Так, отеческие толкования Василия Великого, Афанасия Великого, Иоанна Златоуста, Феодорита, Евфимия Зигабена — переведены уже в их творениях. Самостоятельные труды: митр. Арсений. Толкование на первые 26 псалмов. Спб. 1874 г.; арх. Ириней. Толкование на книгу псалмов. М. 1791 и 1807–14 и 23 гг. (есть и более поздние издания); еп. Палладий. Толкование на псалмы. М. 1872 г.; свящ. Вишняков. О происхождении Псалтири. Спб. 1875. Его же. Объяснение Псалтири (1–36 Псс.). Спб. 1894. Орда. Краткое объяснение Псалтири. К. 1879 г.; митр. Филарет. Руководство к познанию книги псалмов. Чт. Общ. люб. дух. просв. 1872, № 1; прот. Павский. Обозрение книги псалмов. Спб. 1814 г. В подстрочных примечаниях в переводе Руководства Вигуру кратко объяснена вся Псалтирь. Руковод. 2 т. III-IV выпуски. Еп. Феофан. Объяснение 118 псалма. М. 1880 г. Труд очень ценный по глубокому духовно-богословскому изъяснению псалма. Критико-текстуальные труды: свящ. М. Боголюбский. Замечания на текст Псалтири по переводу LXX и славянскому. Чт. Общ. люб. дух. просв. 1872–1878 гг.; архим. Амфилохий. Древне-славянская Псалтирь. М. 1878–1880 гг.
Книга Притчей.
В еврейской Библии эта книга называется — Притчи Соломона; у LXX: ????????? — припутия, притчи. Название книги взято от содержания и образа речи ее. Книга содержит несколько надписаний с словом «притчи» (1:1; 10:1; 25:1) и состоит из кратких, часто образных, изречений, называемых в Библии обыкновенно притчами. По изъяснению отцов Церкви «притчи суть как бы загадки, которые представляют одно, а заключают и другое высшее и таинственное» (срав. Мф 13 гл.; Ин 16:29). Название же притча произошло от того, что краткие мудрые изречения выставлялись при путях на вразумление прохожих и были «придорожными наставлениями» (Синопсис Златоуста и Афанасия) []. В еврейской литературе, особенно талмудической, эта книга называется sefer chokma — книга премудрости, каковое название встречается и в отеческой письменности у Мелитона, Иустина, Климента Александрийского, Оригена, Киприана (Cornely. Introd. spec. II, 134 р.). Но первое название более употребительно и сохранилось доселе.
Книга Притчей есть собрание кратких афористических изречений, в коих излагается ветхозаветное нравоучение в применении к разным положениям в жизни человека: на почве теоретического ветхозаветного нравоучения здесь начертывается идеал практической жизни подзаконного человека. Писатель так определяет цель своей книги и мудрования: дать читателям познание мудрости и наставления, изречений разума, правил благоразумия, правосудия, суда и правоты (1:2–3). Вообще, здесь всякому возрасту, положению и образу жизни людей предписываются законы и нормы поведения, угодного Богу и полезного для сей и будущей жизни. Эти истины изложены в форме мудрых кратких изречений, в постоянных сопоставлениях мудрого и глупого человека, мудрости и глупости, и их проявлений в жизни практической.
По содержанию книга Притчей разделяется на три части, разграничиваемые повторяющимся трижды подписанием: Притчи Соломона (1:1–9:18; 10:1–24:34; 25:1–31:31). В первой части (1–9 глл.) излагаются наставления, преимущественно в форме советов мудрости и мудрого учителя, и описывается первоисточник человеческой мудрости: Ипостасная Божественная Мудрость и Ее действия в мире и в жизни людей. Во второй части (10–22:16) описываются мудрость и страх Божий — с одной стороны, и глупость и грех — с другой, в их обнаружениях в жизни людей и следствиях для последних. Излагается все это в кратких и метких изречениях и антитезах. К ним присоединяется несколько более обширных и систематических рассуждений писателя о мудром поведении и несколько положительных его советов. Озаглавливается и эта часть: Притчи Соломона (10:1). По еврейскому тексту, как понимают его современные ученые, в этой части помещены два приложения: 22:17–24:22 и 24:23–34, озаглавленные «изречения мудрых» и по содержанию и форме вполне сходные с Соломоновыми притчами. Третья часть (25–29 глл.), озаглавленная: Притчи Соломона, собранный мужами Езекии (25:1), заключает в себе также краткие изречения и советы, но преимущественно касающиеся царского правления, его задач и идеалов. И к этой части, по нынешнему еврейскому тексту, находят три приложения: Слова Агура видящаго (30 гл.), Наставления матери царю Лемуилу (31:1–9) и Похвала жене (31:10–31). И эти приложения по содержанию и форме сходны с предыдущими притчами Соломона о царском правлении и семейной жизни.
О происхождении книги Притчей иудейское предание говорило довольно глухо, лишь в согласие с 25:1, что ее написало, или точнее издало, общество друзей Езекии (Baba Batra. 15а ). Отцы Церкви и средневековые богословы приписывали всю книгу Притчей Соломону. В новое время некоторые ученые, например Делим, Цокклер, Ригм, приписывают большую часть книги Соломону, а приложения ко второй и третьей частям и введение — позднейшему времени и другим неизвестным лицам; некоторые, например Рейс, «ничего Соломоновского» не находят в этой книге: «все здесь — послепленного происхождения» (Geschichte des alten Testaments. 494 s.) []. Для выбора из этих предположений и решений обратимся к библейским свидетельствам. Трижды повторяемое надписание: Притчи Соломона, сына Давидова (1:1; 10:1; 25:1), свидетельствует о происхождении книги от Соломона. В 3 Цар 4:32 говорится, что Соломон написал до 3000 притчей. Естественно видеть в книге Притчей собрание этих произведений Соломона. — Содержание и некоторые указания Притчей заключают в себе свидетельство о происхождении их от Соломона. Здесь, например, чрезвычайно часто повторяется совет «уклоняться» от распутной женщины и распутства, и вообще от увлечения женщиной, запрещается «отдавать ей силы», настойчиво повторяется, что «стези ее ведут к смерти и рефаимам» и т. п. (5:18, 20; 6:24–35; 9:16–18; 18:23). Читая эти советы, читатель, знакомый со священной историей, невольно припоминает Соломона и его падение через женщин (3 Цар 11:10). Естественно, таким образом, видеть в этих советах предостережение от той опасности, которой подвергся сам мудрый приточник. — Приточник очень часто говорит о мудром царе и характере его правления и вообще о мудрых и глупых правителях и советниках и характере их правления (11:11–14; 13:18; 14:28; 25:1–6; 28:2, 15–16). И в этих советах можно видеть приточника — мудрого еврейского царя, занятого народоправлением и лично на себе испытавшего радости и невзгоды царского служения. Приточник, далее, говорит о себе, что он был любимый сын у отца и один у матери (4:3–4), — указание, точно приложимое к Соломону. Он замечает, что отец особенно учил его хранить и не забывать заповеди (4:4). Подобные наставления Давида Соломону излагаются в 3 Цар 2 главе. Обнаруживаемые в приточнике всесторонняя сметливость и наблюдательность, теоретическая и житейская мудрость, вполне приличествуют мудрейшему царю Соломону. — Научное исследование языка всей книги Притчей убеждает современных филологов в том, что «Соломон первый (и последний) возвысился до мысли о строго размеренной поэтической форме и провел ее в книге Притчей, располагая ее мысли по этой форме и поражал читателей выдержанной равномерностью всех стихов от первого до последнего» []. Так, несомненно много оснований существует к признанию книги Притчей писанием Соломона.
Но в виду единогласного мнения современных западных и русских [] ученых, не можем не коснуться вопроса об объеме писания Соломона. Дело в том, что следуя нынешнему еврейскому тексту, указанные ученые выделяют в книге Притчей, как не принадлежащие Соломону, отделы: 22:17–24:22; 24:23–34; 30:1–33; 31:1–9:10–31. Что сказать об этом единогласии, принятом уже и в русской литературе? Основанием для указанного мнения служат мнимые надписания в 22:17 и 24:23. Но едва ли православный богослов, подобно протестантам (опирающимся исключительно на еврейский текст и его непогрешимость), имеет особенную нужду признавать безусловно точными и руководст-венными для себя эти мнимые надписания, тем более, что и самый нынешний еврейский текст дает очень мало к сему оснований. В 22:17 читаем: «открой ухо твое и слушай слова мудрых и в сердце твое вложи мое знание». Очень трудно эти слова считать надписанием какого-то «нового отдела», а тем более видеть здесь «особых мудрых приточников». Гораздо естественнее видеть здесь совет того же приточника воспринимать «мое знание» и слушать мудрых и благоразумных людей. Если бы здесь было надписание, принадлежащее другому писателю, то новый писатель и себя означил бы и своего слушателя (кто должен «ухо свое открыть»?). Здесь ничего такого нет, а говоря: «мое знание », очевидно приточник отождествляет себя с составителем предыдущей речи. И в Притчах (1:1; 10:1; 25:1) и в других ветхозаветных книгах (ср. Ис 13:1; Иер 50:1…) не таковы надписания. По чтению древних переводов в 22:17 также отвергается мысль о «новых» приточниках. У LXX и в славянском переводе читаем: «ко словесем мудрых прилагай твое ухо и услыши моя словеса». Очевидно, здесь совершенно невозможно видеть речь каких-то «иных мудрецов», а не того же Соломона и его собственные «словеса» (???? ?????). Общий вывод должен быть тот, что в 22:17 нет основания видеть других приточников. То же подтверждает сходство всего отдела 22:17–24:22 с предыдущими. Таковы, например, советы охранять себя от чужой жены и «чужого колодца» (23:27, 33 = 5:3, 15; 7:5); от вина (23:29–30 = 20:1; 21:17); от ссоры (22:24 = 17:19); от товарищества со злыми людьми (22:24 = 1:10–19; 4:14–18); от ручательства за других (22:26 = 6:1; 11:15; 20:16); от передвигания чужих межей (22:28 = 15:25); от сладкой пищи (23:3 = 20:17); от разговора с глупым (23:9 = 9:7); совет наказывать детей (23:13 = 19:7) и мн. др. Слушатель называется: сын мой! (23:15, 19, 26; 24:13, 21 = 2:1; 3:1; 4:20; 5:1). Замечательно, что и начальное в этом отделе обращение, считаемое надписанием отдела новых приточников: «приклони ухо твое и слушай слово мудрых и сердце твое обрати к моему знанию» (22:17), очень часто встречается и ранее; например, «сын мой! если ты ухо твое сделаешь внимательным к мудрости и наклонишь сердце твое к размышлению…» (2:1–2); или еще: «сын мой, словам моим внимай и к речам моим приклониухо твое и храни их внутри сердца твоего» (4:20–21)… «сын мой, внимай мудрости и приклони ухо твое к разуму моему» (5:1; срав. 7:1 и др.) []. Едва ли кто решится все эти выражения считать надписаниями новых отделов и означающими иных приточников. Это обычная форма выражения одного и того же приточника, равносильная церковному: «вонмем» и евангельскому: «имеяй уши слышати, да слышит». Во всяком случае, нет серьезных оснований не приписывать Соломону отдел 22:17–24:22.
Отдел 24:23–34, считаемый многими западными учеными и проф. Олесницким за писание особых мудрецов и приточников, нельзя признать таковым. Притч 24:23 по нынешнему еврейскому тексту читается так: — и это мудрым (или для мудрых ): лицеприятствовать на суде нехорошо. В процитированном кратком еврейском выражении также видят надписание и пополняют его так: и это сказано мудрыми, т. е. дальнейшую речь (24:23–34) считают отдельным сборником Притчей, происшедшим от иных «мудрых» приточников и из их притчей. Но древние переводчики, например LXX толковников, иначе пополняли его или имели его в еврейском более распространенном и ином виде: ????? ?? ???? ???? ???? ?????? ???????????? — сия глаголю вам смысленным разумети. — Такое же дополнение и пояснение находится в Пешито, в таргуме, Вульгате, и своим единогласием и древностью вынуждает признавать за ним больший авторитет, чем за современным дополнением, несогласным с грамматикой (предл. в слове очень трудно признать за casus ablativus на вопрос: кем что-либо сделано, а обычно употребляется при casus dativus: кому? — Gesenius. Hebr. chandw?rterb. 412–415 ss. А, 3). При понимании же древними (особенно авторитетными для православного богослова LXX толковниками) переводчиками, очевидно, никак нельзя видеть здесь ни нового надписания, ни нового отдела, а тем паче отличных мудрых приточников: речь продолжает Соломон, обращаясь и к «сыну», и ко всем благоразумным людям. Понимание древними переводчиками рассматриваемого места подтверждается всем течением речи мнимо нового отдела 24:23–34, несомненно вполне сходного со всей предыдущей речью того же приточника, имеющего тот же предмет, тех же слушателей и читателей и т. п. Здесь часто и дословно сходно высказываются те же советы и притчи, как в предыдущих отделах, например о правосудии и мздоимстве (24:24 = 17:15); о благословении праведных людей (24:25 = 11:15); о добрых устах и словах (24:26 = 15:23); о злопамятстве и зловоздаянии (24:29 = 20:22); о ленивом и нерадивом (24:30–34 = 6:9–11; 13:4). Так, все стихи по мыслям и выражениям заключают в себе далеко не «новые и особенные» премудрые притчи, а часто дословное повторение сказанного ранее Соломоном. Если бы, действительно, подобный сборник найден был кем-либо из собирателей книги Притчей, то едва ли был бы помещен в этой книге. Он уместен, и по происхождению и по заключению в эту книгу, как произведение того же Соломона. Только такой вывод и может быть из анализа рассматриваемого отдела. В переводе Пешито в конце 24 главы стоит подпись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Книга Притчей.
В еврейской Библии эта книга называется — Притчи Соломона; у LXX: ????????? — припутия, притчи. Название книги взято от содержания и образа речи ее. Книга содержит несколько надписаний с словом «притчи» (1:1; 10:1; 25:1) и состоит из кратких, часто образных, изречений, называемых в Библии обыкновенно притчами. По изъяснению отцов Церкви «притчи суть как бы загадки, которые представляют одно, а заключают и другое высшее и таинственное» (срав. Мф 13 гл.; Ин 16:29). Название же притча произошло от того, что краткие мудрые изречения выставлялись при путях на вразумление прохожих и были «придорожными наставлениями» (Синопсис Златоуста и Афанасия) []. В еврейской литературе, особенно талмудической, эта книга называется sefer chokma — книга премудрости, каковое название встречается и в отеческой письменности у Мелитона, Иустина, Климента Александрийского, Оригена, Киприана (Cornely. Introd. spec. II, 134 р.). Но первое название более употребительно и сохранилось доселе.
Книга Притчей есть собрание кратких афористических изречений, в коих излагается ветхозаветное нравоучение в применении к разным положениям в жизни человека: на почве теоретического ветхозаветного нравоучения здесь начертывается идеал практической жизни подзаконного человека. Писатель так определяет цель своей книги и мудрования: дать читателям познание мудрости и наставления, изречений разума, правил благоразумия, правосудия, суда и правоты (1:2–3). Вообще, здесь всякому возрасту, положению и образу жизни людей предписываются законы и нормы поведения, угодного Богу и полезного для сей и будущей жизни. Эти истины изложены в форме мудрых кратких изречений, в постоянных сопоставлениях мудрого и глупого человека, мудрости и глупости, и их проявлений в жизни практической.
По содержанию книга Притчей разделяется на три части, разграничиваемые повторяющимся трижды подписанием: Притчи Соломона (1:1–9:18; 10:1–24:34; 25:1–31:31). В первой части (1–9 глл.) излагаются наставления, преимущественно в форме советов мудрости и мудрого учителя, и описывается первоисточник человеческой мудрости: Ипостасная Божественная Мудрость и Ее действия в мире и в жизни людей. Во второй части (10–22:16) описываются мудрость и страх Божий — с одной стороны, и глупость и грех — с другой, в их обнаружениях в жизни людей и следствиях для последних. Излагается все это в кратких и метких изречениях и антитезах. К ним присоединяется несколько более обширных и систематических рассуждений писателя о мудром поведении и несколько положительных его советов. Озаглавливается и эта часть: Притчи Соломона (10:1). По еврейскому тексту, как понимают его современные ученые, в этой части помещены два приложения: 22:17–24:22 и 24:23–34, озаглавленные «изречения мудрых» и по содержанию и форме вполне сходные с Соломоновыми притчами. Третья часть (25–29 глл.), озаглавленная: Притчи Соломона, собранный мужами Езекии (25:1), заключает в себе также краткие изречения и советы, но преимущественно касающиеся царского правления, его задач и идеалов. И к этой части, по нынешнему еврейскому тексту, находят три приложения: Слова Агура видящаго (30 гл.), Наставления матери царю Лемуилу (31:1–9) и Похвала жене (31:10–31). И эти приложения по содержанию и форме сходны с предыдущими притчами Соломона о царском правлении и семейной жизни.
О происхождении книги Притчей иудейское предание говорило довольно глухо, лишь в согласие с 25:1, что ее написало, или точнее издало, общество друзей Езекии (Baba Batra. 15а ). Отцы Церкви и средневековые богословы приписывали всю книгу Притчей Соломону. В новое время некоторые ученые, например Делим, Цокклер, Ригм, приписывают большую часть книги Соломону, а приложения ко второй и третьей частям и введение — позднейшему времени и другим неизвестным лицам; некоторые, например Рейс, «ничего Соломоновского» не находят в этой книге: «все здесь — послепленного происхождения» (Geschichte des alten Testaments. 494 s.) []. Для выбора из этих предположений и решений обратимся к библейским свидетельствам. Трижды повторяемое надписание: Притчи Соломона, сына Давидова (1:1; 10:1; 25:1), свидетельствует о происхождении книги от Соломона. В 3 Цар 4:32 говорится, что Соломон написал до 3000 притчей. Естественно видеть в книге Притчей собрание этих произведений Соломона. — Содержание и некоторые указания Притчей заключают в себе свидетельство о происхождении их от Соломона. Здесь, например, чрезвычайно часто повторяется совет «уклоняться» от распутной женщины и распутства, и вообще от увлечения женщиной, запрещается «отдавать ей силы», настойчиво повторяется, что «стези ее ведут к смерти и рефаимам» и т. п. (5:18, 20; 6:24–35; 9:16–18; 18:23). Читая эти советы, читатель, знакомый со священной историей, невольно припоминает Соломона и его падение через женщин (3 Цар 11:10). Естественно, таким образом, видеть в этих советах предостережение от той опасности, которой подвергся сам мудрый приточник. — Приточник очень часто говорит о мудром царе и характере его правления и вообще о мудрых и глупых правителях и советниках и характере их правления (11:11–14; 13:18; 14:28; 25:1–6; 28:2, 15–16). И в этих советах можно видеть приточника — мудрого еврейского царя, занятого народоправлением и лично на себе испытавшего радости и невзгоды царского служения. Приточник, далее, говорит о себе, что он был любимый сын у отца и один у матери (4:3–4), — указание, точно приложимое к Соломону. Он замечает, что отец особенно учил его хранить и не забывать заповеди (4:4). Подобные наставления Давида Соломону излагаются в 3 Цар 2 главе. Обнаруживаемые в приточнике всесторонняя сметливость и наблюдательность, теоретическая и житейская мудрость, вполне приличествуют мудрейшему царю Соломону. — Научное исследование языка всей книги Притчей убеждает современных филологов в том, что «Соломон первый (и последний) возвысился до мысли о строго размеренной поэтической форме и провел ее в книге Притчей, располагая ее мысли по этой форме и поражал читателей выдержанной равномерностью всех стихов от первого до последнего» []. Так, несомненно много оснований существует к признанию книги Притчей писанием Соломона.
Но в виду единогласного мнения современных западных и русских [] ученых, не можем не коснуться вопроса об объеме писания Соломона. Дело в том, что следуя нынешнему еврейскому тексту, указанные ученые выделяют в книге Притчей, как не принадлежащие Соломону, отделы: 22:17–24:22; 24:23–34; 30:1–33; 31:1–9:10–31. Что сказать об этом единогласии, принятом уже и в русской литературе? Основанием для указанного мнения служат мнимые надписания в 22:17 и 24:23. Но едва ли православный богослов, подобно протестантам (опирающимся исключительно на еврейский текст и его непогрешимость), имеет особенную нужду признавать безусловно точными и руководст-венными для себя эти мнимые надписания, тем более, что и самый нынешний еврейский текст дает очень мало к сему оснований. В 22:17 читаем: «открой ухо твое и слушай слова мудрых и в сердце твое вложи мое знание». Очень трудно эти слова считать надписанием какого-то «нового отдела», а тем более видеть здесь «особых мудрых приточников». Гораздо естественнее видеть здесь совет того же приточника воспринимать «мое знание» и слушать мудрых и благоразумных людей. Если бы здесь было надписание, принадлежащее другому писателю, то новый писатель и себя означил бы и своего слушателя (кто должен «ухо свое открыть»?). Здесь ничего такого нет, а говоря: «мое знание », очевидно приточник отождествляет себя с составителем предыдущей речи. И в Притчах (1:1; 10:1; 25:1) и в других ветхозаветных книгах (ср. Ис 13:1; Иер 50:1…) не таковы надписания. По чтению древних переводов в 22:17 также отвергается мысль о «новых» приточниках. У LXX и в славянском переводе читаем: «ко словесем мудрых прилагай твое ухо и услыши моя словеса». Очевидно, здесь совершенно невозможно видеть речь каких-то «иных мудрецов», а не того же Соломона и его собственные «словеса» (???? ?????). Общий вывод должен быть тот, что в 22:17 нет основания видеть других приточников. То же подтверждает сходство всего отдела 22:17–24:22 с предыдущими. Таковы, например, советы охранять себя от чужой жены и «чужого колодца» (23:27, 33 = 5:3, 15; 7:5); от вина (23:29–30 = 20:1; 21:17); от ссоры (22:24 = 17:19); от товарищества со злыми людьми (22:24 = 1:10–19; 4:14–18); от ручательства за других (22:26 = 6:1; 11:15; 20:16); от передвигания чужих межей (22:28 = 15:25); от сладкой пищи (23:3 = 20:17); от разговора с глупым (23:9 = 9:7); совет наказывать детей (23:13 = 19:7) и мн. др. Слушатель называется: сын мой! (23:15, 19, 26; 24:13, 21 = 2:1; 3:1; 4:20; 5:1). Замечательно, что и начальное в этом отделе обращение, считаемое надписанием отдела новых приточников: «приклони ухо твое и слушай слово мудрых и сердце твое обрати к моему знанию» (22:17), очень часто встречается и ранее; например, «сын мой! если ты ухо твое сделаешь внимательным к мудрости и наклонишь сердце твое к размышлению…» (2:1–2); или еще: «сын мой, словам моим внимай и к речам моим приклониухо твое и храни их внутри сердца твоего» (4:20–21)… «сын мой, внимай мудрости и приклони ухо твое к разуму моему» (5:1; срав. 7:1 и др.) []. Едва ли кто решится все эти выражения считать надписаниями новых отделов и означающими иных приточников. Это обычная форма выражения одного и того же приточника, равносильная церковному: «вонмем» и евангельскому: «имеяй уши слышати, да слышит». Во всяком случае, нет серьезных оснований не приписывать Соломону отдел 22:17–24:22.
Отдел 24:23–34, считаемый многими западными учеными и проф. Олесницким за писание особых мудрецов и приточников, нельзя признать таковым. Притч 24:23 по нынешнему еврейскому тексту читается так: — и это мудрым (или для мудрых ): лицеприятствовать на суде нехорошо. В процитированном кратком еврейском выражении также видят надписание и пополняют его так: и это сказано мудрыми, т. е. дальнейшую речь (24:23–34) считают отдельным сборником Притчей, происшедшим от иных «мудрых» приточников и из их притчей. Но древние переводчики, например LXX толковников, иначе пополняли его или имели его в еврейском более распространенном и ином виде: ????? ?? ???? ???? ???? ?????? ???????????? — сия глаголю вам смысленным разумети. — Такое же дополнение и пояснение находится в Пешито, в таргуме, Вульгате, и своим единогласием и древностью вынуждает признавать за ним больший авторитет, чем за современным дополнением, несогласным с грамматикой (предл. в слове очень трудно признать за casus ablativus на вопрос: кем что-либо сделано, а обычно употребляется при casus dativus: кому? — Gesenius. Hebr. chandw?rterb. 412–415 ss. А, 3). При понимании же древними (особенно авторитетными для православного богослова LXX толковниками) переводчиками, очевидно, никак нельзя видеть здесь ни нового надписания, ни нового отдела, а тем паче отличных мудрых приточников: речь продолжает Соломон, обращаясь и к «сыну», и ко всем благоразумным людям. Понимание древними переводчиками рассматриваемого места подтверждается всем течением речи мнимо нового отдела 24:23–34, несомненно вполне сходного со всей предыдущей речью того же приточника, имеющего тот же предмет, тех же слушателей и читателей и т. п. Здесь часто и дословно сходно высказываются те же советы и притчи, как в предыдущих отделах, например о правосудии и мздоимстве (24:24 = 17:15); о благословении праведных людей (24:25 = 11:15); о добрых устах и словах (24:26 = 15:23); о злопамятстве и зловоздаянии (24:29 = 20:22); о ленивом и нерадивом (24:30–34 = 6:9–11; 13:4). Так, все стихи по мыслям и выражениям заключают в себе далеко не «новые и особенные» премудрые притчи, а часто дословное повторение сказанного ранее Соломоном. Если бы, действительно, подобный сборник найден был кем-либо из собирателей книги Притчей, то едва ли был бы помещен в этой книге. Он уместен, и по происхождению и по заключению в эту книгу, как произведение того же Соломона. Только такой вывод и может быть из анализа рассматриваемого отдела. В переводе Пешито в конце 24 главы стоит подпись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100