Он приблизил свое лицо к лицу Калазариса.
— Надеюсь, я ясно тебе объяснил?
Калазарис подавился застрявшим в горле ответом. Последовал очередной щелчок пальцев, и ответ вылетел:
— Да! Очень ясно!
— Я решу, как поступить с твоей жизнью после того, как ты нам поможешь одолеть демонов, — сказал Сафар. — И что с тобой станет, целиком зависит от тебя.
Некая часть самообладания Калазариса вернулась к нему, а вместе с этим и мужество.
Тем не менее для начала он все же запнулся:
— Я могу сделать больше, чем просто избавить Киранию от демонов, прислу…
Сафар удивился.
— Ты ведь чуть не назвал меня прислужником, не так ли? — сказал он. — Странно, не правда ли, как меняется ситуация? Великий стал малым. — Он обвел рукой Калазариса. — Малый стал великим. — Он постучал себя по груди.
Но Калазарис уже оправился после ошибки. Он улыбнулся тонкой улыбкой.
— Да, действительно странно, лорд Тимур. Но вы же видите, как легко я справляюсь с изменениями. И ваш новый титул гладко скатывается с моих губ, сэр. Должен сказать, он вам очень идет.
Сафар хмыкнул:
— Да, Калазарис, ты не пропадешь. Вынужден признать.
Главный шпион тут же рванулся расширять эту лазейку.
— Зачем же мне пропадать, лорд Тимур, если я могу представить огромную ценность для вашего короля. Я прекрасно знаю двор демонов. Я знаю короля Манасию, принца Луку и их великого визиря, лорда Фари. Я знаю их слабости, имя которым легион, и прочие важные вещи. Король Протарус может очень рассердиться на вас, если со мной что-нибудь случится, и он лишится такой прекрасной возможности.
— О да, Протарус наверняка захотел бы все это узнать, — сказал Сафар. — Желательно из живых твоих губ, а не из сухого пересказа той информации, которую я пытками вышиб бы из тебя. Но пойми одну вещь, Калазарис: король и я — друзья. Близкие друзья. И если я убью тебя, то просто приду к нему и признаю свою ошибку. Извинюсь и скажу: «Ну я не смог сдержаться, Ирадж!»
Он помолчал, замораживая Калазариса своей ухмылкой.
— Видишь ли, наедине с ним я зову его Ирадж. А он зовет меня Сафар. Словно мы опять мальчишками играем вместе. И вот я скажу: «Ирадж, меня охватила внезапная ненависть к нему. Я возжаждал его крови за те преступления, что совершил он против меня и моей семьи». Затем я виновато повесил бы голову, а вслух вопросил бы: неужели вина моя столь глубока, что из-за нее мы проиграем войну? И знаешь, что он скажет? Он скажет, — Сафар заговорил басом, подражая Протарусу: — «Ну что поделаешь, Сафар. На твоем месте я поступил бы точно так же. Когда кровь взывает, надо отвечать. Ничего, друг мой. Давай-ка пошлем за женщинами и хорошей выпивкой. Поскорбим над твоими ошибками, как положено мужчинам. А потом будем пить и веселиться до рассвета!»
В желудке Калазариса все обожгло, словно он наглотался раскаленной лавы.
Сафар расхохотался, глядя на него.
— Видишь, каково? — сказал он Калазарису — Теперь ты понял свое место?
— Да, лорд Тимур, — ответил Калазарис, с трудом подавляя дрожь в голосе. — Я все прекрасно понимаю.
Он услыхал шелест листьев и увидел, как позади Сафара появились несколько солдат. На них были мундиры армии Протаруса.
И тут он отметил необычайную красоту идущего впереди солдата. Он был просто прекрасен! Это была женщина.
Она подошла к Сафару.
— Представление было впечатляющим, лорд Тимур, — сказала она.
Но по тону ее голоса можно было судить, что в интимной обстановке она обращается к Сафару по имени или зовет его ласкательным прозвищем.
Она с таким восхищением поглядела на Сафара, что Калазарис, несмотря на все свое потрясение, тут же нашел пищу для своего коварства.
«Восторженные женщины, — подумал он, — могут быть очень опасными. Как для врагов, так и для мужчины, которым восхищаются».

Калазарис поднял бокал, провозглашая тост.
— Друзья мои, — сказал он. — Этот вечер является еще одним доказательством — пусть и небольшим — великого предвидения короля Манасии. Предвидения объединенного Эсмира.
Он оглядел собравшихся на банкете под открытым небом. Грубые столы расставили на свежескошенном лугу. На столах грудами громоздилась пища, перемежаясь с кувшинами лучшего киранийского вина. Десятки демонов, сидя за столом, не сводили с Калазариса желтых глаз. Поднятые кубки ожидали конца тоста.
— Даже здесь, в далекой Кирании, — продолжал он, — человек сидит рядом с демонами, вкушая и выпивая. Как равный среди равных. Смертный…
— Ох, да заканчивай ты свой тост, Калазарис, — проворчал сидящий рядом с ним громадный демон. — Меня жажда замучила!
— Да, э, хм, — запнулся Калазарис. — Э… За короля Манасию! Да продлится его правление.
Демоны одобрительно закричали, осушили бокалы и обратили внимание к столам, вновь наполняя бокалы и набивая пасти дымящимся мясом.
Калазарис нервно осушил бокал. Он ощутил, как спрятанный под одеждой каменный идол стал почти горячим. Однажды даже послышалось слабое взволнованное шипение Гундара, обращенное к близнецу: «Заткнись, заткнись». Калазариса предупредили, что при малейшем неверном движении маленький Фаворит будет обжигать его.
Среди столов с низко опущенными головами и высоко поднятыми блюдами пробирались рабы-люди, предлагая демонам все новые угощения. Демоны ели жадно, словно дармовое угощение данного Калазарисом банкета сделало их еще более голодными.
— Не желает ли господин еще вина? — пробормотал чей-то голос у его локтя. Сафар, одетый рабом, держал в руках кувшин. Да и все прислуживающие здесь рабы были переодетыми солдатами, ожидавшими сигнала к нападению.
— Да, с удовольствием, — сказал Калазарис, поднося свой кубок.
Налив вина, Сафар низко поклонился и шагнул назад.
— Чего это ты с ним так вежливо обращаешься? — спросил демон по имени Кван. — Ты что, пьян?
— Да нет, не пьян, — сказал Калазарис.
— Ну ладно, это твое дело, — сказал Кван. — Значит, мало выпил. Вот почему балуешь рабов, которым в ответ всегда надо давать зуботычину за то, что спрашивают. Ведь твой кубок был пуст, и он просто обязан был наполнить его, не спрашивая позволения!
Кван обратился к Сафару:
— Только посмей так обойтись со мной, маленький червь, и я откушу тебе голову.
— Да, о благородный, — сказал Сафар, кивая. — Спасибо, о благородный.
Кван повернулся к Калазарису:
— Видишь? Вот так надо с ними обращаться!
— Я запомню, Кван, — сказал Калазарис. — Хороший совет.
Прекрасная девушка-рабыня — переодетая Лейрия — двинулась вдоль стола, неся поднос с поджаренными кебабами. От них шел такой соблазнительный запах, что Калазарис почти забыл об опасности. Когда девушка подошла ближе, демонстрируя шипящие и брызжущие жиром кебабы, рот его наполнился слюной.
Он протянул руку, но тут перед ним оказался Сафар с кувшином, с поклоном собираясь наполнить его бокал вином.
— Не ешь кебабы, — прошептал он и отошел в сторону.
Калазарис, лишь несколько секунд назад пускавший слюни, обнаружил, что во рту мгновенно пересохло.
Рядом Кван с наслаждением смаковал новое блюдо.
— Восхитительно, Калазарис, — сказал он. — Ты только попробуй!
Он помахал шампуром перед носом Калазариса. Восхитительный запах, усиленный магически, был настолько неодолимым, что Калазарис чуть не забылся, но вовремя отдернул руку.
— Да я бы хотел, — сказал он со скорбным лицом. — Пахнет действительно чудесно. Но в этом месяце мне запрещено есть ягнятину. Религия, сами понимаете.
Все собравшиеся за столом демоны увлеченно поедали кебабы, смакуя, облизывая губы, вытирая подбородки и призывая рабов нести еще.
— С этой религией всегда хлопоты, — не без сочувствия заметил Кван. — Всегда что-то запрещено. Уж столько этих запретов, что порой и не знаешь, что можно.
Сняв мясо с шампура, он отправил куски в пасть. Пожевав, проглотил, с выражением истинного блаженства на морде.
— Знаешь, что бы я сделал прежде всего, если бы был королем? — сказал он.
— Что? — спросил Калазарис.
— Я бы запретил религию. Просто вышвырнул бы ее. И прежде всего занялся бы этими запретами. Все запрещенное я приказал бы сделать наоборот, принудительно разрешенным. И сам бы, как король, принялся тщательно изучать все запрещенное, а теперь обязательно разрешенное.
Он дружески хлопнул Калазариса лапой по спине.
— Держу пари, я стал бы пользоваться популярностью, — сказал он. — Самый популярный король в…
Кван смолк, вытаращил глаза и качнулся вперед.
Калазарис всплеснул руками, а Кван уронил голову на стол.
Вокруг послышались похожие удары голов демонов о столы. И наступила тишина.
Калазарис оглянулся и увидел, как охрана демонов, сообразив, что происходит что-то неладное, бросилась к столам.
Лейрия издала боевой клич и сорвала с себя халат, под которым оказалась кольчуга. Выхватив саблю, она бросилась на охрану. Послышались крики, и в схватку вступили солдаты Сафара.
Это была быстрая и кровавая рубка. Не успел Калазарис понять, что к чему, а в живых остались лишь трое демонов. И Лейрия с полудюжиной солдат устраняла эту помеху с пути.
Сафар столкнул тело Квана со стула и сел на его место. Обтерев его бокал рукавом, он налил вина.
— Я не буду просить тебя сказать тост, — проговорил он, обращаясь к Калазарису. — Твой друг был прав. — Он указал на мертвого демона, распластавшегося на земле. — Ты слишком долго разглагольствуешь.
И Сафар осушил кубок.
23. Прелюдия к битве
Сафар выудил каменного идола из мешочка и погладил его, как ребенок ласкает кошку.
Он склонился ниже и прошептал:
— А теперь веди себя как следует. Мы находимся в компании короля.
Поглаживая идола, он подошел к Ираджу, в глубокой задумчивости взиравшему на картину.
Они находились в пещере Алиссарьяна. Свет факелов отражался в люминесцирующей стене. Ирадж разглядывал Завоевателя, застывшего в героической позе.
— Я по-прежнему ощущаю себя мальчишкой, — пробормотал Ирадж.
Затем он обернулся слегка улыбаясь.
— Раньше, когда я жил здесь, я скрывался от дяди и его приспешников. И были-то они всего лишь жалкими вождями мелких племен. Но тогда мне казалось, что я стою перед самой неразрешимой проблемой в мире.
Он указал на героическую фигуру Алиссарьяна, у которого была золотая борода Ираджа и голубые глаза Сафара.
— Когда я увидел это, то по каким-то непонятным причинам мне показалось, что мечты мои о том, чтобы стать правителем всего Эсмира, не столь уж и несбыточны. — Он пожал плечами. — Я хочу сказать, мне казалось, будто стоит лишь одолеть дядю, и уж с Эсмиром-то я управлюсь. Такое вот ощущение легкости я испытывал. Теперь я смотрю на все по-другому. Теперь я вижу на картине человека, который заслуживает настоящего восхищения. Я сносил еще меньше сапог и провел меньше сражений, чем он. А уже вижу, как трудно удержать даже то, что уже добыл, не говоря уж о том, чтобы завоевать большее.
— Видишь ли, — сказал Сафар. — Я уверен, что и Алиссарьян переживал период сомнений на свой счет. Возможно, даже более сильно сомневался, нежели ты. У него-то перед глазами не было такого великого Завоевателя, примеру которого он мог бы следовать. Ты-то знаешь уже , что можешь добиться успеха, поскольку ранее одному уже удалось. А он не имел такого преимущества.
— Да еще и демоны, — светлея лицом, сказал Ирадж. — Ему же еще и с демонами приходилось иметь дело впервые.
— Вот именно, — сказал Сафар. — Более того, еще ни один король из людей никогда до этого не побеждал армий демонов. А теперь, благодаря Алиссарьяну, ты знаешь, что это дело вполне возможное.
Ирадж вновь задумался.
— Но ведь Алиссарьян был не только блестящим полководцем, но и великим магом. А я только в военном деле хорош. А в магии ничего не смыслю.
— Но у тебя есть я, — сказал Сафар.
— Вот это-то иногда и тревожит меня, — ответил Ирадж. — А если бы тебя не было?
— Ерунда! — воскликнул Сафар. — Судьба решительно свела нас вместе. Зачем же переживать из-за того, что могло бы не случиться?
— Да, — согласился Ирадж, сверкнув глазами, — но вдруг ты решишь покинуть меня?
Сафар фыркнул:
— Смешное предположение! Зачем мне это надо? Ради денег? Ты сделал меня богатым. Чтобы стать еще богаче? Деньги для меня ничего не значат. Что же еще остается? Власть? Чтобы править другими? Ты знаешь, у меня нет таких желаний.
Дурное настроение Ираджа рассеялось. Опасный блеск в глазах пропал.
— Это верно, — сказал он. — У тебя даже уважения нет к власти. Именно об этом я и напоминаю тебе, когда ты создаешь своему королевскому другу неприятные моменты.
Сафар усмехнулся:
— Просто я знаю , что ты всего лишь человек. Я же видел, как братья Убекьян лупили по тебе, как по барабану.
Ирадж скривился.
— Тогда я думал: «Вот погодите, стану королем, оттяпаю ваши крошечные головенки». А теперь, когда я стал королем, все это кажется такими пустяками.
Сафар захохотал.
— Ты только представь себе их лица, — едва смог он выговорить, — если ты прямо сейчас к ним заявишься и… — Он не смог договорить, давясь хохотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69