– Сюда идут.
Макото резко поднялся на ноги и бесшумно удалился. Через несколько секунд в зал вошли старый настоятель и господин Шигеру. Я наносил последние штрихи.
– А! С тобой разговаривал Сэссю! – улыбаясь, сказал настоятель.
Я протянул картину Шигеру. Он рассматривал ее, когда к нам присоединились женщины. Пробудился человек клана Тоган и сделал вид, что не спал вовсе. Разговор пошел о живописи и садах. Госпожа Маруяма уделяла особое внимание Абэ, спрашивала его мнение, льстила ему, пока даже он не заинтересовался этой темой.
Каэдэ посмотрела на набросок моей птицы.
– Можно, я возьму его себе? – спросила она.
– Если вам угодно, госпожа Ширакава, – ответил я. – Боюсь, он выполнен не в лучшем стиле.
– Мне нравится, – тихо сказала она. – Он вселяет в меня надежду, что когда-нибудь я буду свободной.
В жару тушь высыхает быстро. Я свернул рисунок и протянул Каэдэ, мои пальцы обожгли ее кисть. Это было первое наше прикосновение. Мы не проронили ни слова более. Зной словно усилился, сверчки заголосили громче прежнего. На меня нахлынула волна усталости. От эмоций и недостатка сна закружилась голова. Пальцы перестали слушаться, дрожащей рукой мне едва удалось упаковать рисовальные принадлежности.
– Давайте поговорим в саду, – сказал Шигеру и вывел дам наружу.
Я почувствовал на себе взгляд настоятеля.
– Возвращайся к нам, когда все закончится, – сказал он. – Здесь всегда найдется место для тебя.
Я подумал о беспорядках и переменах, которые видел этот храм, о сражениях, бушевавших вокруг него. Он казался таким безмятежным: деревья стояли, как и сотни лет назад, Просветленный сидел среди свечей со спокойной улыбкой. Тем не менее даже в таком мирном месте люди помышляли о войне. Я не смог бы предаться живописи и планированию садов, пока жив Йода.
– А закончится ли это когда-нибудь? – ответил я.
– Все, у чего есть начало, имеет и конец, – сказал настоятель.
Я поклонился до земли, и старик сложил ладони в знак благословения.
Макото вышел со мной в сад. Он насмешливо посмотрел на меня и тихо спросил:
– Насколько хорошо ты слышишь?
Я огляделся. Люди клана Тоган стояли наверху рядом с Шигеру.
– О чем они говорят?
Взглядом он смерил расстояние.
– Они ведь почти кричат.
– Я слышу каждое слово. Я слышу голоса на кухне внизу. Могу сказать, сколько там народу собралось.
И тут я понял, что людей там просто не счесть. Макото усмехнулся.
– Ты как собака?
– Да, как собака, – ответил я.
– Полезное свойство для твоих хозяев.
Его слова надолго остались в моей голове. Я был полезен своим хозяевам: господину Шигеру, Кенжи, Племени. Я рожден со сверхъестественными способностями, о которых не просил, и теперь мне было необходимо оттачивать их. Они и привели меня сюда. Без них я давно был бы мертв. А с ними все больше втягивался в мир лжи, тайн и мести. Интересно, осознает ли это Макото. Мне хотелось поделиться с ним своими мыслями. Я испытывал к нему огромную симпатию, даже больше, чем симпатию – доверие. Однако тени удлинялись: приближался час Петуха. Надо было торопиться, чтобы добраться до Ямагаты до сумерек. На разговор времени не оставалось.
Когда мы спустились вниз по ступеням, у домов собралась действительно огромная толпа.
– Они прибыли сюда на фестиваль? – спросил я у Макото.
– Отчасти да, – ответил он, а затем, убедившись, что никто нас не слышит, добавил: – Но в основном из-за того, что услышали о прибытии господина Отори. Они не забыли, как им жилось до Егахары. И мы тоже. До свидания, – попрощался он, когда я садился на Раку. – Мы еще увидимся.
Вдоль горной тропы, на дороге – везде стояли люди. Казалось, все они хотели взглянуть на Шигеру собственными глазами. Было в этом что-то жуткое: один за другим люди молча кидались на колени, когда мы проезжали мимо, затем поднимались на ноги и смотрели вслед, с грустными лицами, но горящими глазами.
Члены клана Тоган кипели от ярости, но ничего не могли поделать. Они ехали впереди, но я слышал их шепот так отчетливо, как если бы их губы примкнули к моим ушам.
– Что Шигеру делал в храме? – спросил Абэ.
– Молился, разговаривал с настоятелем. Нам показали работы Сэссю. Юноша рисовал.
– Мне плевать, чем занимался этот мальчишка! Шигеру оставался с настоятелем наедине?
– Всего лишь на несколько минут, – солгал юный член клана Тоган.
Конь Абэ нервно затопал на месте. Видимо, его всадник от гнева дернул уздечку.
– Он ничего не замышляет, – беспечно сказал юноша. – Все идет хорошо. Шигеру направляется на свою свадьбу. Не понимаю, почему вы так обеспокоены. Все трое – безобидные люди. Дурачье – даже трусы, – но безобидные.
– Ты сам дурак, если действительно так считаешь, – прорычал Абэ. – Шигеру намного опасней, чем кажется. И для начала, он не трус. Он обладает терпением. Во всех Трех Странах никто не имеет такой власти над народом!
Некоторое время они ехали молча, затем Абэ пробормотал:
– Один намек на измену, и он наш.
Слова долетели до меня сквозь прозрачный летний воздух. Когда мы достигли реки, опустились сумерки. Их синеву нарушали лишь светлячки, сидящие в тростнике. На берегу уже пылали костры: начинался второй день фестиваля. Прошлый вечер был исполнен горя и давящей тоски. Сегодня атмосфера казалась разгульной, накаленной от затаенного брожения и неистовства. На улицы вывалили толпы людей, особенно много их было вдоль рва вокруг замка. Они выжидающе смотрели на внешние ворота.
Когда мы проезжали через ворота, в глаза бросились четыре головы, вывешенные вверху. Корзины уже убрали со стены.
– Они быстро умерли, – сказал мне Шигеру. – Им повезло.
Я ничего не ответил. Мое внимание привлекла госпожа Маруяма. Едва взглянув на головы, она тотчас отвернулась, побледнев, однако облегченно вздохнула. Интересно, о чем она думает сейчас, не молится ли?
Толпа ревела и металась как загнанный зверь на бойне, который напуган кровавым чадом смерти.
– Не задерживайся долго, – сказал Кенжи. – Я пойду, пройдусь, пособираю сплетни. Встретимся у гостиницы. Не выходи на улицу.
Он подозвал одного из конюхов, соскользнул с лошади, передал ему уздечку и исчез в толпе.
Когда мы повернули на прямую улицу, по которой я бежал прошлой ночью, к нам подъехала группа людей клана Тоган.
– Господин Абэ! – крикнул один из них. – Нам нужно разогнать людей с улиц. В городе волнения. Проведите ваших гостей в гостиницу и поставьте на воротах стражников.
– Что послужило причиной для волнений? – сурово спросил Абэ.
– Преступники умерли за одну ночь. Какой-то человек сказал, что пришел ангел и забрал их!
– Присутствие господина Отори не очень-то способствует разрешению ситуации, – язвительно произнес Абэ, подгоняя нас к гостинице. – Завтра мы отправимся в путь.
– Фестиваль еще не закончился, – отметил Шигеру. – Мы не можем продолжать путешествие. Это принесет нам неудачу.
– Ничего не поделаешь! Если останемся, будет еще хуже. – Абэ вытащил меч и со свистом рассек им воздух, отпугивая толпу. – Прочь! – кричал он.
Встревоженный шумом Раку метнулся вперед, и я оказался вплотную с Каэдэ. Наши кони трусцой домчали нас до конца улицы.
Глядя перед собой, Каэдэ заговорила голосом столь тихим, что только я мог услышать ее в творившейся вокруг неразберихе:
– Мне хотелось бы остаться с вами наедине. Я так мало о вас знаю. Даже не имею представления, кто вы на самом деле. Зачем вы притворяетесь таким ничтожным? Почему скрываете свою ловкость?
Я с радостью бы ехал рядом с ней целую вечность, но улица кончалась, а я боялся ответить. Я ускорил шаг коня, словно проявив равнодушие, хотя сердце и выпрыгивало из груди от ее слов. Это было все, чего я желал: остаться с Каэдэ наедине, открыться девушке, разгласить все секреты, отбросить притворство и лечь рядом с ней, кожа к коже.
Станет ли это когда-либо возможным? Только после смерти Йоды.
Когда мы въехали в гостиницу, я пошел проследить, как кормят и моют наших лошадей. Встретившие меня люди клана Отори вздохнули с облегчением. Они беспокоились за нашу безопасность.
– Город кипит, – сказал один из них. – Один неверный ход, и на улицах начнется бойня.
– Что произошло? – спросил я.
– Это из-за Потаенных, которых они мучили. Кто-то подобрался к ним и убил. Невероятно! Некий человек полагает, что он видел ангела!
– Они знают, что господин Отори в городе, – добавил другой. – Они до сих пор считают себя членами клана Отори. Думаю, они по горло сыты правлением Тоган.
– Будь у нас сотня людей, мы бы отвоевали город, – пробурчал первый.
– Не произносите подобных слов даже наедине друг с другом, даже мне такого не говорите, – предупредил я их. – У нас нет сотни людей. Мы во власти клана Тоган. Они полагают, что мы поборники союза. Таковыми мы и должны выглядеть. От этого зависит жизнь господина Шигеру.
Люди продолжали ворчать, снимая седла и кормя лошадей. Я чувствовал, что в них разгорается огонь, желание отомстить за нанесенные оскорбления и установить старые порядки.
– Если хоть один из вас вытащит меч, жизнь господина потеряна для нас! – сердито сказал я.
Мои слова не особо впечатлили их. Возможно, они знали обо мне и больше, чем Абэ и его люди, но все же для них я был юным Такео, усердным учеником, увлекающимся рисованием, неплохо орудующим мечом, но слишком мягким, слишком нежным. Они улыбались, когда я грозился убить любого за ошибку.
Я боялся их опрометчивости. Если начнется восстание, люди Тогана, несомненно, воспользуются случаем обвинить Шигеру в измене. Ничто не должно помешать нам добраться до Инуямы, не замаранными подозрениями.
В конюшне моя голова стала раскалываться от боли. Казалось, я не спал по крайней мере неделю. Я решил помыться. Меня встретила та девушка, что принесла мне утром чай и пообещала высушить одежду. Она потерла мне спину и помассировала виски. Она бы сделала и больше, если б я не устал так сильно и все время не думал о Каэдэ. Девушка оставила меня отмокать в горячей воде и, выходя, прошептала:
– Безупречная работа.
Я в тот момент погружался в дрему, но от таких слов напрочь забыл о сне.
– Что за работа? – спросил я, но она уже вышла. Я с трудом вылез из корыта и вернулся в комнату.
Лоб по-прежнему ныл от тупой боли.
Вернулся Кенжи. Он приглушенным голосом разговаривал с Шигеру. Когда я вошел к ним, они тотчас замолчали и уставились на меня. Судя по их лицам, им все было известно.
– Как? – спросил Кенжи.
Я прислушался. Гостиница был пуста, люди клана Тоган остались на улице.
– Двоих ядом, одного гарротой, одного руками, – прошептал я.
– Трудно поверить, – покачал он головой. – Внутри замка? В одиночку?
– Я смутно все помню, – сказал я. – Думал, ты будешь злиться на меня.
– Да я и злюсь, – ответил Кенжи. – Больше чем злюсь, я в бешенстве. Более идиотский поступок трудно вообразить. Большая удача, что мы тебя сегодня не хороним.
Я приготовился к удару. Вместо этого Кенжи обнял меня.
– Должно быть, я привязываюсь к тебе, – сказал он. – Мне не хочется тебя терять.
– Не думал, что такое возможно, – сказал Шигеру. Казалось, он не в силах сдержать улыбку. – Наш план может воплотиться в жизнь!
– Люди на улицах поговаривают, что это дело рук Шинтаро, – сообщил Кенжи. – Хотя никому неизвестно, кто заплатил ему и зачем.
– Шинтаро мертв, – сказал я.
– Ну, это мало кому известно. В любом случае большинство придерживается мнения, что убийцей был какой-то небесный дух.
– Меня видел один человек, брат Потаенного. Он наблюдал за моим двойником, а когда тот испарился, подумал, что я ангел.
– Насколько я разузнал, он понятия не имеет, кто ты на самом деле. Было так темно, что не разглядишь. Он искренне полагает, что ты ангел.
– Но зачем ты сделал это, Такео? – спросил Шигеру. – Зачем сейчас так рисковать?
Я не мог вспомнить причину.
– Не знаю, не спалось…
– Из-за своей мягкости, – сказал Кенжи. – Сострадание толкает его на подобные поступки, даже если приходится убивать.
– Здесь работает девушка, – сказал я. – Она что-то знает. Она сушила мою мокрую одежду и только что похвалила…
– Она одна из нас, – прервал меня Кенжи, и едва он произнес это, я сам понял, что она принадлежит Племени. – Конечно же, у Племени сразу возникли подозрения. Они знают, что Шинтаро мертв. Им также известно, что ты находишься здесь с господином Шигеру. Племени не верится, что ты справился с задачей незамеченным. Но кроме тебя, некому.
– Останется ли это в тайне? – спросил Шигеру.
– Никто не собирается сдавать Такео людям клана Тоган, если ты это имеешь в виду. А они, кстати, ничего не подозревают. Твое актерское мастерство на высоте, – сказал он мне. – Даже я сегодня поверил, что ты добродушный недотепа.
Шигеру снова улыбнулся. Кенжи продолжил нарочито беспечным тоном:
– Есть одна трудность, Шигеру. Я знаю о твоих планах и о том, что Такео согласился воплотить их в жизнь. Однако после случившегося Племя вряд ли позволит Такео остаться с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35