Но сейчас все не так просто!
Он сделал глубокий вдох.
— По чистой случайности здесь находиться Штаб-квартира Сектора. А может быть в этом жест Провидения! Мы выясним это позднее! Но десять дней назад было обнаружено, что образовалась утечка в отсеках хранения топлива. Датчики не сработали, когда образовалась утечка. А баки с топливом протекали. Вы знаете топливо для судов безвредно, когда оно охлаждено. Но вы знаете, что происходит, когда оно не в охлажденном состоянии. Впитавшееся во влажную почву оно не просто катализировалось до взрывного состояния, оно начало процесс коррозии и проело дыры в других топливных баках — и вы можете попытаться придумать что-нибудь и насчет этого?
Бордман почувствовал состояние полного нокаута. Вернер всплеснул руками.
— Если бы я только мог найти этого типа, ответственного за утечку! — сказал он севшим голосом: — Он ведь уничтожил нас всех! Разве что мы успеем добраться до твердой почвы в Арктике!
Глава Сектора сказал:
— Вот почему я не позволил им перебраться сюда, Бордман. Наши хранилища топлива протекли до самой поверхности скалы. Вытекшее топливо нагрелось и, впитываясь дальше, разъедает наши остальные хранилища и впитывается в землю, смешиваясь с водой. Мы удалили весь персонал из данного пространства.
Бордман внезапно почувствовал как холодные мурашки защекотали его шею.
— Я подозреваю, — сказал он, — что они выходили на цыпочках, сдерживая дыхание и они были достаточно осторожны, чтобы не уронить чего-нибудь или не скрипнуть стулом. Я бы например так и поступил! Любая мелочь может вызвать необратимые последствия! Сейчас я понимаю, почему вы запретили сажать ракету на собственном ходу!
Холодный пот залил его, когда он полностью осознал, что происходит на этой планете. Когда корабельное топливо во время производства замораживается, оно почти также безопасно, как и любая другая субстанция, до тех пор пока содержится в охлажденном виде. Это энергохимическая компоновка атомов сжатых вместе в специальную цепь. Но колоссальные запасы энергии высвобождаются когда эти цепи разрываются. Когда топливо нагревается или подвергается действию катализатора, оно превращается в совершенно другое вещество. Именно этому превращению и препятствует замораживание. Оно изменяет молекулярное строение. Оно стабильно, потому что холод является тормозом препятствующим преобразованию. Но когда топливо становиться теплым даже прикосновение пера может вызвать детонацию. Даже крик может вызвать ее. Оно действительно сгорает в двигателях ракеты молекула за молекулой, но с помощью катализатора, не нестабильное теплое состояние вызывает взрыв всего вещества. И так как энергия высвобождаемая от детонации теплого вещества является по химическому составу несколько отличается от охлажденного топлива то и сила взрыва превышает эквивалентный заряд корабельного топлива.
Так что сейчас, естественно было то, что протекшее в землю и нагревшееся топливо — и практически любая вибрация может вызвать детонацию топлива. Даже впитавшись в землю оно может детонировать потому что это не просто химическая реакция, а реакция высвобождения атомов.
— Хороший, барабанящий густой дождь, — сказал Сэндрингхем, — такой, который обычно идет в конце острова, без сомнения может взорвать несколько сотен тонн вытекшего корабельного топлива. И может вызвать детонацию всего остального хранящегося топлива на планете. Взрыв может быть эквивалентен мегатонне ядерной бомбы. — Он замолчал и добавил с иронией. — Шикарная ситуация, не так ли? Если бы гражданские лица не проводили ирригацию, то мы могли бы эвакуировать Штаб-квартиру и позволили бы участку взорваться несмотря ни на что. Если бы не протекло топливо, мы могли бы впустить к себе гражданских лиц, пока земля на острове не решит что она собирается делать. В любом случае это была бы достаточно сложная ситуация, но в сочетании…
Вернер сказал резко:
— Эвакуация в район Арктики — единственное возможное решение! Какое-то количество людей все же может быть спасено! Довольно большое количество! Я возьму лодку и оборудование и отправлюсь вперед, чтобы подготовить для беженцев…
Наступила мертвая тишина. Коричневый пес, следовавший за Бордманом с наружной террасы шумно зевнул. Бордман резко обернулся и бессознательно почесал его голову между ушами. Юный Барнс сглотнул.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — А каковы прогнозы погоды?
— Пока обещают хорошую погоду, — приязненно сказал Сэндрингхем. — Вот почему я позволил Бордману и Вернеру спуститься вниз. Три головы лучше одной. Я рискнул их жизнями, надеясь на их мозги.
Бордман продолжал почесывать голову дога. Вернер облизал губы. Юный Барнс переводил взгляд с одного на другого. Затем он снова взглянул на Главу сектора.
— Сэр, — сказал он. — Я… я думаю шансы довольно приличные. Мистер Бордман… я думаю он справится, сэр!
И он сильно покраснел от одного предположения, что он сказал нечто оскорбительное для уха Главы Сектора. Это было все равно что поучать его, как пользоваться скафандром.
Но Глава сектора мрачно кивнул, подтверждая и повернулся к Бордману, выслушать его мнение.
Нижняя часть острова медленно сползала в океан. С лодки находящейся вдали от побережья — скажем в нескольких милях — побережье казалось мирным и спокойным. Виднелись дома и лодки. Они были намного меньше чем те, которые выливали на воду масло. Эти лодки не сновали туда-сюда. Большинство из них, казалось стояло на якоре. На некоторых виднелась какая-то активность. Люди без всплеска погружались в океан и доставали с океанского дна различные предметы и перетаскивали их вглубь холмов. Через длительные промежутки мужчины выбирались на борта лодок и сидели отдыхая и покуривая.
Солнце сияло, земля была зеленой и казалось все выглядело исключительно мирно. Но небольшая шлюпка Надзора приблизилась к берегу и все изменилось в одно мгновение. На милю масса зелени, казавшееся растущими у края воды деревьями превратилась в поломанные ветви и рухнувшие стволы. В полумиле от берега вода стала мутной. В ней начали попадаться плавающие предметы; крыша дома, массивное дерево с вывороченными конями. Детская игрушка мелькнула мимо лодки. Показались экзотически и странно выглядевшие три деревянных ступеньки, ведущие прямо в океан.
— Пока что не обращая внимания на неотвратимый взрыв хранилища топлива, — сказал Бордман, — мы должны найти что-нибудь, что следует сделать чтобы остановить сползание почвы. Я надеюсь, что вы не забыли, лейтенант, задавать как можно больше бесполезных вопросов.
— Да, сэр, — ответил Барнс. — Я пытался. Я спрашивал обо всем, о чем только мог придумать.
— Что это за лодки?
Бордман показал пальцем на лодку, которая походила на проволочную корзину, подпрыгивающую на воде.
— Это садовая лодка, сэр, — ответил Барнс. — На этой стороне острова берег опускается настолько незначительно, что возможно устроить морские сады на дне. Это конечно нельзя сравнить с шельфовыми фермами Земли, но можно получать съедобные морские водоросли. И садоводы пытались приспособить их к существованию на суше.
Бордман перегнулся через борт и осторожно взял очередную пробу морской воды. Он поднял голову и прикинул расстояние до берега.
— Я предпочел бы кого-нибудь одетого в в маску для подводного плавания и трубку, сказал он сухо. — Какова здесь глубина?
— Мы находимся в полумиле от берега, сэр, — сказал Барнс. — Значит, около шестидесяти футов. Дно находится под трехпроцентным наклоном, сэр. Этот угол измерен точно, несмотря на наносы ила. И здесь нет песка, позволяющего ускорить скольжение.
— Три процента это не так уж и плохо!
Бордман выглядел довольным. Он вытащил один из ранее взятых образцов и поднес к глазам. Придонный ил был практически таким же как и почва на земле. Но почва была более коллоидна. В морской воде очевидно она тонет из-за соли, которая усложняет образование суспензии.
— Вы видите в чем дело, а? — спросил он.
Когда Барнс покачал головой, Бордман объяснил:
— Видимо, за мои грехи, мне пришлось достаточно часто иметь дело с планетами-болотами. Ил с засоленного болота очень отличается от ила пресных болот. Главная проблема людей на побережье, что из-за ирригации они перевернули находящееся на острове болото вверх тормашками, так что мокрая часть болота оказалась внизу. Так что вопрос заключается в том, чтобы использовать возможности соленого болота вместо пресного болота без уничтожения всей растительности на побережье! Вот почему я отправился за образцами. По мере того, как мы приближаемся к берегу вода должна становиться все более пресной.
Он сделал жест вспомогательному офицеру Надзора, управляющему катером.
— Пожалуйста, давайте подойдем поближе.
Барнс сказал:
— Сэр, моторным лодкам запрещено приближаться к побережью. Вибрация.
Бордман пожал плечами.
— Мы не будем исключением из правил. Я вероятно набрал уже достаточно образцов. А теперь ответьте мне, насколько далеко ил стекает с побережья?
— Приблизительно на две сотни ярдов, сэр. Грязь приближается по консистенции к мороженому. Вы можете увидеть, где заканчивается поток, сэр.
Бордман посмотрел в сторону берега, затем отвел взгляд.
— Э-э, сэр, — колеблясь произнес Барнс. — Могу я спросить?..
Бордман ответил сухо:
— Можете. Но ответ — чисто теоретический. Информация не приносит никакой пользы, до тех пор пока мы не решили вторую часть нашей проблемы. Но и решение второй части без решения первой не принесет нам никакой выгоды. Вы понимаете?
— Да, сэр. Но обе части решать нужно срочно.
Бордман пожало плечами.
С ближайшей лодки раздался крик. Люди уставились на берег. Бордман скользнул глазами по линии побережья.
Часть казалось твердой земли медленно поползла в воду. Ее передняя часть, казалось рассыпалась в прах, а ползущая средняя часть вползла в море, отчего пошли волны похожие по густоте на густые сливки.
Движущаяся масса была в добрых полмили шириной. Ее наружный край давно опустился в море, торчала лишь ползущая верхушка с зеленой растительностью, которая медленно уходила под воду. Это выглядело так, словно какой-то металл поглощается бассейном заполненным расплавленным металлом.
Но после этого произошло нечто ужасное. Когда оторвавшийся пласт земли совсем погрузился в воду и трава всплыла на поверхность на поверхности берега осталась огромная пустая дыра.
Бордман потянулся за очками и нацепил их на нос. Побережье, казалось, приблизилось к нему. Оно двигалось в воду массой, которая казалось скатывалась в комок сползая. Внезапно, верхняя часть почвы была сорвана. Более влажная часть почвы поползла дальше, волоча все за собой — Бордман видел, как участок почвы со стоящим на нем домиком сполз в воду.
Затем нижняя часть почвы скользнула дальше. И начала разрушаться. Дом задрожал, рухнул раздавленный. Новые слои земли посыпались на него, новые и новые.
Наконец наступило временно затишье и снова успокоились зеленые ветви у края воды. Бордман сквозь очки мог различить что деревья рухнули и белая ограда раскололась. К тому же движение, хотя и замедлилось, но все же продолжалось.
Движение начало замедляться, но было невозможно сказать, когда оно остановилось совершенно. И по настоящему оно не прекратилось. Почва острова постепенно сползала в океан.
Барнс громок вздохнул.
— Я думаю, началось, сэр, — сказал он дрожащим голосом. — Я имел в виду — что весь остров начал постепенно сползать в воду.
— Почва здесь намного больше увлажнена внизу, — сказал Бордман. — Там дальше почва не столь влажная как здесь. Но я не дал бы за свой прогноз и ломаного гроша, если пойдет действительно сильный дождь!
Барнс вспомнил о разговоре в кабинете Главы Сектора.
— Стук капель действительно может вызвать взрыв топлива?
— Как и все остальное, — сказал Бордман. — Да. Затем он сказал внезапно: — Насколько хорошо вы разбираетесь в точном анализе? Я многократно обжигался на планетах-болотах. Я знаю слишком многое о том, что могу найти, но мне нужны точные сведения. Вы можете взять эти бутылки и проделать анализ количества осадочности и устойчивости против соленой воды?
— Д-да, сэр. Я попытаюсь.
— Если бы у нас было достаточное количество почвенного коагулянта, — сказал Бордман, то мы могли бы справиться с этим чертовым перевернутым вверх тормашками болотом, которое так старательно соорудили здесь гражданские. Но у нас его нет! Опресненная вода, которой они пользовались для ирригации, практически не содержит никаких минералов! Я хочу знать какое количество минералов в болотном иле сможет воспрепятствовать почве вести себя, словно влажное мыло. Вполне возможно, что мы сможем сделать почву слишком соленой, чтобы на ней что-нибудь выросло, но тем не менее, мы остановим ее. Но мне нужно знать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Он сделал глубокий вдох.
— По чистой случайности здесь находиться Штаб-квартира Сектора. А может быть в этом жест Провидения! Мы выясним это позднее! Но десять дней назад было обнаружено, что образовалась утечка в отсеках хранения топлива. Датчики не сработали, когда образовалась утечка. А баки с топливом протекали. Вы знаете топливо для судов безвредно, когда оно охлаждено. Но вы знаете, что происходит, когда оно не в охлажденном состоянии. Впитавшееся во влажную почву оно не просто катализировалось до взрывного состояния, оно начало процесс коррозии и проело дыры в других топливных баках — и вы можете попытаться придумать что-нибудь и насчет этого?
Бордман почувствовал состояние полного нокаута. Вернер всплеснул руками.
— Если бы я только мог найти этого типа, ответственного за утечку! — сказал он севшим голосом: — Он ведь уничтожил нас всех! Разве что мы успеем добраться до твердой почвы в Арктике!
Глава Сектора сказал:
— Вот почему я не позволил им перебраться сюда, Бордман. Наши хранилища топлива протекли до самой поверхности скалы. Вытекшее топливо нагрелось и, впитываясь дальше, разъедает наши остальные хранилища и впитывается в землю, смешиваясь с водой. Мы удалили весь персонал из данного пространства.
Бордман внезапно почувствовал как холодные мурашки защекотали его шею.
— Я подозреваю, — сказал он, — что они выходили на цыпочках, сдерживая дыхание и они были достаточно осторожны, чтобы не уронить чего-нибудь или не скрипнуть стулом. Я бы например так и поступил! Любая мелочь может вызвать необратимые последствия! Сейчас я понимаю, почему вы запретили сажать ракету на собственном ходу!
Холодный пот залил его, когда он полностью осознал, что происходит на этой планете. Когда корабельное топливо во время производства замораживается, оно почти также безопасно, как и любая другая субстанция, до тех пор пока содержится в охлажденном виде. Это энергохимическая компоновка атомов сжатых вместе в специальную цепь. Но колоссальные запасы энергии высвобождаются когда эти цепи разрываются. Когда топливо нагревается или подвергается действию катализатора, оно превращается в совершенно другое вещество. Именно этому превращению и препятствует замораживание. Оно изменяет молекулярное строение. Оно стабильно, потому что холод является тормозом препятствующим преобразованию. Но когда топливо становиться теплым даже прикосновение пера может вызвать детонацию. Даже крик может вызвать ее. Оно действительно сгорает в двигателях ракеты молекула за молекулой, но с помощью катализатора, не нестабильное теплое состояние вызывает взрыв всего вещества. И так как энергия высвобождаемая от детонации теплого вещества является по химическому составу несколько отличается от охлажденного топлива то и сила взрыва превышает эквивалентный заряд корабельного топлива.
Так что сейчас, естественно было то, что протекшее в землю и нагревшееся топливо — и практически любая вибрация может вызвать детонацию топлива. Даже впитавшись в землю оно может детонировать потому что это не просто химическая реакция, а реакция высвобождения атомов.
— Хороший, барабанящий густой дождь, — сказал Сэндрингхем, — такой, который обычно идет в конце острова, без сомнения может взорвать несколько сотен тонн вытекшего корабельного топлива. И может вызвать детонацию всего остального хранящегося топлива на планете. Взрыв может быть эквивалентен мегатонне ядерной бомбы. — Он замолчал и добавил с иронией. — Шикарная ситуация, не так ли? Если бы гражданские лица не проводили ирригацию, то мы могли бы эвакуировать Штаб-квартиру и позволили бы участку взорваться несмотря ни на что. Если бы не протекло топливо, мы могли бы впустить к себе гражданских лиц, пока земля на острове не решит что она собирается делать. В любом случае это была бы достаточно сложная ситуация, но в сочетании…
Вернер сказал резко:
— Эвакуация в район Арктики — единственное возможное решение! Какое-то количество людей все же может быть спасено! Довольно большое количество! Я возьму лодку и оборудование и отправлюсь вперед, чтобы подготовить для беженцев…
Наступила мертвая тишина. Коричневый пес, следовавший за Бордманом с наружной террасы шумно зевнул. Бордман резко обернулся и бессознательно почесал его голову между ушами. Юный Барнс сглотнул.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — А каковы прогнозы погоды?
— Пока обещают хорошую погоду, — приязненно сказал Сэндрингхем. — Вот почему я позволил Бордману и Вернеру спуститься вниз. Три головы лучше одной. Я рискнул их жизнями, надеясь на их мозги.
Бордман продолжал почесывать голову дога. Вернер облизал губы. Юный Барнс переводил взгляд с одного на другого. Затем он снова взглянул на Главу сектора.
— Сэр, — сказал он. — Я… я думаю шансы довольно приличные. Мистер Бордман… я думаю он справится, сэр!
И он сильно покраснел от одного предположения, что он сказал нечто оскорбительное для уха Главы Сектора. Это было все равно что поучать его, как пользоваться скафандром.
Но Глава сектора мрачно кивнул, подтверждая и повернулся к Бордману, выслушать его мнение.
Нижняя часть острова медленно сползала в океан. С лодки находящейся вдали от побережья — скажем в нескольких милях — побережье казалось мирным и спокойным. Виднелись дома и лодки. Они были намного меньше чем те, которые выливали на воду масло. Эти лодки не сновали туда-сюда. Большинство из них, казалось стояло на якоре. На некоторых виднелась какая-то активность. Люди без всплеска погружались в океан и доставали с океанского дна различные предметы и перетаскивали их вглубь холмов. Через длительные промежутки мужчины выбирались на борта лодок и сидели отдыхая и покуривая.
Солнце сияло, земля была зеленой и казалось все выглядело исключительно мирно. Но небольшая шлюпка Надзора приблизилась к берегу и все изменилось в одно мгновение. На милю масса зелени, казавшееся растущими у края воды деревьями превратилась в поломанные ветви и рухнувшие стволы. В полумиле от берега вода стала мутной. В ней начали попадаться плавающие предметы; крыша дома, массивное дерево с вывороченными конями. Детская игрушка мелькнула мимо лодки. Показались экзотически и странно выглядевшие три деревянных ступеньки, ведущие прямо в океан.
— Пока что не обращая внимания на неотвратимый взрыв хранилища топлива, — сказал Бордман, — мы должны найти что-нибудь, что следует сделать чтобы остановить сползание почвы. Я надеюсь, что вы не забыли, лейтенант, задавать как можно больше бесполезных вопросов.
— Да, сэр, — ответил Барнс. — Я пытался. Я спрашивал обо всем, о чем только мог придумать.
— Что это за лодки?
Бордман показал пальцем на лодку, которая походила на проволочную корзину, подпрыгивающую на воде.
— Это садовая лодка, сэр, — ответил Барнс. — На этой стороне острова берег опускается настолько незначительно, что возможно устроить морские сады на дне. Это конечно нельзя сравнить с шельфовыми фермами Земли, но можно получать съедобные морские водоросли. И садоводы пытались приспособить их к существованию на суше.
Бордман перегнулся через борт и осторожно взял очередную пробу морской воды. Он поднял голову и прикинул расстояние до берега.
— Я предпочел бы кого-нибудь одетого в в маску для подводного плавания и трубку, сказал он сухо. — Какова здесь глубина?
— Мы находимся в полумиле от берега, сэр, — сказал Барнс. — Значит, около шестидесяти футов. Дно находится под трехпроцентным наклоном, сэр. Этот угол измерен точно, несмотря на наносы ила. И здесь нет песка, позволяющего ускорить скольжение.
— Три процента это не так уж и плохо!
Бордман выглядел довольным. Он вытащил один из ранее взятых образцов и поднес к глазам. Придонный ил был практически таким же как и почва на земле. Но почва была более коллоидна. В морской воде очевидно она тонет из-за соли, которая усложняет образование суспензии.
— Вы видите в чем дело, а? — спросил он.
Когда Барнс покачал головой, Бордман объяснил:
— Видимо, за мои грехи, мне пришлось достаточно часто иметь дело с планетами-болотами. Ил с засоленного болота очень отличается от ила пресных болот. Главная проблема людей на побережье, что из-за ирригации они перевернули находящееся на острове болото вверх тормашками, так что мокрая часть болота оказалась внизу. Так что вопрос заключается в том, чтобы использовать возможности соленого болота вместо пресного болота без уничтожения всей растительности на побережье! Вот почему я отправился за образцами. По мере того, как мы приближаемся к берегу вода должна становиться все более пресной.
Он сделал жест вспомогательному офицеру Надзора, управляющему катером.
— Пожалуйста, давайте подойдем поближе.
Барнс сказал:
— Сэр, моторным лодкам запрещено приближаться к побережью. Вибрация.
Бордман пожал плечами.
— Мы не будем исключением из правил. Я вероятно набрал уже достаточно образцов. А теперь ответьте мне, насколько далеко ил стекает с побережья?
— Приблизительно на две сотни ярдов, сэр. Грязь приближается по консистенции к мороженому. Вы можете увидеть, где заканчивается поток, сэр.
Бордман посмотрел в сторону берега, затем отвел взгляд.
— Э-э, сэр, — колеблясь произнес Барнс. — Могу я спросить?..
Бордман ответил сухо:
— Можете. Но ответ — чисто теоретический. Информация не приносит никакой пользы, до тех пор пока мы не решили вторую часть нашей проблемы. Но и решение второй части без решения первой не принесет нам никакой выгоды. Вы понимаете?
— Да, сэр. Но обе части решать нужно срочно.
Бордман пожало плечами.
С ближайшей лодки раздался крик. Люди уставились на берег. Бордман скользнул глазами по линии побережья.
Часть казалось твердой земли медленно поползла в воду. Ее передняя часть, казалось рассыпалась в прах, а ползущая средняя часть вползла в море, отчего пошли волны похожие по густоте на густые сливки.
Движущаяся масса была в добрых полмили шириной. Ее наружный край давно опустился в море, торчала лишь ползущая верхушка с зеленой растительностью, которая медленно уходила под воду. Это выглядело так, словно какой-то металл поглощается бассейном заполненным расплавленным металлом.
Но после этого произошло нечто ужасное. Когда оторвавшийся пласт земли совсем погрузился в воду и трава всплыла на поверхность на поверхности берега осталась огромная пустая дыра.
Бордман потянулся за очками и нацепил их на нос. Побережье, казалось, приблизилось к нему. Оно двигалось в воду массой, которая казалось скатывалась в комок сползая. Внезапно, верхняя часть почвы была сорвана. Более влажная часть почвы поползла дальше, волоча все за собой — Бордман видел, как участок почвы со стоящим на нем домиком сполз в воду.
Затем нижняя часть почвы скользнула дальше. И начала разрушаться. Дом задрожал, рухнул раздавленный. Новые слои земли посыпались на него, новые и новые.
Наконец наступило временно затишье и снова успокоились зеленые ветви у края воды. Бордман сквозь очки мог различить что деревья рухнули и белая ограда раскололась. К тому же движение, хотя и замедлилось, но все же продолжалось.
Движение начало замедляться, но было невозможно сказать, когда оно остановилось совершенно. И по настоящему оно не прекратилось. Почва острова постепенно сползала в океан.
Барнс громок вздохнул.
— Я думаю, началось, сэр, — сказал он дрожащим голосом. — Я имел в виду — что весь остров начал постепенно сползать в воду.
— Почва здесь намного больше увлажнена внизу, — сказал Бордман. — Там дальше почва не столь влажная как здесь. Но я не дал бы за свой прогноз и ломаного гроша, если пойдет действительно сильный дождь!
Барнс вспомнил о разговоре в кабинете Главы Сектора.
— Стук капель действительно может вызвать взрыв топлива?
— Как и все остальное, — сказал Бордман. — Да. Затем он сказал внезапно: — Насколько хорошо вы разбираетесь в точном анализе? Я многократно обжигался на планетах-болотах. Я знаю слишком многое о том, что могу найти, но мне нужны точные сведения. Вы можете взять эти бутылки и проделать анализ количества осадочности и устойчивости против соленой воды?
— Д-да, сэр. Я попытаюсь.
— Если бы у нас было достаточное количество почвенного коагулянта, — сказал Бордман, то мы могли бы справиться с этим чертовым перевернутым вверх тормашками болотом, которое так старательно соорудили здесь гражданские. Но у нас его нет! Опресненная вода, которой они пользовались для ирригации, практически не содержит никаких минералов! Я хочу знать какое количество минералов в болотном иле сможет воспрепятствовать почве вести себя, словно влажное мыло. Вполне возможно, что мы сможем сделать почву слишком соленой, чтобы на ней что-нибудь выросло, но тем не менее, мы остановим ее. Но мне нужно знать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30