Михаил Львович, почуяв исходящую от нее угрозу, тут же развернул тетрадный листок.
«Шаман, тюремный телеграф сообщил, что в последний раз того пидора видели с твоим семейником. Гони до конца недели катю штукарей зелени или пойдешь на раскрутку.» – Прочел зек. Не было никаких сомнений, что Репей сдаст Грибоконя куму, если тот не отдаст блатному сто тысяч долларов. Таких денег Шаман даже в руках никогда не держал, да и взять их было неоткуда. Поэтому, пока первую смену не увели на промзону, Михаил Львович решил действовать.
– Я сегодня мочкану Репья. – От этой фразы Шамана Данила Сергеевич даже вздрогнул.
– Как?
– Мне нужна твоя помощь. И... Еще двоих-троих...
– Так ты решил его не руками! – Сообразил Рыков. – Сейчас организуем!..
Спустя минуту около Грибоконя уже собралось еще четверо сектантов.
– Мужики, – шепотом проговорил Шаман, – сейчас мы все вместе сглазим Репья. Ничего не говорите, делайте, что скажу. Сложного ничего не будет.
Все разом кивнули.
– Все представили его лицо! – Скомандовал Грибоконь и сам вообразил бритую рожу блатного. – Теперь смотрим на его горло. Там находится синий светящийся шарик. Берем его в руки и разрываем пополам. Половинки выбрасываем! Все! Расходимся.
Но не успели они сделать и двух шагов, как в жилой секции отряда раздался ужасающий рев. Все бросились на звук. На полу, схватившись за горло обеими руками, катался Репей. Его вытаращенные глаза не выражали ничего, кроме подлинного ужаса. На глазах недоумевающих и испуганных зеков, блатной принялся ногтями раздирать себе горло. Его шея увеличивалась прямо на глазах. Невероятная опухоль окрасилась кровью из множества глубоких царапин, Репей вонзил ногти так глубоко, как мог и изо всех сил рванул еще раз. Из-под его пальцев вдруг хлынул настоящий кровяной поток, забрызгав стоящих неподалеку зеков. Все отпрянули.
– Врача бы что ли позвали... – Лениво процедил Грибоконь. Он протиснулся в первые ряды и, поймав взгляд умирающего, улыбнулся ему.
– Ты!.. Ты!.. – Репей завыл, протянул к Михаилу Львовичу окровавленную руку, упал лицом вниз и больше не шевелился.
Глава 17
– 1 -
Пока Игорь Сергеевич оседлал телефон и пытался вызвонить кого-нибудь из знакомых священников, которые бы могли отпеть самую первую жертву сектантов, Витя занялся поиском «неподдающихся».
Перед его мысленным взором возникла карта Москвы и области. Вспомнив те биоэнергетические нюансы излучений их аур, которые отличали тех, кто не может стать космэтистом, паренек настроился на восприятие именно таких людей. Тут же вся карта запестрила сонмом огоньков. Несмотря на то, что сектанты яростно истребляли «неподдающихся», их все еще оставалось несколько сотен. Правда, хумчанин, чтобы не выводить себя из колеи, не стал смотреть, сколько их было раньше, сконцентрировавшись на одной задаче: найти среди «неподдающихся» тех, кто является настоящим или потенциальным экстрасенсом.
Задание таких рамок сузило поле поиска во много раз. И тут Витя вдруг увидел настоящую золотую россыпь таких биополей. «Неподдающиеся» собрались в одном месте, в районе Мытищ. Не в силах удержаться, паренек переместил свое восприятие на видение того места, и только потом понял, что вряд ли все они попали туда случайно.
Юный Матюшин оказался в каком-то лесочке. Нигде никого видно не было, и лишь немного скорректировав свое видение, паренек обнаружил, что те, кого он ищет, находятся под землей. Там, в десятке метров от поверхности, оказались настоящие катакомбы с бетонными стенами, толстыми кабелями, висящими на вбитых в стены крюках, с яркими люминесцентными лампами, тянущимися нескончаемой цепью под потолком. И там были люди. Большая часть из них сидела в отдельных каморках, но некоторые, вооруженные, ходили туда-сюда, патрулируя коридоры, а еще одна группа, в белых халатах, химичила у каких-то приборов.
Подключившись к их мыслям, Витя обнаружил, что они занимаются мониторингом контроля жизнедеятельности подопытных. Подопытных оказалось около пятидесяти человек и, судя по мыслям «экспериментаторов», они ожидали, что большая часть из них умрет. Однако до сих пор никто так запросто отходить в мир иной не желал. И это обстоятельство тревожило белохалатников.
Просмотрев недавнее прошлое, Матюшин увидел, как несколько автобусов с «неподдающимися» остановились у неприметного холмика. Там, под слоем дерна, оказалась металлическая дверь. Всех привезенных провели сквозь нее и вооруженные охранники заперлись изнутри. Дерн положили на место, и автобусы укатили.
Внизу же началось самое интересное. Те, что были в халатах, присоединили каждому человеку по десятку пластин-датчиков, сделали по уколу и развели по «номерам». Витя посмотрел состав жидкости, которую вводили «неподдающимся». Это оказалась самая необычная смесь наркотиков, которую только можно было представить. Галлюциногены здесь соседствовали со стимуляторами и ноотропами, здесь были и ингибиторы моноаминоксидазы, и лошадиные порции витаминов. Несколько соединений хумчанин вообще увидел впервые и, без детального анализа, не мог понять, действуют ли они вообще на человеческий организм, а если «да», то как.
И уже после всех этих путешествий, паренек догадался взглянуть на запястья охранников и «врачей». После того, как он обнаружил там у каждого по татуировке зловещей шипастой рыбки, все встало на свои места. Витя набрел на лабораторию по изготовлению наркозомби. Тех самых, что обещал сделать Рыбак по методикам Гнуса. Но, судя по тому, что наркоделец планировал высокий уровень смертности, а до сих пор никто не погиб, Владимира Ивановича Зарайского будет ожидать большой сюрприз.
Витя с горечью в душе покидал эти подвалы. Можно, конечно, было вытащить оттуда всех будущих зомбиков, но вряд ли это помогло бы Дарофееву. Искать экстрасенсов-"неподдающихся" надо было в других местах.
– 2 -
То ли на улицах действительно стало спокойнее, то ли уже начало действовать желание Корня стать космэтистом, но за всю дорогу до улицы Серафимовича Николай Андреевич ни разу не подвергся нападениям, не увидел ни одной аварии. Лишь изредка над домами поднимались столбы дымов, да и по тротуарам уже ходило гораздо больше народа.
В нескольких местах на рекламных щитах вместо обычных «Билайнов» или «Заверни на огонек!» красовались красно-белые плакаты с одним лишь словом: «Космэтика». Репнев словно попал в какую-то чужую страну. Или нет, что-то случилось Глобальное. О чем знали все, а он, будто только что приехал из отпуска в глухой деревне и теперь ничего не понимал.
Но ведь знал же Николай Андреевич про эту «Космэтику»! Но все равно, ощущение того, что что-то прошло мимо него, не оставляло мафиози все время пути.
Подъезд отыскался быстро. Репнев спустился по широким мраморным ступеням, открыл дверь, на которой уже красовалась стеклянная табличка «Первичная ячейка Космэтики». И оказался в окружении знакомых лиц. Здесь оказались и Палтус, и Дрыня, еще десяток главарей крупнейших преступных группировок. Они мирно беседовали с людьми, знакомыми Корню по совершенно иным каналам. Банкиры, владельцы телеканалов, нефтяные магнаты, те, кого в прессе принято называть олигархами тоже присутствовали здесь.
Николая Андреевича тут же обступили, наперебой поздравляя с верным решением, тут же начали разрешаться какие-то проблемы. Люди, раньше твердо настаивавшие на своем, теперь сами подходили к Репневу, предлагая компромиссные решения. У Корня от обилия информации уже закружилась голова, когда вдруг послышался негромкий звон колокольчика.
– Господа, прошу на заседание!
Обернувшись на голос, мафиози тут же узнал его. Это оказался один из Апостолов Космэтики, некто Данила Сергеевич Рыков.
Сектанты принялись чинно просачиваться через узкие двери в просторный зал, а Николай Андреевич, задержавшись рядом с Рыковым, заглянул тому в непроницаемые глаза и протянул дискету со словами:
– Здесь мои «неподдающиеся».
Апостол принял дар, кивнул:
– Спасибо, Николай Андреевич. Мы очень на вас надеемся. А теперь проходите.
Войдя, Репнев расположился на свободном кресле и приготовился к чему-то необычайному. Но ожидания мафиози оказались обмануты.
За кафедру с чудом сохранившимся барельефом герба СССР, стоящую на невысокой сцене вышел Рыков. Он около минуты рассматривал собравшихся и, наконец, начал:
– Дамы и господа! Сегодняшний день является знаменательным по многим причинам. Одной из них является та, что этим вечером нас посетили последние из оставшихся неохваченными Учением Космической Этики. И я лелею надежду, что они пребудут с нами до конца нашего пути. Поприветствуем же их!
Поняв, что речь идет о нем, Корень встал. Но вместе с ним поднялось еще несколько человек, среди которых Репнев узнал двух Депутатов Государственной Думы и владельца крупнейшей звуко– и видеозаписывающей студии «Союзник».
В зале раздались на удивление искренние аплодисменты.
– Второй причиной является та, что мы полностью подавили сопротивление всех противников нашего Учения и отныне никто и ничто не сможет помешать нашему экспоненциальному развитию на благо всех живущих!
На сей раз хлопки были активнее и дольше.
– И последнее, сегодня всех вас ожидает окончательное посвящение в Великие Таинства Комической Этики. Но, как вы понимаете, это не будет простым посвящением, которому подверглось большинство населения. Вы – люди обличенные мирской властью. Вы обладатели мощнейших инструментов влияния на все общество и было бы банальным расточительством применять к вам те методики, которые мы применяем к простому электорату.
После сегодняшнего посвящения власть ваша возрастет неизмеримо. И мы рады, что вы употребите ее для полного торжества идей Космэтики во всем мире...
– 3 -
За многие годы работы Пономарь «оброс» тоннами записных книжек и связей. По некоторым из имевшихся у Игоря Сергеевича телефонов он не звонил ни разу в жизни, но они, владельцы этих номеров были чем-то обязаны Дарофееву. Большей частью, здоровьем друзей и близких, но имелись и такие, кому именно Пономарь помог сделать карьеру или приобрести материальное благополучие. И среди таких, более чем обязанных целителю, были и священнослужители. Один из них, отец Евлампий, пришел в Центр Традиционной медицины в поисках средств на восстановление в своем приходе часовенки ХVII века. Игорь Сергеевич в тот момент уходил с работы и в дверях центра столкнулся с молодым священником. Тот принялся спрашивать, к кому бы здесь обратиться по поводу пожертвований.
– Зачем, вам, батюшка, пожертвования, когда вы злато ногами попираете? – Дарофеев сам не знал, что на него нашло в тот момент. Лишь через мгновение, уже произнеся эту, совершенно нетипичную для себя фразу, целитель понял, что сработало спонтанное ясновидение.
Отец Евлампий явился буквально через день, нашел Игоря Сергеевича и, не взирая на протесты, вручил тому огромный золотой крест на массивной цепи. Оказалось, что под порогом разрушенной часовни был зарыт богатейший клад золотых монет и церковной утвари. Денег хватило не только на реставрационные работы, но и на модернизацию храма по последнему слову техники. Отец Евлампий обзавелся компьютером, сотовым телефоном и отныне проводил службы под благовест с компакт-дисков.
Дарофеев присутствовал при освящении новоотстроенного храма, лобызался с отцом Евлампием и принимал уверения в вечной любви и дружбе. И теперь пришло время эти слова проверить на практике.
Обнаружив, наконец, номер священника, целитель набрал одиннадцать цифр и через мгновение услышал ясный тенор отца Евлампия:
– На проводе.
– Рад слышать вас в добром здравии, отче!
– Ах, ты, Господь мой, Игорь Сергеевич! – Восторженно закричал священник. – Куда ж это вы запропали?
– Да все туда же... Лечу, с Божьей милостью...
– А я-то про вас все какие-то страсти в газетах читаю. Вот намедни открываю одну, а там заглавие «Экстрасенс Дарофеев признался в разведдеятельности в пользу Гондураса»! Слово-то какое, прости Господи!
Пономарь знал, что отец Евлампий шутит. Священник не только знал, что такое Гондурас, но и, наверняка без запинки мог выговорить название столицы этого государства.
– Ох! – Рассмеялся целитель. – Не бывать мне в Тегусигальпе!
– Отчего же? На все Божья воля...
– А я к вам, собственно, по делу...
– Слушаю, сын мой.
– Надо даровать покой мученику...
В нескольких словах Игорь Сергеевич обрисовал ситуацию, не вдаваясь в лишние детали. Священник ненадолго задумался.
– Значит, невинно убиенный... – Сказал он после минутного молчания. – Что ж... Привози завтра мощи. Проведу я обряд.
– Спасибо, вам, святой отец!
– Спасибо потом говорить будешь. – Отец Евлампий опять ненадолго замолчал. – А можешь ли ты мне растолковать одну загадку?
– Попытаюсь.
– Вот, скажи, почему неделю назад мы все пели анафему сектам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
«Шаман, тюремный телеграф сообщил, что в последний раз того пидора видели с твоим семейником. Гони до конца недели катю штукарей зелени или пойдешь на раскрутку.» – Прочел зек. Не было никаких сомнений, что Репей сдаст Грибоконя куму, если тот не отдаст блатному сто тысяч долларов. Таких денег Шаман даже в руках никогда не держал, да и взять их было неоткуда. Поэтому, пока первую смену не увели на промзону, Михаил Львович решил действовать.
– Я сегодня мочкану Репья. – От этой фразы Шамана Данила Сергеевич даже вздрогнул.
– Как?
– Мне нужна твоя помощь. И... Еще двоих-троих...
– Так ты решил его не руками! – Сообразил Рыков. – Сейчас организуем!..
Спустя минуту около Грибоконя уже собралось еще четверо сектантов.
– Мужики, – шепотом проговорил Шаман, – сейчас мы все вместе сглазим Репья. Ничего не говорите, делайте, что скажу. Сложного ничего не будет.
Все разом кивнули.
– Все представили его лицо! – Скомандовал Грибоконь и сам вообразил бритую рожу блатного. – Теперь смотрим на его горло. Там находится синий светящийся шарик. Берем его в руки и разрываем пополам. Половинки выбрасываем! Все! Расходимся.
Но не успели они сделать и двух шагов, как в жилой секции отряда раздался ужасающий рев. Все бросились на звук. На полу, схватившись за горло обеими руками, катался Репей. Его вытаращенные глаза не выражали ничего, кроме подлинного ужаса. На глазах недоумевающих и испуганных зеков, блатной принялся ногтями раздирать себе горло. Его шея увеличивалась прямо на глазах. Невероятная опухоль окрасилась кровью из множества глубоких царапин, Репей вонзил ногти так глубоко, как мог и изо всех сил рванул еще раз. Из-под его пальцев вдруг хлынул настоящий кровяной поток, забрызгав стоящих неподалеку зеков. Все отпрянули.
– Врача бы что ли позвали... – Лениво процедил Грибоконь. Он протиснулся в первые ряды и, поймав взгляд умирающего, улыбнулся ему.
– Ты!.. Ты!.. – Репей завыл, протянул к Михаилу Львовичу окровавленную руку, упал лицом вниз и больше не шевелился.
Глава 17
– 1 -
Пока Игорь Сергеевич оседлал телефон и пытался вызвонить кого-нибудь из знакомых священников, которые бы могли отпеть самую первую жертву сектантов, Витя занялся поиском «неподдающихся».
Перед его мысленным взором возникла карта Москвы и области. Вспомнив те биоэнергетические нюансы излучений их аур, которые отличали тех, кто не может стать космэтистом, паренек настроился на восприятие именно таких людей. Тут же вся карта запестрила сонмом огоньков. Несмотря на то, что сектанты яростно истребляли «неподдающихся», их все еще оставалось несколько сотен. Правда, хумчанин, чтобы не выводить себя из колеи, не стал смотреть, сколько их было раньше, сконцентрировавшись на одной задаче: найти среди «неподдающихся» тех, кто является настоящим или потенциальным экстрасенсом.
Задание таких рамок сузило поле поиска во много раз. И тут Витя вдруг увидел настоящую золотую россыпь таких биополей. «Неподдающиеся» собрались в одном месте, в районе Мытищ. Не в силах удержаться, паренек переместил свое восприятие на видение того места, и только потом понял, что вряд ли все они попали туда случайно.
Юный Матюшин оказался в каком-то лесочке. Нигде никого видно не было, и лишь немного скорректировав свое видение, паренек обнаружил, что те, кого он ищет, находятся под землей. Там, в десятке метров от поверхности, оказались настоящие катакомбы с бетонными стенами, толстыми кабелями, висящими на вбитых в стены крюках, с яркими люминесцентными лампами, тянущимися нескончаемой цепью под потолком. И там были люди. Большая часть из них сидела в отдельных каморках, но некоторые, вооруженные, ходили туда-сюда, патрулируя коридоры, а еще одна группа, в белых халатах, химичила у каких-то приборов.
Подключившись к их мыслям, Витя обнаружил, что они занимаются мониторингом контроля жизнедеятельности подопытных. Подопытных оказалось около пятидесяти человек и, судя по мыслям «экспериментаторов», они ожидали, что большая часть из них умрет. Однако до сих пор никто так запросто отходить в мир иной не желал. И это обстоятельство тревожило белохалатников.
Просмотрев недавнее прошлое, Матюшин увидел, как несколько автобусов с «неподдающимися» остановились у неприметного холмика. Там, под слоем дерна, оказалась металлическая дверь. Всех привезенных провели сквозь нее и вооруженные охранники заперлись изнутри. Дерн положили на место, и автобусы укатили.
Внизу же началось самое интересное. Те, что были в халатах, присоединили каждому человеку по десятку пластин-датчиков, сделали по уколу и развели по «номерам». Витя посмотрел состав жидкости, которую вводили «неподдающимся». Это оказалась самая необычная смесь наркотиков, которую только можно было представить. Галлюциногены здесь соседствовали со стимуляторами и ноотропами, здесь были и ингибиторы моноаминоксидазы, и лошадиные порции витаминов. Несколько соединений хумчанин вообще увидел впервые и, без детального анализа, не мог понять, действуют ли они вообще на человеческий организм, а если «да», то как.
И уже после всех этих путешествий, паренек догадался взглянуть на запястья охранников и «врачей». После того, как он обнаружил там у каждого по татуировке зловещей шипастой рыбки, все встало на свои места. Витя набрел на лабораторию по изготовлению наркозомби. Тех самых, что обещал сделать Рыбак по методикам Гнуса. Но, судя по тому, что наркоделец планировал высокий уровень смертности, а до сих пор никто не погиб, Владимира Ивановича Зарайского будет ожидать большой сюрприз.
Витя с горечью в душе покидал эти подвалы. Можно, конечно, было вытащить оттуда всех будущих зомбиков, но вряд ли это помогло бы Дарофееву. Искать экстрасенсов-"неподдающихся" надо было в других местах.
– 2 -
То ли на улицах действительно стало спокойнее, то ли уже начало действовать желание Корня стать космэтистом, но за всю дорогу до улицы Серафимовича Николай Андреевич ни разу не подвергся нападениям, не увидел ни одной аварии. Лишь изредка над домами поднимались столбы дымов, да и по тротуарам уже ходило гораздо больше народа.
В нескольких местах на рекламных щитах вместо обычных «Билайнов» или «Заверни на огонек!» красовались красно-белые плакаты с одним лишь словом: «Космэтика». Репнев словно попал в какую-то чужую страну. Или нет, что-то случилось Глобальное. О чем знали все, а он, будто только что приехал из отпуска в глухой деревне и теперь ничего не понимал.
Но ведь знал же Николай Андреевич про эту «Космэтику»! Но все равно, ощущение того, что что-то прошло мимо него, не оставляло мафиози все время пути.
Подъезд отыскался быстро. Репнев спустился по широким мраморным ступеням, открыл дверь, на которой уже красовалась стеклянная табличка «Первичная ячейка Космэтики». И оказался в окружении знакомых лиц. Здесь оказались и Палтус, и Дрыня, еще десяток главарей крупнейших преступных группировок. Они мирно беседовали с людьми, знакомыми Корню по совершенно иным каналам. Банкиры, владельцы телеканалов, нефтяные магнаты, те, кого в прессе принято называть олигархами тоже присутствовали здесь.
Николая Андреевича тут же обступили, наперебой поздравляя с верным решением, тут же начали разрешаться какие-то проблемы. Люди, раньше твердо настаивавшие на своем, теперь сами подходили к Репневу, предлагая компромиссные решения. У Корня от обилия информации уже закружилась голова, когда вдруг послышался негромкий звон колокольчика.
– Господа, прошу на заседание!
Обернувшись на голос, мафиози тут же узнал его. Это оказался один из Апостолов Космэтики, некто Данила Сергеевич Рыков.
Сектанты принялись чинно просачиваться через узкие двери в просторный зал, а Николай Андреевич, задержавшись рядом с Рыковым, заглянул тому в непроницаемые глаза и протянул дискету со словами:
– Здесь мои «неподдающиеся».
Апостол принял дар, кивнул:
– Спасибо, Николай Андреевич. Мы очень на вас надеемся. А теперь проходите.
Войдя, Репнев расположился на свободном кресле и приготовился к чему-то необычайному. Но ожидания мафиози оказались обмануты.
За кафедру с чудом сохранившимся барельефом герба СССР, стоящую на невысокой сцене вышел Рыков. Он около минуты рассматривал собравшихся и, наконец, начал:
– Дамы и господа! Сегодняшний день является знаменательным по многим причинам. Одной из них является та, что этим вечером нас посетили последние из оставшихся неохваченными Учением Космической Этики. И я лелею надежду, что они пребудут с нами до конца нашего пути. Поприветствуем же их!
Поняв, что речь идет о нем, Корень встал. Но вместе с ним поднялось еще несколько человек, среди которых Репнев узнал двух Депутатов Государственной Думы и владельца крупнейшей звуко– и видеозаписывающей студии «Союзник».
В зале раздались на удивление искренние аплодисменты.
– Второй причиной является та, что мы полностью подавили сопротивление всех противников нашего Учения и отныне никто и ничто не сможет помешать нашему экспоненциальному развитию на благо всех живущих!
На сей раз хлопки были активнее и дольше.
– И последнее, сегодня всех вас ожидает окончательное посвящение в Великие Таинства Комической Этики. Но, как вы понимаете, это не будет простым посвящением, которому подверглось большинство населения. Вы – люди обличенные мирской властью. Вы обладатели мощнейших инструментов влияния на все общество и было бы банальным расточительством применять к вам те методики, которые мы применяем к простому электорату.
После сегодняшнего посвящения власть ваша возрастет неизмеримо. И мы рады, что вы употребите ее для полного торжества идей Космэтики во всем мире...
– 3 -
За многие годы работы Пономарь «оброс» тоннами записных книжек и связей. По некоторым из имевшихся у Игоря Сергеевича телефонов он не звонил ни разу в жизни, но они, владельцы этих номеров были чем-то обязаны Дарофееву. Большей частью, здоровьем друзей и близких, но имелись и такие, кому именно Пономарь помог сделать карьеру или приобрести материальное благополучие. И среди таких, более чем обязанных целителю, были и священнослужители. Один из них, отец Евлампий, пришел в Центр Традиционной медицины в поисках средств на восстановление в своем приходе часовенки ХVII века. Игорь Сергеевич в тот момент уходил с работы и в дверях центра столкнулся с молодым священником. Тот принялся спрашивать, к кому бы здесь обратиться по поводу пожертвований.
– Зачем, вам, батюшка, пожертвования, когда вы злато ногами попираете? – Дарофеев сам не знал, что на него нашло в тот момент. Лишь через мгновение, уже произнеся эту, совершенно нетипичную для себя фразу, целитель понял, что сработало спонтанное ясновидение.
Отец Евлампий явился буквально через день, нашел Игоря Сергеевича и, не взирая на протесты, вручил тому огромный золотой крест на массивной цепи. Оказалось, что под порогом разрушенной часовни был зарыт богатейший клад золотых монет и церковной утвари. Денег хватило не только на реставрационные работы, но и на модернизацию храма по последнему слову техники. Отец Евлампий обзавелся компьютером, сотовым телефоном и отныне проводил службы под благовест с компакт-дисков.
Дарофеев присутствовал при освящении новоотстроенного храма, лобызался с отцом Евлампием и принимал уверения в вечной любви и дружбе. И теперь пришло время эти слова проверить на практике.
Обнаружив, наконец, номер священника, целитель набрал одиннадцать цифр и через мгновение услышал ясный тенор отца Евлампия:
– На проводе.
– Рад слышать вас в добром здравии, отче!
– Ах, ты, Господь мой, Игорь Сергеевич! – Восторженно закричал священник. – Куда ж это вы запропали?
– Да все туда же... Лечу, с Божьей милостью...
– А я-то про вас все какие-то страсти в газетах читаю. Вот намедни открываю одну, а там заглавие «Экстрасенс Дарофеев признался в разведдеятельности в пользу Гондураса»! Слово-то какое, прости Господи!
Пономарь знал, что отец Евлампий шутит. Священник не только знал, что такое Гондурас, но и, наверняка без запинки мог выговорить название столицы этого государства.
– Ох! – Рассмеялся целитель. – Не бывать мне в Тегусигальпе!
– Отчего же? На все Божья воля...
– А я к вам, собственно, по делу...
– Слушаю, сын мой.
– Надо даровать покой мученику...
В нескольких словах Игорь Сергеевич обрисовал ситуацию, не вдаваясь в лишние детали. Священник ненадолго задумался.
– Значит, невинно убиенный... – Сказал он после минутного молчания. – Что ж... Привози завтра мощи. Проведу я обряд.
– Спасибо, вам, святой отец!
– Спасибо потом говорить будешь. – Отец Евлампий опять ненадолго замолчал. – А можешь ли ты мне растолковать одну загадку?
– Попытаюсь.
– Вот, скажи, почему неделю назад мы все пели анафему сектам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35