Она накрыла нам в маленькой каюте по соседству с камбузом. Наблюдать за ее движениями было очень приятно. Словно и неторопливые, они были столь четкими, что все у нее получалось пленительно быстро.
На Дэне были серые фланелевые слаксы и желтый свитер. В слаксах она выглядела лучше, чем я мог предположить, хотя не скажу, чтоб они ей очень шли. Для слаксов ее фигура с длинной талией была несколько тяжеловата в бедрах. Я думаю, что не существует идеальной фигуры, которой соответствовал бы любой стиль одежды.
Пожалуй, и на Венере Милосской джинсы в обтяжку сидели бы отвратительно. Они прекрасно смотрятся на долговязых, неоформившихся подростках или на такой, как у Лайзы Дин, тщательно отшлифованной упражнениями и массажем фигуре. Но как-то неловко смотреть на зрелую женщину, рискнувшую напялить их на себя. Уверен, что Дэна с ее вкусом не рискнула бы втиснуться в обтягивающие джинсы, но эти прекрасно сшитые, с чуть завышенной талией слаксы она явно могла себе позволить. В полном соответствии с одеждой были и босоножки на маленьком каблучке.
Наблюдая за Дэной, я понял, почему Лайза Дин платит ей такие большие деньги. Судя по всему, ее секретарша обладала профессиональным умением молниеносно ориентироваться в любой ситуации и действовать рационально и без суеты. И цену себе явно она знала. В ее поведении не было и намека на угодничество.
За завтраком я рассказал ей о том, как мне досталась «Битая масть». Это мой любимый способ развлекать гостей, и, по правде говоря, мне обычно удается рассмешить людей. Она же лишь иногда любезно посмеивалась.
Когда с кофе и сигаретами было покончено, она достала свой блокнот.
– Вчера у меня была возможность как следует посидеть на телефоне, Тревис. Карл Абель и вправду находится в Вигваме Мохок. Он заведует лыжной школой и держит ль1жный магазин. Остановиться там негде – все забито до отказа. Если вы все же решите сначала отправиться туда, я забронировала нам билеты из Майами в аэропорт Кеннеди. Прибытие завтра в 2.50. Дополнительным рейсом мы сможем прибыть в аэропорт Ютика-Ром в 4.10. Оттуда до Спекулятора миль шестьдесят по шоссе номер восемь, дороги там хорошие.
– Что значит – если я решу отправиться сначала туда?
– Позвольте мне рассказать об остальных интересующих вас персонах. Макгрудеры развелись. Где находится она, я выяснить не смогла. Он вновь женился, совсем недавно. Новобрачные отправились в свадебный круиз вдоль Тихоокеанского побережья до Акапулько и, по-видимому, сейчас уже возвращаются назад. Думаю, что со временем смогу что-нибудь разузнать и про его бывшую жену. Теперь насчет Нэнси Эббот. В ваших записях сказано, что ее отец, возможно, архитектор. Воспользовавшись обычными источниками информации, я нашла архитектора с Западного побережья по имени Александр Армитэдж Эббот в Сан-Франциско. У меня есть в Сан-Франциско знакомый, один из старых друзей Билла, который знает всех и вся. Так вот. У этого архитектора есть дочь по имени Нэнси, двадцати четырех лет, с подходящей к описанию внешностью, так что, видимо, это она и есть. Была замужем, разведена. Страдает алкоголизмом. Она столько раз попадала в передряги, что семейство махнуло на нее рукой. Мой знакомый сказал, что свяжется кое с кем, а потом мне перезвонит. Ему удалось узнать, что Нэнси во Флориде, психиатрической больнице на Бэстьон-Ки. Там лечат алкоголиков, изъявивших желание лечиться. Называется эта клиника «Остров надежды». Вам что-нибудь о ней известно?
– Да, мне как-то раз пришлось доставить к ним клиентку. Потом я возвращал ее туда три раза, но толку из этого так и не вышло. И если клиникой руководит тот же самый человек, то я его хорошо помню.
– Некий мистер Берли? Я посмотрела в справочнике.
– Да, верно, так его и звали. Он очень старался помочь моей клиентке. Но она в конце концов взяла у кого-то машину и угодила в болото на скорости сто миль в час.
– Я подумала... раз уж это так близко отсюда...
– Решено. Завтра едем туда. Отмените заказ на авиабилеты и не возобновляйте его, пока мы не повидаемся с Нэнси Эббот.
– У вас есть машина?
– В некотором смысле – если ее можно так назвать. Дэна... мне все-таки очень интересно, что вы думаете обо всей этой истории.
– Разве мы уже не говорили об этом?
– Да, но сейчас я хочу знать ваше мнение с точки зрения женщины.
– А это относится к делу?
– Возможно. Не исключено, что это поможет мне найти подход к Нэнси Эббот.
Она на мгновение задумалась. Я рассматривал ее волевое лицо, плоские щеки, очень темные, живые, красивые глаза.
– Пожалуй, я сказала бы вот что. Ли ведь не дитя несмышленое. Четыре раза была замужем. Были у нее и другие связи, и, хотя она всегда достаточно осторожна, некоторые из них весьма сомнительного свойства. И все-таки я бы не сказала, что то, что запечатлено на снимках, в ее стиле. Каким-то образом ее в это втянули, и ей до сих пор очень неловко обо всем этом вспоминать. Я не знаю, какая роль отводилась в той компании другим женщинам, но мне кажется, что все это было подстроено, чтобы скомпрометировать Ли.
– Что вы хотите этим сказать?
– Понимаете, Трев, она стоит очень дорого многим людям. Она их собственность. И они не могут допустить, чтобы на ней появилось хоть малейшее пятнышко. Поэтому, когда я увидела фотографии, то сразу поняла, насколько они опасны. И конечно, люди, имеющие отношение к этим фотографиям, знали это. Недоступная богиня – и вдруг рядом, до нее можно дотронуться, она усталая, пьяная, потная и вожделенная... Кстати, об этой истории уже поговаривают. Этого она тоже боится. Хотя все это не слишком опасно до тех пор, пока какой-нибудь фильм с ее участием не провалится. Вот тогда каждая мелочь может стать последней каплей.
– А будет ли иметь успех эта ее картина – «Ветер удачи»?
– Думаю, что будет. С такими ролями она всегда хорошо справляется. Еще кофе?
– Да, спасибо.
Налив мне кофе и держа в руках пустой кофейник, она в нерешительности остановилась у стола.
– Я хочу спросить вас, Трев, какой стиль одежды мне избрать, пока мы работаем вместе. Может быть, на яхте я буду меньше бросаться в глаза, если стану одеваться по-курортному.
– Прекрасно. Поступайте, как считаете нужным.
Глава 5
Пока мы добирались до Бэстьон-Ки, Дэна не уставала восхищаться моим древним грузовичком-пикапом. Он выкрашен в отвратительный «электрик» и почему-то именуется «Мисс Агнес». Когда-то это была одна из моделей семейства «роллсов», а потом кто-то из ее владельцев – возможно, после основательной аварии – переделал ее в грузовичок-пикап, довольно высокий и, в общем-то, солидный. Завести его довольно трудно, но потом, разогнавшись до восьмидесяти миль в час, можно шпарить на этой скорости целый день. Питается она газом, и бак вмещает чуть больше сорока галлонов.
Восхищение Дэны радовало меня. Уже дважды я видел это выражение ее лица. В прошлый раз оно было реакцией на мышонка Куимби. Я понял, что пора поостеречься, а не то, чего доброго, начну пытаться изыскивать способы восхищать ее, чтобы пробуждать искорки так глубоко упрятанных положительных эмоций.
«Остров надежды» мы нашли легко, хотя это отнюдь не фешенебельный курорт. Стэна Берли, говоря высоким слогом, можно назвать врачевателем человеческих душ, гибнущих в бутылке джина. Много лет назад он приспособил бывшие казармы для своего благородного дела. Стэн и весь его немногочисленный персонал – излечившиеся алкоголики. Если у него в клинике свободное место, он возьмет вас за приемлемую для вас плату, какой бы она мизерной ни была. Руководствуется он во всем собственными теориями и не изменяет им вот уже много лет. Представить его внешность легко, если взять шимпанзе семи футов роста, наголо, обрить со всех сторон и выкрасить в розовый цвет. Благодарные ему пациенты, излечившиеся от «зеленого змия», регулярно шлют пожертвования.
Я еще не успел заглушить мотор, а Берли уже шагал к нам, выскочив из своего маленького кабинетика. Было одиннадцать часов утра, вторник. Погода стояла теплая, ярко светило солнце. Невдалеке голубели заливы Флориды.
– Привет, Макги, – сказал он, протягивая мне руку и бросив быстрый, пытливый взгляд на Дэну, несомненно посчитав ее очередной пациенткой.
Представив их друг другу, я поспешно заметил:
– Мы приехали, чтобы побеседовать с одной из твоих подопечных, Стэн. Если, конечно, можно. Нас интересует Нэнси Эббот.
Приветливое выражение на его лице вмиг изменилось озабоченным. Он обратился к Дэне:
– Мисс Хольтцер, зайдите на минутку ко мне в кабинет, Дженни угостит вас охлажденным чаем. – Она кивнула и отошла. Берли подвел меня к деревянной скамейке в тени. – В чем дело, Трев?
– Она участвовала в одном дельце, года полтора назад. Я хочу задать ей несколько вопросов об этом. Она в порядке?
Он пожал плечами.
– Она не пьет с октября, но алкоголизм – не единственная ее беда. И честно говоря, Трев, кроме тебя, я ни с кем бы не стал говорить о своих пациентах. Ты тогда так помогал мне с Мэриэн! Видит Бог, мы боролись изо всех сил, но все же проиграли. Должен тебе сказать, что ее, эту Нэнси, держат здесь только под мою ответственность. Ей тут не место, да и нигде ей больше нет места. Тебя послал ее отец?
– Нет.
– Отставная полицейская дама доставила это дитя сюда в октябре. Пьяную до бесчувствия и отощавшую до предела – весила она девяносто фунтов.Белая горячка, судороги... Жалкое зрелище. С тех пор я получаю тысячу в месяц из одного банка в Сан-Франциско, а туда регулярно отправляю отчет о ее состоянии. Когда мы принялись выводить ее из ступора, я буквально встал в тупик. Мне даже пришлось пригласить одного знакомого врача, чтобы посоветоваться. Алкоголизм – это только одна из ее болезней. Но я не хочу сбыть ее с рук. Эта тысяча в месяц позволяет мне позаботиться о многих других пациентах. Я ведь себе на уме, Трев.
– Так что с ней?
– Физически она здорова как лошадь. Ей всего 24 года. Пила она в течение девяти лет, из них последние пять – запоями, но это не так уж много, чтобы нанести непоправимый вред здоровью. И, однако, рассудок ее поврежден.
– Она сумасшедшая?
– Она не в своем уме, старина. Когда-то с ней кто-то перестарался, считая, что шокотерапия – панацея от всех бед. Симптоматически лечили возбуждение и депрессию. Насколько мне известно, она прошла более двадцати полных курсов лечения. Все это, да еще судороги и привело к необратимым поражениям мозга. Она не очень хорошо ориентируется, не может оперировать абстрактными понятиями. У нее маниакально-депрессивный психоз. Сейчас ты ее застанешь в самой лучшей форме, на пути к подъему, хотя и не слишком значительному. Она могла бы прекрасно держаться в обществе, если не требовать слишком многого. Но иногда она становится совершенно невменяемой. Жестокость, навязчивая нимфомания и такая сильная потребность в выпивке, что если встать на ее пути, то она способна даже убить. В таких случаях я прихожу ей на помощь. Она впадает в депрессию, не произносит ни слова в течение многих дней. А затем начинает снова медленно выкарабкиваться.
– А как у нее с памятью?
– Иногда нормально, а иногда напрочь отсутствует.
Я смотрел на его усталое обезьянье лицо и вспоминал, как он рассказывал о Мэриэн, о своей любви и ее крушении...
– Как же с ней все это случилось, Стэн? Кто в этом виноват?
– Кто виноват? Да ее собственный отец. Обожаемый всеми, талантливый, могущественный папаша. Его брак оказался явно неудачным. Бедная крошка была слишком похожа на свою мать, поэтому отец не выносил ее и ничего не мог с собой поделать. Он оттолкнул девочку от себя. Не в состоянии понять причины столь жесткого обращения, она выросла, убежденная в собственной никчемности. А с этого-то все и начинается, Макги.
Человек не может принять того, чего не понимает, примириться с мыслью о собственной никчемности, ничем не подтвержденной. И пытается доказать себе эту самую свою никчемность. Так эту девочку поглотили секс и пьянство. Комплекс вины сделал ее эмоционально неустойчивой. Шокотерапия и судороги доконали ее. Она безнадежно разрушенная личность. Теперь для нее ничего уже нельзя сделать. Здесь ей лучше всего. Иногда она бывает даже приятной.
– Я не хотел бы ее огорчить.
– А какие у тебя к ней вопросы?
– Хочу узнать, помнит ли она кое-какие имена. И как были сделаны кое-какие фотографии.
– Что за фотографии?
Я открыл конверт, выбрал два снимка и протянул ему. Он рассматривал их с печалью и жалостью.
– Бедное дитя! Знаешь, что она говорит в состоянии аффекта? «Люби меня, люби меня!» Отвергнутая сначала отцом, а потом молодым мужем, пережившая тяжелый аборт – провалялась год в клинике, когда ей было всего семнадцать, брошенная и никому не нужная.
– А как она может отреагировать на эти снимки?
– Трев, уже ничто не способно ни причинить ей большого вреда, ни принести большой пользы.
– А она станет со мной разговаривать?
– В этой фазе цикла она очень общительна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27