Мой Бог похож на вашу чудесную Рыбу, его не поймаешь на крючок молитвы или на червя лести...
- Какой же он? - осторожно спросил Григор.
- Не знаю. Он прекрасный - это я ведаю точно, верю. Он герой и рыцарь. Он молчаливый и громогласный. Он жалостливый и грозный. Он всесильный и незримый. Он везде... и нигде...
- Это просто опоэтизированный человек, - вздохнул парень. - Вы создали в своем сердце идеал. И поклоняетесь ему...
- Может быть, так. А может, и нет.
- Странно. А как же ваш скепсис?
- Какой?
- По отношению к людям? В человеке много отвратительного - это правда. Но ведь причина мира (так веруют все религиозные люди), а значит, и всего, что происходит в нем, - Бог? Со скульптора спрашивают за никчемное изваяние, с сапожника - за испорченные сапоги...
- А Бог отвечает за скверный мир? - насмешливо подхватила Галя.
- А как же?
- Бог не имеет никакого отношения к миру.
- Как так?
- А так. Вы же мыслящий человек. Неужели всесильный дух стал бы заниматься созданием ограниченных миров? Каких-то шариков, планет, солнц, а тем более микроскопических муравьев, называемых людьми?
- Я изучал десятки различных религиозных и философских течений Востока и Запада. Большинство апологетов утверждают, что мир создан волею Творца, как бы он ни назывался... Брахмой, Иеговой, Ормуздом, Зевсом... Правда, древние гностики утверждали, что Превышний Отец, называемый Истиной, не повинен в творении нашего многострадального мира, что это - дел рук злого создателя, архонта нижних сфер. Но эти странные идеи встретили решительное возражение отцов церкви. Так что творцом Вселенной все же следует считать Бога...
- Возможно, и так, - равнодушно согласилась Галя, допивая кофе. - Всякий бракодел - творец, на высоком месте или на низком. Но при чем тут Бог? Я в это понятие вкладываю свое, заветное. Его нельзя передать. Какое мне дело, что об этом говорили те или иные мудрецы? Да и что такое мудрость? Я принимаю Солнце таким, как оно есть, как оно кажется мне, а не таким, как его описывают астрономы или астрофизики...
- Откуда это у вас, Галя?
- Что?
- Такое мышление?
- Плохое или хорошее?
- Не знаю. Опасное. Тревожное, волнующее. Мне кажется, что вы шутите, разыгрываете меня. Впрочем, нет. В глазах у вас - гнев. И ясность. Не пойму, не уловлю. Такие мысли, как у вас, появляются тогда, когда человек переживет глубокую драму. Горе высекает искры нового понимания. Но мистика...
- Я не мистик! - взмахнув крыльями ресниц, возразила девушка. - Медику почти невозможно быть мистиком. Каждый день - физиология, внутренности, грязь. Надо очень любить скрытую сущность человека, чтобы не возненавидеть его физиологию. Знаете что, Григор? Давайте оставим эту тему... Может, когда-нибудь... Хорошо?
- Хорошо, - неуверенно согласился Бова. - Но вы обещали прочитать свои стихи...
- О любви, - улыбнулась Галя. - Пойдемте отсюда. По улице Зоологической. Там уютно... и я попытаюсь вспомнить.
Григор расплатился с официанткой. Они вышли под крону весенних деревьев. Парень шагал задумчивый, растерянный. Галя иногда искоса посматривала на него. В воздухе поплыл зной, начало припекать. Они сняли плащи. Мимо проносились редкие машины, из-под колес брызгала жидкая грязь.
- Ну что ж, начну, - сказала девушка. - Только не перебивайте. Хорошо?
- Хорошо, Галя.
- Любовь, - медленно промолвила Галя, словно смакуя это слово, будто прислушиваясь к его звучанию. - Любовь... Что ты, Любовь? Миражи иль основа?
Дар вдохновенья? Вспышка таланта?
Зверя рычанье иль Вышнее Слово?
Пепел или пламень?
Феникс или фантом?
Что ты, Любовь? То ли взрыв сумасбродный,
Мертвой природы случайная проба,
Пасть ненасытная страсти голодной
Или скелет в разрисованном гробе?
Катится вихрь вне предела закона,
В нем перемешаны атомы, люди,
Драмы, гротески, религий каноны:
Было, и есть, и, наверное, будет!
Нежное чувство, любовь, как зарница,
Шепот несмелый, громовое слово
Все на алтарь беспощадный стремится,
В страшную бездну снова и снова.
Где пониманье?
Где ты, критерий?
Вечно сомнение в сердце пребудет?
Истины Матерь? Вершина мистерий?
Темная? Ясная?
Кто нас рассудит?
Гибнут миры.
И пылают созвездья,
Новых галактик грохочут зачатья,
Кроносы юные в новых просторах
Страстным богиням готовят объятья.
Пусть разрушаются в порох системы,
Тают свидетели творческой драмы,
Евы желанные в новых Эдемах
Вновь призывают любимых Адамов...
Будут и яблоки, будут и Змеи,
Будет паденье, проклятие Бога,
Авеля нежность. Каина зависть
Двинутся снова от злого порога.
Сквозь революции, царства, поэмы
Дети Адама направятся в небо,
Чтоб созидать мировые поэмы,
А в результате разгадывать ребус:
Что ты, Любовь?
Или завет Воскресенья?
Искра правечного Змея Ананты?
Бред несусветный
иль Божье Веленье?
Пепел или пламень?
Феникс или фантом?
- Странно, - сказал Григог, прослушав стихотворение.
- Что странно?
- Вы не похожи на современных девушек.
- Почему?
- Они не задумываются над такими проблемами. Любят, и все. Плачут, если грустно. Радуются, когда весело. Они даже легкомысленны и небрежны в любви. А у вас...
- У меня... - словно эхо, повторила Галя.
- У вас сплошная рана. Душа - скрипка. Еле дотронулся - уже откликается, звучит...
- Вы ошибаетесь, - сурово ответила Галя, глядя куда-то в сторону. - Это неправда.
- Что неправда?
- О современных девушках. Что они легкомысленны. Конечно, есть и такие. Но их - меньше. А большинство - глубокие и нежные. Это они кажутся легкомысленными. Надевают защитную маску, чтобы вы, мужчины, не ранили их. Вы добираетесь к сердцу, чтобы сразу... оседлать его.
- Вы не очень уважительно относитесь к мужчинам.
- Так оно и есть. А девушки должны беречь свою нежность в тайне. Ибо что останется потом, когда мужчина сорвет цветок, растопчет и уйдет прочь? Только пустота. Девушки берегут заветный цветок для принца...
- Для принца? - растерялся Григор.
- Для единственного. Для небесного возлюбленного, который приходит в сновидении, в мечтаниях. Каждая девушка мечтает о принце. И не встречает его...
- А Ромео и Джульетта? Тристан и Изольда? Меджнун и Лейла?
- А что с ними случилось? - возразила Галя. - Мир растоптал их, растерзал. И лишь после смерти воспел. Да и то... для спектакля, для сцены. Для денег. Для равнодушных людей, которые показывают в фойе свои туалеты.
- Это правда. Но я как-то не задумывался об этом.
- Вот видите. А о девушках думайте осторожнее. Не судите по внешним признакам. В каждом человеке - бездна. То, что снаружи, - может быть лишь пеплом. А под пеплом - жар...
- Говорите, говорите, - тихо попросил Григор. - Это прекрасно.
- Пустое, - внезапно смутилась Галя и отвернулась. - Не надо меня хвалить. А как же стихотворение? Не понравилось?
- Хорошо, - искренне сказал Бова. - Куда мне! У вас - мысль. И нежность. И глубина...
- Перехвалите, - засмеялась Галя. - Нет ничего особенного. Мне лично не нравится. То, что в сердце, - нельзя выразить в слове. Я же чувствую. Нужен какой-то новый, небывалый способ общения. Может, тогда... Только когда это будет?
- По-моему, он всегда был и есть.
- Что?
- Интуиция. Симпатия, антипатия. Даже идиосинкразия... Врожденное отвращение к определенным вещам или явлениям. Кажется, это так у вас в медицине называется?
- Так, так, - снисходительно засмеялась Галя. - Но вы правду молвили. Я ощущаю таинственную связь между всем-всем на свете. Даже между человеком и камнем, звездою, деревом, цветком. Иногда мне приятнее беседовать с березою или бродячей кошкой, нежели с человеком. А особенно люблю звездную ночь, когда никого нет, тишина и над головою сказочный Чумацкий Шлях. Неслыханная красота!
- Это и в самом деле поэтичное восприятие. Вы могли бы написать.
- Уже написала, - ответила девушка. - Я пишу все время. Когда есть свободная минутка...
- И днем и ночью слушал бы ваш голос. Прошу вас, прочтите...
У девушки пылали щеки. Она благодарно взглянула на парня и снова начала декламировать, задумчиво поглядывая в небо: О далекие дивные звезды-светила,
Что вы знаете, звезды,
Про Землю мою?
Что-нибудь вам известно
О сказочной Еве,
Полюбившей Адама
В правечном раю?
А на ваших мирах
Расцветают Эдемы?
И растут ли там яблони
Зла и добра?
И для вас, мои звезды,
Лучистые искры
Наступила ль ужасной
Расплаты пора?
И на Авеля Каин
Поднимает дубинку,
И Творец проклинает
Созданье свое...
Сохраните их, звезды,
От паденья и смерти,
Передайте заветное
Слово мое: "
Может, люди-то больше,
Чем лучистое солнце,
Может, сердце богаче,
Чем галактик дары!
Если сердце угаснет
Вселенная гибнет,
Если гаснут зеницы
Запылают миры!
Люди, слышите, люди!
На мгновенье замрите!
Воспылайте сердцами,
Дети радости ждут!
Не идите, как тени,
В равнодушную вечность,
Пусть во храме вселенском
Звезды снова взойдут!
Ведь солнца угасают
И гибнут планеты,
В беспредельность уходит
Секунда и век,
Возвращаются в хаос
Империи, боги...
Но бессмертьем владеет
Лишь он - Человек!"
- Как это чудесно! - воскликнул Григор.
- Что?
- То, что вы написали. Уникальность человека, его души. В самом деле... только осознание, только разумность может овладеть бессмертием. А некоторые юристы пытаются все подвести под параграф закона, словно люди - штакетные палки в заборе. А в жизни... случается, что увидишь человека - и уже никогда его не забудешь. Вот как мы с вами... Как только увидел вас - все!
- Что "все"? - тревожно спросила девушка, останавливаясь под каштаном.
- Ну... не надо слов, - растерянно молвил парень. - Неужели вы не ощущаете? Я сразу почувствовал, что вы... близкая, родная...
Галя прикрыла ресницами глаза. Молчала. Только по щекам ее плыла алая волна. В зеленых ветвях каштана шептал ласковый ветерок. За стеною зоопарка рычали звери, смеялись дети. Проехала легковая машина, задела бродячего пса. Он отлетел в канаву, жалобно заскулил. Девушка очнулась. В ее глазах заблестели голубые льдинки.
- Вино, - сказала она.
- Что? - удивился парень.
- Говорю, что это в вас от выпитого вина...
- Галя...
- Григор, не надо. Я не желаю призраков...
- Я не буду, Галя. Хорошо... Но знайте...
- Лучше пойдемте в зоопарк. Я еще никогда здесь не бывала. А вы?
- Я тоже... не бывал.
- Посмотрим?
- Хорошо, - вздохнул Бова.
Они вышли к проспекту Победы, завернули налево. Возле касс зоопарка толпились люди. Григор купил Гале мороженое, стал в очередь. Девушка отошла в сторону, стала под деревом, а парень напряженно размышлял об удивительном знакомстве. Задание шефа, комичный визит к бабусе, больница, свидание, беседа о Боге, стихи о любви. Какой странный калейдоскоп! Разноцветные стекла мозаики, а цельной картины нет! Как ее создать? А надо. Ведь уже не отойдешь, не оставишь, не забудешь. Будет звать, волновать, не даст покоя никогда, ни за что. И ее резкое слово, и недовольство, и скорбь или ирония - уже неотделимы от нее, от зовущего, тревожного облика...
Купив билеты, Григор позвал девушку. Они вошли в ворота, направились налево. Возле большой клетки собралось много людей. Дети орали, смеялись. В клетке сидели две огромные обезьяны - самец и самка. Он сосредоточенно ковырялся в густой шерсти, выискивая паразитов, а она забавлялась с резиновой автомобильной покрышкой. То прятала в ней морду, то подскакивала и внимательно, злобно смотрела на человеческую толпу. Вот она ухватилась передними конечностями за решетку, просунула морду между прутьями клетки, вытянула губы трубочкой, словно для поцелуя.
- Славная молодка! - прохрипел какой-то пьяница рядом с Галей, дохнув сивухою. - Такая обнимет - затем всю жизнь будет сниться. Ик! Ишь стерва, целоваться хочет!
Люди хохотали. Галя встретилась взглядом с обезьяной, замерла. Ей показалось, что из-под звериного низкого лба на нее метнули молнию разумные, враждебные глаза. Внимательные и бдительные. Они жили отдельно от чудовищного тела, они смотрели в этот мир из таинственных недр неведомых пространств. Угрожали, презирали, ненавидели... и умоляли...
- Уйдем, - прошептала девушка.
- Что? - не понял Григор.
- Я говорю - уйдем. Мне плохо.
- Хорошо. Мне тоже тяжело на душе.
Шли молча. Мимо веселых людей, мимо играющих детей, мимо клеток с полосатыми зебрами, гордыми, печальными оленями, презрительными верблюдами. Возле клетки с бегемотом Галя остановилась. Долго смотрела на громадину черного блестящего тела, неподвижно лежащего в воде, посверкивающего малюсенькими равнодушными глазками. Пожала плечами.
- Эволюция, - иронически произнесла она.
- Что? - не понял парень.
- Говорю - эволюция. Не весьма она экономна...
- Проба...
- Хороша проба! Гора мяса. Кому нужна такая проба?
- Биологический тупик. Даже люди попадают в него. Десять лет автор пишет книгу, а она - бездарна. Сотни лет формируется социальная система, а она немощна и реакционна. А природа действует вслепую.
- Вы считаете?
- А что ж - Бог? - скептически спросил Григор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59