Боль от ударов казалась Генри такой же размытой, как звук на плохо
чувствительной ленте. Его язык был огромным, тяжелым, послушным
аутогипнотическому воздействию. Что-то мягкое подняло его руки над
головой. Пульсация в голове и груди казалась не более чем далекими ударами
барабана. Капитан заморгал, увидев перед глазами тяжелую челюсть Таскера.
- Этот сукин сын ведет себя как-то не так, Гас, - заревел он.
Невысокий человечек с темными губами и белыми волосами подошел ближе,
внимательно посмотрел на Генри. Затем оттянул ему веки, наклонился и
понюхал.
- Ага! Ну и хитрец! Босс, он по уши накачан наркотиками. Думаю,
что-то угнетающее центральную нервную систему и оказывающее гипнотическое
действие, - он перевел глаза на Генри. - Это так, крошка?
Генри посмотрел на коротышку. Его зрение пока еще не сильно
ухудшилось. Он шевелил пальцами и мог контролировать свои движения. Если
представится случай, будет приятно двинуть Таскера еще раз.
Его ударили по лицу подушкой.
- Не имеет смысла его бить, он ничего не чувствует, - сказал
коротышка.
- Влей в него немного своих капелек, Гас! - рявкнул Таскер. - Он
запечатался. Ладно. Я знаю, как срывать печати.
- У меня нет ничего, что могло бы нейтрализовать этот наркотик.
Придется ждать, пока он не перестанет действовать.
- Ждать! Черт возьми! - прорычал Таскер. - Я должен действовать.
Сейчас!
- Конечно, он слышит все, что мы говорим, - глаза коротышки изучали
лицо Генри. - Скажи ему, что ты переломаешь ему ноги, разрежешь его на
кусочки. Конечно, он не почувствует этого - но будет знать, что вы делаете
и, если очень постарается, то сможет сбросить гипнотическое внушение
молчать.
Лицо Таскера приблизилось.
- Ты все слышал, не так ли, умник? Как тебе нравится идея насчет
того, чтобы немного поработать над тобой ножом? Или сломать тебе парочку
костей? Вот так, например... - Он оскалил зубы, поднял руку вверх и
рубанул ею с ужасной силой. Генри услышал, как хрустнула ключица и
несмотря на наркотик, почувствовал боль.
- Будь осторожен. Так можешь свалить его... - коротышка схватил Генри
за запястье.
- Пульс нормальный, - прокомментировал он. - У него очень крепкое
телосложение, но можно попробовать легкое принуждение.
- Принуждение... Ну ладно, - проговорил он. - У тебя вроде есть
скальпель, правда, Гас?
- Гм... Хорошая идея, - коротышка ушел.
Глаза Таскера сузились до щелочек и были похожи на ножевые раны в
трупе.
- К черту щенка, - сказал он мягко. - Где шахта? - Он ждал, раскрыв
рот, дыша на Генри перегаром. - Я ползал по этой земле, как муравей,
говорю тебе откровенно, умник. Но не видел ни одной шахты, и в мои планы
не входит ждать...
"Если бы он подошел ближе", - подумал Генри.
- Так что, родной, лучше выкладывай. Это твой последний шанс...
Генри дернул ногой. Таскер отскочил назад. Вошел Гас и сунул ему в
руку короткий нож с блестящим, острым, как бритва, лезвием. Таскер отвел
руку так, что на него упал свет. Блеск металла отразился в глазах
капитана.
- Ну ладно, умник, - произнес он мурлыкающим голосом...
Генри повис на веревках, сеть боли опутала его тело, словно
раскаленные добела провода. Сердце стучало о ребра, как будто работала
какая-то сломанная машина.
- Придется тебе остановиться, - сказал Гас. - Действие наркотика
кончается. Он потерял очень много крови.
- Светает, - прокричал кто-то. - Послушай, Таскер, нам надо разыскать
щенка.
- Ты что, думаешь, я забыл об этом? - проревел верзила. - Что это за
человек? Я делал все, разве что кишки не выпускал, а он не издал ни звука.
Где эти чертовы бирки, ты, сын одноногой проститутки? - Перед глазами
Генри появился окровавленный кулак, сжимающий скальпель. - Слушай меня! У
меня есть обезболивающее средство. Оно действует быстро. Как только ты
скажешь, где бирки, я тебе его дам.
Голос, доносившийся до Генри, вызывал всего лишь легкое раздражение.
Его мысли были далеко, они бродили по залитому солнцем берегу пруда с
драгоценными камнями.
- Хорошо, умник, - Таскер был совсем близко, глаза его были
безумными. - У меня в запасе есть кое-что.
Он поднес скальпель к лицу капитана.
- Я устал от этих игр. Говори сейчас же, или я выну твой глаз, как
ложку с кашей из тарелки.
- Лучше дай мне заклеить некоторые из его ран, - сказал Гас. - Кроме
того, мне нужен доктор, тип О, плюс, альфа три. Иначе он умрет.
- Хорошо, только поторапливайся, - Таскер повернулся к мужчинам,
расположившимся на поляне.
- Эй, ребята, рассыпьтесь и отыщите пацана. Слим, возьми машину и
отправляйся на восток. А ты, Гриз, - на запад. Остальные - на юг...
Генри почувствовал прикосновение пальцев, провода натянулись.
Казалось, его зубы - это электроцепь, которая замыкалась каждый раз, когда
вздымалась его грудь.
Заревели турбодвигатели, вездеходы на высоких колесах двинулись в
разные стороны. На небе появились розовые пятна. Генри вздохнул,
почувствовал, как в бок впились стальные крючья: это двигались сломанные
ребра.
Коротышка насвистывал какую-то однообразную мелодию, накладывая
скобки при помощи блестящего инструмента, напоминающего щипцы дантиста.
Его острые концы пронзали кожу Генри с резкой болью, сопровождавшейся
странным ощущением, похожим на прикосновение птичьего пера. Рядом, ворча
себе что-то под нос, стоял мужчина. Его кровь стекала в банку, висевшую на
низкой ветке. Гас закончил накладывать скобки, повернулся к донору,
вытащил длинную иглу, всадил ее в руку Генри, обнажив в улыбке почерневшие
зубы.
- Он все чувствует, Таскер. Он почти готов...
На площадке было тихо. Бормотала спросонок ранняя говорящая ящерица.
На фоне жемчужно-серого неба проступали темные очертания деревьев. Вдруг
стало очень холодно. Генри задрожал. Словно тупая стальная спица пробивала
себе путь вдоль его позвоночника к основанию черепа, подгоняемая ударами
сердца.
- Где ты спрятал бирки? - Таскер поднял скальпель.
Генри почувствовал, как металл прикоснулся к его веку. Давление
усилилось.
- Последний шанс, умник, - лицо Таскера почти коснулось лица
капитана. - Где твой щенок?
Генри попытался отстраниться, но его голова была словно впаяна в
свинец. Таскер зарычал. В левом глазу Генри вспыхнул свет, фонтан огня,
который жег, жег...
- Смотри, он теряет сознание, - голоса стали затихать, удаляться,
смешались с ревом, в котором Генри поплыл, словно корабль в штормовое
море, кружась, погружаясь все ниже и ниже в черноту.
Перед левой стороной лица Генри повисло красно-черное покрывало. В
жемчужном тумане двигались неясные тени. Резкие голоса смолкали, прогоняя
окутывающий, как вата, сон.
- ...Я нашел его, - говорил Гас. Его голос звучал настойчиво. -
...Вон там... Спрятался за твоим вездеходом...
Ему что-то ответили, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать
слова.
- Тебе незачем волноваться. Мы твои друзья, - продолжал Гас.
- Мои ребята бегают по всей округе, разыскивая тебя, - проговорил
Таскер сердечно, - думаю, ты все это время прятался где-то здесь, правда?
- Где капитан? - голос Бартоломью напоминал писк.
- Не надо о нем волноваться. Скажи, бирки случайно не у тебя?
- Где он, черт возьми? - взорвался Бартоломью.
Генри безжизненно висел на веревках, которыми его запястья были
привязаны к борту вездехода. Двигая здоровым глазом, он смог разглядеть
фигуру Таскера, который стоял к нему спиной, широко расставив ноги, и
положив руки на бедра. Бартоломью видно не было. Слева от Таскера капитан
увидел Гаса.
- Эй, юноша, проследите за своим языком, - заревел Таскер. - Мы
здесь, чтобы тебе помочь, тебе, как я уже говорил... - он двинулся вперед
и исчез из поля зрения.
- Оставьте меня в покое, - приказал Бартоломью. Голос его слегка
дрожал.
- Послушай-ка меня, храбрец. Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что
к чему, - проговорил Таскер. - Мы здесь, чтобы помочь тебе. Мы отвезем
тебя в Панго-Ри, где ты зарегистрируешь свою заявку...
- Я хочу видеть капитана Генри. Что вы с ним сделали?
- Конечно... - проговорил Таскер послушно. - Он здесь...
По покрытому жестким снегом хребту заскрипели шаги. Появился
Бартоломью, высокая фигура, рассекающая стелющийся под нависшими скалами
туман. Увидев Генри, он резко остановился. Его рот открылся. Он прикрыл
его ладонью.
- Эй, не принимай все так близко к сердцу, - доброжелательно сказал
Таскер. - Ты что, раньше никогда не видел крови?
- Вы... вы... невероятное чудовище... - выпалил Бартоломью.
- Слушай, я тебя уже однажды просил не разговаривать со мной таким
образом. Интересно, как ты думаешь, зачем мы здесь, от нечего делать? Этот
парень упрямится, не хочет сотрудничать. Я сделал то, что вынужден был
сделать. Ты можешь сказать своему предку, что мы перепробовали все
способы. А теперь отдавай бирки и будем убираться отсюда.
- Боже мой... - Бартоломью не сводил глаз с Генри: больные глаза на
бледном лице.
- Что, животик слабоват? Тогда не смотри на него, я позову ребят и...
- Пес вонючий... - спотыкаясь, Бартоломью отошел.
- Эй ты, ничтожная прилизанная комнатная собачонка! - Голос Таскера
превратился в рев. - У меня приказ доставить тебя целым и невредимым к
твоему папочке - но это не значит, что я не могу выпороть тебя, как
следует...
В поле зрения появился Гас, который сзади быстро приближался к
Бартоломью. Грохнул выстрел. Коротышка споткнулся, упал лицом вниз,
дернулся разок и замер.
На мгновение повисла мертвая тишина. Затем раздался рев Таскера.
- Ну ты, безмозглый маменькин сынок, явился и пристрелил лучшего из
когда-либо продававших наркотики врачей. Ты что спятил или?..
- Освободите его, - услышал Генри голос Бартоломью. - Я хочу отнести
его в вашу машину. Там будет палата...
- Слушай, ты, негодяй, - заскрипел Таскер. - Тот факт, что эта птичка
жива, меня как раз не устраивает, ты понял? Ты, наверное, совсем сдурел.
Твой старик...
- Перестань упоминать моего отца в своей вонючей болтовне... О такого
мерзавца, как ты, он и ноги не стал бы вытирать...
- Не стал бы, ага... Слушай, ты, придурковатый сосунок, как ты
думаешь, кто нас сюда послал?
- Что вы хотите сказать?
- Я хочу сказать, что с нашим мальчиком немного круто обошлись из-за
его же доброты. Он твоего папашу раскрутил на половинную дележку и хорошо
прижал его, заставив послать сюда своего щенка, подстраховываясь. Но
старик не привык быть добреньким с теми, кто выкручивает ему руки. Он
приказал нашему умнику застолбить участок, а после этого мы должны были
отнять у него бирки и привезти их ему, а заодно и тебя прихватить вместе с
ними. И я должен сказать, крошка, тебе чертовски повезло, что твой старик
тот, кто он есть, иначе я привязал бы тебя рядышком с этим типом!
- Вы говорите, вас послал сюда мой отец?
- Именно так, юноша. Твой старик хороший деляга.
- Вы лжете! Он не мог сказать вам, куда идти, я сам не знал...
- Ты многого не знаешь, сынок. Например, о маячке, который поместили
в те замечательные ботинки, которые на тебе. Умник обыграл ребят в
Панго-Ри. Ладно, это ничего не изменило. Твой левый каблук стал посылать
сигнал, едва ты продырявил атмосферу, - он хихикнул. - Что ты на это
скажешь, мальчик?
- Я тебе покажу, - проговорил Бартоломью. Он появился в поле зрения
Генри, высокая, стройная фигура с пистолетом в руке.
- Эй, стой... - начал Таскер.
Бартоломью поднял пистолет и выстрелил Таскеру в лицо.
Генри лежал на земле, глядя вверх на бледный свет, посеребривший небо
на востоке. Заработали турбодвигатели, завыли, набирая обороты. Бартоломью
спрыгнул с машины, наклонился над ним.
- Капитан, вы меня слышите?
Генри сделал глубокий вдох и попытался пошевелить языком. Во рту у
него находилось пять фунтов мертвого мяса. По всему телу ползли огненные
муравьи, впиваясь в его плоть. Глубоко внутри разбухала, разрастаясь,
боль. Он попробовал еще раз, раздалось что-то похожее на хрюканье.
- Вы серьезно ранены, капитан. Я сейчас попытаюсь втащить вас в
машину.
Генри почувствовал под собой руки Бартоломью. Раскаленные ножи
пронзили тело. Затем он понял, что его ноги волочатся по земле. Тяжелое
дыхание Бартоломью резало ему слух.
- Я должен попытаться поднять вас на борт, капитан.
Он почувствовал под своей грудью плечо юноши, его поднимали. Боль
разбухала, взорвалась, превратилась в облако мелкой пыли, заполнившей
Вселенную...
Он снова лежал на спине, чувствуя под собой люльку вездехода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22