе. Удача снова изменила.
Не желая больше выяснять отношения с полицией, он оставил машину там, где она стояла, хотя и знал, что к моменту его возвращения с неё снимут все, что только можно (этим здесь промышляли банды подростков), и пешком отправился на поиски.
Смеркалось, и на душе у Джерри стало ещё мрачнее. Где может прятаться эта старая бестия?
* * *
Дядюшка Эдмонд тем временем сидел, зарывшись в сено, на чердаке конюшни во дворе одного из старьёвщиков.
Если говорить точнее, это была конюшня Себастьяна О'Рейли. Дядюшка Эдмонд знал, что хозяин возвращается туда, только хорошенько промочив глотку, и едва ли заметит непрошеного гостя.
Когда накатывали приступы кашля и становилось совсем невмоготу, он прятал голову в сено.
Постепенно дядюшка Эдмонд пришёл к мысли, что ему надо получше спрятать бумаги, а самому отправиться на поиски Джерри. Вдруг он посмотрел вниз и увидел в тускло освещённом стойле висевший на гвозде мешок, из которого обедала старая Бренда. Вот оно, самое подходящее местечко! Никому и в голову не придёт, что там спрятаны важные бумаги! Теперь оставалось только найти Джерри, выторговать у него десять, а то и все пятнадцать фунтов и лишь после этого рассказать, где можно найти пакет.
Придумав такой хитроумный план, дядюшка Эдмонд восхищённо покашлял, живо спустился вниз и сунул бумаги в мешок. Выбравшись из конюшни, он юркнул в дыру в заборе и отправился на поиски своего удачливого племянника.
* * *
В гонконгском гриль-баре, за порцией жареного риса по-деревенски на двоих, Канг и Чанг горячо шептались, уточняя все детали плана, в результате которого мировое прогрессивное человечество будет спасено от неслыханной угрозы.
* * *
Шен Санга, который пытался проскочить на перрон подземки, не купив билета, вначале задержали, но после проверки отпустили.
Поднявшись из метро, он задумался, как быть дальше. В своей новой роли он оказался не на высоте, а это не совсем безопасно. С другой стороны, его дальний родственник, державший в Лондоне небольшой ресторан, давно хочет втянуть его в свой бизнес. Теперь, наверно, самое время. После всего, что случилось, его наверняка искать не станут…
Ещё раз оглянувшись на догоравшее здание китайской торговой миссии, Шен Санг вздохнул и пешком направился в Сохо.
* * *
Джерри не знал, что дядюшка Эдмонд держит путь домой, и махнул рукой на поиски старика.
«Не стоит рыскать весь вечер по этим трущобам, — решил он, — все равно старик на ночь вернётся в подвал. Лучше позвонить Ширли и Мэвис и узнать, нет ли их дома у той или у другой…»
Он смутно помнил, что китайцы говорили о каких-то заложницах. Да и Лили, кажется, что-то вспоминала о Ширли и её подруге.
Подумав о трупе в своей постели, Джерри проглотил тяжёлый ком и устало зашагал по мрачной в эту пору Портобелло-стрит к себе домой.
Поднявшись по лестнице, он обнаружил, что дверь по-прежнему открыта. Сознательно оттягивая мгновение, когда перед ним снова предстанет тяжёлая картина, Джерри постоял на пороге, однако все-таки зашёл внутрь. В комнатах темно, но это и понятно, если в квартире уже полдня никого, кроме трупа, нет. В фирме есть служба, которую интересуют такие случаи, придётся дать знать ребятам…
Джерри глубоко вздохнул и открыл дверь спальни.
На кровати лежали две женщины. Обе были одеты, и ни одна из них не была Лили фон Берн. От неё в квартире не осталось и следа. Даже резкий запах её духов выветрился. А две женщины, крепко спавшие на кровати, были Ширли и Мэвис, до смерти уставшие за последние сутки.
Где же Лили? Что с ней случилось? Неужели это Ширли и Мэвис убрали её труп?
Скорее всего ответ на этот вопрос знают китайцы. Джерри вполне допускал, что они сперва отравили бедную Лили каким-нибудь медленно действующим ядом — на Востоке это в ходу, а затем сами же избавились от трупа. Таким образом, они убрали опасного свидетеля, которого теперь как бы и вовсе не было.
Но Джерри-то помнил, что она была, его встреча с этой неотразимо прекрасной, пылкой женщиной! Она была здесь, в его спальне. Его измученное тело до сих пор сладко ныло, напоминая об этих часах.
Джерри Корнелл так никогда и не узнает, что случилось с Лили фон Берн на самом деле. Его богиня не умерла, как он полагал, а всего лишь уснула. Это был летаргический сон, к счастью, кратковременный. Очнувшись спустя несколько часов, она увидела, что в квартире никого нет (к тому времени Чанг уже ушёл, потрясённый до глубины души). Лили поняла, что с ней произошло, и была очень рада, что все обошлось. Судьба предостерегла её, и она услышала это предупреждение.
Лили оделась, собрала реквизит в кейс, проветрила комнату, прибрала постель и, сочтя задание выполненным, покинула квартиру Джерри Корнелла. Она закончила ещё одну страницу своей биографии и наконец твёрдо решила отойти от дел.
Дней через семь Лили нашла себе место фотографа (она прекрасно владела этим ремеслом) в сугубо женской экспедиции, отправлявшейся в верховья Амазонки, и затем исчезла в джунглях Южной Америки, где их экспедиция набрела на затерянное племя индейцев, которые стали поклоняться ей, как божеству, а её спутницы поселились там же, решив, что лучше места на свете им не найти, но это уже другая история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22