Теперь, безоружные и под конвоем, солдаты шли назад, в Стигию. Жирный сатрап был отправлен вместе с ними после того, как выкупил себя, отдав все богатства, что выжал из этой страны. После поражения при деревне Рашт королевская армия Стигии долго еще не оправится. Кроме того, было общеизвестно, что новый король Ктесфон никогда не разделял захватнических планов своего отца.
— Вам или вашим потомкам придется когда-нибудь вновь бороться за Тайю, — заметил Конан. — Луксур не признает надолго вашу независимость.
Авзар принял Секиру.
— Это верно, однако какое это имеет значение, если мы действительно свободный народ? Мы могли бы, без сомнения, уже сейчас найти поддержку в Кешане, Пунте или в другой соседней стране, имеющей основания не доверять Стигии.
Парасан, верховный жрец, выглядел не таким счастливым.
— Я только опасаюсь, что это разорвет нашу последнюю связь с цивилизацией, — сказал он. — Мы превратимся в расу варварских кланов.
Конан пожал плечами:
— Ну и что? Может это покажется грубым, но за свободу не жалко заплатить любую цену? И если уж совсем честно, лично я не вижу от цивилизации никакого проку.
— Дело твое, — пробормотал старик. — Я могу только надеяться, что солнце Митры вновь прольет на нас свои лучи и не лишит нас милости. Да будет с тобой его благословение, сын мой, за все, что ты сделал для нас. Пусть твой путь будет безоблачным, а возвращение радостным.
Сакумба слушал эту беседу лишь отчасти. Возможно, последние слова жреца он слегка недопонял, потому что ухмыльнулся от уха до уха, сильно хлопнул киммерийца по спине и рявкнул:
— Да, когда я буду на Черном Побережье, я закачу для тебя праздник на неделю, Амра!
Прозвище, которым Сакумба и его люди наградили Конана, означало на их языке .
— Я заранее рад, — заверил его киммериец. — Бэлит и я будем частыми гостями субанцев. — Он вновь стал серьезным. — Но как бы я ни рвался к ней, мне так тяжело прощаться с вами, быть может, навсегда. Дарис…
— Да? — Она отвернулась от Фалко, с которым тихо беседовала.
— Мне будет не хватать тебя куда больше, чем я могу выразить словами, — хмуро проговорил Конан. — Желаю, чтоб все у тебя было хорошо.
— И я тебе. — Она подошла к нему и взяла могучие руки варвара в свои. Взгляд, который она послала ему, был тверд, и губы ее улыбались. Вчера вечером они поговорили наедине, а сегодня ей надлежит быть дочерью Авзара.
— Я хотела бы, чтобы мы с тобой прожили наши жизни вместе, — сказала она. — Но я знаю, что это невозможно, ибо ты избрал себе уже женщину. Я… я найду мужчину, который будет таким же сильным и добрым, как ты, и буду радоваться детям, рожденным от него. И для него будет честью дать нашему первенцу имя Конана. А наша первая дочь… — Ей так и не удалось подавить слезы. — Могу ли я назвать ее Бэлит?
Они обнялись.
Не много слов было сказано еще, прежде чем Конан и Фалко ступили на борт. Почти беззвучно скользнула волшебная Ладья в реку, и густой туман скрыл ее.
При свежем ветре море сверкало сапфирами. Однако отходила от белых утесов острова Акбет на веслах. Она делала это потому, что так у нее оставалось больше возможностей для маневра. Капитан хотел получше рассмотреть ладью, приближавшуюся к ним на горизонте.
Безусловно, чужеземными выглядели металлические обводы, голова рептилии на носу судна. Парус явно был лишь дополнительной тягловой силой. Но если корабль первоначально не был оснащен мачтой, то где, в таком случае, весла? Хотя корабль имел в длину добрых пятьдесят футов, похоже было, что управляли им всего два человека. И казалось, эти двое совершенно не испугались, когда галера помчалась прямо к ним. Напротив, огромный мужчина на рулевом весле (оно выглядело таким же дополнением, как и парус) направил свой корабль прямо ей навстречу, насколько у него получалось орудовать рулем.
Да, рослый человек, с бронзовой кожей, черными волосами, гибкими движениями хищника… Бэлит показалось, что сердце ее вот-вот разорвется.
— Конан! — закричала она. — О Иштар, мой любимый вернулся!
Она взяла себя в руки и велела ликующим пиратам сушить весла, чтобы Ладья могла пристать к борту. Киммериец забросил трос с крюком, забрался по нему и перевалился через борт на палубу. Вихрем влетела Бэлит в его объятия.
Поцелуй их был долгим и жарким. Пьяные от счастья, смотрели они друг на друга, а потом взгляд Бэлит скользнул по палубе. Только теперь она увидела молодого человека, которого привел с собой Конан. Плечи ее непроизвольно поникли, и слова с трудом сорвались с губ:
— Значит, Джихана с тобой нет.
— Нет, — ответил Конан. Голос варвара звучал твердо. — Он… он там, куда уходят те, кто пал героем. Там, где ему место.
Бэлит закрыла глаза. Когда она снова открыла их, у нее достало сил прошептать:
— Значит, ты можешь рассказать мне о нем? Это уже много. — Она ненадолго замолчала, потом добавила: — То, что ты вернулся, — это уже больше, чем я смела надеяться.
— Я расскажу все, когда успокоишься, — сказал Конан. — А сейчас познакомься с моим отважным товарищем, Фалко из Кирджахана в Офире.
Бэлит протянула руку молодому человеку:
— Добро пожаловать! Если это вам я обязана тем, что мой муж вернулся живым, то я и все, чем я владею, в вашем распоряжении.
Фалко покраснел.
— Ты говорил мне, что она красива, — вырвалось у него, — но не говорил, как она прекрасна! И ты не предупреждал, что она добра! Я был бы счастлив, если бы мне когда-нибудь вполовину так повезло в любви.
Киммериец улыбнулся. Хорошо, что мальчик не грезит больше по ведьме. Это доказывает, что здоровые зерна дали ростки.
Но улыбка скоро пропала — у Бэлит впереди много печали.
Там, где стояла на якоре, полная луна окрасила воду и остров серебром. Бок о бок стояли на палубе Конан и Бэлит, одни. Все остальные спали после оглушительного празднества.
Глаза Бэлит были все еще красны от слез. Обеими руками вцепилась она в релинг, неподвижно уставилась в темное море и произнесла голосом, звеневшим, как ее клинки, выходящие из ножен:
— Покойся с миром, мой брат. Ты будешь отомщен. В залах Дэркето поднимется такая суматоха, какой там не видывали.
— Ты не думаешь, что дух Джихана могли успокоить потеря провинции, армии, короля и двух верховных чародеев?
Бэлит кивнула:
— Разумеется, у него всегда была нежная душа. Но не у меня. Моя жажда мести еще не утихла.
Варвар вздохнул:
— Я так и думал. Ну, покуда боги нам позволяют, будем пускать ко дну стигийские корабли и жечь их берега, чтобы память о нас осталась навеки. — Он остановился. — Может, этого тебе покажется мало. Что скажешь насчет того, чтобы вломить со всей силы? Это развеет твою печаль?
— Да, о да! — прошептала она. Она повернулась к нему и бросила на него испытующий взгляд.
— Я представляю это себе так, — начал он. — Стигийцы, разумеется, сняли блокаду, как только им стало ясно, что мы ушли от них, поднявшись вверх по течению.
В темноте мы с Фалко проплывали мимо Кеми. Мальчик заверял меня, что страж в гавани не интересуется кораблями, плывущими в сторону моря, однако я на всякий случай предпочел защиту темноты, чтобы никто не мог разглядеть, что за корабль у нас. Несмотря на кромешную тьму, мы сумели увидеть, что в гавани стоит флотилия. Мне показалось, что ее не очень хорошо охраняют. Команда по большей части находится в городских казармах, надо полагать, или вообще в отпуске. После всего, что случилось в Тайе, там все еще должно царить некоторое смятение, а ведь стигийцы никогда не были по-настоящему морским народом. Но в случае войны эта флотилия могла бы иметь очень большое значение. Потеря ее разрушила бы все планы завоеваний, которые, возможно, все еще существуют, вторжение в Офир, к примеру.
Бэлит схватила Конана за руку. Ее ногти впились в его руку до крови, но ни тот, ни другая этого не заметили.
— Клянусь богами смерти! Мы, с одной только нашей галерой. Ты считаешь, это возможно?
— У меня есть план. Очень простой. Ты же знаешь, я не мастер на всякие трюки. Поговорим об этом завтра, когда ты успокоишься. — Несмотря на боль в глазах подруги, Конан не мог удержаться от своего грубоватого юмора. — Мы могли бы еще утопить Крылатую Ладью. Она виновата во многих злодействах, теперь от нее больше проку нет. И не хватало еще, чтоб она угодила в руки какого-нибудь подлеца. Хочешь, сделай это сама.
Стигийцы держали в бухте Кеми одно патрульное судно. Это был легкий корабль, сравнительно быстроходный, как на веслах, так и под парусом. Если не считать личного оружия команды, корабль не был вооружен, а его матросы не отягощали себя доспехами. В их задачу не входило, в конце концов, отражать атаки пиратов или захватчиков. Да и кто посмел бы нападать на Черный Город? В случае настоящей опасности сигнал трубы мог призвать военные корабли, однако до сих пор этого ни разу не требовалось. В общем и целом задача патрульного заключалась только в том, чтобы следить за входящими судами и не допускать контрабандистов и вообще кого-либо без надлежащего письменного дозволения.
Вскоре после захода солнца патрульный корабль вышел из гавани, чтобы окликнуть чужое судно, приближавшееся с запада. Это был баркас с закругленными носом и кормой. Такие обычно идут с более крупными судами в качестве вспомогательных либо тащатся на буксире с более маленькими. Резкий ветер наполнял четырехугольный парус и тащил баркас против течения реки и движения прилива, между мысов.
До восхода луны оставалось еще много времени.
— Ахой! — взревел стигийский сигнальщик с трубой. — Причаливайте! Мы осмотрим вас!
— Будет сделано! — ответил глубокий голос на том же языке, но с откровенным акцентом. Парус опустили, корабль снизил скорость.
Когда патрульный подошел ближе, стигийцы увидели на скамьях для гребцов примерно полдюжины человек. Все они были негры за исключением огромного силача на руле. Хотя он был облачен в кафтан, сплошь забрызганный морской пеной, и закутан в бурнус, все же можно было разглядеть, что он принадлежит к белой расе.
— Прошу, господа! — крикнул он. — Мы бедные матросы. Наш корабль сел на риф и потонул так быстро, что лишь очень немногим удалось прыгнуть в спасательную лоханку. Будьте к нам милосердны и дайте нам воды и чего-нибудь поесть. Доставьте нас на землю.
— Вам должно быть тем не менее понятно, что мы обязаны вас задержать, пока наш обыск не будет закончен, — крикнул капитан патрульного в рупор. — Откуда вы идете?
— Мы с аргосийского парусника. Его жадюга-владелец нахватал себе в команду кого попало. Это — кушиты. Я из Ванахейма.
До капитана доходили об этой северной стране лишь невнятные слухи, но он знал, что варвары в поисках приключений и счастья часто забредали весьма далеко.
Кроме того, он испытывал презрение цивилизованного человека к такого сорта бродягам. А у этого, на руле, совсем не осталось высокомерия, еще бы, после таких-то испытаний. Да и товарищи его жалобно просили питьевой воды.
— Идите, — приказал капитан, — приставайте бортом, потом поднимайтесь, чтобы я мог вас лучше видеть.
— Слушаемся, господин.
Огромный северянин забрался на борт патрульного и перевалился через планку между рядами весел, оказавшись на передней палубе, где его ждали капитан и сигнальщик. Его товарищи следовали за ним.
— Пожалуйста, воды!
— Терпение, терпение, — остановил их стигиец. — Вы получите ее, как только ответите на мои вопросы.
Быть может, это его шанс узнать, что творится на белом свете. В это сумасшедшее время, пока король Ктесфон разбирается, что к чему, важные господа неплохо платят за информацию. Однако — и это тоже весьма вероятно — капитану доставляло удовольствие видеть, как унижаются перед ним эти обезьяны.
— Спасибо… спасибо, господин, — прохрипел великан, приближаясь. — Пусть боги отплатят вам, как вы того заслуживаете.
Меч вылетел из-под его одежды. Сигнальщик упал с рассеченным черепом. Это было последним, что капитан увидел в своей жизни. Чернокожие тоже повытаскивали теперь доселе спрятанное оружие. А из-под опущенного паруса выскочило еще несколько негров.
Схватка получилась короткой. У пиратов были все преимущества — внезапность, сноровка в такого рода делах и свирепость.
— Отлично! — похвалил Конан. — Выбросьте убитых за борт, перевяжите раненых. Н'Гора, ты со своими людьми возвращаешься назад.
Старший офицер Бэлит, который немного понимал стигийский, передал приказ Конана. Баркас поднял парус и пошел в сторону моря. Если бы кто-нибудь наблюдал за этой сценой, он бы решил, что этому судну всего лишь не разрешили вход в гавань. С несколькими матросами и Конаном в качестве капитана патрульное судно, как обычно, пересекало бухту.
Прошло совсем немного времени, и показалась черная галера, украшенная носовой фигурой в виде хищной кошки. Патрульный корабль двинулся ей навстречу, и какое-то время оба судна стояли борт к борту. Без сомнения, присутствие галеры привлекло к себе внимание прибрежного патруля, а также тех, кто охранял суда флотилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33