Ладно, пока в клане был – понятно. Себя поставить среди пацанов в компании, отличиться наиболее дерзкой проказой и никогда не попадаться. Тут все сполна получил.
В армии, в Мекане, тоже ясно. Все как у всех: оказаться от начальства подальше, к котлу поближе, а главное, конечно, выжить. Желательно в целости и сохранности. С последним, правда, не то чтобы получилось. Но оно и к лучшему, как теперь поглядеть.
А уж после... Работу постоянную, чтобы платили прилично и с души от нее не воротило. И девчонку с пониманием, без дурного жеманства. Домовитую, если на всю жизнь с ней сложится...
По тому времени вовсе из невозможных мечты. А вот поди ж ты, как оправдались. Работа у меня теперь на всю жизнь, Ночным Властителем – чем плохо? Дом, то есть замок, прилагается, на оплату только полный кретин будет жаловаться, и само по себе занятие интересное. Пока, во всяком случае, чрезмерно не напрягает. А насчет девчонки... Вон, жена есть. Аж темная эльфь высокого рода. Уж чего-чего, а понимания у Хирры в достатке, и о жеманстве ей думать совершенно ни к чему. С ее-то биографией.
Про детей пока не загадывал, да и рановато еще. Что мне, что моей высокородной. Правда, ей все же придется поторопиться – просто по причине разной продолжительности наших с ней жизней. Ну да это не тот случай, чтобы переживать особо. Дети всегда случаются сами и вовремя. Таково мое мужское мнение.
Вот и получается, что ничего мне, по большому счету, уже и не нужно. Особенно лишних приключений на разные части тела. Только боюсь, Лесной этого не понять...
Ее мои несвоевременные озарения и без того не слишком беспокоили. Даже сумей я высказать их в наиболее доступной и не слишком оскорбительной (если такое вообще возможно) форме. Ибо позыв ко всему этому разбирательству, оказывается, взыграл у хай-леди ау Риер во вполне определенном месте.
– Не притворяйся, что не хочется! – пролила свет на происходящее следующая же ее реплика. – Неделю без бабы!
И далее о моих сексуальных потребностях и привычках, причем совсем уже непечатно. Разве что без упоминания гномов. В конце концов, даже светлоэльфийской наглости воспитанием какой-то предел положен.
Что касается воздержания – не сидела высокородная под обстрелом в траншее ту же самую неделю, в недалекой отсюда местности, когда с напряга, перепуга и недосыпа все ниже пояса напрочь отсыхает, даром что вода в окопе едва ли не по глотку стоит. С тех пор у меня на Мекан рефлекс такой, в том смысле, что и думать про плотский голод забываю. Это ей неделя, видно, нелегко далась, вот и ударила дурная кровь в башку.
Вот, значит, в каком смысле «чего надо»! Уж этого не нужно никаким образом. Особенно от нее. Во всяком случае теперь, после того, как высокородная во всей красе себя показала. В начале знакомства, если б не Низкая клятва, может, и повелся бы на светлоэльфийскую стать.
Нынче же, при всем совершенстве внешности Инорожденной, она не была способна вызвать у меня ни малейших положительных чувств. Словно молодая самка гиены – сильна, живуча, плодовита, на все готова, а как-то не хочется. Лучше объяснить не сумею, но иначе на это дело смотреть уже не могу.
И винить в перемене моих взглядов Лесной некого. Сама обеспечила. Меньше чем за неделю натворила столько, сколько иным на три жизни хватит, от мелких помех чужому бытию до изрядного калибра подлостей, с бытием этим никак не совместимых. Кто она после этого, эльфь или гнусная тварь? Гиена? Да что там, по всему гиена и есть. Вахль зловонная!
Видно, все эти сомнения и, главное, вывод из них чересчур явственно отразились у меня на роже. Особенно вывод. Потому что Леах, не сдержав бешеного эльфьего темперамента, бросилась на меня с рычанием, которому любая вахль, то есть гиена, позавидовала бы!
От неожиданности увернуться я не сумел. Только руки выставил, чтобы когти ее наманикюренные удержать подальше от глаз. Не люблю я как-то, когда в опасной близости от них всякая острая дрянь болтается, тем более с таким явным намерением. Новые глаза могу себе позволить, когда захочу, сколько угодно раз подряд, а все по старой памяти берегусь.
Отцепиться от здоровенной эльфи никак не удавалось. Чуть вовсе не заломала с ходу, как горный медведь цизальтинца. Все-таки добрых полтора фута разницы дают себя знать. Против эльфа-мужчины того же роста и веса я и пары секунд не продержался бы. А тут хоть и с трудом, но все же устоял.
Хуже всего было то, что, не преуспев в стремлении к членовредительству, Инорожденная Дня постепенно вернулась к первоначальному настроению с настойчивостью пьяного солдата в борделе. А то и в захваченной деревеньке – были на фронте такие любители, что с нашей, что с тесайрской стороны.
При всей серьезности положения отчего-то мне было более смешно, чем по-настоящему страшно. Как и дурной анекдот попал. Скажи мне кто совсем недавно, что я буду руками и ногами отбиваться от без малого семифутовой светлой эльфи, желающей меня изнасиловать, я бы плюнул тому идиоту в рожу.
Проделывать сие в отношении самой Леах как-то не хотелось. Да и не помогло бы. А вот смех удержать не удалось. Поймав себя на предшествующей мысли, я внезапно для самого себя заржал, как рогач, которому под хвост шлея попала. То есть, в моем случае, не совсем под хвост и уж точно не шлея, но от того не легче. Высокородная в своем полном остервенении и это поняла однобоко. Иначе бы не спросила хрипло, задыхаясь и грозя сорваться на визг:
– Что, не нравлюсь? Или недостаточно хороша для такого, как ты?
Ответа не было. Еще бы не хороша! Посмотрел бы дракон на себя глазами добычи – несомненно страстью воспылал бы. Только не любовной. Жаль, сейчас ей этого не втолкуешь – Лесная обезумела окончательно и была не способна осознать, что со своими обкорнанными волосами, расчесами, ожогами и, главное, бешеной маской лица стала не просто страшной, а чудовищной.
Я понял, что уже видел эту жуткую харю. В радужном сиянии Последней Реликвии в час соклятия. Вот как оно себя оправдывает...
А еще уразумел, что озверевшую эльфь ни уговорами, ни силой урезонить не получится. Значит, придется призвать на помощь то, что прежде было мне недоступно, да и нынче не всегда покорно. Аспектную магию симвотипа, свойства личности, простирающиеся вовне, призывая и подчиняя любые силы, обладающие сродством с ними.
Ветер может остановить и отбросить, но не способен удержать. Да и представить себе, как с помощью этой силы для начала хотя бы разделить нас с Леах, я попросту не смог. Значит, остается надежда только на рабочую функцию.
Прислушаться к сути трав посреди отчаянной потасовки казалось почти невозможно. Однако получилось – необходимость и не такое заставит проделать.
Тем более что сам остров помогал войти в соответствующее состояние.
Здесь не рубеж безумного штурма, потоки зеленой силы спокойные и незлобивые. Можно брать их без опаски, помня о снисхождении местной мощи к живым. Если б не это снисхождение, Леах давно бы уже показывала свою наглость по ту сторону Последней Завесы.
Стараясь не слишком расслабляться и успокаиваться, чтобы высокородная не справилась со своей задачей раньше, чем на нее управа найдется, я позвал на помощь. Расти, травка, большая и маленькая. Неправда, что трава на другой стороне гуще. Эта травка на моей стороне...
Лесная в упор не замечала, что стебли на лужайке, где мы барахтаемся, неуклонно становятся выше и плотнее и все настойчивее обвиваются вокруг нее. Чтобы облегчить им задачу, я перекатился эльфью вниз и в меру скромных сил на несколько секунд придержал высокородную, оседлав ее. Светлоэльфийская стерва восприняла происходящее как долгожданную и неминуемую победу своих чар, и малость расслабилась.
– Любишь сверху? – снова завела она свою пошлятину. – Так бы сразу и сказал, и нечего кобениться...
Как раз тут я удостоверился, что трава свое дело сделала, и резким прыжком соскочил с этой бешеной кобылки. Та рванулась было следом, но резко увязла.
Без меня процесс пошел даже быстрее, и спустя дюжину секунд посреди импровизированного газона извивался семифутовый зеленый кокон. Крепко стянутая по рукам и ногам дива визжала и ругалась так, что я всерьез опасался, как бы все травяное великолепие, включая лес в пределах слышимости, не завяло. От таких-то выражений!
На счастье, очередная порция побегов, оплетая голову, захлестнула ей рот и стянула челюсти. Трава прорастала прямо сквозь завитки ее волос. Ох, и замучается же эльфь вечером вычесывать сено из башки...
– Охолони немного, – буркнул я в ответ на возмущенное мычание, малость отдышался и добавил, чтобы успокоить: – Через пару часов все засохнет и рассыплется. Не трепыхайся.
Получается, что управляемое, но безопасное мое умение оказалось полезнее непокорного боевого навыка. Пускай поостынет до вечера. И на Инорожденную «легионершу» укорот нашелся. Унасекомилась.
Отчего-то вспомнились еще и Древнейшие эльфы – дед с шаловливой многоправнучкой. Эти вообще ни на термитов, ни на муравьев не смахивают. Разве что на каких-нибудь крылатых. Тех же пчел, к примеру. А то и на ос – это уж как посмотреть. Опасны настолько же, насколько совершенны. Так что, скорее всего, Древнейшие ближе к черным пчелам Нагорья, у которых жало гладкое, как осиное, – хоть сотню раз уязвить могут без всякого вреда для себя.
Зато и нагорный каштановый мед, приторно-горький, жгучий, как вино, ценится выше всего...
4
Великий Все
Теперь ты знаешь, почему огонь
Похож на рыжую лису,
Но если ты хотела спрятать это дерево,
То спрячь его в лесу,
И никому не доверяй ключи от дома,
Не клянись на молоке
Ни сердцем, ни рукой,
И я хочу надеяться на то,
Что ты останешься со мной...
До лагеря я добрался только перед самым закатом. Солнце уже цеплялось за верхушки пальм за расчищенной полосой. По-моему, с утра они стали выше раза в полтора. Или подступили обратно к лагерю настолько же близко.
А может быть, мне просто так кажется от общей непрухи. В любом случае видеть никого не хотелось. Даже Харма. Поэтому за периметр я полез не через привычный чекпойнт, а сквозь захудалый лаз на дальнем крае лагеря, между свалкой запчастей и какими-то земляными кучами изрядных размеров. Этак с фермерский сарай или там с пару междугородних дилижансов яруса в три, у которых только колеса в два моих роста.
При ближайшем рассмотрении кучи оказались только сверху покрытыми глиной, а в основе своей плетеными. Из вареных прутьев, по-видимому – необработанная меканская зелень проросла бы уже на следующий день. Вокруг же самих куч, у круглых, в пару футов, дыр и просто у меня под ногами сновали мелкие зеленые гоблины. Демонова уйма гоблинов, если честно сказать. Понятия не имел, что их столько в лагере...
Что самое непонятное, на меня вся эта орда – ноль внимания. Не сказать, чтобы фунт презрения, но и того подобострастия, которое зеленявки обычно демонстрируют каждому человеку, ни следа. Просто как нет меня: обойти обойдут, но взглянуть лишний раз им влом. Спасибо, хоть с пути не спихивают для легкости.
Немного любопытства оказалось как раз тем, что требовалось для выхода из полного остолбенения. По крайней мере, в частичное. Глухой звон в ушах сохранился, но сквозь него уже прорывался какой-то внешний поток, совершенно непохожий на обычный гоблинский галдеж. Скорее уж на гудение пчел в ульях – стояли мы на учениях как-то недалеко от пасеки. Помнится, неделю все, кроме Берта, чесались, попробовав добраться до дармового медка.
Ассоциация получилась не из приятных. Зеленые гоблины и без того слишком похожи на общественных насекомых. Они теплокровные, но не млекопитающие. Отличить самцов от самок практически невозможно. По-моему, все рабочие особи вообще стерильны, а какие еще типы особей способен производить этот вид, я предпочитал не задумываться...
Кто-то очень вовремя подергал меня за штаны. А то неизвестно, до каких еще умозаключений я мог дойти.
– Клюкать пойдешь? – с некоторой бесцеремонностью поинтересовался гоблин.
Хорошо, что вообще спросить удосужился. После всего прочего не удивился бы, если б он попросту пристроил меня носом в корыто. Молча.
Впрочем, если мелкота в сие понятие тот же смысл вкладывает, то как раз сейчас клюкнуть не помешает. Даже очень не помешает. Перед дальнейшими сеансами общения с Лесной. Что-то не верилось что небольшой отдых в тени на травке существенно повлияет на ее моральный облик.
– Пойду! – Я разве что рукой не махнул отчаянно, соглашаясь на неизведанное.
Зеленокожий, впрочем, воспринял согласие вышестоящего как должное. Хотя это днем я им вышестоящий, а ночью, выходит, никто и звать никак. Оно и к лучшему. Сутки напролет тащить груз ответственности за уже сотворенное и еще только подступающее безобразие мне решительно не хотелось. Тем более тащить его на предполагаемое застолье.
Гоблин без стеснения отвернулся и пошел к ближайшей дыре, ведущей внутрь самого большого строения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66