Во-первых, неблагоприятная политическая
обстановка, развитие которой победа Келсона только замедлила: Чарисса
мертва, ее советник, предатель Ян - тоже. Но теперь на сцену выходит
гораздо более опасный и могущественный враг - Венсит из Торента. Уже
поступали сообщения о его отрядах у северных ворот.
И Кароса - вторая проблема. Как только Венсит сможет преодолеть
снежные перевалы - а это будет уже скоро, - он снова нападет на город:
подойти к Каросе с востока будет возможно уже через неделю. А вот с
запада, откуда может подойти помощь, дорога с марта по май совершенно
непроходима. Так что помощь сможет подоспеть только в конце мая, когда
высохнут все топи и трясины. Но тогда будет уже поздно.
Морган остановился у одного из садовых прудов и окунул рассеянный
взгляд в его глубину. Садовники уже убрали остатки льда и расчистили дно,
и теперь длиннохвостые золотые рыбки как бы парили в спокойной воде,
лениво шевеля плавниками, словно подвешенные во времени и пространстве.
Он улыбнулся, вспомнив, что может их позвать, и они приплывут на его
зов. Но сегодня ему было не до рыбок. Он стал изучать свое отражение:
высокий светловолосый мужчина смотрел на него с гладкой поверхности пруда.
Большие серые глаза на овальном лице, бледном после долгой зимы.
Коротко остриженные волосы отливают золотом в лучах яркого вечернего
солнца. Широкий рот, полные губы, квадратный подбородок, бакенбарды
подчеркивают острые скулы.
Морган поморщился, увидев на своем отражении короткий зеленый камзол
с вышитым золотым грифоном - эффектно, но цвета подобраны неправильно:
грифон Корвина должен быть зеленым на черном фоне, а не золотым на
зеленом. А эта маленькая шпажонка, осыпанная бриллиантами, которая
болталась у него не поясе? Это же пародия на боевое оружие! Лорд же
Ратхольд, заведовавший его гардеробом, уверял, что она совершенно
необходима для человека его положения.
Морган хмуро смотрел на свое отражение в воде. Когда он мог одеваться
по собственному вкусу, он предпочитал черный бархатный костюм поверх
кольчуги и обтягивающие ноги кожаные брюки для верховой езды, а вовсе не
яркие шелка, кружева и осыпанные драгоценностями булавки, которые, как
считают многие, должен носить герцог.
И все же ему приходилось идти на уступки. Народ Корвина не видел
своего герцога больше года. И теперь, когда он, наконец, здесь, люди имеют
право на то, чтобы видеть его в той одежде, которая соответствует его
званию.
Но они видят далеко не все. Они, например, не знают, что эта шпажонка
- вовсе не единственное оружие, что у него в потайных ножнах в рукаве
таится грозный стилет, а что его пышная одежда на сегодняшнем обеде будет
скрывать тончайшую, но прочную кольчугу. Ведь показывать недоверие к
гостям - это грубейшее нарушение этикета, освященного веками.
Однако этот обед будет последним, подумал Морган и пошел по дорожке
дальше. Как только просохнут дороги, пора возвращаться в Ремут на службу к
королю. В этом году уже другой король. Ведь Брион умер. А последнее
послание Келсона означает...
Течение его мыслей было прервано звуком шагов по гравию.
Повернувшись, он увидел лорда Хилари, командира гарнизона замка: Хилари
быстро шел к нему, голубой плащ развивался по ветру, а круглое лицо Хилари
выражало растерянность.
- Что случилось, Хилари? - спросил Морган, когда Хилари приблизился и
поспешно отсалютовал.
- Ваша милость, дозорные в гавани доносят, что к нам поворачивают
несколько кораблей и к вечернем приливу они будут здесь. Ваш корабль
"Рофалия" во главе флотилии несет на себе вымпел, означающий, что на борту
донесение короля. Может, это приказ о мобилизации, сэр?
- Вряд ли, - ответил Морган и отрицательно покачал головой. - Келсон
не доверил бы такое важное послание транспортному кораблю. Он бы послал
курьера. - Морган нахмурился. - А мне казалось, что флот был послан только
до Конкардина.
- Так было приказано, милорд. А они возвращаются на день раньше.
- Странно, - прошептал Морган, словно забыв про Хилари. - Ну, что же.
Пошлите эскорт встретить "Рофалию", когда она бросит якорь. Дайте мне
знать, как только прибудет посланец короля.
- Хорошо, милорд.
Хилари удалился, а Морган озадаченно провел рукой по волосам и снова
стал расхаживать по саду.
То, что Келсон послал письмо с кораблем, казалось странным: он
никогда так раньше не поступал. Особенно в это время года, когда погода
здесь, на севере, очень неустойчива. На всем этом лежала печать чего-то
зловещего, как в том сне!
И он внезапно вспомнил сон, что видел прошлой ночью, и понял: сон
тоже был одной из причин сегодняшнего беспокойства.
Он спал плохо, его мучили кошмары, которые заставляли его просыпаться
в холодном поту: он видел Келсона, напряженно кого-то слушавшего, и
Дункана, чье лицо, обычно спокойное и бесстрастное, на сей раз было
встревоженным, разгневанным, совсем не похожим на лицо его кузена. А затем
- призрачное, наполовину спрятанное под капюшоном лицо, лицо человека из
легенды, лицо Камбера Кулди, бывшего святого, основателя магии Дерини.
Морган очнулся от дум и увидел, что стоит перед гротом Времени,
который служил местом уединения Дюков Корвина уже триста лет. Садовники
поработали уже и здесь: у входа в грот они сожгли старые листья. Повинуясь
импульсу, Морган потянул на себя скрипучую дверь, взяв горящий факел со
стены у входа, отбросил ногами обломки льда и вошел в холодную глубину
грота.
Грот Времени был невелик, но, будучи сделанным из огромных камней,
снаружи возвышался над уровнем сада на двадцать футов. Летом и весной эти
камни зарастали густым кустарником и небольшими деревьями, с одной из
каменных стен пещеры стекал ручеек, образуя небольшой водопад.
Внутри это строение выглядело, как настоящая пещера. Стены были
неотделанными, грубыми и сырыми. Когда Морган вошел туда, он почувствовал,
что низкий потолок давит на него. Слабый солнечный свет проникал сквозь
маленькое зарешеченное окно в дальнем конце пещеры и падал на черный
мраморный саркофаг, занимавший большую часть пространства грота. Это была
гробница Доминика, первого Дюка Корвина. В центре пещеры стояло
вырубленное из целого камня кресло, обращенное к саркофагу. На саркофаге
стоял подсвечник со свечами. Но металл его потускнел за долгую зиму.
Наполовину сгоревшие свечи были изъедены мышами.
Однако Морган пришел сюда не для того, чтобы почтить память своего
предка. Его влекло другое: на боковой тщательно отделанной стене пещеры
были портреты тех, кто покровительствовал дому Корвинов.
Морган одним взглядом окинул покровителей: Троицу, Архангела Михаила,
поражающего мечом дракона Тьмы, Святого Георга и его дракона. Были еще и
другие, но Моргана интересовал только один. Повернувшись налево, он сделал
три привычных шага, которые привели его к противоположной стене. Затем он
поднял факел, и перед ним возникло изображение Камбера Кулди, лорда Дерини
Кулди, Дефенсора Хомини.
Морган так и не мог расшифровать те странные чувства, которые
посещали его при виде портрета этого святого. Он оценил Камбера Кулди
совсем недавно, когда он и Дункан боролись за то, чтобы сохранить Келсона
на троне.
Тогда у него были видения. В первый раз он ощутил чье-то присутствие.
У него возникло чувство, что его коснулись чьи-то руки, и чья-то энергия
протекла через него. Но затем он увидел лицо - а может, он просто думал,
что видел его. И все это оказалось каким-то образом связано с легендарным
Дерини.
Святой Камбер. Камбер Кулди. Имя, которое громко прозвучало в истории
Дерини. Камбер, который открыл в мрачные годы царствования, что могущество
Дерини может быть в некоторых случаях передано человеку. Камбер, который
возглавил движение за Реставрацию и снова привел людей к власти.
За это он был канонизирован, причислен к лику святых. Благодарное
человечество воздало пышные почести тому, кто покончил с ненавистной
диктатурой Дерини. Но память человечества коротка. Пришло время, когда
люди забыли, кому они обязаны своим спасением, забыли про те мучения, что
они приняли от злых Дерини: настали времена черной реакции, бурей
пронесшейся по одиннадцати королевствам.
Тысячи невинных Дерини пали жертвами начавшихся гонений и приняли
смерть. Считалось, что они принимали кару за все то, что делали их отцы.
Когда гроза утихла, осталась только горстка Дерини. Некоторые из них
скрывались в убежищах, другие получили покровительство у некоторых
высокопоставленных лордов, которые еще не забыли, как все было на самом
деле. Естественно, что в годы реакции первой жертвой пал и Камбер Кулди:
он был вычеркнут из списков святых.
Камбер Кулди, Дефенсор Хомини. Камбер Кулди, основатель магии Дерини.
Камбер Кулди, вот на кого смотрел сейчас Морган с нетерпеливым
любопытством, пытаясь понять, какие же странные узы связывают его с давно
умершим лордом Дерини.
Морган поднес факел поближе, стараясь различить более тонкие черты
лица на грубом мозаичном изображении. Глаза смотрели прямо на него - глаза
и твердый решительный подбородок: остальная часть лица скрывалась тенью
монашеского капюшона.
Однако у Моргана сложилось твердое впечатление, что у Камбера светлые
волосы. Он не мог сказать, откуда это у него. Возможно - отголоски бывших
у него видений.
Холодок пробежал у него по спине, когда он вспомнил видения. Был ли
это действительно Камбер Кулди? Или нет?
Ну, а если не святой Камбер, тогда кто же? Другой Дерини? Никто из
людей не смог бы так сильно воздействовать на его мозг. А если это Дерини,
то почему он не объявится и не поговорит? Ведь он знает, что должен
чувствовать Морган при своих видениях. Кажется, он помогает Моргану, но
почему же тайно? Наверное, это все-таки святой Камбер.
Он вздрогнул при этой мысли и перекрестился, а затем взял себя в
руки. Такие размышления могут привести его бог знает куда. Он должен
мыслить здраво и хладнокровно.
Внезапно он услышал какой-то шум во дворе за садом, а затем шаги
бегущего по дорожке сада человека.
- Морган! Морган!
Это был голос Дерри.
Проскользнув по узкому проходу обратно, Морган вставил факел в
отверстие в стене и вышел из грота на солнечный свет. Дерри тут же заметил
его и побежал по газонам.
- Лорд! - кричал Дерри. Его лицо светилось от возбуждения. - Выходите
во двор, посмотрите, кто здесь!
- "Рофалия" еще не в порту? - спросил Морган, направляясь к Дерри.
- Нет, сэр, - засмеялся Дерри, качая головой. - Вы сами увидите,
идем!
Заинтересованный Морган, удивленно подняв брови, пошел за Дерри. На
лице Дерри светилась широкая улыбка. А это означало присутствие хорошей
лошади, красивой женщины или...
- Дункан! - Морган выкрикнул, прошел через садовые ворота и во дворе
увидел своего кузена.
Дункан слезал со своего огромного жеребца серой масти. Черный плащ
был сырой и забрызган грязью, полы дорожной сутаны обтрепаны и тоже в
грязи. Дюжина воинов в королевских цветах, сопровождавшие его, тоже
спрыгивали со своих лошадей. Среди них Морган узнал личного слугу Келсона
молодого Ричарда Фиц Вильямса, который держал под уздцы жеребца, когда
Дункан спешивался.
- Дункан! Старый проныра! - воскликнул Морган, широкими шагами
пересекая мощеный булыжниками двор и раскрывая объятия навстречу кузену. -
Какого дьявола ты здесь делаешь?
- Решил заехать в гости, - ответил Дункан. Его глаза светились
удовольствием, когда он и Морган обнялись, радостно приветствуя друг
друга. - В Ремуте стало слишком жарко, и я решил навестить любимого
кузена. Уверен, что архиепископ очень рад, что избавился от меня.
- Это хорошо, что он сейчас не видит тебя, - смеясь сказал Морган,
когда Дункан снял с лошади пару седельных сумок и перебросил их себе на
плечо. - Ты только посмотри на себя! Весь в грязи и пахнет от тебя, как от
лошади. Пойдем, ты вымоешься. Дерри, проследи, чтобы об охране Дункана
тоже позаботились. А потом пришли слуг, чтобы приготовили ванну.
- Хорошо, милорд, - сказал Дерри, кланяясь и направляясь к воинам.
Морган и Дункан поднялись по ступеням и вошли в большой холл. Там
царила суета: шла подготовка к сегодняшнему банкету. Толпы слуг и служанок
носились взад и вперед, расставляя столы и скамьи, развешивая гобелены,
снятые раньше для чистки по случаю этого события. Через холл туда и
обратно бегала кухонная прислуга и повара, очевидно, уже вовсю занятые
своим делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35