– А когда ты будешь ее побеждать? – Скрестил Репнев руки на груди.
– Когда буду знать все. Или почти все. – Терпеливо произнес Пономарь. – Кстати, ты, кажется хотел что-то мне передать?
Николай Андреевич не стал оправдываться, говоря дежурные фразы, что «совсем забыл», «к слову не пришлось», он вытащил из внутреннего кармана пиджака черную дискету без каких бы то ни было надписей, и протянул ее Дарофееву.
– Тут все, что известно мне и Рыбаку.
– Рыбаку?! – Встрепенулся Константин.
– А что ты удивляешься? – Спросил Игорь Сергеевич. – При опасности акулы объединяются в стаи...
– Ну, допустим, реальные акулы так не делают... – Хмыкнул Дарофеев-младший, но завершать мысль не стал.
– Костя! – Позвал целитель, – Брось дуться. Пошли почитаем.
Вздохнув, брат Игоря Сергеевича пошел вслед за ними и Репневым в кабинет, где стоял компьютер Пономаря. Материалов на дискете оказалось настолько много, что только прочтение их заняло большую часть ночи. Николай Андреевич, уже знакомый со всеми текстами, то нервно прохаживался по комнате, то присаживался в кресло за спинами приникших к монитору братьев. Несколько раз он, по просьбе Дарофеева, ходил на кухню, и готовил всем троим крепкий кофе.
– Кажется, аналитики Рыбака правы. – Пономарь закончил читать и, встав, прошелся, разминая ноги. – Уничтожить Космэтику можно убив ее основателей. Но это лишь временная мера. В смысле, это необходимо, но недостаточно.
– А чего же еще-то? – Недоумевая, Корень покосился на Константина, но тот угрюмо безмолвствовал.
– Космэтика – это не только люди. – Пояснил целитель. – Это еще и эгрегор. Причем эгрегор, обладающий собственной волей. Если просто убить апостолов, то эгрегор найдет новых. Поэтому уничтожить следует именно его.
Николай Андреевич с минуту подавленно молчал.
– Я, конечно, профан в этих твоих энергетических делах, но, кажется, эгрегоры еще никто не убивал... – Сказал, наконец, мафиози.
– Значит, мне это придется сделать первым.
– А ты знаешь, как это делается? – Поинтересовался Репнев.
– Еще нет. – Покачал головой Игорь Сергеевич, – Но обязательно узнаю.
– 3 -
– И ты удивляешься, что тебя едва не убили! – Дарофеев нервно расхохотался. – Убил почти сотню космэтистов и удивляешься!?
– Ну, да! А что? – Корень все еще не понимал, в чем состоит его роковая ошибка.
После чтения материалов, принесенных Николаем Андреевичем, целитель, несмотря на усталость, не мог не обсудить с мафиози состояние дел. Константин давно отключился и похрапывал, лежа на диване в кабинете, а Репнев с Пономарем, вновь переместившись в гостиную, накачивались кофе и вели светские беседы.
Мафиози рассказал о своей встрече с Кикозом-Рыбаком, о заключенных с ним соглашениях, о своих действиях против сектантов. Игорь Сергеевич внимательно все выслушал, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. К концу рассказа целителю все стало предельно ясно.
– Я сам выступил против этих космэтологов, еще толком не понимая, что они такое. – Корень обратился в слух. – Они занимались, мягко говоря, безобразиями прямо в моем Центре. Вместо того, чтоб лечить, они откровенно калечили. Я, конечно, вмешался. Исправил, что они натворили. И буквально на следующий день уже ощутил это давление. И меня, и Витю пытались зазомбировать, насильно подключить к эгрегору Космэтики. Понимаешь, эгрегоры все взаимодействуют. Некоторые сильнее, другие слабее. Я вычислил, что на меня пытались влиять через эгрегор биоэнергетиков. Но мы с Витей пока обороняемся. Пока успешно. Мало того, я теперь могу отгораживаться от любых эгрегориальных связей. Вот сейчас мы и сидим в таком коконе...
Репнев машинально огляделся, потом сообразил, что все равно ничего не увидит, и вновь сконцентрировал внимание на Дарофееве.
– Но для того, чтобы успешно покончить с этим образованием надо, по крайней мере, знать, как оно возникло. А тут сведения самые противоречивые. Обычным членам секты дают одну информацию, посвященным – уже другую. Я же уверен, что на самом деле здесь вообще нечто третье.
И еще одна общая особенность эгрегоров: попав к ним на связь, уже практически невозможно ее порвать. Тут вход рубль, а выход уже тысяча.
А у эгрегора Космэтики, в добавок ко всему, есть парочка уникальных свойств. Во первых, он разумнее чем остальные подобные сущности. И, как следствие, он гораздо активнее. Он может вмешиваться в жизнь своих членов на самых тонких уровнях. Это было раз. И два: он очень «низкий». Причем во всех смыслах. Его образуют и плотные энергетики, и цели, ради которых он «живет» тожк вряд ли можно назвать высокими. Из-за этого он лучше соображает, он по структуре мышления более близок к человеку, нежели к среднестатистическому эгрегору. И благодаря этой особенности он гораздо лучше понимает и воспринимает причинно-следственный связи и, будучи существом, могущим на них влиять, активно этим пользуется.
– Случайности неслучайны. – Проговорил Николай Андреевич.
– Именно так! – Воскликнул Пономарь. – И они созданы этим самым эгрегором. И если верить твоим и рыбаковским аналитикам, скоро все здесь превратится в полнейший хаос.
– Вот и добрались до «светлого будущего»... – Проворчал Корень. – Нет, ну, ты скажи, что мне-то теперь делать?
Игорь Сергеевич не успел ответить. Раздался короткий звонок в дверь и целитель, не имея возможности из-под своей «черной дыры» посмотреть, кто же это пришел в такую рань, пошел выяснять это лично.
За дверью, переминаясь с ноги на ногу, стоял Изотов. За ним маячили фигуры трех телохранителей Корня.
Открыв дверь, Дарофеев пригласил майора войти. Как и в момент прихода Репнева, за мгновение до того, как Сергей Владимирович занес ногу, чтобы переступить порог, Пономарь снял «черную дыру», а, как только Изотов оказался в квартире, вновь ее создал, уже отрубив посвященного космэтолога от эгрегориальной подпитки.
– Черт! – Только и сказал майор, внезапно теряя равновесие и хватаясь за ближайшую стену.
– Извини, но говорить нам с тобой придется здесь. – Оправдываясь проговорил Игорь Сергеевич.
– Нет... Ничего... Ну, и морок... Чертовщина какая-то... – Бормотал Изотов, усаживаясь прямо на полу. – Представляешь, Пономарь, я снова пришел агитировать тебя за Космэтику. – Майор глупо захихикал. – Бред, правда?
– Правда. – Сухо молвил целитель. – Понимаешь, сейчас я отрубил тебя от космэтологического эгрегора. Он знает, что я могу это делать, и поэтому вреда от того, что он узнает это из первых рук не будет. Но, прости меня, ничего более конкретного я сказать тебе просто не могу. Все, что ты узнаешь, моментально будет известно и ему... А мне бы этого не хотелось...
– Понимаю, понимаю, – с готовностью закивал Сергей Владимирович. – Но тогда уж я сам тебе кое-что расскажу...
– О внеземном происхождении Космэтики?
– Ты уже знаешь? – Искренне поразился Изотов. – Ах, да... Ты, наверное, меня отслеживал?
Целитель кивнул.
– Но, наверное, ты не знаешь, что случилось несколько часов назад?
– Да...
– Во первых, апостолы решили всеми доступными им способами залучить тебя в Космэтику. Но об этом, ты, наверное, и так знаешь, или догадываешься. Если это не получится – ты должен быль ликвидирован. Это тоже можно было сообразить. Но это я так, на всякий случай, чтоб у тебя не оставалось никаких иллюзий на свой счет. И, наконец, главное. Сегодня ночью первый раз рядовые члены учения были использованы в качестве камикадзе... Сегодня впервые поступил приказ о массовом самоубийстве проштрафившихся адептов. И они его выполнили. Безоговорочно.
Понимаешь, количество адептов уже перевалило какой-то критический уровень, и теперь нам, тьфу, им... Ну, ты меня понял... В общем, космэтике уже стало выгоднее не просчитывать случайности, а напрямую использовать своих членов.
Кстати, знаешь, почему твой дом еще не взлетел на воздух? Да лишь потому, что в нем уже живут три десятка космэтистов!
Вот и все... Вот и все... – Повторил Сергей Владимирович.
Дарофеев смотрел на Изотова сверху вниз. Фигура майора, облаченная в армейскую форму, и сидящая на грязном придверном коврике, была нелепа и комична, если бы не две мокрые дорожки, протянувшиеся от уголков глаз к кончику носа Изотова. Он полез в нагрудный карман кителя, достал носовой платок, громко высморкался.
– Извини.
Целитель не отвечал.
– Все! – Сергей Владимирович поднялся на ноги. – С Космэтикой на контакт ты не пойдешь, так что готовься... Еще день-два тебя попрессуют в полсилы, а потом уж начнут лупить со всей дури... Ну, пока...
Все так же, не говоря ни слова, Пономарь выпустил Изотова, снова проделав те же манипуляции с «черной дырой». Возвращаясь к Корню, Игорь Сергеевич вдруг понял, что Изотов рассказал ему то, что принципиально не мог знать. Откуда он взял информацию о космэтистах в дарофеевском доме? Откуда знал про просчитывание эгрегором случайностей? Дарофееву показалось, что майором кто-то управляет. Причем не Космэтика, а какая-то иная сила, возможно, даже дружественная целителю. Ведь иначе Сергей Владимирович так просто не пришел бы с подобными предупреждениями.
Добавив эту загадку ко всем прочим, Пономарь пытался решить, как же конкретно он сможет помочь депутату-мафиози. Изотова же теперь можно было освободить от влияния Космэтики единственным способом: уничтожив сам космэтологический эгрегор.
– 4 -
Едва Игнат Федорович сказал Грибоконю про то, что ему нужны единомышленники, как Михаил Львович уже понял, кого он сможет набрать в свою команду. Харя-Чистопольский, его семейник Рак-Рыков были экстрасенсами. Да и завхоз отряда, по всей видимости, тоже. Но последнего записывать в друзья было несколько преждевременно.
Составить себе группу поддержки из биоэнергетиков – так решил Шаман, и немедленно начал действовать. Для того, чтобы найти своих коллег Михаилу Львовичу понадобилось всего три-четыре дня. К исходу пятых суток он уже просмотрел всех зеков и смог оценить их на предмет скрытых экстрасенсорных способностей. Всего, кроме уже известной Грибоконю троицы, нашлось около трех десятков потенциальных биоэнергетиков, обладающих достаточной для целей Шамана мощью. Большая часть из них уже прописалась среди блатных, но были и мужики. Одного Михаил Львович с великим прискорбием вынужден был вычеркнуть из списка: этот весьма впечатляющий талант обитал в девичьем углу.
Осталось девять человек. Осталось поговорить с каждым из них и попросить защиты в ответ на будущую поддержку и добиться согласия. Осталось каким-то образом сплотить их всех в единый коллектив. И это оказалось самой трудновыполнимой задачей. Шаман никак не мог сообразить, чем же привлечь на свою сторону всех этих, таких разных, людей. Общность способностей? Но мало ли по свету бродит биоэнергетиков? Общность ненависти к администрации и «черной масти». Но это вообще у всех зеков. И ничего особенного тут нет.
Несколько дней Грибоконь ломал голову, пока однажды по телевизору не промелькнул сюжет об очередном разоблачении итальянской мафии, все члены которой входили в некую масонскую ложу. И тогда Михаила Львовича осенило.
Несилах себя сдерживать, он тут же поделился своей идеей с Раком. Выведя того на улицу в локалку и закурив, Шаман принялся излагать:
– Ты знаешь, что у тебя есть способности?
– Ну, сказанул! – Хмыкнул Данила. – У кого ж их нет?
– Да, я не про то! У тебя есть возможности к экстрасенсорному восприятию!
– Ну, допустим... – Рак никогда не рассказывал Грибоконю о десятках маленьких случайностей, виновником которых, по зрелому размышлению, был он сам.
– Не допустим, а точно. Я-то в этом хорошо разбираюсь.
– Ну, есть. А дальше что?
– Понимаешь, я вдруг понял, чего нам не хватает.
– И чего?
– Общества!
– От этого общества уже не знаешь, куда деваться! – Пробурчал Рыков. – Посрать одному и то нельзя...
– Я опять не про то! Нам нужна организация экстрасенсов. И тогда мы сможем гасить блатарей на раз!
Данила задумался. По его прикидкам, изъянов в логике Шамана не было. Да и сам Рак прекрасно помнил, что на воле, в цеху, его побаивались, считая, и небезосновательно, что он может навести сглаз. А если зарвавшегося блатного сглазят сразу несколько...
– Но я не умею... – Нерешительно проговорил Данила.
– Не страшно. Я научу. – Пообещал Михаил Львович.
– А сможешь?
– Забыл, кем я работал?
– Ну, ладно. Соглашаться-то я соглашаюсь... Но нас двоих для твоего общества не маловато ли будет? И как оно будет называться?
– Да, погоди, ты! – Грибоконь нервно глянул по сторонам, не подслушивает ли кто. – Не все сразу.
– Нет. – Уперся Рак. – Название надо с самого начала. И общество должно быть тайным! Давай так: «Лысые».
– Почему «Лысые»?
– Ну, блатарей как называют? «Шерстяные». А мы будем «Лысые».
– Нет. Просто как-то слишком. – Михаил Львович начал в уме перебирать варианты. – А если «Общество мужицкой этики»?
– Мужицкой... – Данила Сергеевич поморщился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35