Не просто чуть больше волос! Не просто чуть меньше лысины! Те же волосы, что росли у вас когда-то! Волосы вашей ослепительной юности!"
К концу недели от "Шевелюры" пришел чек на тысячу долларов. Руфь изодрала бы его в мелкие клочки, но теперь у нее уже не было сомнений, что скоро и впрямь появится маленький, и это ее остановило.
- Вот она, наша доля от эликсирных барышей, - плакала она, размахивая чеком под самым носом у Сэма.
- Вполне приличная сумма, - отвечал довольный Сэм.
- Ты - невозможный человек. Да знаешь ли ты, сколько они заработали на этом деле?
- Меня не интересуют чужие заработки.
- Ну попадись мне только этот Чак Бредфорд, - сказала Руфь, скрипнув зубами, - уж я ему...
В дверь позвонили. Вошел Чак.
- Не надо, Руфь, - попросил Сэм, - боюсь, он этого не вынесет. Он похож на... - Сэм замялся, подбирая слова.
Чак и в самом деле выглядел ужасно. Вновь отросшие волосы жалко свисали на его замученное и осунувшееся лицо.
- ...На паршивого побитого пса, - докончила вместо мужа Руфь. - Ну и нервы же у вас, Чак Бредфорд! Сначала вы нас обжулили, а теперь набрались наглости и заявились в гости?!
- Нервы? - простонал Чак. Он упал на стул и обхватил голову руками. - У меня больше нет нервов. Они полопались от перенапряжения. Сэм, со времени Нерона мир не знал таких ужасов.
- О чем вы толкуете? - подозрительно спросила Руфь.
- Не притворяйтесь! Вы были с ним заодно.
- В чем дело?
- Нечего, нечего, - сказал Чак, - вы меня впутали в эту историю, вы и выпутывайте.
- Неполадки с эликсиром? - спросил Сэм с еще более кротким, чем обычно, видом.
- Провалиться мне на этом месте, если это не так.
- Этого я опасался.
- В чем дело? - повторила Руфь. - Никогда мне ничего не рассказывают. Ваши волосы, Чак, в полном порядке.
- Да, мои-то волосы, черт бы их драл, в порядке, - простонал Чак. - Я рву их целыми прядями, а они отрастают заново. У всех, кто пил из бутылки Сэма, отросли волосы. Столько волос, сколько душе угодно. И ничего с ними не делается. Беда в другом.
- Ближе к делу, - потребовала Руфь, - выкладывайте, что там у вас?
- Мы не потеряли даром ни одной секунды, - продолжал Чак, не обращая на нее внимания, - через несколько часов производство закрутилось на полную катушку. Не дней, слышите, а часов! Упаковка, реклама - все шло как по маслу. А как раскупали этот эликсир! О, как его раскупали! В магазинах, аптеках, супермаркетах, в уличных киосках, у продавцов сосисок, всюду. Догадайтесь, чем же все кончилось?
- Чем? - взвизгнула Руфь.
- В первую неделю волосы отрастают, а затем выпадают начисто. И не только новые волосы, но и старые тоже. Вот что я вам скажу: если не принять срочных мер, то скоро нельзя будет отличить Бродвей от бильярдного стола. А теперь угадайте, кого в этом обвиняют? Меня! Слышите, меня!
Руфь хохотала, пока у нее из глаз не потекли слезы.
- Сэм, вы обязаны мне помочь, - продолжал Чак, ухватив его за лацканы пиджака. - Это ваш долг. Чего вы намешали в свое снадобье, кроме того, что в рецепте?
- Ничего, - отвечал Сэм, деликатно высвобождая лацканы. - Абсолютно ничего. Только то, что написано. Кобылье молоко, моли и белое вино.
- Так почему после вашего снадобья волосы отрастают, а после нашего выпадают?
- Суть не в том, из чего вы делаете, - заметил Сэм, - а как вы делаете. Очевидно, у вас неверная технология.
- Но мы в точности следовали рецепту, Сэм. В точности.
- В том-то и беда. У вас неверный рецепт.
- Ах, так вы нарочно подсунули нам фальшивый рецепт?
- Ну, вот еще! - возмутился Сэм. - Если я что-то делаю, то делаю, как надо. Мой покойный папочка всегда говорил: сынок, коли уж берешься за дело, так делай на совесть.
- Это прямо пытка какая-то, - застонал Чак, - лучше уж загоняйте мне под ногти иголки. Так и знайте, если вы немедленно не объяснитесь, я выброшусь в окно.
- В рукописи, которую я отослал в эпиграфический журнал, ошибок не было. Но в гранках была опечатка. Я тут ни при чем.
- О боже, а ведь я пришел к вам просто от отчаяния, - сказал Чак, - у меня и в мыслях не было, что вам известно, в чем дело. Наши химики работают день и ночь. В ближайшие год-два они, вероятно, во всем разберутся, но мы не можем ждать. Я не могу ждать так долго. Меня линчуют. Сэм, где опечатка?
Сэм повернулся к аппарату для чтения микрофильмов и принялся делать заметки на больших карточках из плотной бумаги.
- А вот этого я вам не скажу.
- Знаете и не хотите сказать?
- А с какой стати?
- Ну вот, наконец пошел деловой разговор, - сказал Чак, вырывая у него из рук аппарат. - Сколько? Пять тысяч? Десять? К черту! Мои нервы не выдержат! Хотите миллион? Берите! Где опечатка?
Сэм забрал аппарат и принялся за чтение.
- Мой папочка всегда говорил, - рассеянно заметил он, - сынок, не в деньгах счастье.
- Послушай, Сэм! - вскричала Руфь, вырывая аппарат. - Миллион долларов!
- Сколько вы хотите? - спросил Чак, бледный, словно только что сорванный шампиньон.
- Мой папочка всегда говорил...
- Не надо! - взмолился Чак. - Согласен. Для вас, псих вы этакий, счастье - не в деньгах. Мы раздобудем вам что-нибудь еще. Что вам надо для счастья?
- Что ж... - задумчиво пробормотал Сэм. В комнате стало тихо. Последовала долгая пауза. - Для счастья мне нужна эпиграфика.
- Мы раздобудем столько эпиграфики, сколько вашей душе угодно, отвечал Чак, тяжело дыша. - Тонны эпиграфики. Мили эпиграфики. Как бы она там ни продавалась.
- Ничего не выйдет, - ответил Сэм, - ее не так уж много, а вся, что есть, бесплатно.
- Неужели в целом свете нет ничего, что бы вам хотелось? - спросил Чак. - Что угодно, лишь бы вы обменяли это на опечатку.
Сэм долго думал.
- Есть кое-что. Но вы не сможете этого сделать.
- "Шевелюра" может все. За правильный рецепт "Шевелюра" человечьи души продаст дьяволу. Чего вы хотите?
- Боюсь, вам это покажется глупым.
- Не покажется, ей-богу, Сэм, не покажется. - Чак снова ухватил его за лацканы пиджака. - Ничто на свете не покажется мне глупым. Просите что угодно. Чего вы хотите? Отрубить голову Статуе свободы? Привязать козла на верхушке памятника Вашингтону? Вырвать страницу из библии Гутенберга? Выкладывайте, чего вы хотите!
- А смеяться надо мной вы не будете? - беспокойно осведомился Сэм.
- Я вообще больше не буду смеяться, - всхлипнул Чак.
- Хорошо. Мне хочется убедить жену, что не в деньгах счастье.
- Сэм, пусть он пишет контракт, - вскричала Руфь, - я соглашусь с этим, не сходя с места. Позволь мне заняться деловой стороной.
- Руфь, ты говоришь неискренне, - укоризненно произнес Сэм, - ты собираешься продать им слово за миллион долларов. Значит, деньги для тебя важны.
Чак принялся грызть носовой платок.
- Не знаю, что тут делать? - вздохнул он. - Пригласить психолога? Или попробовать брошюры о сердечных заболеваниях? Руфь, вы читаете медицинские брошюрки?
- Ишь, какой умник выискался! - отозвалась Руфь. - Не стану я читать ваши брошюрки! У меня есть идея получше. Почему бы вам не убедить Сэма, что счастье - в деньгах?
- Мы и это попробуем, - ответил Чак, - а еще будем искать опечатку. Может, нам повезет.
- А что там было в рецепте? - спросила Руфь.
- Эти слова вытравлены кислотой на дне моего сердца, - ответил Чак. "На рассвете обрезать пучок моли. Отварить хорошенько в парном кобыльем молоке. Влить изрядное количество белого вина. Выпить". Вот и все.
- Что ж, посмотрим, - задумчиво проговорила Руфь, - если я отыщу опечатку, вы купите ее у меня?
- Да! И мы тоже будем ее искать, - отвечал Чак, дрожа, словно в лихорадке, - хотя мы пробовали все. Мы клали эту траву сырой, слегка обваренной и разваренной полностью. Мы ее пекли, жарили, сушили, коптили и вялили на солнце. Мы перепробовали все дозы каждого ингредиента.
- Дозировка и способ приготовления не играют столь большой роли, - с дразнящим спокойствием заметил Сэм, - стоит ли так себя утруждать?
Руфь и Чак принялись бормотать:
- Нарезать пучок моли?
- Отрезать?
- Прирезать?
- Зарезать?
- К черту! - сказал Чак. - Вздор какой-то. Надо пригласить специалистов.
- Здесь вам специалисты не помогут! - заявила Руфь. - Лучше дайте мне кругленькую сумму. Когда Сэм увидит, что я с ней сделаю, он изменит свое решение.
- Там видно будет, - ответил Чак, - пусть мой мозговой трест поломает над этим голову.
С этими словами он вылетел за дверь и скатился вниз по лестнице.
Сэм провел вечер, склонившись, как обычно, над аппаратом для чтения микрофильмов. Руфь бормотала под нос:
"Разрезать пучок травы? Вылить изрядное количество белого вина? Пока эта история не кончится, я глаз не сомкну".
Она даже не подозревала, насколько пророческими окажутся эти слова.
На следующий день в гости к Сэму явилась картинка из рекламного календаря. О таких картинках жены говорят: "Милый, это даже не искусство. В жизни у женщин не бывает таких фигур". Но у посетительницы была именно такая фигура.
Узкой нежной ручкой гостья откинула роскошные золотые волосы и улыбнулась.
- Можно, я сниму накидку?
- Не стоит, - ответила Руфь, кидая испепеляющие взгляды на вечернее платье, которое открывало спину и почти ничего не прикрывало спереди. Впрочем, валяйте. Вас, конечно, прислала "Шевелюра" - показать, что можно купить за деньги?
- Ах, что вы! - ответила девица и, не обращая больше внимания на Руфь, придвинула свой стул к креслу Сэма.
- Сэм, зовите меня Деби. Меня, правда, прислала "Шевелюра". Но вовсе не за тем, о чем думает ваша жена.
Она ядовито покосилась на Руфь.
Сэм задумчиво посмотрел на нее.
- Деби, а вы не боитесь простудиться?
- Ах, что вы, Сэм, - рассмеялась Деби. - Я ведь так молода. Кровь у меня горячая. Но как ужасно мило, что вы такой заботливый!
- Зачем же вас прислали? - угрожающе осведомилась Руфь.
- Учиться, - еле слышно выдохнула девица прямо в шею Сэма. "Шевелюра", натурально, заинтересовалась эпиграфикой. Только куда нашим ребятам до Сэма! Но мы решили в честь Сэма организовать исследовательский эпиграфический отдел. И вот я здесь, чтобы внимать наставнику у его ног.
Она преданно смотрела на Сэма.
- Не так уж я много знаю, - скромно ответил Сэм. - Но если вас серьезно интересует эпиграфика, я буду рад обучить вас нескольким фундаментальным правилам.
- Интересует? - вскричала девица. - Да я от эпиграфики без ума! Я чуть не на коленях умоляла послать именно меня! По-моему, на свете нет более потрясающего занятия, чем эпиграфика.
- Черта с два! - раздраженно заметила Руфь. - И как вам не противно притворяться?
- Простите, пожалуйста, мою жену, - попросил Сэм, - эпиграфика действует ей на нервы. Не знаю, почему этот предмет так ее раздражает?
- А я знаю, - сочувственно отозвалась Деби, - это удел всех мужчин с могучим интеллектом. Ваша жена вас не понимает.
- Это верно? - Сэм печально поглядел на жену. - Руфь, ты, правда, не понимаешь меня?
- Идиот несчастный! - ответила Руфь. - Эту особу прислали выведать твой секрет. И ее, и Чака эпиграфика интересует как прошлогодний снег. Посмотри на нее! Впрочем, нет, - тут же поправилась она, - не смотри! Лучше скажи ей, чтобы она отправлялась домой.
- Вы действительно пришли выведать мой секрет?
- Провалиться мне сквозь землю! Клянусь, положа руку на сердце, отвечала Деби, возлагая руку на хорошо развитую часть своей фигуры, можете отослать меня домой, если я хоть заикнусь об этой опечатке.
- Справедливо, - ответил Сэм, кидая удовлетворенный взгляд на жену. Ну что ж, приступим.
- Приступим, - ответила Деби, придвигаясь еще ближе.
- Сэм, я не выдержу! - вскричала Руфь.
- Дорогая, ты иди спать, - ответил Сэм, - я же знаю, что тебе это неинтересно.
- Да-да, - сладко улыбнулась Деби, - идите спать. Мы справимся сами.
- Вы-то справитесь, - ответила Руфь и хлопнула дверью.
Следующий день был воскресным. Руфь поднялась поздно, с заплаканными глазами. Она приготовила одну чашечку кофе, сварила одно яйцо и поджарила один ломтик хлеба. Когда Сэм, жадно нюхая воздух, вошел в кухню, Руфь включила приемник на полную мощность и продолжала есть под оглушительный аккомпанемент утренних новостей.
- Послушай! - вдруг воскликнула Руфь, забыв обиду и схватив мужа за руку. В голосе диктора слышалось возбуждение.
- Что творится за ланолиновым занавесом? Что происходит с волосами, выращенными "Шевелюрой"? Почему здание "Шевелюры" окружено вооруженной охраной? Слушайте полный отчет в нашем вечернем выпуске... Молния! Только что трое лысых мужчин в серых фланелевых костюмах пытались линчевать манхэттенского парикмахера.
- Прекрасно! - злорадно сказала Руфь. - Пусть Чак Бредфорд знает жуликов ждет расплата.
В дверь позвонили.
В комнату вломился воровато оглядывающийся Чак.
- Легок на помине, - с мягкой укоризной сказал Сэм.
- За мной гонятся!
- Рада слышать! - прокомментировала Руфь. - Веревка за мой счет.
- Врезать пучком травы? - спросил Чак без особой надежды в голосе.
- Если угодно, но это вам не поможет, - ответил Сэм и вышел.
В дверь снова позвонили.
- Разве его нет дома? - разочарованно произнесла Деби. - А он обещал показать мне свою коллекцию античных монет.
- Прощайте, - отрезала Руфь, при помощи хорошего толчка выставляя Деби за дверь.
1 2 3