А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Задремавшая вьючная лошадь, нагруженная тюками с мехами, как бы
вопросительно подняла голову и, увидев, что все спокойно, снова задремала.
Начавшийся днем дождь лил всю ночь, которую Дункан провел в тревожном
полусне в задней комнате небольшой лавчонки. И вот посыльный передал, что
Аларик уже идет и скоро будет здесь. Грубый кожаный плащ Дункана был
застегнут до самого подбородка, воротник поднят, капюшон надвинут как
можно ниже, но даже сквозь шерстяную фуфайку Дункан ощущал холод кольчуги,
надетой под нее. Он подул на пальцы, в нетерпении переступил с ноги на
ногу и досадливо поморщился, услышав, как в сапоге чавкает вода.
И тут в доме напротив открылась дверь, и высокая, затянутая в кожу
фигура показалась на пороге: Аларик быстро сбежал с крыльца, подошел и
одобряюще похлопал Дункана по плечу.
- Прости. Я задержался, - сказал он, стягивая накидку с седла и
тщательно протирая его от просочившейся воды. - Все спокойно?
- Да, все хорошо, если не считать мокрых ног, - ответил Дункан
шутливо, усаживаясь на коня. - Но от этого нет лекарства. Что тебя так
задержало?
Морган хмыкнул, проверил подпругу.
- Совещание затянулось. Ведь если Барин узнает, что мы уехали, он тут
же нападет, и у Гамильтона будет много хлопот. Поэтому я хотел, чтобы наш
отъезд совершился тайно. Все должны думать, что мы уединились в глубине
замка. Дюк должен очистить свою совесть от тех грехов, которые он совершил
со времени последней исповеди.
- Очистить свою совесть от грехов, - хмыкнув, повторил Дункан. Его
кузен уже вскочил в седло.
- А ты думаешь, брат, что я не хочу попасть в царство небесное? - с
улыбкой спросил Морган, проверяя, надежно ли привязана вьючная лошадь и
трогая свою вперед.
- Да нет, - сказал Дункан. - Так мы едем или не едем из этого гнилого
места?
- Конечно, - ответил Морган. - Едем. К заходу солнца мы должны быть
далеко отсюда, в старом монастыре Святого Неота - целый день езды при
хорошей погоде.
- Великолепно, - пробормотал Дункан, когда они двинулись в путь по
пустынным улицам Корота. - О таком путешествии я мечтал всю жизнь.
А несколькими часами позже и за много миль от них Риммель карабкался
на каменную скалу, возвышающуюся на западе от Кулди. Утро в этой горной
стране было холодным и ветреным. В воздухе даже мелькали снежинки, хотя
солнце уже было высоко. Однако Риммель, ощущавший нечто большее, чем
просто трепет перед долгожданной встречей, несмотря на холод, вспотел.
Полотняный мешок, висевший у него на плече, с каждый шагом становился все
тяжелее. Лошадь, оставленная в долине, жалобно ржала, но Риммель заставлял
себя забираться все выше.
Его нервы были натянуты. Он провел долгую бессонную ночь, доказывая
себе, что ему нечего бояться, что не следует трепетать перед этой старухой
по имени Бетака, что она вовсе не похожа на ту женщину, чья магия
коснулась его много лет назад. И все же...
Риммель вздрогнул, вспомнив ту ночь, когда почти двадцать лет назад
он и другой мальчик залезли за яблоками в старый сад Эльфриды. Они оба
знали, что все ее считают ведьмой, что она ненавидит всех, кто проходит
мимо ее маленького сада, но были уверены, что не попадутся.
И вот ночью в саду перед ними появилась старая Эльфрида, вокруг ее
головы светился фиолетовый ореол, в руках молния, от ослепляющего света и
обжигающего жара которой Риммель и его товарищ бежали со всех ног в
беспамятстве.
Они убежали, и старуха не преследовала их. Но на следующее утро,
когда Риммель проснулся, его волосы стали совершенно белыми. Его мать была
в ужасе. Она подозревала, что к этому приложила руку старуха-колдунья.
Однако Риммель всячески отрицал то, что он ночью выходил из дома. Он
говорил, что вечером пошел спать, а утром проснулся с белыми волосами - и
ничего больше. Вскоре старуха Эльфрида уехала из деревни, и уехала
навсегда.
Риммель задрожал от холодного воздуха. Он старался унять спазмы в
желудке, которые начинались всегда, когда он вспоминал ту ужасную ночь. А
если Бетака посмеется над просьбой Риммеля? Или откажется помочь? Или
потребует плату, которую Риммель не сможет заплатить?
Или еще хуже. Предположим, что Бетака - злая колдунья и захочет его
обмануть. Даст ему не то зелье или амулет. А может через много лет решит,
что плата была недостаточной, и нашлет порчу на Риммеля, на лорда Кевина
или даже на саму Бронвин?!
Риммель содрогнулся и заставил себя прогнать эти мысли: это уже
истерика, которая не имеет под собой никакой основы. Ведь он тщательно
расспросил всех, кто имел дело с Бетакой. Не было никаких оснований думать
о ней иначе, чем о просто старой безобидной отшельнице, которая иногда
помогает людям. А кроме того, ведь она единственная надежда Риммеля, если
он хочет получить женщину, которую любит больше жизни.
Прищурясь от солнца, Риммель остановился, чтобы осмотреть тропинку.
Впереди он уже мог видеть завешенную звериной шкурой узкую расщелину в
скале. У входа в пещеру паслось небольшое стадо овец, слева от входа к
камню был прислонен пастуший посох, но владельца посоха видно не было.
Риммель глубоко вздохнул, собрал все свое мужество и выбрался на
небольшую площадку перед входом в пещеру.
- Есть здесь кто-нибудь? - позвал он слегка дрожащим голосом. - Я...
я ищу Бетаку. Я не сделаю ей ничего плохого.
Наступила долгая тишина. Риммель слышал только жужжание насекомых,
щебетание птиц, стук копыт овец, бродивших по каменистым склонам, и свое
хриплое напряженное дыхание. И тут он услышал, как чей-то голос сказал:
- Войди.
Риммель вздрогнул, подавив волнение, подошел ко входу в пещеру и
откинул в сторону шкуру. Он машинально отметил, что это шкура козла,
нервно оглянулся: ему в голову пришла странная мысль, что он никогда
больше не увидит солнца, но все же сделал еще одни шаг.
- Входи, - повторил голос, когда Риммель остановился.
Риммель огляделся, стараясь увидеть обладателя голоса, но голос,
казалось, исходил из стен, он перекатывался взад и вперед по пещере.
- Отпусти шкуру и стой, где стоишь.
Риммель вздрогнул от неожиданности и выпустил шкуру из рук. На этот
раз он был уверен, что голос раздался слева от него. Однако он не мог
сделать ни шага в сторону этого бесплотного голоса. Он постарался встать
прямо и опустить руки. Колени его дрожали, но он боялся двинуться с места.
- Кто ты? - спросил голос. На этот раз казалось, что низкий и
дребезжащий голос звучит откуда-то сзади, и было невозможно определить,
кому он принадлежит - мужчине или женщине. Риммель нервно облизал губы.
- Мое имя Риммель. Я архитектор его милости Дюка Кассана.
- От чьего имени ты пришел сюда, архитектор Риммель? От собственного
или от имени Дюка?
- От своего.
- Что тебе нужно от Бетаки? - спросил голос. - И не двигайся, пока я
тебе на разрешу.
- Ты Бетака? - спросил Риммель осторожно.
- Да.
- Я... я принес тебе пищу, Бетака, - сказал он. - Я...
- Брось мешок.
Риммель повиновался.
- Ну, так что же ты хочешь от Бетаки?
Риммель чувствовал, что пот катится по его лбу, заливает глаза, но
боялся даже поднять руку. Он с трудом произнес:
- Одна... одна женщина, Бетака. Она... я...
- Продолжай.
Риммель сделал глубокий вздох.
- Я хочу, чтобы одна женщина стала моей женой, Бетака. Но она... она
предназначена другому и станет его женой, если ты не поможешь мне. Ты ведь
можешь мне помочь, не правда ли?
- Ты можешь повернуться и подойти.
Со вздохом облегчения Риммель медленно повернулся. Внезапно вспыхнул
разогнавший тьму и унесший страх свет, и он увидел свою собственную тень,
пляшущую на каменных стенах пещеры. На каменном полу в десяти шагах от
него стоял фонарь и возле него, скрестив ноги, сидела древняя старуха в
неописуемых лохмотьях. Лицо ее было все в морщинах и окружено гривой седых
спутанных волос. Дрожащими руками она аккуратно складывала кусок черной
тряпки, которой был прикрыт фонарь. Риммель протер глаза рукавом,
нерешительно подошел к фонарю и, глядя на женщину, остановился.
- Ну, магистр Риммель, - сказала старуха. В ее глазах отражался
неверный свет фонаря. - Как видно, я тебе не понравилась.
Зубы ее были желтыми и гнилыми, дыхание зловонным. Риммель с трудом
сдерживался, чтобы с отвращением не отступить подальше. Бетака хихикнула и
жестом скрюченной руки показала на пол. На ее пальце сверкнуло золото, и
Риммель понял, что это обручальное кольцо. Да, ведь люди говорили, что она
вдова. Интересно, кем был ее муж.
Риммель осторожно опустился на грязный грубый пол пещеры и сел,
скрестив ноги, подражая хозяйке. Пока он устраивался, Бетака, не говоря ни
слова, пронзительно смотрела на него.
- Расскажи мне все об этой женщине. Она красивая? - нарушила она
молчание.
- Она... - Риммель внезапно поперхнулся, горло его пересохло. - Вот
ее изображение, - сказал он, доставая медальон.
Бетака протянула свою костлявую руку, взяла медальон и открыла его
своим кривым желтым ногтем. Бровь ее поползла вверх, когда она увидела
портрет. Потом она внимательно посмотрела на Риммеля.
- Это она?
Риммель боязливо кивнул.
- А медальон ее?
- Был, - ответил Риммель. - Теперь его носит тот, кто собирается
жениться на ней.
- Ну, а тот, кто собирается на ней жениться, любит ее? - спросила
Бетака.
Риммель кивнул.
- А она его?
Риммель опять кивнул.
- Но ты тоже любишь ее, и так сильно, что готов рискнуть своей
жизнью, лишь бы она стала твоей?
Риммель кивнул в третий раз, и глаза его расширились.
Бетака улыбнулась: то была жуткая пародия на улыбку.
- И у меня когда-то был мужчина, который рисковал своей жизнью, чтобы
получить меня. Тебя это удивляет?
Она закрыла медальон и, держа его за цепь в узловатых пальцах левой
руки, правую завела за спину и достала желтую тыкву с узким горлышком.
Риммель, затаив дыхание, раскрытыми глазами наблюдал за тем, как она
ногтем вынимает затычку и протягивает ему тыкву. Все его ночные страхи
всплыли в мозгу, но он усилием воли заставил себя о них забыть.
- Протяни руки, архитектор Риммель, эту воду нельзя пролить на пол.
Риммель протянул сложенные ладони, и Бетака налила в них воду из
тыквы.
- Ну, а теперь, - продолжала она, откладывая тыкву в сторону, -
наблюдай за моими священными знаками над водой. Смотри, и ты увидишь как в
ней будут кружить вихри времени и дыхание святой любви. Следи за ними.
Она бормотала и раскачивала медальон над руками Риммеля. Она рисовала
медальоном какие-то сложные фигуры и знаки, произносила заклинания,
распевала что-то своим хриплым голосом. Звуки ее голоса постепенно
затихли. Она, не отрываясь, смотрела в глаза своего клиента. Сначала они
были широко раскрыты, затем задрожали, веки начали опускаться, и наконец,
глаза закрылись совсем. Голос старухи затих. Взяв в руки медальон, она
насухо вытерла руки Риммеля черной тряпкой.
Ни одна капля не должна пропасть, иначе нарушится все течение
времени, иначе не сработает колдовство, любовное колдовство.
Да, раньше ей удавалось перенести любовь женщины с одного мужчины на
другого, но - давно, тогда, когда Бетака была не так стара, беззуба и
забывчива. И она не была уверена, что сможет сейчас вспомнить нужное для
любовного колдовства заклинание.
Может, вот это? Нет, это заклинание для хорошего урожая. Это? Но ведь
Риммель не пришел просить сына... Нет, это не то заклинание, которое ей
сейчас нужно.
А вот заклинание для вызова Баазама - очень сильное заклинание. Но
нет: это злое заклинание, заклинание для убийства. Даррел научил ее этому
заклинанию много лет назад. Нет, она не желает смерти этой молодой и
прекрасной девушке: она сама когда-то была так же прекрасна, и Даррел
говорил, что она самая красивая из всех женщин на свете.
Она снова посмотрела на портрет и какое-то смутное воспоминание
промелькнуло перед ней.
Эта женщина - не видела ли она ее раньше? Это было много лет назад...
Да! Конечно! Теперь она вспомнила!
То была прекрасная белокурая девочка с тремя братьями постарше. Они
приехали сюда в горы на пони повеселиться и устроить пикник на зеленом
травяном ковре, дети дворян - дети могущественного Кассана, того самого
Дюка, слуга которого сидел теперь в трансе на полу пещеры Бетаки!
Бронвин! Теперь она вспомнила все. Девочку звали Бронвин. Леди
Бронвин де Морган, племянница Дюка Джареда, наполовину Дерини. И теперь
она здесь, перед ней, на портрете.
Бетака вздрогнула и боязливо оглянулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов