его кожа отливала золотом, черты лица казались… необычными, что ли. Неужели метаморф, продукт едва ли не узаконенных в былые дни в некоторых государствах Земли экспериментов с ДНК? Мужчины молчали – возможно, они не были знакомы – и не обращали внимания на мультивизор, на экране которого какая-то женщина учила группу молодежи следовать установленным принципам и сообщать властям обо всех, кто поступает иначе, чтобы правительство могло позаботиться о заблудших душах.
Кира вздрогнула. Она знала о подобных вещах лишь понаслышке – из выпусков новостей, со слов других – да из отчетов, в которые иногда заглядывала. Порой ей становилось не по себе. Например, у родителей отобрали ребенка, а их самих обвинили в жестоком обращении с сыном, поскольку они твердили ему, что не надо верить рассказам школьных учителей о великих прозрениях Ксуана. Налоговые инспекторы довели до банкротства, а затем предъявили обвинение в утаивании доходов женщине, которая занималась импортом и утверждала во всеуслышание, будто многие законы ущемляют права импортеров. Итог – полицейское досье, койка в реабилитационном центре, пустые улыбки товарищей по несчастью, которые, словно сговорившись, отрицают, что очутились здесь по политическим мотивам. «Наше государство стремится к тому, чтобы встать надо всякой политикой». Впрочем, Кира убеждала себя, что скоро все обязательно изменится – долго так продолжаться не может. Но сейчас она увидела – услышала, ощутила – кусочек реальности.
Вместо того, чтобы произнести имя в микрофон, она набрала на клавиатуре: «Роберт Э. Ли». Глупость какая-то! С чего она взяла, что мужчины в креслах – агенты тайной полиции? Неважно, у них тут свои правила игры. На экране, как она и ожидала, высветилось: «Д-1567»; далее следовали указания, как добраться до двери с этим номером. На память Кира никогда не жаловалась, а потому распечатку заказывать не стала. Девушка подошла к фарвегу* [Фарвег (нем. Fahrweg) – здесь: «комплекс самодвижущихся дорожек».] и нажала кнопку вызова. Створки двери разъехались в стороны. Переносной стабилизатор Кире не требовался, к ускорениям ей тоже было не привыкать; переступая с дорожки на дорожку, она достигла самой быстрой.
Путешествие заняло около десяти минут – с тремя пересадками, в том числе на вертикальную линию. Чтобы справиться с нервозностью, Кира заставляла себя приглядываться к людям, что попадались ей по дороге. Они отличались друг от друга гораздо меньше, чем жители прочих городов Земли и даже чем те, кого она встречала на улице. Брюки, пиджаки, блузки, лосины, комбинезоны – все одного фасона; цвета неброские, что называется, консервативные. Иногда девушка замечала рубашку с жабо или платье, что переливалось словно радуга, но и такая одежда не производила впечатления чего-то праздничного. Мужчины не носили бород, волосы у них, как и у женщин, были подстрижены на уровне чуть ниже ушных мочек. Да, вот уже двадцать три года для американской элиты и многих простых людей единообразие является залогом успеха. Более того, оно постепенно становится основным условием выживания.
Впрочем, попадались и исключения – трое юнцов, выбритых наголо, если не считать пряди волос на макушке: в волосах торчат перья, одежда отделана бахромой; несколько бородатых мужчин в тюрбанах, сопровождавших женщин, что прятали лица под чадрами, а тела – под длинными, до пят, платьями. Еще бородачи – двое хасидов (их ни с кем не спутаешь) и мужчина с наперсным крестом, по всей видимости, священник православной церкви. Он разговаривал с коренастым человеком в голубом мундире; на голове у того была фуражка с серебряной кокардой в виде двуглавого орла, а на поясе – резиновая дубинка. Должно быть, офицер внутренних сил правопорядка. Комплекс такой огромный, его кварталы наверняка закреплены каждый за отдельной, независимой общиной, Очень похоже на структуру «Файербола», разве что правительство Северной Америки терпит эти общины только потому, что не в состоянии их уничтожить, и держит все под пристальным наблюдением.
Когда на дорожку ступил новый пассажир, сердце у Киры замерло. Высокий, широкоплечий, в коричневом отглаженном мундире, с пистолетом на бедре. На рукаве нашивка с символом бесконечности. Авантист! Разговоры понемногу стихли, молчание распространялось волнами, как от брошенного в пруд камня. Офицеры тайной полиции редко появлялись на людях в форменной одежде.
Неужели он что-то заподозрил? Сердце девушки бешено заколотилось, в горле мгновенно пересохло. Какого же она сваляла дурака, не переодевшись в аэропорту! Легкий жакет, шорты, сандалии… Сегодня даже на Гавайях тех, кто одевается подобным образом, провожают неодобрительными взглядами, а уж на материке и подавно! Она просто забыла об этом: ведь до сих пор на Земле ей приходилось общаться лишь со служащими компании, причем на территории, которая принадлежала «Файерболу».
Кира собралась с духом. Она пока не совершила ничего противозаконного. Из удостоверения личности следует, что Кира Дэвис – землянка и имеет гражданство Северо-Американского Союза.
Слабое утешение. По сравнению с ней у любого арестованного иностранца куда больше прав и возможностей обратиться за помощью.
Сотрудник Сепо* [Сепо (исп. Sepo) – сокращение от Policia Secreta (тайная полиция).] сошел с дорожки. Кира облегченно вздохнула и на мгновение оперлась на оказавшийся рядом стабилизатор. Местные переглянулись и снова заговорили между собой.
Замигал индикатор: Кира приближалась к месту назначения. Девушка быстро пересекла дорожки, резко надавила на кнопку, протиснулась меж створок двери, которые только-только разошлись, и, чтобы не упасть, ухватилась за поручень.
Она рассердилась на себя. Что за ерунда! Космический пилот, привычный к любым нагрузкам, от нуля g до десяти, не больная, совсем не старая – ей двадцать восемь и, судя по наследственности, она проживет в добром здравии еще лет сто с хвостиком, если будет следить за собой; разумеется, задание для нее новое, возможно, опасное, но разве это причина спотыкаться и терять равновесие? Ну-ка, девочка, встряхнись!
Коридор был пуст. Двигаясь вдоль светлоокрашенных стен, Кира добралась до двери под номером 1567. Легкая пробежка разогнала по жилам кровь и подняла настроение. Почти наверняка ее никто не ждет, и она прямо отсюда вернется в космопорт. Кира усмехнулась. Столько трудов – и все зря. Она нажала на кнопку звонка.
Дома ли хозяин? Должен быть; он ведь здесь не только живет, но и работает. Но на звонок в дверь никто не отозвался, и девушку вновь охватили сомнения. Ведь она позвонила с вокзала, через свой информатор, и хозяин снял трубку. Может, Ли вышел? Глупости, не стоит волноваться. Естественно, Ли сперва решил посмотреть, кого там принесло. Учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне разумная мера предосторожности. Кира расправила плечи и улыбнулась в экран сканера, надеясь, что сумеет произвести на хозяина квартиры благоприятное впечатление.
Мужчины находили Киру привлекательной. Она спокойно выслушивала комплименты и тут же их забывала. Высокая, с чересчур широкими для женщины плечами – то был единственный недостаток ее изящной фигуры; светлые волосы коротко подстрижены и обрамляют широкоскулое лицо; миндалевидные глаза, прямой нос, пухлые губы…
– Saludos, consorte* [Saludos, consorte (исп. ) – здравствуйте, партнер.], – произнесла она чуть хрипловатым голосом. – Я из «Файербола». Меня зовут Кира Дэвис, я прибыла к вам с важным поручением.
– Входите, – проговорил Ли.
Дверь отъехала в сторону. Заметив изумление гостьи, которое та не сумела скрыть, он несколько натянуто рассмеялся:
– Полагаю, вы не видели моих фотографий. Ну, ничего страшного. Мои родители живут в Роаноке, где я, кстати, и родился, но вообще-то Ли – старинная китайская фамилия.
Невысокий, стройный, одетый с небрежностью холостяка, которому не нужно приводить себя в порядок перед выходом на работу, Ли выглядел сущим мальчишкой, хотя, подумалось Кире, вряд ли был намного моложе нее. В конце концов, интуитивистами-профессионалами в мальчишеском возрасте не становятся.
– Наши предки переселились сюда лет двести тому назад, – Ли, похоже, снова занервничал. – Чистота крови понемногу замутилась, но во времена Джихада в Америке, среди прочих беглецов, появились этнические китайцы из Юго-Восточной Азии; трое или четверо из них вступили в брак с членами нашего рода… Потом… Ну, вы же знаете… Люди тянутся к тем, кому могут доверять… эндогамия процветает… – Он вдруг замолчал и судорожно сглотнул.
– Боитесь, что сказали слишком много? – участливо поинтересовалась Кира – Не беспокойтесь, я не психомонитор и не полицейский осведомитель. Вот доказательство моей принадлежности к «Файерболу». – Она достала из кармана карточку с опознавательным знаком компании, который значил гораздо больше любого государственного символа.
– Gracias* [Gracias (исп. ) – спасибо.], – пробормотал Ли. – Извините. Я должен был… Извините, пожалуйста. Не обижайтесь. Прошу вас. – Он поманил гостью за собой.
Они прошли через гостиную, обставленную без малейших претензий множество сувениров, подарков на память, шахматная доска, книжная полка с весьма древними томами, доставшимися Ли, по всей вероятности, по наследству. На стенах поблескивали голо-экраны, запечатлевшие, по-видимому, родные и милые сердцу пейзажи. Кроме того, в комнате имелся большой обзорный экран, изображение на котором представляло собой вид с центрального городского шпиля, где-то с уровня той самой греческой буквы тэта. От зрелища захватывало дух. Комплекс напоминал сложную геометрическую фигуру, колонны перемежались зелеными пятнами – лужайками с биорастительностью; и так на каждом холме, вплоть до затянутого дымкой горизонта. Фантастический ландшафт, ничуть не хуже, чем на Луне или на Л-5. На востоке можно было различить Ниагарский парк с его гигантским водопадом, а дальше проступали смутно знакомые Кире очертания башен. На севере и юге сквозь туман тускло отливали серебром озера. Кира решила, что Роберт Э. Ли ей нравится.
В следующей комнате обнаружилось громадное количество разнообразного оборудования. Три огромных мультивизора, столько же компьютерных терминалов, видеоблок, явно предназначенный для работы, а не для развлечения… Молекулярный сканер мгновенно установил подлинность карточки, которую предъявила Кира. Браслет на запястье Ли оказался информатором, причем усовершенствованным – он проверил не только отпечатки пальцев девушки, но и сетчатую оболочку глаз, и подтвердил, что карточка содержит истинные данные. Такой прибор наверняка стоит бешеных денег; должно быть, Ли получил его от компании.
– Необходимая предосторожность, – сконфуженно улыбнулся Ли. – С вашего разрешения ДНК анализировать не будем. Итак… э… партнер Дэвис, чем могу служить?
Сердце Киры пропустило удар. Девушке пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла выдавить:
– Гатри у вас?
– Кто? – озадаченно переспросил Ли.
– Энсон Гатри. Jefe*. [Jefe (исп. ) – начальник, шеф.] Ведь вы его прячете, так?
– С чего вы… э…
– Послушайте, вы убедились, что я – та, за кого себя выдаю, но если вам нужны еще доказательства, muy bien*. [Muy bien (исп. ) – очень хорошо.] – Слова полились потоком. – Меня прислал Вашингтон Паккер. Знаете такого? Директор космопорта Камехамеха. Сегодня утром он вызвал нас – несколько человек – к себе в кабинет и сказал, что Гатри находится на территории Союза чуть ли не с тех самых пор, как правительство захватило североамериканскую штаб-квартиру «Файербола». Его, Гатри, доставили сюда, чтобы было кому руководить нашими действиями на месте. Естественно, прибавил Паккер, это был не лучший вариант, но действовать следовало быстро и решительно. Международные линии связи наверняка прослушиваются, но внутри страны у компании имеются собственные каналы передачи информации.
Так вот, Паккер получил предупреждение. Он не сказал, от кого; по-моему, от агента в тайной полиции, не знаю, нашего или хаотиков. Правительство хочет загнать нас в угол. В течение ближайших двух-трех дней у компании отнимут всю ее собственность. Вдобавок, властям, похоже, стало известно, что шеф у них под боком. Составлен список тех мест, где он предположительно может скрываться.
Паккер сумел раздобыть копию этого списка. Разумеется, сам он в свое время проявил осторожность и не стал узнавать, где именно прячется Гатри. Безопасные каналы связи с «берлогами» если и существуют, то он о них не знает, а потому звонить не рискнул и предпочел отправить в каждую по человеку.
Нас выбрали из тех, кто оказался в тот момент под рукой. Я вообще-то пилот. Кроме того, Паккер счел, что отобрал людей, на которых можно положиться и которые могут покинуть космопорт, не вызвав подозрений у шпиков, и быстро вернуться, опять-таки, не привлекая ничьего внимания. Тот, кто отыщет Гатри, должен привезти шефа с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Кира вздрогнула. Она знала о подобных вещах лишь понаслышке – из выпусков новостей, со слов других – да из отчетов, в которые иногда заглядывала. Порой ей становилось не по себе. Например, у родителей отобрали ребенка, а их самих обвинили в жестоком обращении с сыном, поскольку они твердили ему, что не надо верить рассказам школьных учителей о великих прозрениях Ксуана. Налоговые инспекторы довели до банкротства, а затем предъявили обвинение в утаивании доходов женщине, которая занималась импортом и утверждала во всеуслышание, будто многие законы ущемляют права импортеров. Итог – полицейское досье, койка в реабилитационном центре, пустые улыбки товарищей по несчастью, которые, словно сговорившись, отрицают, что очутились здесь по политическим мотивам. «Наше государство стремится к тому, чтобы встать надо всякой политикой». Впрочем, Кира убеждала себя, что скоро все обязательно изменится – долго так продолжаться не может. Но сейчас она увидела – услышала, ощутила – кусочек реальности.
Вместо того, чтобы произнести имя в микрофон, она набрала на клавиатуре: «Роберт Э. Ли». Глупость какая-то! С чего она взяла, что мужчины в креслах – агенты тайной полиции? Неважно, у них тут свои правила игры. На экране, как она и ожидала, высветилось: «Д-1567»; далее следовали указания, как добраться до двери с этим номером. На память Кира никогда не жаловалась, а потому распечатку заказывать не стала. Девушка подошла к фарвегу* [Фарвег (нем. Fahrweg) – здесь: «комплекс самодвижущихся дорожек».] и нажала кнопку вызова. Створки двери разъехались в стороны. Переносной стабилизатор Кире не требовался, к ускорениям ей тоже было не привыкать; переступая с дорожки на дорожку, она достигла самой быстрой.
Путешествие заняло около десяти минут – с тремя пересадками, в том числе на вертикальную линию. Чтобы справиться с нервозностью, Кира заставляла себя приглядываться к людям, что попадались ей по дороге. Они отличались друг от друга гораздо меньше, чем жители прочих городов Земли и даже чем те, кого она встречала на улице. Брюки, пиджаки, блузки, лосины, комбинезоны – все одного фасона; цвета неброские, что называется, консервативные. Иногда девушка замечала рубашку с жабо или платье, что переливалось словно радуга, но и такая одежда не производила впечатления чего-то праздничного. Мужчины не носили бород, волосы у них, как и у женщин, были подстрижены на уровне чуть ниже ушных мочек. Да, вот уже двадцать три года для американской элиты и многих простых людей единообразие является залогом успеха. Более того, оно постепенно становится основным условием выживания.
Впрочем, попадались и исключения – трое юнцов, выбритых наголо, если не считать пряди волос на макушке: в волосах торчат перья, одежда отделана бахромой; несколько бородатых мужчин в тюрбанах, сопровождавших женщин, что прятали лица под чадрами, а тела – под длинными, до пят, платьями. Еще бородачи – двое хасидов (их ни с кем не спутаешь) и мужчина с наперсным крестом, по всей видимости, священник православной церкви. Он разговаривал с коренастым человеком в голубом мундире; на голове у того была фуражка с серебряной кокардой в виде двуглавого орла, а на поясе – резиновая дубинка. Должно быть, офицер внутренних сил правопорядка. Комплекс такой огромный, его кварталы наверняка закреплены каждый за отдельной, независимой общиной, Очень похоже на структуру «Файербола», разве что правительство Северной Америки терпит эти общины только потому, что не в состоянии их уничтожить, и держит все под пристальным наблюдением.
Когда на дорожку ступил новый пассажир, сердце у Киры замерло. Высокий, широкоплечий, в коричневом отглаженном мундире, с пистолетом на бедре. На рукаве нашивка с символом бесконечности. Авантист! Разговоры понемногу стихли, молчание распространялось волнами, как от брошенного в пруд камня. Офицеры тайной полиции редко появлялись на людях в форменной одежде.
Неужели он что-то заподозрил? Сердце девушки бешено заколотилось, в горле мгновенно пересохло. Какого же она сваляла дурака, не переодевшись в аэропорту! Легкий жакет, шорты, сандалии… Сегодня даже на Гавайях тех, кто одевается подобным образом, провожают неодобрительными взглядами, а уж на материке и подавно! Она просто забыла об этом: ведь до сих пор на Земле ей приходилось общаться лишь со служащими компании, причем на территории, которая принадлежала «Файерболу».
Кира собралась с духом. Она пока не совершила ничего противозаконного. Из удостоверения личности следует, что Кира Дэвис – землянка и имеет гражданство Северо-Американского Союза.
Слабое утешение. По сравнению с ней у любого арестованного иностранца куда больше прав и возможностей обратиться за помощью.
Сотрудник Сепо* [Сепо (исп. Sepo) – сокращение от Policia Secreta (тайная полиция).] сошел с дорожки. Кира облегченно вздохнула и на мгновение оперлась на оказавшийся рядом стабилизатор. Местные переглянулись и снова заговорили между собой.
Замигал индикатор: Кира приближалась к месту назначения. Девушка быстро пересекла дорожки, резко надавила на кнопку, протиснулась меж створок двери, которые только-только разошлись, и, чтобы не упасть, ухватилась за поручень.
Она рассердилась на себя. Что за ерунда! Космический пилот, привычный к любым нагрузкам, от нуля g до десяти, не больная, совсем не старая – ей двадцать восемь и, судя по наследственности, она проживет в добром здравии еще лет сто с хвостиком, если будет следить за собой; разумеется, задание для нее новое, возможно, опасное, но разве это причина спотыкаться и терять равновесие? Ну-ка, девочка, встряхнись!
Коридор был пуст. Двигаясь вдоль светлоокрашенных стен, Кира добралась до двери под номером 1567. Легкая пробежка разогнала по жилам кровь и подняла настроение. Почти наверняка ее никто не ждет, и она прямо отсюда вернется в космопорт. Кира усмехнулась. Столько трудов – и все зря. Она нажала на кнопку звонка.
Дома ли хозяин? Должен быть; он ведь здесь не только живет, но и работает. Но на звонок в дверь никто не отозвался, и девушку вновь охватили сомнения. Ведь она позвонила с вокзала, через свой информатор, и хозяин снял трубку. Может, Ли вышел? Глупости, не стоит волноваться. Естественно, Ли сперва решил посмотреть, кого там принесло. Учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне разумная мера предосторожности. Кира расправила плечи и улыбнулась в экран сканера, надеясь, что сумеет произвести на хозяина квартиры благоприятное впечатление.
Мужчины находили Киру привлекательной. Она спокойно выслушивала комплименты и тут же их забывала. Высокая, с чересчур широкими для женщины плечами – то был единственный недостаток ее изящной фигуры; светлые волосы коротко подстрижены и обрамляют широкоскулое лицо; миндалевидные глаза, прямой нос, пухлые губы…
– Saludos, consorte* [Saludos, consorte (исп. ) – здравствуйте, партнер.], – произнесла она чуть хрипловатым голосом. – Я из «Файербола». Меня зовут Кира Дэвис, я прибыла к вам с важным поручением.
– Входите, – проговорил Ли.
Дверь отъехала в сторону. Заметив изумление гостьи, которое та не сумела скрыть, он несколько натянуто рассмеялся:
– Полагаю, вы не видели моих фотографий. Ну, ничего страшного. Мои родители живут в Роаноке, где я, кстати, и родился, но вообще-то Ли – старинная китайская фамилия.
Невысокий, стройный, одетый с небрежностью холостяка, которому не нужно приводить себя в порядок перед выходом на работу, Ли выглядел сущим мальчишкой, хотя, подумалось Кире, вряд ли был намного моложе нее. В конце концов, интуитивистами-профессионалами в мальчишеском возрасте не становятся.
– Наши предки переселились сюда лет двести тому назад, – Ли, похоже, снова занервничал. – Чистота крови понемногу замутилась, но во времена Джихада в Америке, среди прочих беглецов, появились этнические китайцы из Юго-Восточной Азии; трое или четверо из них вступили в брак с членами нашего рода… Потом… Ну, вы же знаете… Люди тянутся к тем, кому могут доверять… эндогамия процветает… – Он вдруг замолчал и судорожно сглотнул.
– Боитесь, что сказали слишком много? – участливо поинтересовалась Кира – Не беспокойтесь, я не психомонитор и не полицейский осведомитель. Вот доказательство моей принадлежности к «Файерболу». – Она достала из кармана карточку с опознавательным знаком компании, который значил гораздо больше любого государственного символа.
– Gracias* [Gracias (исп. ) – спасибо.], – пробормотал Ли. – Извините. Я должен был… Извините, пожалуйста. Не обижайтесь. Прошу вас. – Он поманил гостью за собой.
Они прошли через гостиную, обставленную без малейших претензий множество сувениров, подарков на память, шахматная доска, книжная полка с весьма древними томами, доставшимися Ли, по всей вероятности, по наследству. На стенах поблескивали голо-экраны, запечатлевшие, по-видимому, родные и милые сердцу пейзажи. Кроме того, в комнате имелся большой обзорный экран, изображение на котором представляло собой вид с центрального городского шпиля, где-то с уровня той самой греческой буквы тэта. От зрелища захватывало дух. Комплекс напоминал сложную геометрическую фигуру, колонны перемежались зелеными пятнами – лужайками с биорастительностью; и так на каждом холме, вплоть до затянутого дымкой горизонта. Фантастический ландшафт, ничуть не хуже, чем на Луне или на Л-5. На востоке можно было различить Ниагарский парк с его гигантским водопадом, а дальше проступали смутно знакомые Кире очертания башен. На севере и юге сквозь туман тускло отливали серебром озера. Кира решила, что Роберт Э. Ли ей нравится.
В следующей комнате обнаружилось громадное количество разнообразного оборудования. Три огромных мультивизора, столько же компьютерных терминалов, видеоблок, явно предназначенный для работы, а не для развлечения… Молекулярный сканер мгновенно установил подлинность карточки, которую предъявила Кира. Браслет на запястье Ли оказался информатором, причем усовершенствованным – он проверил не только отпечатки пальцев девушки, но и сетчатую оболочку глаз, и подтвердил, что карточка содержит истинные данные. Такой прибор наверняка стоит бешеных денег; должно быть, Ли получил его от компании.
– Необходимая предосторожность, – сконфуженно улыбнулся Ли. – С вашего разрешения ДНК анализировать не будем. Итак… э… партнер Дэвис, чем могу служить?
Сердце Киры пропустило удар. Девушке пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла выдавить:
– Гатри у вас?
– Кто? – озадаченно переспросил Ли.
– Энсон Гатри. Jefe*. [Jefe (исп. ) – начальник, шеф.] Ведь вы его прячете, так?
– С чего вы… э…
– Послушайте, вы убедились, что я – та, за кого себя выдаю, но если вам нужны еще доказательства, muy bien*. [Muy bien (исп. ) – очень хорошо.] – Слова полились потоком. – Меня прислал Вашингтон Паккер. Знаете такого? Директор космопорта Камехамеха. Сегодня утром он вызвал нас – несколько человек – к себе в кабинет и сказал, что Гатри находится на территории Союза чуть ли не с тех самых пор, как правительство захватило североамериканскую штаб-квартиру «Файербола». Его, Гатри, доставили сюда, чтобы было кому руководить нашими действиями на месте. Естественно, прибавил Паккер, это был не лучший вариант, но действовать следовало быстро и решительно. Международные линии связи наверняка прослушиваются, но внутри страны у компании имеются собственные каналы передачи информации.
Так вот, Паккер получил предупреждение. Он не сказал, от кого; по-моему, от агента в тайной полиции, не знаю, нашего или хаотиков. Правительство хочет загнать нас в угол. В течение ближайших двух-трех дней у компании отнимут всю ее собственность. Вдобавок, властям, похоже, стало известно, что шеф у них под боком. Составлен список тех мест, где он предположительно может скрываться.
Паккер сумел раздобыть копию этого списка. Разумеется, сам он в свое время проявил осторожность и не стал узнавать, где именно прячется Гатри. Безопасные каналы связи с «берлогами» если и существуют, то он о них не знает, а потому звонить не рискнул и предпочел отправить в каждую по человеку.
Нас выбрали из тех, кто оказался в тот момент под рукой. Я вообще-то пилот. Кроме того, Паккер счел, что отобрал людей, на которых можно положиться и которые могут покинуть космопорт, не вызвав подозрений у шпиков, и быстро вернуться, опять-таки, не привлекая ничьего внимания. Тот, кто отыщет Гатри, должен привезти шефа с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82