«Скоро я точно найду себя, — подумал он. — И что-то мне подсказывает, что встреча эта не принесет ничего хорошего».
Солдат вооружился и направился в апартаменты капитана Каффа, где его ожидал доблестный имперский гвардеец.
Кафф был одним из его заклятых врагов. Однажды Солдат отрубил на дуэли капитану руку, и теперь тот прикреплял к обрубленному запястью разных живых существ.
Сегодня он выбрал ястреба-перепелятника. Зрелище грозное. Хищник неподвижно сидел на окольцованной серебром культе. Но как только Кафф вытягивал вперед руку, птица расправляла крылья, выпускала когти и начинала рвать воздух крючковатым клювом.
— У ворот для тебя приготовлена лошадь, — объявил Кафф. — Я обо всем позаботился и сам буду сопровождать тебя с ротой солдат. Тебе потребуется защита на открытой местности. Там полным-полно ханнаков.
— Я еду один, — отрезал Солдат.
Кафф пристально взглянул на него, и ястреб забил крыльями.
— А ты глупец… впрочем, я не удивлен.
Солдат пропустил оскорбление мимо ушей.
— Я возьму с собой Спэгга.
Кафф фыркнул.
— Да уж, от этого идиота действительно будет много пользы, когда на вас нападут волки или что похуже.
— Не важно.
Собеседник пожал плечами.
— Поступай как знаешь.
— А ты держись подальше от моей жены.
Ни для кого не являлось секретом, что задолго до того, как Солдат появился в Гутруме, Кафф был тайно влюблен в Лайану. Кафф частенько посещал ее как друг и советчик. В старые времена Кафф не пытался предпринять чего-либо по поводу своей влюбленности, считая себя недостойным внимания принцессы. И вдруг сущее ничтожество, прибывшее с какой-то войны в каком-то неизвестном месте, женится на Лайане спустя всего несколько недель после своего появления в городе! Кафф был не просто взбешен; он был почти готов пожертвовать жизнью нового Короля магов — развязать войну, призвать на страну чуму или голод, если потребуется, — лишь бы только Солдат умер.
Капитан натянуто произнес:
— Время от времени принцесса Лайана нуждается в моей помощи.
— Попробуешь соблазнить ее — и ты покойник. Не посмотрю, что ты капитан имперской гвардии.
Кафф осклабился:
— Конечно, полагаешь, у тебя получится?
— Это будет гораздо проще теперь, ведь у тебя на одну руку меньше, — оборвал его Солдат.
Улыбка мгновенно испарилась с лица Каффа.
— Со дня на день ты у меня… — прошипел он, хватаясь за эфес шпаги.
— Просто спи в своей собственной спальне, Кафф, и не покушайся на права мужа.
С этими словами Солдат покинул казарму, где проживал Кафф, и направился на рыночную площадь.
Пока он неторопливо шагал вперед, ему на плечо опустился Ворон.
— Ну-ну, по-прежнему устраиваем потасовки с гутрумитскими гвардейцами, приятель? — сказал Ворон. — И как всегда умудряемся добровольно взвалить на себя очередную самоубийственную миссию. Так и тянет на смерть.
— А тебе не помешало бы заткнуться, — пробормотал Солдат, обеспокоенный, что кто-нибудь услышит, как он разговаривает с птицей, и посчитает его сумасшедшим.
— Я могу заткнуться… а могу и судачить, сколько душе угодно. По-моему, все зависит только от меня, не так ли? Я имею полное право составить о тебе свое собственное мнение, которое остается невысоким, как и всегда. Думаешь, Солдат — герой? Нет, Солдат — тупой! Тебя там могут убить, знаешь ли. Почему ты отказался от сопровождения?
— Ты где все время прячешься? — буркнул Солдат. — В печной трубе?
— Вообще-то я был за окном.
— Поостерегись, если не хочешь в один прекрасный день очутиться на запястье Каффа. А что касается сопровождения, так я Каффу меньше доверяю, чем своре бродячих драконов. Если ему поверить, немудрено однажды и с перерезанным горлом проснуться. Уж лучше отправиться в компании Спэгга. У него есть изъяны, но он боится меня, как самой смерти. А Кафф ничего, кроме презрения, ко мне не испытывает. Считает себя непревзойденным бойцом… А ты чем собираешься заняться? Полетишь с нами?
Если бы вороны умели морщить клюв от отвращения, Ворон непременно так бы и поступил.
— С этим-то зловонным мешком навоза, Спэггом? Да ни за что на свете! Пожалуй, я останусь здесь и вскрою клювом парочку замков. В чистом поле нет кладовых. А мне нужно о животе своем думать, знаешь ли.
Птица улетела.
В это время суток на рынке шла бойкая торговля. В одной части площади продавались овощи, в другой — мясо, в северо-восточном углу — скот. Животные пыхтели, толкали друг друга, роняли свежий навоз на высохшие лепешки вчерашнего дня. И наконец, в последнем углу, где мошенники находили легковерных покупателей, лицедействовали всякие оригиналы и разводили руками отмеченные лучами луны — предсказатели судеб, врачеватели (будто в наше время можно излечиться хоть от чего-нибудь!), — обустроились торговцы самоцветами, поставщики слоновой кости и продавцы забавных безделушек. Там же торговал и Спэгг.
Спэгг продавал руки мертвых людей. Впрочем, не всех подряд: только женщин, убиенных главным образом из-за любви, и мужчин, погибших в основном из-за денег, причем, судя по всему, в мире деньги встречались гораздо чаще, чем любовь. Убийцу вешали, а потом Спэгг, располагавший специальным разрешением, отрезал их руки и продавал как «руки славы» — амулеты из рук повешенных, — которые обладали магическими свойствами, к примеру, способностью делать человека невидимым. Клиенты частенько высказывали Спэггу свое неудовольствие, но он неизменно ссылался на то, что для успеха колдовства требуется вера, и значит, чуда не произошло из-за неверия клиента, а вовсе не оттого, что «руки славы» негодны.
— Что? — встревоженно воскликнул приземистый волосатый человечек, завидя приближающегося Солдата. — Ну нет. Нет, нет и нет! Я уже однажды ходил с тобой в поход и снова идти не собираюсь. Мне и так чудом удалось вернуться. Вот уж я не собираюсь рисковать своей шкурой во второй раз.
— У тебя нет выбора, — жестко ответил Солдат. — Разве что ты предпочитаешь объяснять причину своей неохоты королевскому палачу.
Спэгг схватил со стола синюшную руку с распухшими костяшками и со всего размаху саданул ею по столу.
— Так нечестно, — захныкал он. — Я ведь собирался устроиться в храм на всю зиму.
— В этом году тебя все равно не примут. Я сказал им, что, когда мы путешествовали, ты осмеивал богов. Я сообщил, что ты поносил священников на чем свет стоит, сквернословил и богохульствовал.
— Врешь!
— Нет, не вру.
— Ну-ну, зря же ты сплетни наводил, доносчик поганый. Я просто разволновался тогда. Любой бы не выдержал и начал ругаться и сквернословить, когда за ним гонится шайка кровожадных гномов. Уверен, тут даже священник пропустил бы пару крепких словечек.
Солдат печально покачал головой.
— Вот видишь, именно из-за таких речей ты каждый раз умудряешься попадать в неприятности.
Спэгг медленно и неохотно накрыл свой прилавок и покатил его с рыночной площади.
— Не понимаю я тебя, — сказал он Солдату. — Я ведь тебе ужасно не нравлюсь. Зачем я нужен тебе в дороге?
— Мне весело в твоей компании.
— Ой, враль-то какой.
— Ну хорошо, скажем так: в Зэмерканде не много найдется людей, которых я бы захотел взять с собой, поэтому выбирать мне не приходится. Тебя я знаю. Я прекрасно осведомлен о твоей выносливости и храбрости — или скорее отсутствии таковых — и обо всех тонкостях твоего характера. Так почему я должен брать с собой человека, которой является для меня полной загадкой? С ним я не пойму, когда бежать, а когда стоять и биться на смерть.
— Со мной тебе всегда придется бежать.
— Вот именно. Я знаю, что могу спокойно принимать бой или, если быть точным, давать деру.
— Ну и клоун же ты, — проворчал Спэгг. — Сейчас лопну со смеху.
Тележку с товаром Спэгг запер в конюшне.
— К тому времени, как я вернусь, они уже все сгниют, — проворчал торговец руками, — рассыплются в прах.
— А ты их замаринуй.
— Да уж. Тут парочка из них с проказой, не припомню которые. Если положить их в уксус, так только гнить быстрее будут.
Наши путники забрали подготовленных для них лошадей, что ждали за воротами, и поскакали между красных карфаганских шатров. По пути Солдат принял пару-тройку приветствий от боевых товарищей — среди наемников о нем были хорошего мнения, и не столько потому, что он один из них, да к тому же капитан, а потому, что он не был гутрумитом.
Карфаганцы преданно защищали страну, но это не мешало им считать ее жителей жалкими и достойными сочувствия слабаками. Наемники были приземистыми людьми, темноволосыми и смуглыми, коренастыми, как маленькие бычки. Гутрумиты были повыше ростом, кожа побелее и к тому же отличались склонностью к худобе. Карфаганцев воспитывали воинами с колыбели. Гутрумитам приходилось становиться бойцами, такими, как капитан Кафф: их учили навыкам, которыми наемники из Карфаги были наделены от природы.
Солдат не принадлежал ни к одному из этих двух типов воинов. Его отличало некое врожденное умение обращаться с оружием да еще мастерство ведения боя, которому он обучился в каком-то ином месте. Его нетрадиционных приемов никто не мог предугадать. Где-то он научился разить людей без сожаления и такими способами, о которых никто в этом мире прежде не слышал.
С высокой точки на укрепленной стене Зэмерканда капитан Кафф наблюдал за удаляющимися всадниками.
Как только двое мужчин скрылись из виду, Кафф не теряя времени снял свой офицерский мундир, надел шелковую сорочку, бриджи и щегольскую шляпу, пристроил голубка на запястье и всунул в петлицу веточку мирта. После этого он спешно направился во Дворец Диких Цветов — пенаты принцессы Лайаны и ее недавно отбывшего мужа.
Сломив сопротивление слуг, он направился в покои Лайаны и потребовал аудиенции с принцессой.
Ему ответили, что госпожа не в состоянии принимать посетителей.
— Со мной она встретится, — сказал Кафф. — Она всегда рада меня видеть.
— Только не сегодня. Она не в здравом рассудке, — ответила Дриссила твердо. — В любом случае, когда хозяин вернется, он вас непременно убьет.
— Если вернется, — сказал вполголоса Кафф. — Ну хорошо, я загляну завтра.
— Возможно, завтра ей будет по-прежнему нездоровиться.
— Тогда на следующий день. Мне только нужно переговорить с ней. Я хочу быть уверен, что принцесса счастлива…
— Неужели принцесса может быть счастлива? Она ведь больна.
— Я имел в виду, с ним.
Ворон явился молчаливым свидетелем этого разговора, умудрившись при этом остаться незамеченным. Он вылетел из замка, пролетел над городскими стенами и, нагнав Солдата, приземлился на круп его кобылы.
Птица прокаркала стишок:
Кафф сегодня приходил,
Убираться не спешил.
Запирайте крепче спальни,
К вашей Кафф спешит овчарне.
Солдат даже не взглянул на болтуна.
— Люди не живут в овчарнях.
— Я просто не сумел придумать рифму получше, — ответил Ворон, поклевывая спину лошади, отчего та перешла с ходьбы на трусцу. — А мне очень даже понравилось.
— Значит, он сейчас там?
— Ну.
Солдат замолчал, и долго еще был слышен только стук копыт по земле.
— Когда вернусь, — наконец промолвил Солдат, — убью его.
— Так Дриссила и сказала. Но, похоже, это не произвело на него впечатления.
— Произведет, клянусь семью богами, произведет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Солдат со Спэггом двигались по равнине, кое-где поросшей деревьями и усыпанной виселицами, на которых болтались повешенные. Тут и там на ветру трепетали ленточки и лоскуты, привязанные к деревьям в память об ушедших в мир иной. Гутрум переживал не лучшие времена, но теперь, когда прежний Король магов умер, у города появился шанс вернуться к более цивилизованному образу жизни.
Спэгг жадно посмотрел на урожай рук, хотя и знал, что, если он отделит их от запястий раскачивающихся на виселицах злодеев, добыча, по всей вероятности, сгниет еще до того, как торговец руками доберется до своего прилавка. И еще Спэгг заметил не без тошнотворного ощущения тревоги, что с многих тел были сняты скальпы и отрезаны нижние челюсти. И в этом повинны не вороны и галки, устроившие себе пир на более мягких частях тел. Тут явно постарались ханнаки.
В Гутруме не было дорог. Гутрумиты с подозрением относились к подобным вещам. Если ты строишь дорогу, говаривали они, банды грабителей — будь то ханнаки или кто другой — будут точно знать, где поджидать путника. Купцы и всякий путешествующий люд предпочитали передвигаться по стране разными маршрутами, выбирая случайные пути. Главное, чтобы было из чего выбрать. Порой в Гутрум наведывались иноземные техники, которые уверяли, что в таком богатом королевстве обязательно должны быть построены дороги, и жаждали немедленно приложить свои умения, дабы показать, на что они способны. Но обычно все эти попытки оканчивались тем, что горе-мастеров до смерти забрасывали камнями, а тела несчастных возвращали на родину.
Спэгг наткнулся на преданного мученической смерти священника — юношу с миловидным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43