Он хрипло произнес:
- Я не могу найти его, сэр... проповедника. В спальном вагоне его тоже нет.
Губернатор и Клэрмонт многозначительно переглянулись, словно почувствовав что-то недоброе. Лицо Дикина на мгновение окаменело, в глазах промелькнуло мрачное и холодное выражение. Затем он расслабился и буркнул небрежным тоном:
- Он, наверняка, где-то поблизости. Я разговаривал с ним пятнадцать минут назад.
- Я это заметил, - угрюмо проворчал Пирс. - И о чем же вы разговаривали
- Он пытался спасти мою душу, - объяснил Дикин.
- Прекратите разговоры! - голос Клэрмонта звучал спокойно. - Обыщите состав!
- В этом поезде происходят странные вещи, - заговорил О'Брайен. Возможно он находится в поезде, а возможно, его уже нет в поезде. Если это так, значит он где-то на линии. В пропасть он свалиться не мог, ибо на пути больше не было никаких ущелий. Если он действительно на линии, то нам нужно вернуться назад, чтобы разыскать его там.
- Понятно! Генри, передайте Банлону, чтобы он остановил состав!
Генри побежал выполнять приказ, а губернатор, Клэрмонт и О'Брайен вместе с Пирсом двинулись по вагонам в конец состава. Дикин остался в кресле, не имея ни малейшего желания куда-то идти. Марика смотрела на него далеко не дружелюбно.
- Может быть, ему плохо... Может быть, он ранен или умирает, а вы сидите тут и даже не собираетесь его разыскивать!
Дикин скрестил ноги, закурил сигарету и удивленно спросил:
- Зачем Кто он мне? К черту преподобного!
- Кто вы? - прошептала она.
Он пожал плечами.
- Джон Дикин.
- Что вы за человек?
- Вы же слышали, что сказал шериф...
Он замолчал, так как из коридора послышались голоса - громкие и возбужденные. В купе вошли Пирс, Клэрмонт, губернатор и О'Брайен.
- Если его здесь нет, - говорил Клэрмонт, - то он, вероятно, выпал с поезда и лежит где-нибудь на линии. В поезде его нет!
Банлон вел состав в обратном направлении. Одна миля сменяла другую, но никаких следов преподобного не наблюдалось. На последней площадке состава стояли четверо: полковник Клэрмонт и Пирс следили за левой стороной, губернатор и О'Брайен - за правой. Не было абсолютно никакого намека на то, что преподобный отец Пибоди выпал или был сброшен с поезда.
Клэрмонт выпрямился и повернулся, то же самое сделал майор О'Брайен с противоположной стороны. Он медленно покачал головой и майор неохотно кивнул в знак согласия. Потом он перегнулся через поручни и стал сигналить Банлону. Последние пятнадцать минут машинист постоянно следил за хвостом состава и, заметив знак, махнул рукой. Поезд остановился и уже через несколько секунд двинулся в обратную сторону.
Все четверо нехотя покинули площадку и вернулись в офицерское купе.
Клэрмонт созвал всех, кто остался в живых, за исключением Банлона и его помощника Рэфферти. Все старались не встречаться взглядами.
Клэрмонт устало провел рукой по лбу.
- Какой-то кошмар, и только! Мы знаем, что Пибоди в поезде нет. Мы знаем, что он нигде не мог сойти. И все же его никто не видел с тех пор, как он вышел из этого купе. Но ведь человек не может исчезнуть просто так! - Клэрмонт оглядел присутствующих, но никто не шевельнулся, слышались лишь осторожные шаркающие шаги Карлоса, чернокожего повара, которому было явно не по себе в присутствии господ.
- Не мог же он просто так исчезнуть! - повторил Клэрмонт.
- Да как вам сказать, - буркнул Дикин.
Пирс среагировал мгновенно.
- Что вы имеете в виду? Вы, наверняка, что-то знаете об его исчезновении, мистер!
- Откуда мне знать? Ничего я не знаю! Я ведь был тут с того момента, как Пибоди вышел, и до того момента, когда Генри сообщил об его исчезновении. Мисс Фэрчайлд может это подтвердить.
Клэрмонт жестом остановил Пирса, который хотел сказать что-то злое, и обратился к Дикину:
- И, тем не менее, у вас имеются какие-то соображения.
- Да, есть, вы правы. Мы не пересекли ни одного ущелья с тех пор, но зато переехали через два узких решетчатых моста. Он мог сорваться и упасть туда, не оставив следов.
О'Брайен даже не пытался скрыть скептицизма насчет этой версии.
- Любопытная теория, Дикин. Остается лишь объяснить, почему он надумал спрыгнуть.
- А еще вероятнее, его подхватили и сбросили под мост. Ведь он был маленьким человечком, и крупный сильный человек вполне мог скинуть его с поезда. Интересно, кто мог это сделать? Во всяком случае, не я. У меня имеется алиби. И не мисс Фэрчайлд, ей это просто не по силам. К тому же, я ее алиби. Но все вы остальные - крупные и сильные мужчины! Все без исключения! Все шестеро! Интересно, кто же из вас это сделал?
Губернатор мгновенно вскипел, зашипел и забрызгал слюной:
- Какая нелепость!
- Я лишь пытаюсь обосновать факты теоретически, - ответил Дикин. Или у кого-нибудь найдется другая версия?
Наступившее молчание двусмысленно свидетельствовало, что никакой другой версии нет.
- Но кому... кому понадобилось уничтожать такого безобидного и маленького человечка, как мистер Пибоди? - спросила Марика.
- Не знаю... А кто мог убрать такого безвредного и старого врача, как доктор Молине? Кому нужно было уничтожать двух безобидных офицеров кавалерии, как Оукленд и Ньювелл? Я сильно подозреваю, что они давно мертвы...
Подозрения Пирса сразу же вырвались наружу:
- С чего вы взяли, что с ними что-то произошло?
- Если после всего, что произошло, вы считаете, что их исчезновение простое совпадение, то тогда вам необходимо передать ваши шерифские права вместе со звездой кому-нибудь другому, у кого между ушами не просто твердая лобная кость. А может быть, шериф, вы и есть тот человек, которого мы ищем?
Пирс с обезображенным яростью лицом бросился вперед, размахивая кулаками, но между ними быстро встал полковник Клэрмонт.
- Хватит, шериф! Насилия у нас и так предостаточно!
- Совершенно согласен с полковником, - губернатор важно надул щеки и произнес это внушительным тоном. - Думаю, мы просто поддались панике. Мы не знаем, соответствует ли истине хоть что-нибудь из того, что говорил этот злодей. Мы не знаем, был ли убит Молине... Мы имеем только заявление Дикина, что он _б_ы_л_ врачом... И мы знаем, что могут стоить слова Дикина. Мы _н_е__з_н_а_е_м, что Оукленд и Ньювелл были убиты! Мы также не знаем, что Пибоди стал жертвой...
- Неплохо поете! - презрительно буркнул Дикин. Он посмотрел на губернатора, как бы оценивая его возможности. - Или, может быть, вы не собираетесь запереть сегодня на ночь свое купе? А если не запрете, то только потому, что наверняка знаете, что вам нечего беспокоиться!
Губернатор сурово посмотрел на него и прорычал:
- Клянусь богом, Дикин, вы заплатите мне за эти инсинуации!
- Чем же я за них заплачу? - устало произнес Дикин. - Собственной шеей? Но ведь мы о ней уже договорились. Как все чудесно получается, все вы тут намерены отдать меня в руки правосудия, а ведь среди нас находится убийца, руки которого обагрены кровью четырех человек. А, может быть, даже не четырех, а восьмидесяти четырех!
- Восьмидесяти четырех? - Фэрчайлд выпустил последний заряд своего быстро угасающего высокомерия.
- Говоря вашими же словами, губернатор, мы _н_е__з_н_а_е_м, случайно ли погибли три вагона с людьми, точно также, как _н_е__з_н_а_е_м, кто несет ответственность за массовое убийство, но наверное, один из вас восьмерых, ибо мы не исключаем Банлона и Рэфферти, хотя они здесь и не присутствуют, но, разумеется, обязаны исключить мисс Фэрчайлд. Возможно, действовал не один человек, а двое. А может быть и больше. А что касается меня, то я действительно изучал судебную медицину, хотя вы этому можете и не верить.
Помедлив, Дикин демонстративно повернулся спиной ко всей компании, облокотился на медный поручень под окном и устремил взор в сгущающиеся и насыщенные снегом сумерки.
6
Банлон остановил поезд, проверил надежность тормозов, зафиксировал их, устало протер лоб тряпкой и повернулся к Рэфферти, который стоял полуприслонившись к стенке кабины, полузакрыв глаза от крайней усталости.
- Хватит, - прохрипел Банлон.
- Да, хватит, просто умираю от усталости, - отозвался Рэфферти.
- Мы уже трупы! Пошли, найдем нашего полковника!
В это время полковник сидел у топившейся топки. Рядом с ним съежившись и теснясь поближе друг к другу, сидели губернатор, О'Брайен, Пирс и Марика. У каждого в руке находился стакан с каким-нибудь напитком. Дикин сидел на полу в дальнем углу, дрожа от холода. В его руке, разумеется, не было никакого стакана.
Дверь на первую площадку открылась и в вагон ввалились Банлон и Рэфферти. Вместе с ними ворвалась струя холодного воздуха и снега. Они быстро прихлопнули за собой дверь. Лица их были бледные и изможденные.
С трудом подавив очередной зевок, Банлон сказал:
- Такое дело полковник: либо мы должны поспать, либо мы просто свалимся.
- Вы прекрасно потрудились, Банлон! Что касается вас, Рэфферти, то я горжусь вами. Можете лечь на мою койку, Банлон, а вы Рэфферти - на койку майора.
- Благодарю, - Банлон еще раз зевнул. - Одна деталь, полковник... Кто-то должен все время поддерживать пар. Если этого не сделать, то вода в конденсаторах замерзнет, а до форта Гумбольдт еще далековато.
Дикин с трудом поднялся на ноги.
- Я не любитель пеших прогулок и берусь поддерживать огонь.
- Вы? - Пирс подозрительно уставился на Дикина. - Откуда вдруг такая сознательность?
- Сознательность? Меньше всего я желаю сотрудничать с любым из вас. Но мне холодно - в этом углу здорово дует, а в кабине машиниста мне будет тепло и уютно. Кроме того, мне не хотелось бы провести здесь остаток ночи, Пирс. Чем дальше я буду от вас, тем спокойнее буду себя чувствовать. Я ведь единственный человек, которому можно доверять! Или вы забыли, что я остался единственным среди вас, на кого не падает подозрение.
Дикин повернулся и вопросительно посмотрел на Банлона, который в свою очередь глянул на полковника. После непродолжительного колебания, тот утвердительно кивнул.
- Подкидывайте дров столько, чтобы стрелка манометра оставалась между синей и красной отметками, - подсказал Банлон Дикину.
Дикин кивнул и вышел. Пирс с беспокойством проводил его взглядом и повернулся к полковнику Клэрмонту.
- Не нравится мне это! Что помешает ему отцепить паровоз и удрать? Мы же знаем, на что способен этот подонок!
- Ему помешает вот это, шериф! - Банлон взял ключ из кармана и показал его Пирсу. - Я запер тормозное колесо. Хотите взять ключ на хранение?
- Конечно хочу! - Пирс взял ключ, откинулся на спинку кресла и потянулся за стаканом. В этот момент О'Брайен поднялся с сидения и обратился к Банлону и Рэфферти:
- Я покажу вам, где можно поспать. Пошли!
Все трое вышли. Майор провел их в конец второго вагона, водворил Банлона в купе Клэрмонта, а Рэфферти - в свое собственное. Пока Рэфферти осматривался с должным почтением, О'Брайен ловко вытащил из шкафчика бутылку бурбона и поставил ее в коридоре на видном месте.
- Большое спасибо вам, сэр! - поблагодарил Рэфферти.
- Ну и прекрасно! Спокойной ночи! - майор закрыл дверь и, захватив с собой еще одну бутылку, направился обратно. Дойдя до походной кухни, он, не постучав, вошел и закрыл за собой дверь.
Карлос приветствовал его ослепительной улыбкой, а Генри - мрачным, безнадежным взглядом живого покойника.
О'Брайен поставил бутылку на крошечный кухонный столик.
- Вам это может пригодиться! Ночь предстоит очень холодная.
- Пожалуй, да, мистер О'Брайен, - Карлос широко улыбнулся и показал горячую плиту. - Зато у нас есть вот это. Самое теплое место во всем поезде.
Другим теплым местечком была, несомненно, кабина машиниста. Дикин не ощущал холода: лицо его блестело от пота, когда он подкидывал дрова в огонь.
Забросив последнюю порцию, он выпрямился и взглянув на циферблат манометра, удовлетворенно кивнул и прикрыл топку. Затем снял с крючка один из фонарей и отправился с ним в тендер, который еще был заполнен дровами на две трети. Он поставил фонарь на пол и принялся перекладывать дрова с правой стороны на левую. Пятнадцать минут спустя лицо его не просто блестело от пота - пот лил с его тела ручьями. Он устало выпрямился, вернулся в кабину и посмотрел на манометр. Стрелка приближалась к синей отметке. Дикин открыл дверцу топки, помешал головешки, подбросил еще дров в жаркую печь и даже не взглянув снова на манометр, вернулся к изнурительной работе на тендере.
Он перебросил более двадцати охапок дров, потом внезапно прекратил работу и стал внимательно вглядываться в оставшуюся груду дров. Затем отбросил еще несколько поленьев и снова взял в руки фонарь. Он медленно опустился на колени и его, обычно безразличное, лицо озарила горькая печаль и гнев.
Два человека, лежавшие бок-о-бок, были несомненно мертвы и буквально превратились в ледяные статуи. Дикин сбросил еще несколько поленьев, освободив их тела до пояса. У обоих на голове зияли страшные раны, на обоих была форма офицеров американской кавалерии, на одном - капитана, на другом - лейтенанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17